Сталин и государство
         
          Предисловие. Вождь; Программа; Организация; Национальный проект.
          Борьба за власть после революции, 1918- 24 гг.
          Формирование программы и политики Сталина, 1921- 25 гг.
          Оппозиция и борьба с ней, 1925- 30 гг.
          Оппозиция и борьба с ней, 1930- 33 гг.
          Оппозиция и борьба с ней, 1933- 38 гг.
          Идеологическая война, 1930-е гг.
          Подрывная деятельность и борьба с ней, 1930-е гг.
          Против подрывных идеологий, 1930-е гг.
          Против дегенеративного искусства, 1930-е гг.
          Против шарлатанства и мафиозных кланов в наукее, 1930-е гг.
          Прекращение "эффективного бизнеса", 1930-е гг.
          Развитие индустрии, 1930-е гг.
          Решение продовольственной проблемы, 1930-е гг.
          Авиация, 1930-е гг.
          Освоение Арктики, 1930-е гг.
          Отклик народа
          Знатные люди сталинского СССР
                Мичурин; Циолковский; Валерий Чкалов;
                Паша Ангелина; Мария Демченко; ткачихи Виноградовы
          Война
          Против атомного шантажа и долларовой пирамиды
          Против подрывных идеологий (продолжение; после войны)
          Против клановых группировок и мафий (продолжение; после войны)
          Против клановых мафий в науке (продолжение; после войны)
          Против клановых мафий в культуре и их дегенеративного искусства (после войны)
          "Засуху тоже победим!"
          Ленинградское дело
          Отставка Молотова
          Дело врачей
          "Каста проклятая"
          Сталина больше нет
          "И не раскаялись они в убийствах своих"
          Послесловие
          Сталинизм
          Сталин сегодня
          Оценки Сталина
         
          Сталин и государство
         
          Предисловие: Вождь; Программа; Организация. Национальный проект.
         
          Вождь
          Выдвижение Сталина на роль руководителя сначала группировки в правящей партии, а потом главы государства обусловили его выдающиеся организационные и интеллектуальные таланты, высокая работоспособность, прекрасная память, ясность и логичность мышления.
          "Он умел сразу схватывать самую суть любого события или явления, судьбоносного для народа, искал истину путем сопоставления многих данных и мнений" (Байбаков[1]).
          "В его образе отчётливо выделялась сила, здравый смысл, чувство реальности, широта познаний, изумительная внутренняя собранность, тяга к ясности, неумолимая последовательность, быстрота и твёрдость решений, умение молниеносно оценивать обстановку" (Еременко[2]).
          "… способность чётко формулировать мысль, природный аналитический ум, большая эрудиция и редкая память … поразительная работоспособность, умение быстро схватывать материал… Работал много, по 12-15 часов в сутки …" (Жуков).
          "Сталин обладал уникальной работоспособностью, огромной силой воли, большим организаторским талантом" (Устинов[3]).
          "У него была идеальная память на цифры, фамилии, названия населённых пунктов, меткие выражения" (Баграмян[4]).
          "Он обладал феноменальной памятью, он запоминал всю полученную информацию по конкретному вопросу" (Бережков[5]).
          "Его внимание, память, казалось, если употребить сравнение сегодняшнего дня, как электронно-вычислительная машина, ничего не пропускали" (Громыко).
          "… память исключительная …" (Молотов).
          "Где бы ни доводилось его <Сталина> видеть, прежде всего обращало на себя внимание, что он человек мысли" (Громыко).
          Успехам Сталина в привлечении союзников, в борьбе с противниками, в реализации своей политической программы немало содействовали его тактические способности.
          "Сталин был величайшим конспиратором" (Молотов).
          "Скрытен и хитёр чрезвычайно" (Бажанов[6]).
          "Главная черта Сталина – осторожность" (Троцкий).
          В своей деятельности Сталин всегда учитывал сложившуюся обстановку и ход событий; считал важным выбрать подходящее время, и нужного момента он был готов дожидаться сколько потребуется.
          "Я очень много раз видел, как он … предпочитает идти за событиями, чем ими руководить… Он следит за прениями, и когда видит, что большинство членов Политбюро склонилось к какому-то решению, он берет слово и от себя в нескольких кратких фразах предлагает принять то, к чему, как он заметил, большинство склоняется" (Бажанов).
          "… способность Сталина выполнять свой план по частям в рассрочку …" (Троцкий).
          В обращении с другими людьми Сталин был корректен, тактичен, внимательно выслушивал собеседника.
          "Сталин всегда спокоен, хорошо владеет собой" (Бажанов).
          "На людях Сталин всегда сдержан, вежлив, внимателен" (Гронский[7]).
          "С людьми Сталин был вежлив, обращался всегда на "вы". Никого и никогда не называл по имени и отчеству, а товарищ такой-то. Единственное известное мне исключение делалось для начальника Генерального штаба первых месяцев войны пожилого маршала Шапошникова, которого Сталин, может быть из уважения к возрасту, величал по имени и отчеству – Борис Михайлович" (А.С. Яковлев[8]).
          "Сталин … умел обворожить человека теплотой и вниманием и заставить надолго запомнить каждую встречу с ним" (Рокоссовский).
          "Другим заметным качеством Сталина было его умение слушать. Он вызывал нужных ему людей, как бы случайно затевал разговор и незаметно вытягивал из собеседника всё, что тот знал" (Бережков).
          Впрочем, Сталину случалось и выходить из себя.
          "Обычно спокойный и рассудительный, он иногда впадал в раздражение" (Жуков).
          Один из таких эпизодов описал Гронский. Старый большевик Артемий Халатов, руководитель Госиздата, докладывая на Политбюро о деятельности вверенной ему организации, был в шапке, по известному кавказскому обычаю. Сталин такое поведение возмутило и он потребовал: "Снимите шапку! Это неуважение к Политбюро!"
          "Я никогда прежде не видел Сталина в таком состоянии. Обычно он был корректен, говорил тихо, а тут – буквально взбешён. Халатов не стал снимать свою злополучную шапку. Сталин вскочил и выбежал из зала заседаний" (Гронский).
          *   *   *
          Интеллектуальные и организационные таланты Сталина содействовали его личным политическим успехам, однако превращение его в вождя было обусловлено выражением в его программе фундаментальных интересов народа.
         
          Программа
          Основные положения своей социально-политической программы Сталин сформулировал в середине 1920-х гг. Её главная цель вкратце определялась так: построение социализма в одной стране.
          Эта формулировка в тогдашних конкретно-исторических условиях содержала в себе очень многое. Прежде всего, социализм означал общественную собственность на средства производства и плановое развитие экономики в интересах трудящихся, притом с правильным сочетанием кратко- и долгосрочных общегосударственных целей. Далее, для социализма требовалась прочная экономическая база, он не мог основываться на низком уровне производства, нищете населения. Далее, и обеспечить благосостояние народа, и построить социализм в условиях капиталистического окружения можно было лишь при политической и экономической независимости.
          Независимость является базой, на которой происходит повышение жизненного уровня нации – в зависимых государствах природные богатства и силы народа поглощаются внешними группами.
          "Таков уже закон эксплуататоров – бить отсталых и слабых. … Ты отстал, ты слаб – значит, ты не прав, стало быть, тебя можно бить и порабощать" (Сталин, 4 февраля 1931 г.).
          По той же причине основой экономики социалистической страны в капиталистическом окружении могли быть лишь внутренние ресурсы.
          Всё это предполагало форсированное развитие тяжёлой промышленности, обеспечение продовольственной безопасности, достижение передовых рубежей развития науки и техники; для чего, в свою очередь, требовался авторитетный центр политического управления.
          Ключевые положения этой программы Сталин изложил в декабре 1925 года, на XIV съезде ВКП(б):
          "Мы должны приложить все силы к тому, чтобы сделать нашу страну экономически самостоятельной, независимой, базирующейся на внутреннем рынке. … Превратить нашу страну из аграрной в индустриальную, способную производить своими силами необходимое оборудование, – вот в чем суть, основа нашей генеральной линии".
          4 мая 1935 года, на встрече в Кремлёвском дворце с выпускниками Военной академии, Сталин сказал:
          "Мы получили в наследство от старого времени отсталую технически и полунищую, разоренную страну. Разоренная четырьмя годами империалистической войны, повторно разоренная тремя годами гражданской войны, страна с полуграмотным населением, с низкой техникой, с отдельными оазисами промышленности, тонувшими среди моря мельчайших крестьянских хозяйств. … Задача состояла в том, чтобы эту страну перевести с рельс средневековья и темноты на рельсы современной индустрии и машинизированного сельского хозяйства. … Вопрос стоял так: либо мы эту задачу разрешим в кратчайший срок и укрепим в нашей стране социализм, либо мы ее не разрешим, и тогда наша страна – слабая технически и темная в культурном отношении – растеряет свою независимость и превратится в объект игры империалистических держав".
          29 января 1941 года на встрече с авторским коллективом нового учебника политэкономии, Сталин ещё раз подчеркнул приоритетность задачи достижения национальной независимости в своей программе:
          "Первая задача состоит в том, чтобы обеспечить самостоятельность народного хозяйства страны от капиталистического окружения, чтобы хозяйство не превратилось в придаток капиталистических стран".
          Если социализм означал отсутствие экономической эксплуатации со стороны внутренних групп лиц, владеющих средствами производства, то независимость означала отсутствие эксплуатации со стороны внешних групп или государств – любая политическая зависимость является, по сути, выплатой дани в той или иной форме. Поэтому суммарно ключевое положение сталинской программы могло быть выражено так: прекращение разных видов эксплуатации, получения незаслуженных доходов – установление соответствия социально-экономического статуса человека услугам, которые он оказал обществу.
          В дальнейшем реализация сталинской программы показала необходимость борьбы и против других форм паразитирования/ эксплуатации – в первую очередь, против внедрения в государство и общество клановых групп и мафий, этнических ОПГ.
          Сталинская программа состояла из двух основных частей: созидательной – организации производительного труда, и репрессивной – ликвидации разных форм паразитирования и эксплуатации. Обе эти задачи были взаимосвязаны, и решение одной из них без приемлемого решения другой было невозможно.
          Для достижения поставленных программой Сталина целей требовалось: совершить ускоренную индустриализацию промышленности, выводящую её по основным показателям на уровень тогдашних передовых стран Запада; восстановить сельское хозяйство и добиться резкой интенсификации его производительности, в первую очередь путём его механизации; создать условия для гарантированного снабжения продовольствием населения; образовать запасы на случай войны или неурожая; обеспечить возможность оплаты импорта промышленного оборудования; создать достаточный внутренний рынок.
          При этом требовалось построить целый ряд отраслей индустрии, которых либо вообще не было в царской России, либо они находились в неудовлетворительном, по сравнению с мировым уровнем, состоянии: станкостроение, моторостроение, автомобилестроение; предприятия химической, электротехнической, металлургической промышленности. Необходимо было наладить собственное производство двигателей и оборудования для электростанций; построить тракторные заводы, заводы современных сельскохозяйственных машин, а также современные по уровню выпускаемой продукции оружейные заводы.
          Индустриализация промышленности и интенсификация производительности сельского хозяйства должны были составить основу экономической независимости и обороноспособности СССР.
          "Невозможно отстоять независимость нашей страны, не имея достаточной базы для обороны" (Сталин).
          Социально-политическая программа Сталина, особенно предусматривавшееся в ней достижение национальной независимости, предполагала высокую цену своей реализации. Однако в истории известно мало случаев, когда национальная независимость достигалась бы без борьбы и жертв. С другой стороны, народ, утративший независимость, расплачивается, как правило, ещё более тяжёлыми жертвами, а за последующее её восстановление приходится платить гораздо дороже.
          Для лучшего понимания сталинской программы её следует сравнить с другими тогдашними социально-политическими программами – "всё познаётся в сравнении" – притом не утопическими, а реальными. В первую очередь, сталинизм следует сравнивать с его главным тогдашним конкурентом – троцкизмом.
          Ключевым положением теории мировой революции Троцкого была передача всех средств производства во всех странах от национальной буржуазии к интернациональным представителям трудящихся. Россия, "слабое звено в цепи капитализма", должна была, по планам Троцкого, явиться опорной базой такой мировой революции.
          Сталинская программа, обещая построение сильного и независимого социального государства, в котором будут справедливо – то есть, в соответствии с заслугами перед обществом – распределяться создаваемые материальные блага и постоянно повышаться уровень жизни населения, выражала интересы широких кругов народа. Программа Троцкого выражала интересы узкой группы представителей трудящихся, обещая им после победы мировой революции места управленцев- распределителей материальных богатств и финансовых потоков во всемирном государстве. Она противоречила интересам большинства населения России, которому в этой программе предназначалась роль пушечного мяса или "хвороста в топке революции".
          Программа Сталина открывала доступ во все сферы государственной и общественной жизни народным талантам; предполагая, впрочем, строгий спрос и ответственность за результаты работы. Программа Троцкого опиралась на круговую поруку узко-клановых групп.
          Сталинская программа, будучи согласованной с естественными целями людей созидательного труда, основывалась на традиционных базовых ценностях общества. Программа Троцкого, намеревавшаяся навязать подавляющему большинству народа чуждые ему цели, требовала разрушения этих ценностей и организации системы манипулирования общественным сознанием.
          В сталинском проекте упор делался на независимости государства. Троцкистский проект предполагал поддержку извне установленной в России власти представителей трудящихся.
          "Противоречия в положении рабочего правительства <?? – "вожди пролетариата" ни на каких заводах не работали!> в отсталой стране, с подавляющим большинством крестьянского населения, смогут найти решение только в международном масштабе" (Троцкий).
          Последовательное развитие троцкистского проекта потребовало бы подавления основной части коренного населения страны силовыми и информационными методами; поддержки этнических банд; установления в России полуколониального компрадорского режима; искусственной задержки развития её промышленности и сельского хозяйства; вывоза капиталов и ресурсов в страны Запада; создания там закладок и стабилизационных фондов на случай, если власть, даже с помощью решений в международном масштабе, удержать не удастся.
          В противоположность этому сценарию, социально-политический проект Сталина, особенно его акцент на достижении национальной независимости, имел целью вывод России из-под контроля формирующейся всемирной системы финансово-политической олигархии.
          Сопоставление этих двух основных конкурировавших в то время программ, а также сравнение векторов развития России в 1930- 40-х гг. и после 1991- 93 гг. позволяет лучше понять смысл каждой из них.
         
          Организация
          Реализация крупной социальной программы возможна лишь с помощью организации, связывающей, в соответствии с единой волей, согласованно и синхронно, усилия многих людей.
          Организация требуется для созидания:
          "Руда, уголь, нефть, хлеб – чего только нет на Урале! У нас имеется в стране всё, кроме разве каучука. Но через год-два и каучук мы будем иметь в своем распоряжении. С этой стороны, со стороны природных богатств, мы обеспечены полностью. Их у нас даже больше, чем нужно. Что ещё требуется? Требуется наличие такой власти, которая имела бы желание и силу двинуть использование этих огромных природных богатств на пользу народа. … Требуется наличие партии, достаточно сплоченной и единой для того, чтобы направить усилия всех лучших людей рабочего класса в одну точку, и достаточно опытной для того, чтобы не сдрейфить перед трудностями" (Сталин, 1931 г.).
          Организация требуется для отстаивания независимости страны; защиты народа от внешней агрессии и внутренних мафий:
          "Существует и ещё одна, притом наиболее важная причина, по которой мы до сих пор терпим притеснения чужеземцев: у нас нет организации" (Сунь Ятсен. "Три народных принципа и будущее Китая", 1906 г.).
          "В честь челюскинцев и героев-лётчиков был устроен приём в Кремле, на котором посчастливилось присутствовать и мне. Там Сталин выступил с речью.
          – Герои Советского Союза, – сказал он, – проявили то безумство храбрых, которому поют славу. Но одной храбрости мало. К храбрости нужно добавить организованность, ту организованность, которую проявили челюскинцы на льдине. Соединение храбрости и организованности делает нас непобедимыми" (авиаконструктор А.С. Яковлев).
          Октябрьская революция оказалась успешной, потому что большевистская партия была лучше организована, чем её противники.
          Мировая революция Троцкого начала совершаться при помощи организации – "ленинской гвардии" в России и сетевых троцкистских структур внутри страны и за рубежом.
          Программа Сталина также требовала для своего выполнения организации, притом более мощной, чем имевшаяся на тот момент в распоряжении Троцкого.
          Сталин создал такую организацию из аппарата большевистской партии, с одной стороны, упрочив свой статус в нём, с другой стороны – преобразовав его цели. Должность генерального секретаря, которую Сталин занял в 1922 году, позволила ему подбирать партийные кадры, начиная от своих непосредственных помощников в Секретариате до руководителей парторганизаций, выстраивая таким образом замкнутую на себя партийную вертикаль. Поскольку ВКП(б) обладала монополией на власть, эта вертикаль постепенно подчиняла себе и другие структуры государства: силовые, хозяйственные, идеологические. Поскольку Сталин подбирал кадры по принципу поддержки его программы, цели партийного аппарата постепенно трансформировались.
          Используя преобразованный им партийный аппарат, Сталин координировал деятельность народа:
          "… широкие массы нового партийного материала, сочетавшиеся с народным по своему происхождению и устремлениям руководством, выполняли для него громаднейшую службу: они тысячами нитей связывали партию, вернее, сталинскую группу с народными массами, которые они представляли, служили в этой массе проводниками и идеологии и действий сталинизма" (Дмитриевский) [9].
          Партийные решения реализовывались также массовыми организациями, названными Сталиным "приводными ремнями" – Советами, профсоюзами, комсомолом, женскими объединениями, ...
          Для них подбирались соответствующие руководящие кадры:
          "После того как дана правильная политическая линия, необходимо подобрать работников так, чтобы на постах стояли люди, умеющие осуществлять директивы, могущие понять директивы, могущие принять эти директивы, как свои родные, и умеющие проводить их в жизнь" (Сталин).
          Политическая линия, которую проводили эти работники, должна была быть понята и одобрена народом:
          "… требуется, чтобы эта власть пользовалась поддержкой миллионных масс рабочих и крестьян …" (Сталин)
          Созданная Сталиным партийно-государственная организация была ориентирована на выражение коренных интересов большинства народа и потому она сумела победить троцкизм и обеспечить выполнение грандиозных социально-экономических планов.
         
          Национальный проект
          Государство. Предназначением государства является, во-первых, организация и регулировка создания гражданами и их группами/ системами полезных продуктов; во-вторых, защита граждан и результатов их труда от паразитов и организованных преступных группировок. Эти две задачи тесно связаны; решение одной из них без удовлетворительного решения другой лишено смысла.
          Руководство, координация, регулировка государством создания гражданами/ их группами общественно-полезных продуктов означает, что государство является в экономическом отношении сверхсистемой, включающей в себя как составные части всех ведущих хозяйственную деятельность субъектов; синтезирующей их в единую систему. Использование государством в военных целях природных, материальных, человеческих ресурсов, имеющихся на его территории; объединение, синхронизация усилий граждан и их групп по защите своего труда также означает синтез государством частных и коллективных защитных структур в единую систему. Таким образом, государство является единой военно-экономической социальной системой.
          В социальных системах как единых объектах для достижения поставленных целей очень важно взаимодействие их частей и синхронизация действий участников – без этого нет единой системы. Взаимодействие частей, синхронность действий есть свойства единого объекта, образованного из частей. Сила единой социальной системы гораздо больше силы её "механически просуммированных" разрозненных частей или подсистем. Это относится и к нормальным государствам, ставящим перед собой естественные цели, и к организованным преступным группировкам: мафиям. Государство – единая военно-экономическая система – основано на связях-взаимодействиях между гражданами и их группами; на общем плане; синхронности действий; единой воле. "Власть есть, прежде всего, организация всего населения (народа) в единое целое" (А.А. Зиновьев).
          Основное требование граждан к любой власти – обеспечение защиты от мафий и банд: этнических, религиозных и прочих. Наиболее опасны иноэтнические ОПГ, вторгающиеся на территорию обитания народа – совершающие прямую агрессию. Очень опасны и внутренние ОПГ, паразитические мафии; в частности: торговцы наркотиками, фальшивой едой, создатели дегенеративного искусства. В свою очередь, банды и мафии выступают против государственных структур нормальных государств; стараются их дискредитировать, разбить, включив их остатки в свою систему.
          Для кого плохо государство как таковое – любое и вообще? Прежде всего, для ОПГ. Если рассмотреть историю идеологической борьбы, пропагандистских войн разных групп против идеи государства или его важных частей – структур безопасности, цензуры, руководителей, … – то можно быстро обнаружить эмпирический факт: большинство таких "борцов" либо входили в этнические или религиозные ОПГ, либо были наняты ими. Причина этого ясна – основной функцией государства как раз и является организация людей для защиты себя, своего труда от паразитов, особенно объединённых в организованные преступные группировки. Организованным грабителям гораздо легче грабить, и эксплуатировать слабо связанных, разъединённых людей. Подобно тому, как банде хулиганов гораздо легче избить и ограбить одного человека, чем группу людей, да ещё хорошо организованную. Поэтому одной из первоочередных задач банд и мафий является максимально возможное ослабление защитных структур государства, внутри которого они действуют. Разрушение государства позволяет им далее захватить власть в его остатках и построить находящуюся под своим управлением социальную систему (например, псевдогосударство).
          Нация. Нацией называется многочисленная группа лиц, как правило, связанных отношениями родства и культурной близости, реализующая крупный социально-политический проект, включающий обеспечение основных параметров жизнедеятельности его участников.
          Нации отличны от народов – больших родственно близких групп. Во-первых, в нацию могут входить этнически отдалённые общности. Во-вторых, внутри нации имеются политические взаимосвязи определённого характера, при отсутствии которых даже этнически близкие общности (народы), хотя бы и значительные по численности, не могут быть названы нациями. Народы-этносы – природные образования; нации – социальные.
          Наличие совместного социально-политического проекта является главным признаком нации. Другие характеристики – родство, близость языка, культуры, мировоззрения – имеют вторичное или вспомогательную значение; они содействуют объединению групп, уже частично связанных между собой – по роду (семейства, этносы), культуре, религии и т.д. – в новую социально-политическую общность.
          Нередко нация образуется на основе одного или нескольких родственных народов. В этом случае её можно назвать политически организованным народом. Народ объединяется в нацию, прежде всего, для обеспечения своей жизнедеятельности, обороны, защиты ценностей.
          Родственная близость составляющих нацию групп даёт большую устойчивость их политических связей. Этнически однородные группы легче объединяются для выполнения совместных дел – например, общий дом строят близкие родичи. Вместе с тем, родственная близость не является обязательным исходным условием образования нации. Так, советская нация (нередко неправильно называвшаяся советским народом) состояла из нескольких народов, в том числе весьма разных, но объединённых общим социально-политическим проектом – построением советского социалистического общества. С другой стороны, близкородственные группы могут реализовывать существенно разные социальные проекты – представлять собой разные нации. Пример доставляют "красные" и "белые" русские во время Гражданской войны.
          Основной социально-политической структурой, реализующей национальный проект, является государство.
          Население государства не совпадает с нацией. Например, рабы или военнопленные в каком-либо государстве не входят в основную нацию, реализующую в этом государстве свой политический проект.
          В одном и том же государстве крупные группы населения могут реализовывать разные политические проекты – фактически представлять собой разные нации. В государствах могут появляться паразитические группы- антинации (в меньших масштабах – мафии).
          Нация может быть создана – например, из народа, или определённой его части – усилиями какой-либо организации. Тогда лидеры проекта становятся элитой нации, рядовые участники образуют её состав. От политической партии нацию отличает масштаб проекта: в случае возникновения новой нации государство преобразуется существенно, в отличие от прихода к власти другой партии. Вместе с тем, политические партии иногда являются зародышами новых наций.
          Нацию делает более устойчивой родственная близость либо комплементарность входящих в неё социальных групп/ народов; согласованность поставленных её проектом целей с естественными стремлениями людей и с природными тенденциями эволюции социумов.
          Новая нация крепнет по мере успехов своего проекта. Например, советскую нацию сплотили трудовые достижения 1930-х гг.; ещё больше – победа в Великой Отечественной войне 1941- 45 гг.
          Нация может расширяться – ассимилировать в свой проект членов других общностей, в т.ч. иноэтнических, оказавшихся на территории государства- реализации этого проекта. Такое расширение может существенно сказываться на судьбах самой нации. В частности, включение в нацию новых общностей, некомплементарных к основным участникам по образу жизни, культуре, ведёт к потере устойчивости всей социальной системы – нации. Одним из примеров такой химеризации является включение в нацию, ставящую перед собой цели производительного труда, паразитических групп, с идеологией или религией, обосновывающими это паразитирование. Никакой длительной общности, единого национального проекта, союза для совместной деятельности между ними не только не получится, но в результате и исходная нация может распасться.
          Сталинская программа как национальный проект. Социально-политическая программа Сталина (её краткое описание см. выше) по грандиозности своих замыслов соответствовала характеристикам национального проекта. Она намечала создание и государства нового типа – советского социалистического строя, и новой политической общности – советской нации.
          Одним из ключевых положений сталинской программы было прекращение разных видов эксплуатации, получения незаслуженных доходов – установление соответствия социально-экономического статуса человека услугам, оказанным им обществу. Внутри страны это достигалось, прежде всего, отменой "прав собственности" капиталистов на средства производства, а помещиков на землю (т.о. отменой не заработанной собственным трудом ренты) и дальнейшим утверждением в советском обществе социалистических отношений. Во внешних отношениях – достижением национальной независимости (т.о. прекращением всех прямых и косвенных выплат разнообразной "дани") и дальнейшим установлением равноправных взаимовыгодных отношений со всеми народами. Переформулируя, это могло быть названо установлением социальной справедливости.
          Этническую основу сталинского национального проекта должны были составить русские и родственные к ним народы, проживающие на территории бывшей Российской империи. Сблизить их с другими этносами, принимающими участие в реализации проекта, предполагалось внедрением универсализующих этических ценностей; которые, впрочем, как показал опыт практической реализации, также должны были находиться в пределах русского культурного поля.
         
          Борьба за власть после революции, 1918- 24 гг.
         
          руководство партии
          "отсечение" Троцкого, 1920- 24 гг.
         
          Руководство партии
          Безусловными лидерами партии большевиков после октябрьского переворота были: Ленин, председатель Совнаркома; Троцкий, нарком иностранных дел, потом нарком по военным и морским делам, председатель Реввоенсовета; Зиновьев[10], до революции ближайший помощник Ленина, потом глава Петросовета, "в Ленинграде организовал свой клан, рассадил его и держит вторую столицу в руках"[11]; Каменев[12], до революции ближайший помощник Ленина, потом заместитель Ленина в Совнаркоме и глава Моссовета, "столица считается такой же его вотчиной, как Ленинград у Зиновьева"[13].
          21 марта 1919 года Ленин, Троцкий, Каменев, Крестинский – нарком финансов, Сталин – нарком по делам национальностей – образовали постоянно действующее Политбюро ЦК, ставшее высшим органом власти в партии и стране. Зиновьев, как председатель ИККИ – т.о. глава всего международного коммунистического движения – мог формально считаться даже выше руководства собственно РКП(б). 16 марта 1921 года состав Политбюро изменился. Крестинский, ближайший соратник Троцкого, был направлен послом в Берлин, где занялся подготовкой революционного переворота, одновременно контактируя с генералами рейхсвера по вопросам, представлявшим взаимный интерес[14]. Вместо него в Политбюро вошёл Зиновьев.
          "В Политбюро … было всего пять членов: Ленин, Сталин, Зиновьев, Каменев и Троцкий, из пяти – двух Ленин назвал проститутками, а Троцкого много раз называл до этого Иудушкой" (Молотов).
         
          "Отсечение" Троцкого, 1920- 24 гг.
          Авторитет Ленина как основателя партии и организатора захвата власти, признавался всеми. Однако мнения других партийных лидеров о своих заслугах и, соответственно, о положенных им местах в политической иерархии, сильно различались. После окончания Гражданской войны и ухудшения здоровья Ленина эти вопросы стали особенно актуальными. Троцкий, игравший ведущую роль в организации Красной армии, претендовал, при поддержке значительного числа видных партийцев, на роль наследника вождя. Зиновьев и Каменев, несмотря на идейную (а Каменев и родственную – он был женат на Ольге Бронштейн, сестре Троцкого) близость к наркомвоенмору, придерживались других взглядов. Уже с начала 1920-х гг. они из мелкой зависти, в которой им потом пришлось много раз каяться, систематически выступали с критикой теоретических суждений и практических действий Троцкого, мешая ему закрепиться в качестве преемника Ленина.
          "Зиновьев хотел использовать эпизодическую дискуссию о профессиональных союзах зимою 1920- 21 гг. для дальнейшей борьбы против меня. … В начале борьбы они <Зиновьев и Каменев> очень слабо отдавали себе отчёт в её последствиях, что не свидетельствует, конечно, об их политической дальнозоркости" (Троцкий).
          Своим политическим союзником в борьбе за оттеснение от власти Троцкого Зиновьев решил избрать Сталина, враждебно относившегося к наркомвоенмору лично, из-за разногласий во время Гражданской и польско-советской войн, а также из-за идейных расхождений с апологетом перманентной революции; последнее, впрочем, выявилось позже. В апреле 1922 года Зиновьев предложил кандидатуру Сталина на созданный тогда же пост генерального секретаря ЦК.
          "Сталин казался ему <Зиновьеву>, и не без основания, наиболее подходящим человеком для закулисной работы. Именно в те дни, возражая против назначения Сталина генеральным секретарем, Ленин произнес свою знаменитую фразу: "Не советую – этот повар будет готовить только острые блюда" (Троцкий).
          "Расчёт Зиновьева: нужно сбросить Троцкого, а Сталин – явный и жестокий враг Троцкого" (Бажанов).
          "Настоящая карьера Сталина начинается только с того момента, когда Зиновьев и Каменев, желая захватить наследство Ленина и организуя борьбу против Троцкого, избрали Сталина как союзника, которого надо иметь в партийном аппарате… они считали Сталина человеком политически ничтожным, видели в нём удобного помощника, но никак не соперника" (Бажанов).
          "После заболевания Ленина тот же Зиновьев взял на себя инициативу открытой борьбы против меня. Он рассчитывал, что тяжеловесный Сталин останется его начальником штаба. Генеральный секретарь продвигался в те дни очень осторожно" (Троцкий).
          "Выдвинув весной 1922 года Сталина на пост генерального секретаря партии, Зиновьев считал, что позиции, которые он сам занимал в Коминтерне и в Политбюро, явно важнее, чем позиция во главе партийного аппарата. Это был просчёт и непонимание происходивших в партии процессов, сосредотачивавших власть в руках аппарата" (Бажанов).
          Тогда же, в апреле 1922 года, в Политбюро были введены председатель ВСНХ Рыков и глава профсоюзов Томский.
          Договорённость о совместных действиях между Зиновьевым, Каменевым и Сталиным позволила им образовать в Политбюро своего рода триумвират, который, учитывая тяжёлую болезнь Ленина с осени 1922 г., полностью взял под свой контроль решения важнейших политических вопросов. Механизм власти "триумвирата" в начале 1920-х гг. описал Б. Бажанов, тогдашний секретарь Сталина.
          "Накануне заседания Политбюро Зиновьев, Каменев и Сталин собираются, сначала чаще на квартире Зиновьева, потом обычно в кабинете Сталина в ЦК. Официально – для утверждения повестки Политбюро. Никаким уставом или регламентом вопрос об утверждении повестки не предусмотрен … утверждает её тройка, и это заседание тройки и есть настоящее заседание секретного правительства, решающее, вернее, предрешающее все главные вопросы … члены тройки сговариваются, как этот вопрос должен быть решен на завтрашнем заседании Политбюро, обдумывают решение, распределяют даже между собой роли при обсуждении вопроса на завтрашнем заседании" (Бажанов).
          В апреле 1923 года состоялся XII съезд партии. Ленин не смог на нём присутствовать, и политический доклад делал Зиновьев, что являлось признанием его статуса фактического лидера партии. Сталин выступил по национальному вопросу. На съезде были раскритикованы и отклонены требования Троцкого и его сторонников об ориентации на западные займы и концессии, о закрытии ряда крупных, имевших оборонное значение, заводов, как "не приносящих прибыли".
          В конце августа- сентябре 1923 года по настоянию "триумвиров" был расширен состав Реввоенсовета, в котором до того безраздельно господствовал Троцкий.
          "Значение этой меры было для Троцкого совершенно ясно. Он произнес громовую речь: предлагаемая мера – новое звено в цепи закулисных интриг, которые ведутся против него и имеют конечной целью устранение его от руководства революцией … полный негодования Троцкий решил для вящего эффекта, уходя, хлопнуть дверью. Заседание происходило в Тронном зале царского дворца. Дверь зала огромная, железная и массивная. Чтоб её открыть, Троцкий потянул её изо всех сил. Дверь поплыла медленно и торжественно. В этот момент следовало сообразить, что есть двери, которыми хлопнуть нельзя. Но Троцкий в своем возбуждении этого не заметил и старался изо всех сил ею хлопнуть … дверь поплыла так же медленно и торжественно. Замысел был такой: великий вождь революции разорвал со своими коварными клевретами и, чтобы подчеркнуть разрыв, покидая их, в сердцах хлопает дверью. А получилось так: крайне раздражённый человек с козлиной бородкой барахтается на дверной ручке в непосильной борьбе с тяжёлой и тупой дверью" (Бажанов).
          В октябре 1923 года Троцкий решил сам атаковать "триумвиров". Для нападения он выбрал весьма удобный момент. Во-первых, летом внутри страны начались перебои с поставками продовольствия в города, что привело к волнениям среди рабочих и активизации оппозиционных групп в партии. Во-вторых, осенью вступила в решающую фазу подготовка к восстанию в Германии, которым руководили эмиссары Коминтерна, соратники Троцкого Крестинский, Пятаков, Уншлихт, Радек, Шмидт. Троцкий и позже неизменно предпочитал выбирать для атак против оппонентов моменты обострения внутренней и международной обстановки.
          8 октября 1923 года Троцкий направил в Политбюро письмо с осуждением нынешнего экономического курса и критикой "переродившегося партаппарата". Он утверждал, что "в партии исчезла демократия"; что "решения принимает не партия, а секретари".
          "Триумвиры", действуя через Центральную Контрольную Комиссию (ЦКК), 15 октября запретили распространение письма. Но в тот же день в ЦК поступило "Заявление 46" о внутрипартийном режиме, поддерживавшее Троцкого. Помимо известных троцкистов – Пятакова, Преображенского, И. Косиора, Белобородова и других – "Заявление" подписали представители ряда прежних фракций – децистов, левых коммунистов, рабочей оппозиции. К критике "переродившегося режима" они добавили требование отмены запрета на создание фракций, введённого Х съездом[15].
          Невзирая на запрет ЦКК, письмо Троцкого и "Заявление 46" стали распространяться в партячейках. Поэтому в середине ноября "тройка" решила открыть общепартийную дискуссию, после чего повела газетную и агитационную кампанию против Троцкого. Однако во многих парторганизациях большинство одобрило "Заявление 46". Так, в Военной академии за резолюцию ЦК проголосовало 48 человек; за резолюцию оппозиции – 204. Троцкого поддержал Московский комитет партии, чему активно, хотя и скрытно посодействовал секретарь МК Зеленский, бывший агент-провокатор охранного отделения. 27 декабря 1923 г. Антонов-Овсеенко, начальник политуправления армии, направил в Политбюро письмо в поддержку Троцкого, содержавшее угрозу поднять войска. Поскольку Московским военным округом командовал тогда видный троцкист Муралов, эта угроза была вполне реальной.
          "К 1923- 24 гг. троцкисты имели … за собой почти всю Москву и военную академию целиком, за исключением единиц. И здешняя школа ЦИК, и отдельные школы – пехотная, артиллерийская и другие части гарнизона Москвы – все были за Троцкого" (Ворошилов, выступление на февральско-мартовском 1937 г. пленуме ЦК).
          Тем не менее, в целом по партии, по крайней мере, согласно напечатанным в "Правде" результатам голосований партячеек, большинство высказалось против оппозиции.
          Бажанов, тогдашний секретарь Сталина, утверждал, что эти результаты были фальсифицированы "триумвирами" с помощью аппарата, и приводил в своих мемуарах историю, ставшую популярным политическим анекдотом. "Каменев… говорит: "А вы, товарищ Сталин, что вы думаете по этому вопросу?" … "Знаете, товарищи, – говорит Сталин, – что я думаю по этому поводу: я считаю, что совершенно неважно, кто и как будет в партии голосовать; но вот что чрезвычайно важно, это – кто и как будет считать голоса"".
          В январе 1924 года состоялась XIII партконференция, на которой Сталин доложил об успешных для "тройки" итогах дискуссии. Впрочем, все эти вопросы вскоре были отодвинуты в сторону в связи с хотя и давно уже ожидавшимся, но, тем не менее, произведшим большое впечатление на страну событием – смертью Ленина.
          Уход из жизни основателя большевистской партии автоматически повысил политический статус "триумвиров". Они деятельно позиционировали себя в партийной среде как преемники Ленина, его "верные и лучшие ученики", воюющие против "оппортунистов". Сталин произнёс "клятву верности" учению вождя; Троцкий же в это время вообще отсутствовал в столице, что было грубой политической ошибкой.
          "На похоронах тройка имеет вид наследников Ленина (а Троцкий, мол, даже не счёл нужным приехать) и монополизирует торжественные и преданные речи и клятвы" (Бажанов).
          "Этот факт неучастия, несомненно, произвёл неблагоприятное впечатление" (Троцкий).
          На пост председателя СНК триумвиры провели компромиссную кандидатуру Рыкова. СТО возглавил Каменев, оставаясь заместителем председателя СНК по ключевым хозяйственным наркоматам.
          В начале марта 1924 года на пленуме ЦК был ещё раз реорганизован Реввоенсовет: снят заместитель Троцкого и его близкий соратник Склянский, которого сменил Фрунзе. В РВС вошли Ворошилов, Бубнов – противники Троцкого. Фрунзе возглавил штаб РККА. Ряд троцкистов в командном составе армии был понижен в должностях. Антонова-Овсеенко, возглавлявшего ПУР, сменил Бубнов; Муралов, командовавший Московским военным округом, был отправлен на Северный Кавказ.
          22 - 31 мая 1924 г. состоялся XIII съезд партии. Политический отчет на нём делал Зиновьев. Съезд осудил платформу сторонников Троцкого и подтвердил резолюции XIII партконференции.
          В июне 1924 года в Политбюро вошёл Бухарин, также противник претензий Троцкого на лидерство.
          Снижению влияния Троцкого в партии немало поспособствовала такая черта его характера как страсть к неумеренной саморекламе и бахвальству. Так, в мае 1924 года он опубликовал статью о Ленине, а осенью того же года – "Уроки Октября", в которых представил победу большевиков как исключительно свою заслугу, одновременно дискредитируя Зиновьева, Каменева и других видных партийцев.
          Эти претензии Троцкого получили дружный отпор со стороны лидеров партии. В конце ноября в "Правде" появились статьи Каменева "Ленинизм или троцкизм", Зиновьева "Большевизм или троцкизм", Сталина "Троцкизм или ленинизм", Бухарина "Как не надо писать историю Октября", Крупской "К вопросу об "Уроках Октября"". Против Троцкого выступили также Калинин, Рыков, Молотов, Сокольников.
          В январе 1925 года на пленуме ЦК Зиновьев и Каменев предложили исключить Троцкого из партии. Сталин выступил против, видимо, опасаясь усиления позиций своих временных союзников, разрыв с которыми уже виднелся на горизонте[16]. Троцкий остался членом ЦК и Политбюро. Однако усилиями "тройки" он был снят с постов наркома по военным и морским делам и председателя Реввоенсовета. 26 января 1925 года на эти должности был назначен Фрунзе. Политическая карьера Троцкого в Советской России тем самым фактически завершилась. Хотя он получил, в качестве "отступного", важную должность руководителя Главконцесскома, сменив там своего приверженца Пятакова, ключевых правительственных постов он больше не занимал.
          Поражение Троцкого в 1924- 25 гг. было обусловлено не столько ошибками его самого и недальновидностью его потенциальных союзников, и даже не столько тщательной работой Сталина с партийным аппаратом, сколько начавшимся процессом возрождения страны. Пока трубадур мировой революции козырял (или блефовал) своими связями с зарубежными группами поддержки – политиками, революционерами, журналистами Запада – его вес в партии был достаточно велик. В 1918- 23 гг., при деятельном участии Троцкого и его сподвижников, использовавших свои международные связи, представители трудящихся пытались захватить власть в Германии – организуя восстания в Мюнхене, Гамбурге, Берлине. Однако их провалы понизили влияние Троцкого среди партийного руководства. А к середине 1920-х гг., когда революционные бури и в России остались во многом позади, Троцкий совсем потерял свой искусственно раздутый политический авторитет. На ораторские таланты Троцкого, т.е. на его способности к социальной демагогии, спрос сильно упал, полководческие же таланты его ставленников в армии высмеивались и коллегами-конкурентами Троцкого:
          "На заседании Политбюро, когда речь зашла о Склянском <заместителе Троцкого по РВС>, Зиновьев сделал презрительное лицо и сказал: "Нет ничего комичнее этих местечковых экстернов, которые воображают себя великими полководцами". Удар был нанесен не только по Склянскому, но и по Троцкому. Троцкий вспыхнул, но сдержался, бросил острый взгляд на Зиновьева и промолчал" (Бажанов).
          Переход в стране от революционных преобразований к созидательному труду сопровождался существенным снижением политического статуса "перманентных революционеров" – Троцкого и его коллег.
         
          Формирование программы и политики Сталина, 1921- 25 гг.
         
          кадры решают всё!, 1921- 25 гг.
          социализм в одной стране, 1925 г.
         
          Кадры решают всё!
          Назначение Сталина генеральным секретарём ЦК дало ему возможность влиять на подбор кадров парторганизаций, что имело, в конечном счёте, решающее значение как для формирования аппарата его личной власти, так и для реализации его политической программы.
          "Чтобы быть у власти, надо было иметь своё большинство в Центральном Комитете. Но Центральный Комитет избирается съездом партии. Чтобы избрать свой Центральный Комитет, надо было иметь своё большинство на съезде. А для этого надо было иметь за собой большинство делегаций на съезд от губернских, областных и краевых партийных организаций. Между тем эти делегации не столько выбираются, сколько подбираются руководителями местного партийного аппарата – секретарём губкома и его ближайшими сотрудниками. Подобрать и рассадить своих людей в секретари и основные работники губкомов, и таким образом будет ваше большинство на съезде. Вот этим подбором и занимаются систематически уже в течение нескольких лет Сталин и Молотов" (Бажанов).
          Значение подбора кадров и контроля над партаппаратом вполне понимали опытные организаторы Ленин и Троцкий.
          "Тов. Сталин, сделавшийся генеральным секретарём, сосредоточил в своих руках необъятную власть …" (Ленин).
          "Сталин в этот период выступает всё больше как организатор и воспитатель бюрократии <партаппарата>, главное: как распределитель земных благ. ... Искусство пользоваться личными или групповыми антагонизмами было доведено им до большой высоты" (Троцкий).
          Но это сильно недооценивали увлечённые своими амбициями и политически недальновидные Зиновьев и Каменев, временные союзники Сталина в 1922- 24 гг.
          "Зиновьев и Каменев не понимали только одной простой вещи – партийный аппарат шёл автоматически и стихийно к власти. Сталина посадили на эту машину, и ему достаточно было всего лишь на ней удержаться – машина сама выносила его к власти. Но, правду сказать, Сталин кроме того сообразил, что машина несёт его вверх, и со своей стороны проделывал для этого всё, что было нужно" (Бажанов).
          "Сталин и Молотов видят дальше. Политбюро избирается Центральным Комитетом. Имейте в своих руках большинство Центрального Комитета, и вы выберете Политбюро, как вам нужно. Поставьте всюду своих секретарей губкомов, и большинство съезда и ЦК за вами. Почему-то Зиновьев этого не хочет видеть. Он так поглощен борьбой за уничтожение Троцкого по старым ленинским рецептам – грызни внутри ЦК, что сталинскую работу по подбору всего своего состава в партийном аппарате (а она длится и 1922, и 1923, и 1924, и 1925 годы) он не видит" (Бажанов).
          Ближайшим помощником Сталина в работе по подбору партийных кадров и в последующей реализации его политических планов стал В.М. Молотов (1890 - 1986 гг.), с 1921 года секретарь Оргбюро и кандидат в члены Политбюро.
          "Молотов всегда и постоянно идёт за Сталиным; он проводит всю самую серьёзную работу по подбору людей партийного аппарата – секретарей крайкомов и губкомов – и созданию сталинского большинства в ЦК. Он десять лет будет вторым секретарём ЦК. Когда Сталину нужно, он будет председателем Совнаркома и СТО; когда нужно, будет стоять во главе Коминтерна; когда нужно, будет министром иностранных дел" (Бажанов).
          Эта тщательная организационная работа обеспечила постоянный рост числа сторонников Сталина среди партийных секретарей, членов ЦК, а затем и в основных правительственных структурах: Политбюро, Совнаркоме, Реввоенсовете. При этом управленческие кадры подбирались Сталиным не столько по принципу показной "личной преданности", часто неустойчивой[17], сколько по отношению к его программе, в которой он стремился отразить интересы народа.
          "История знает превращения всяких сортов; полагаться на убеждённость, преданность и прочие превосходные душевные качества – это вещь в политике совсем не серьезная" (Ленин).
          "Правильно выражать то, что народ сознает, – это именно и есть то необходимое условие, которое обеспечивает за партией почётную роль основной руководящей силы в системе диктатуры пролетариата" (Сталин).
          В конце января 1924 года Сталин объявил "ленинский призыв". За февраль-май в партию вступило около 240 тыс. рабочих. Однако тончайший слой гвардии старых большевиков в РКП(б), на который Троцкий и его коллеги возлагали свои основные надежды по сохранению заветов марксизма, истончился в результате "ленинского призыва" ещё больше. Новый контингент существенно изменил социально-классовую и национальную структуру партии и, соответственно, вектор её политических целей. ""Ленинский набор" нанес смертельный удар партии Ленина" (Троцкий, "Преданная революция"). Вслух Троцкий тогда заявить это не решался, и ему только "оставалось делать хорошую мину при плохой игре… Троцкий даже присоединился к официальным восхвалениям "ленинского призыва""[18].
         
          Социализм в одной стране, 1925 г.
          В начале 1920-х гг. Сталин допускал эпизодические критические выказывания насчёт мировой революции, вместе с тем затрагивая этот болевой пункт перманентных революционеров очень осторожно. Одновременно он неоднократно подтверждал ленинско-троцкистское положение, по которому революция в России являлась лишь "подспорьем, средством ускорения победы пролетариата в других странах".
          "В апреле 1924 года, Сталин писал … "Для свержения буржуазии достаточно усилий одной страны – об этом говорит и история нашей революции. Для окончательной победы социализма, для организации социалистического производства усилий одной страны, особенно такой крестьянской страны, как наша, уже недостаточно, – для этого необходимы усилия пролетариев нескольких передовых стран". … Издание, в которое они вошли, изъято из обращения" (Троцкий).
          Однако в конце 1924 года, когда революция в Германии, готовившаяся эмиссарами Коминтерна, потерпела поражение, а внутрипартийная дискуссия закончилась для Троцкого, благодаря усилиям "тройки", провалом, Сталин открыто отбросил курс на мировую революцию и поставил задачу построения социализма в одной стране.
          Эта задача в тогдашних конкретно-исторических условиях содержала в себе очень многое. Прежде всего, она означала прекращение растрат народных сил и государственных ресурсов России на проекты приведения к власти в других странах представителей трудящихся.
          Далее, она означала курс на достижение экономической, а значит и реальной политической независимости страны – т.е. прекращения всех форм её эксплуатации, обусловленных внешним давлением. Это, в свою очередь, предполагало форсированное развитие промышленности, сельского хозяйства, обороны, науки, культуры.
         
          Борьба с оппозицией, 1925- 30 гг.
         
          критика программы Сталина
          Новая оппозиция и её поражение, 1925- 27 гг.
          "Их можно бить! Их нужно бить!" (разгром объединённой оппозиции), 1926- 28 гг.
          Правый уклон и его поражение, конец 1927- 29 гг.
          чистки, аресты, ссылки 1928- 30 гг.
         
          Критика программы Сталина
          Сталинская концепция, даже ещё только намеченная теоретически, неизбежно должна была вызывать отторжение у троцкистов. Во-первых, она противоречила теории перманентной революции Троцкого. Во-вторых, её реализация очевидным образом повлекла бы за собой прекращение уже ставших привычными для представителей трудящихся в Советской России за годы своеобразного сочетания коммунизма и капитализма (нэпа) гешефтов. Социализму в одной стране не требовалась раздача концессий "своим" капиталистам; не нужен был вывоз в зарубежные банки золота и бриллиантов для мировой революции. В-третьих, перманентные революционеры осознавали шаткость своих перспектив в будущем сталинском государстве. Ведь любая революция является, по сути, перераспределением собственности – и перманентная революция не являлась в этом исключением. Но социализму в одной стране, как нетрудно было сообразить, понадобятся рабочие и крестьяне, машинисты и трактористы, инженеры и учёные, лётчики и танкисты – словом, созидатели и защитники, а не перераспределители.
          Троцкисты изначально называли сталинский курс "контрреволюцией", "изменой", "предательством дела Октября" и т.д. Эти оценки неизменно повторялись в троцкистских кругах и позже.
          "Сталин взял на себя роль могильщика партии и революции" (Троцкий, выступление на Политбюро 25 октября 1926 г.). "Октябрьская революция предана правящим слоем" (Троцкий, "Преданная революция", 1936 г.).
          "Великое дело Октябрьской революции подло предано … сталинская клика совершила фашистский переворот" (из листовки, написанной физиками Л. Ландау и М. Корецом, апрель 1938 г.).
          Построению социализма в одной стране троцкисты противопоставляли мировую революцию. Они утверждали, что, во-первых, без внешней поддержки демократических сил правительство представителей трудящихся не сможет удержать власть в России, где основную часть населения составляет крестьянство – "обломок средневековья в современном мире" (Троцкий).
          "Противоречия в положении рабочего <??> правительства в отсталой стране, с подавляющим большинством крестьянского населения, смогут найти решение только в международном масштабе" (Троцкий).
          Во-вторых, троцкисты утверждали, что без помощи промышленно развитых стран социализм в России нельзя построить из-за её технической отсталости.
          В-третьих, троцкисты утверждали, что социализм вообще возможен лишь при столь высоком уровне производства, который требует интеграции мировой экономики и международного разделения труда.
          "… поставленная историей задача: освободить экономику из оков частной собственности и национального государства и планомерно организовать её на поверхности всей нашей планеты" (Троцкий).
          "Международное разделение труда" после победы мировой революции предполагалось Троцким и его сторонниками следующим: в западных странах будет развиваться индустрия, в России – аграрный сектор; западные страны, в которых к власти придут представители трудящихся – в первую очередь, Германия – станут оказывать Советской России необходимую техническую помощь.
          "Победоносный немецкий пролетариат, в кредит под будущие продукты питания и сырья, будет снабжать советскую Россию не только машинами, готовыми фабричными изделиями, но и десятками тысяч высококвалифицированных рабочих, техников и организаторов" (Троцкий).
          Отражением такого подхода были предложения Ю. Ларина[19] ликвидировать в России авиапромышленность: "авиазаводы подобны фабрикам духов и помады, в которых не нуждается Советское государство"[20]; предложения Троцкого и его сторонников на XII съезде (апрель 1923 г.) ориентироваться на западные займы и концессии, закрыть крупные оборонные заводы как "нерентабельные".
          Позже, во время прямой борьбы против Сталина, троцкисты и их союзники также неизменно высказывались отрицательно по вопросу достижения Россией экономической независимости.
          "… тупоумный национальный подход к хозяйственным вопросам … "независимость" путем самодовлеющей изолированности …" (Троцкий)
          Вышинский. Каково было отношение блока <троцкистов и зиновьевцев> к политике индустриализации?
          Сокольников. Отрицательное. Блок считал, что политика индустриализации будет свёрнута, что часть предприятий перейдет к концессионерам (второй московский процесс, 1937 г.).
         
          Новая оппозиция и её поражение
          Объявленный Сталиным курс быстро развёл его с недавними союзниками. С марта 1925 года "тройка" больше не собралась. В апреле на заседаниях Политбюро Зиновьев и Каменев энергично критиковали сталинскую теорию построения "социализма в одной стране".
          "Из борьбы против перманентной революции выросла теория социализма в отдельной стране. Только тогда Зиновьев и Каменев поняли смысл той борьбы, в которой они сами участвовали" (Троцкий).
          27 - 29 апреля 1925 года состоялась XIV партийная конференция, на которой обсуждались вопросы "мировой революции" и "социализма в одной стране". Несмотря на критику, Сталин добился утверждения конференцией курса на победу социализма в СССР.
          9 мая 1925 года, в докладе "К итогам работы XIV конференции РКП(б)", Сталин ещё раз подчеркнул, что главной целью должна стать индустриализация страны.
          Зиновьев и Каменев, фактически разойдясь со Сталиным, решили дать ему бой на очередном съезде партии и начали к нему подготовку. Они держали в своих руках верхушку партаппарата Ленинградской делегации и рассчитывали на Московскую, которую после снятия Зеленского возглавил Угланов, продвигавшийся Зиновьевым. Сталин и Молотов тоже занялись подбором партийных делегатов на съезд, прежде всего провинциальных.
          В начале октября 1925 года на Политбюро, в которое теперь входили Сталин, Зиновьев, Каменев, Троцкий, Бухарин, Рыков, Томский, решался вопрос о дате XIV съезда и том, кто будет делать на нём политический отчет. Съезд было решено созвать на середину декабря. По предложению Молотова, кандидата в члены Политбюро, большинство проголосовало за поручение политического отчёта Сталину. Это решение было подтверждено пленумом ЦК, а встречное предложение Зиновьева и Каменева об открытии общепартийной дискуссии было отклонено. Теперь исход конфликта Сталин – "новая оппозиция" должен был решить съезд, по уставу высший орган партии.
          "Выборы делегатов на съезд, происшедшие в начале декабря на краевых и губернских партийных конференциях, предрешили и состав съезда, и поражение Зиновьева. Не имея возможности контролировать весь местный партийный аппарат (чем могли заниматься только Сталин и Молотов, сидя в ЦК), Зиновьев и Каменев рассчитывали на поддержку трёх основных организаций – двух столичных, московской и ленинградской, и самой важной из провинциальных – украинской. Посланный секретарём ЦК КПУ Каганович сделал всё нужное, чтобы украинская организация была для Зиновьева и Каменева потеряна. Наоборот, ленинградскую организацию Зиновьев продолжал держать в руках. … Но совершенно неожиданным и катастрофичным для Зиновьева и Каменева был переход на сторону Сталина главнейшей организации – Московской. В основе этого перехода лежала хитро и заблаговременно подготовленная Сталиным измена Угланова. … Угланов почти полтора года вёл двойную игру, заверяя Зиновьева и Каменева в своей преданности, а во второй половине 1925 года и в своей враждебности Сталину. На самом деле он подготовил и подобрал соответствующие кадры, и на Московской предсъездовской партийной конференции 5 декабря 1925 года вдруг со всем багажом и со всей партийной верхушкой Москвы перешел на сторону Сталина … поражение Зиновьева было предрешено" (Бажанов).
          "Пьеса XIV съезда была сыграна заранее, так как режиссер готовил её к постановке в течение нескольких лет. Все областные секретари, назначенные генсеком, прислали на съезд безгранично преданных им делегатов" (Серж[21]).
          18 - 25 декабря 1925 года состоялся XIV съезд РКП(б). В своём политическом докладе Сталин вначале представил картину экономического положения страны. Промышленность, сельское хозяйство развивались успешно; приближаясь к довоенному уровню. Однако страна во многом продолжала оставаться аграрной. Две трети всей продукции давало сельское хозяйство, только треть – промышленность. Сталин заявил, что основной целью в настоящих условиях должно стать достижение экономической независимости.
          "Мы должны приложить все силы к тому, чтобы сделать нашу страну страной самостоятельной, независимой, базирующейся на внутреннем рынке. … Превратить нашу страну из аграрной в индустриальную, способную производить своими силами необходимое оборудование, – вот в чём суть, основа нашей генеральной линии" (Сталин).
          Представив свою программу, Сталин дал оценку предложениям "новой оппозиции", расценив их как намерение законсервировать экономическую отсталость страны; превратить Россию в хозяйственный и сырьевой придаток западных стран.
          "Она <программа оппозиции> исходит из того, что наша страна должна остаться ещё долго аграрной, должна вывозить сельскохозяйственные продукты и привозить оборудование... Эта линия ведёт к тому, что наша страна никогда или почти никогда не могла бы по-настоящему индустриализироваться, наша страна из экономически самостоятельной единицы, опирающейся на внутренний рынок, должна была бы объективно превратиться в придаток общей капиталистической системы" (Сталин).
          С содокладом, предоставленным по требованию ленинградской делегации, выступил Зиновьев. Он обвинил Сталина в отходе от интернационализма к "ереси" построения социализма в отдельно взятой стране. Сокольников, нарком финансов, сторонник Зиновьева, противопоставил сталинской программе предложения, по которым СССР должен был вывозить за границу сырьё и продовольствие и ввозить оттуда машины. В сущности, эти предложения были равнозначны идеям о развитии России, в рамках международного разделения труда, как аграрной страны, экспортирующей машины и оборудование из западных стран. Программа оппозиции была отвергнута.
          Слова Зиновьева "я пришел к убеждению, что товарищ Сталин не может выполнять роль объединителя большевистского штаба", как и предложение Сокольникова снять Сталина с поста генерального секретаря были встречены бурей возмущённых возгласов. Сталина поддержал практически весь съезд, Зиновьева – одна лишь ленинградская делегация и его ближайшие соратники.
          Троцкий не принимал участи в дебатах. И не только из-за обид на недавних противников. Расклад сил и умонастроение большинства делегатов ясно показали ему, что своим выступлением против Сталина он лишь поставил бы себя в ещё более изолированное положение.
          XIV съезд подтвердил сталинскую программу. СССР должен был превратиться из страны, ввозящей машины и оборудование в страну, их производящую; он должен был стать экономически самостоятельным государством, а не придатком западных стран.
          Решения съезда явились предпосылкой форсированной индустриализации и развития сельского хозяйства.
          1 января 1926 года пленум нового ЦК переизбрал Сталина в Политбюро и Оргбюро, одновременно продлив его полномочия делегата в ИККИ. В Политбюро вошли сталинские сторонники: Молотов, Калинин, Ворошилов. Сталин был переизбран также генеральным секретарём. Молотов стал вторым секретарём, Угланов – третьим, С. Косиор – четвёртым. На пленуме Каменев был выведен из состава Политбюро, снят с постов зам. председателя СНК и председателя СТО. Зиновьев и Троцкий остались членами Политбюро.
          "Всему миру ясно, что в коммунистической России и в мировом коммунизме произошла смена руководства. Но мало кто видит и понимает, что произошёл настоящий государственный переворот" (Бажанов).
          Зиновьев, сохранивший контроль над верхушкой Ленинградского партаппарата, попытался организовать сопротивление. Местный губком запретил обсуждение материалов XIV съезда в парторганизациях. "Ленинградская правда" в передовой статье призвала к неподчинению решениям съезда. Собрание ленинградских комсомольских функционеров приняло решение о непризнании решения съезда.
          "Зиновьев … верил собственным словам о преданности рабочих масс Ленинграда его компании. "Нашу крепость не взять" – слышал я от него. Он принимал за глас народный то, что фабриковали его подчинённые из "Ленинградской правды"" (Серж).
          В начале января в Ленинград были отправлены Киров, Молотов и ряд других членов ЦК с поручением провести чистку "зиновьевцев". Они выступали непосредственно на заводах, перед членами партии из рабочих, а не перед "кадрами", насаждёнными Зиновьевым.
          "Ни одного завода мы им не отдали. Везде победили" (Молотов).
          В результате на экстренной партконференции в Ленинграде свыше 97% членов ленинградской партийной организации одобрили решения XIV съезда партии и осудили "новую оппозицию". 18 января 1926 года Ленинградскую парторганизацию возглавил Киров. В феврале конференция областной ленинградской парторганизации одобрила решения съезда и вывела "зиновьевцев" из состава руководства.
          "Официальное большинство, которое Зиновьев сохранял в Ленинграде с 1918 г., рассыпалось в одну неделю" (Серж).
          Непосредственные причины поражения Зиновьева и Каменева заключались в потере контроля их группы над партийным аппаратом. Партийные секретари – делегаты съезда – члены ЦК – поддержали Сталина, не поддержали Зиновьева и Каменева. Более глубокой причиной было несоответствие предложений зиновьевской группы настроениям и интересам широких кругов народа. Сталин не только сформировал аппарат, свои кадры – чем занимались и его оппоненты, но и представил программу, отвечавшую интересам народа, из которого, в конечном счёте, создавался этот аппарат.
          Немаловажную роль в поражении "новой оппозиции" сыграл национальный фактор. Структура большевистской партии после 1917 года, особенно после "ленинского призыва" в неё ("нанесшего смертельный удар партии Ленина" (Троцкий)) существенно изменилась, хотя и, первоначально, в основном, лишь на низовом уровне.
          "В большевистском Центральном Комитете около половины членов были евреи. После революции довольно быстро получилось так, что именно в руках этой группы евреев в ЦК сосредоточились все главные позиции власти. ... Троцкий – глава Красной Армии … Свердлов – формально возглавляющий советскую власть …; Зиновьев – ставший во главе Коминтерна и бывший практически всесильным наместником второй столицы … Каменев – первый заместитель Ленина по Совнаркому, фактический руководитель советского хозяйства, и кроме того, наместник первой столицы … евреи, составляя примерно половину состава Центрального Комитета, имели гораздо больше влияния в нём и власти, чем неевреи. …
          С 1917 года начался большой количественный рост партии, широко привлекавшей прежде всего рабочих, а затем крестьян. Чем дальше, тем больше еврейская часть партии тонула в этой массе" (Бажанов).
          Несоответствие между национальным составом широких кругов партии и её руководящей верхушки вызывало стихийное недовольство, впрочем, отчасти поощрявшееся Сталиным, следовавшим здесь, как он часто это делал, за течением обстоятельств.
          "Она < еврейская часть партии> продолжала сохранять руководящие позиции, создавая видимость какого-то узкого привилегированного слоя. По этому поводу в партии росло недовольство, и на этом недовольстве Сталин стал умело играть. Когда еврейская группа разделилась на воюющие между собой группу Троцкого и группу Зиновьева, у Сталина получился удобный камуфляж: он подбирал на нужные посты в партийном аппарате тех, кто был недоволен, "затёрт" руководящей еврейской группой, но официально это камуфлировал подбором явных антитроцкистов (и немного при этом вообще антисемитов). Я внимательно наблюдал, кого в эти годы Сталин и Молотов подбирали в секретари губкомов и крайкомов; всё это были завтрашние члены ЦК, а может быть, и завтрашнего Политбюро. Все они жаждали сбросить руководящую еврейскую верхушку и занять её место … Быстро вырабатывалась нужная фразеология: из сталинского центра по партийному аппарату давалась линия – настоящие партийцы это те, кто из рабочих и крестьян, партия должна орабочиваться; для вступления в партию и продвижения в ней всё большую роль должно играть социальное происхождение; это было отражено и в уставе; ясно, что еврейские лидеры, происходившие из интеллигентов, торговцев и ремесленников, уже рассматривались как что-то вроде попутчиков. Тренировка и подготовка произошли на преследовании "троцкистского клана". Но к концу 1925 года нужные кадры были уже на месте и для того, чтобы ударить по второй группе еврейской верхушки – группе Зиновьева и Каменева. Все видные работники партийного аппарата, помогавшие Сталину в этом ударе, с удовольствием заняли освободившиеся места" (Бажанов).
          Поражение на XV съезде зиновьевско-каменевской "новой оппозиции" означало дальнейшее усиление власти Сталина.
          "С января 1926 года Сталин после съезда пожинает плоды своей многолетней работы – свой ЦК, своё Политбюро. … Страной правит уже не только партия, но партийный аппарат. … Я хорошо знаю Сталина – теперь он на верном пути к усилению своей единоличной власти. Теоретически свержение его возможно только через съезд партии – он прекратит созывать съезды, когда вся власть будет в его руках. Тогда будет только одна власть в стране: уже не партия и не партийный аппарат, а Сталин и только Сталин" (Бажанов).
          "Процесс восхождения совершался где-то за непроницаемыми политическими кулисами. Серая фигура неожиданно отделилась в известный момент от кремлевской стены – и мир впервые узнал Сталина, как готового диктатора" (Троцкий).
         
          Объединенная оппозиция и её поражение, 1926- 28 гг.
         
          К 1926 году верные ленинцы, наконец, осознали, насколько ошибочной была их уверенность, что с этой страной уже всё покончено и можно заниматься сугубо междоусобной грызнёй, "дележом добычи". Не только власть непостижимым для них образом утекала из их рук, но и политический курс менялся на едва ли не противоположный, гибельный для дела революции. Поэтому, отбросив прежние склоки и обиды, Зиновьев и Каменев решили помириться с Троцким. Их формальное воссоединение состоялось в начале 1926 года.
          Вначале Зиновьев и Каменев были уверены, что новая коалиция, используя свой авторитет ближайших соратников Ленина, легко одолеет Сталина и его группу.
          "Как только вы появитесь на трибуне рука об руку с Зиновьевым, – говорил мне Каменев, – партия скажет: "Вот Центральный комитет! Вот правительство!"" (Троцкий).
          Однако сам Троцкий был далеко не так оптимистичен.
          "После трёх лет оппозиционной борьбы (1923-1926 гг.) я ни в малейшей степени не разделял этих оптимистических ожиданий. Наша группа ("троцкисты") успела к тому времени выработать уже довольно законченные представления о второй, термидорианской главе революции, о растущем разладе между бюрократией и народом, о национальном перерождении <!> правящего слоя" (Троцкий).
          Тем не менее, объединение Троцкого, Зиновьева и Каменева создало сильный антисталинский блок. Активизировалась разветвлённая сеть троцкистских кадров, внедрённых Троцким после революции во все сферы государственной и общественной жизни страны. Позиции троцкистов были особенно сильны в высшем командно-политическом составе РККА, в ГПУ, НКИД, ВСНХ, редакциях газет.
          "Троцкий всюду насаждал свои кадры, особенно в армии" (Молотов)
          Они были бы ещё сильнее, если бы часть этих кадров, во времена конфликта "тройки" с Троцким, не была перемещена с важных партийных и правительственных должностей в "почётные ссылки" – в хозяйственные наркоматы или послами за рубеж. Но и так их оставалось немало; более того: первое, чем начинали заниматься многие переведённые на новые должности троцкисты – выдвигать и повышать "своих", создавая, по существу, новые троцкистские ячейки.
          Далее, в распоряжении "объединённой оппозиции" оказались связи Троцкого с зарубежными политиками, банкирами, журналистами, налаженные им ещё в дореволюционные времена и упрочившиеся, когда он возглавил Главконцесском. Троцкий имел авторитет в крупных западных газетах: американской "Нью-Йорк таймс", французской "Монд"[22] и других. Эти международные связи использовались объединённой оппозицией для организации внешнего давления на сталинское руководство.
          Оппозиция вела борьбу против сталинской группы на разных уровнях. Прежде всего – внутри партии, как фактически единственной на то время легальной политической силы в стране. Лидеры объединённой оппозиции выступали в ЦК; на партийных дискуссиях; критиковали сталинский курс; вносили альтернативные ему предложения; пытались перетянуть на свою сторону большинство ЦК и парторганизаций; вели пропаганду в подконтрольных им органах печати; делали доклады в партячейках.
          Помимо этого, они оказывали прямое и скрытое противодействие реализации сталинской экономической программы: создавали хозяйственные трудности, а там, где таковые уже имелись, не мешали им разрастаться до заметных масштабов; саботировали выполнение правительственных директив, либо же наоборот, их "преувеличенным" исполнением добивались обратного эффекта; использовали заложенные ими ранее в государстве внутри и внешнеполитические мины, в т.ч. потенциальные очаги межнациональных конфликтов и кабальные концессии с зарубежными компаниями.
          Своей ключевой задачей объединённая оппозиция считала противодействие "построению социализма в одной стране". "Когда борьба с оппозицией, возглавлявшейся уже не одним Троцким, возобновилась с предельной ожесточённостью, именно этот лозунг <социализм в одной стране> стал центральной темой столкновения" (Боффа)[23].
          К весне 1926 года лидеры оппозиции фактически создали внутри ВКП(б) параллельную партию, проводившую совещания, готовившую совместные выступления, собиравшую взносы и устроившую свою типографию. Встречи оппозиционеров нередко проходили на квартире троцкиста Смилги, зам. председателя ВСНХ и зам. председателя Госплана, бывшего начальника Политуправления армии.
          6 июня 1926 года состоялось собрание оппозиционеров, которое организовал Лашевич, зам. военного наркома и зам. председателя РВС. Вскоре Троцкий, Зиновьев, Каменев, Крупская, Пятаков, Муралов, Лашевич и другие подписали "Заявление 13", в котором, ссылаясь на "Завещание Ленина" (критиковавшее Сталина за грубость) и "устрашающий рост аппаратного режима", потребовали сменить руководство – снять Сталина.
          В деятельности оппозиции, однако, имелось одно слабое место – она могла быть интерпретирована как нарушение резолюции "О единстве партии", принятой на X съезде РКП(б) в 1921 году и запрещавшей создание фракций.
          14 - 23 июля 1926 года состоялся очередной пленум ЦК, на котором представители сталинской группы и оппозиции обменялись резкими нападками. Зиновьев потребовал отменить резолюцию "О единстве партии"; Сталин, разумеется, выступил против. Решением пленума Зиновьев был выведен из состава Политбюро. Новыми кандидатами в члены Политбюро стали Орджоникидзе, Киров, Каганович, Микоян, а также бывший троцкист Андреев, перешедший к сталинистам. Лашевич, организатор июньского совещания оппозиции, смещённый со своих военных постов ещё до пленума, был исключён из ЦК и отправлен заместителем председателя правления КВЖД на Дальний Восток.
          Потеряв надежду одолеть группу Сталина в ЦК, оппозиционеры решили обратиться непосредственно к членам партии. Они распространяли призывы, обращения, воззвания, выступали в кружках и на собраниях. Однако затрагиваемые ими проблемы мало интересовали народ. Троцкист В. Серж вспоминал, как он перед полдюжиной рабочих и работниц, "под низкими елями на заброшенном кладбище, над могилами комментировал секретные доклады ЦК, новости из Китая, статьи Мао Цзэдуна". "Я не верил в нашу победу, более того, в глубине души не сомневался в поражении. … В бывшей столице мы насчитывали лишь несколько сотен активистов, в целом рабочие высказывали безразличие к нашим спорам" (Серж).
          1 октября 1926 года Троцкий, Зиновьев, Пятаков, Радек, Смилга, Сапронов и другие выступили на собрании коммунистов московского завода "Авиаприбор". Однако собрание 78 голосами против 21 приняло резолюцию, требующую от МК ВКП(б) решительных действий по борьбе с оппозицией, "не останавливаясь перед мерами организационного характера". Зиновьеву, выступавшему на Путиловском заводе в Ленинграде, рабочие даже не дали закончить речь.
          4 октября 1926 года Троцкий и Зиновьев сообщили в Политбюро о прекращении полемики. 16 октября Троцкий, Зиновьев, Каменев, Сокольников, Евдокимов, Пятаков опубликовали в печати заявление с отказом от фракционной деятельности.
          Но это была лишь тактическая мера предосторожности.
          25 октября 1926 года, на заседании Политбюро, проходившем накануне открытия XV партконференции, Троцкий заявил, что Сталин "окончательно поставил свою кандидатуру на роль могильщика партии и революции". На следующий день пленум ЦК вывел Троцкого из состава Политбюро и предложил ИККИ освободить Зиновьева от поста председателя Коминтерна.
          26 октября - 3 ноября 1926 года состоялась XV партийная конференция. На ней с докладом "О социал-демократическом уклоне в нашей партии" выступил Сталин. Он изложил историю возникновения "объединённой оппозиции" и указал, что "основной вопрос, разделяющий партию <сталинскую группу> с оппозиционным блоком – это вопрос, возможна ли победа социализма в нашей стране". Конференция одобрила политические тезисы Сталина. Было признано необходимым "в относительно минимальный исторический срок нагнать, а затем и превзойти уровень индустриального развития передовых капиталистических стран".
          В декабре 1926 года на VII пленуме ИККИ, Сталин снова отстаивал свою программу: "Политическая база социализма у нас уже создана, это диктатура пролетариата … экономическая база социализма далеко еще не создана, и ее надо еще создавать". Чтобы её создать, надо "сомкнуть сельское хозяйство с социалистической индустрией в одно целое хозяйство". Под этой "смычкой", ранее, в начале 1920-х гг. подразумевалась поставка из города в деревню необходимых промтоваров. Теперь она стала означать выпуск тракторов, комбайнов и другой техники, которая существенно повысила бы производительность сельского хозяйства и изменила формы его организации – индивидуальные на коллективные – которые только и могли позволить себе иметь дорогие машины.
          Между тем, параллельно усилению конфликтов сталинской группы с "объединённой оппозицией" начала возрастать напряжённость в отношениях между СССР и рядом стран.
          18 октября 1926 г., накануне XV партконференции, где планировалось обсуждение вопроса об оппозиции, видный троцкистский публицист Истмен опубликовал в газете "Нью-Йорк таймс" т.н. "Завещание Ленина", систематически использовавшееся Троцким в нападках на Сталина.
          В начале 1927 года возникли проблемы в отношениях СССР и Англией. 23 февраля английский министр иностранных дел Чемберлен предъявил правительству СССР ультиматум, содержавший угрозу денонсации торгового договора и разрыва дипломатических отношений. 12 мая полиция произвела обыск в помещении англо-советского торгового общества "Аркос". Были изъяты документы, свидетельствовавшие о вмешательстве советских представителей во внутренние дела Англии, что привело к дальнейшему обострению отношений между обеими странами[24]. 27 мая английское правительство разорвало дипломатические отношения с СССР. 15 июня на встрече в Женеве министров иностранных дел Англии, Германии, Бельгии, Японии, Чемберлен настаивал на совместной акции против СССР.
          Почти тогда же, в середине апреля 1927 года Чан Кайши организовал в Шанхае и Гуанчжоу резню коммунистов, с которыми Гоминдан ранее был в политическом союзе. В Пекине 6 апреля части маньчжурского диктатора Чжан Цзолиня и китайская полиция произвели налёт на советское консульство и захватили документы, свидетельствовавшие о вмешательстве советских дипломатов в дела Китая с целью установления там марионеточного режима.
          Вряд ли такая синхронность усиления конфликтов "объединённой оппозиции" со сталинской группировкой и роста напряжённости в отношениях СССР с рядом стран была случайной. Тем более, что этот рост напряжённости энергично использовался оппозиционерами для дискредитации Сталина.
          9 мая 1927 года Зиновьев, выступая в Колонном зале Дома союзов на праздновании 15-летия газеты "Правда", подверг резкой критике внешнеполитический курс сталинского руководства. Он объяснял дипломатические акции Великобритании сотрудничеством ВЦСПС с английскими профсоюзами, а переворот Чан Кайши – ошибками руководства Коминтерна (который теперь возглавлял Бухарин).
          25 мая 1927 года 83 оппозиционера во главе с Троцким и Зиновьевым направили письмо в ЦК. Они критиковали руководство партии за провалы в международном коммунистическом движении и за ошибки во внутренней политике, вызванные принятием "неверной мелкобуржуазной теории построения социализма в отдельно взятой стране", "не имеющей ничего общего ни с марксизмом, ни с ленинизмом". В своём письме оппозиция требовала немедленного созыва пленума ЦК для отставки "некомпетентного руководства" – т.е. сталинской группы.
          Сталин отметил согласованность давления иностранных правительств на СССР и действий троцкистов. 24 мая 1927 года на пленуме ИККИ он заявил: "Одни угрожают ВКП(б) войной и интервенцией. Другие – расколом. Создается нечто вроде единого фронта от Чемберлена до Троцкого".
          9 июня Троцкий и Зиновьев приняли участие в политической демонстрации на Ярославском вокзале. На митинге, проведённом под предлогом проводов Смилги на Дальний Восток, Троцкий выступил с речью, содержавшей резкие нападки на Сталина.
          Летом 1927 г. троцкист Раковский, полпред СССР во Франции, провёл переговоры с рядом французских предпринимателей о возможной поддержке ими Троцкого, а осенью того же года подписал манифест, призывавший "рабочих и крестьян всех стран встать на защиту СССР". Его действия вызвали кампанию протестов во французской прессе и обострение отношений между Францией и СССР. Французское правительство объявило Раковского персоной non grata.
          К середине лета 1927 года Троцкий начал использовать обострение международной обстановки – в ряде случаев вызванное действиями его же контрагентов – для прямого давления на сталинское руководство. Так, в письме в ЦКК от 11 июля Троцкий угрожал, что в случае войны и приближения вражеских войск к Москве его сторонники будут добиваться свержения нынешнего режима. Лишь оппозиция, утверждал он, может руководить страной в трудных условиях, а "мусор", как он назвал сталинскую группу, "победы не делает". При этом он привёл пример лидера французских радикалов Клемансо, критиковавшего правительство Франции во время Первой мировой войны.
          Сложившееся тогда международное положение представляло собой значительную опасность для страны. 28 июля 1927 года в статье "Заметки на современные темы", напечатанной в "Правде", Сталин писал: "Едва ли можно сомневаться, что основным вопросом современности является вопрос об угрозе новой империалистической войны. Речь идёт не о какой-то неопределённой и бесплотной "опасности" новой войны. Речь идет о реально действительной угрозе новой войны вообще, войны против СССР – в особенности".
          Однако синхронное давление иностранных правительств и "объединённой оппозиции" на Сталина оказалось безуспешным. СССР добился улучшения отношений с Францией, начав переговоры о частичной выплате царских долгов. Страны Западной Европы не поддержали антисоветскую кампанию английского МИДа.
          Троцкисты ошиблись и в оценке значимости своего влияния в партии. Это была уже другая партия – сталинская; бывшие же "вожди Октября" являлись в ней "генералами без войска".
          29 июля - 9 августа 1927 года состоялся пленум ЦК и ЦКК. Сталин выступил с речью "Международное положение и оборона СССР" и в прениях по докладу Орджоникидзе о нарушении партийной дисциплины Троцким и Зиновьевым. Генеральный секретарь с насмешкой отозвался об угрозе "опереточного Клемансо"- Троцкого и его группы "вымести мусор" из партии:
          "Что это за мусор? Это, оказывается, большинство партии, большинство ЦК, большинство правительства. … И как это сделать, чтобы маленькая фракционная группа могла "вымести" миллионную партию? Не думают ли товарищи из оппозиции, что нынешнее большинство партии, большинство ЦК случайно, что у него нет корней в партии, что у него нет корней в рабочем классе, что оно добровольно даст себя "вымести" опереточным Клемансо? Нет, это большинство не случайно. Оно подбиралось из года в год, ходом развития нашей партии... Смешно, когда маленькая группа, где лидеров больше, чем армии (смех), ... если эта группка угрожает миллионной партии: "Я тебя вымету". Нет, любезнейший Троцкий, уж лучше бы вам не говорить о "выметании мусора. Лучше бы не говорить, так как слова эти заразительны. Если большинство заразится от вас методом выметания мусора, то я не знаю, хорошо ли это будет для оппозиции. ... Не всегда желательны и безопасны речи о выметании, могущие "заразить" большинство ЦК и заставить его "вымести" кой-кого".
          8 августа, в день окончания пленума, Троцкий, Зиновьев, Каменев, Пятаков, Смилга, Раковский, Муралов и другие направили в ЦК письмо с признанием ошибочности своей фракционной деятельности.
          Оппозиция решила дать бой Сталину на съезде партии.
          3 сентября 1927 года 13 членов ЦК и ЦКК во главе с Троцким, Зиновьевым и Каменевым представили в ЦК "Проект платформы большевиков-ленинцев (оппозиции)", подготовленный к XV съезду. Политбюро отказалось его публиковать и троцкисты отпечатали платформу в своей подпольной типографии.
          23 октября 1927 года на объединённом пленуме ЦК и ЦКК Троцкий вновь предпринял нападки на Сталина, со ссылкой на всё то же "Завещание Ленина". Он заявил: "Грубость и вероломство, о которых писал Ленин, перестали быть просто личными качествами. Они характеризуют весь стиль нашего руководства".
          В ответном слове Сталин сделал упор на критике позиции своих противников по проблеме индустриализации: "Ещё в апреле 1926 года на пленуме ЦК оппозиция утверждала, что своих внутренних накоплений не хватит у нас для того, чтобы подвинуть вперед переоборудование промышленности. Оппозиция пророчила тогда провал за провалом. А между тем на поверку оказалось, что нам удалось за два года двинуть вперед дело переоборудования нашей промышленности ... мы подняли нашу промышленность, мы начали её переоборудовать, мы двинули вперед это дело за счёт своих собственных накоплений".
          Сталин не обошёл и затронутого Троцким вопроса о "грубости", искусно интерпретировав его в свою пользу: "Грубость не есть и не может быть недостатком политической линии или позиции. ... Да, я груб, товарищи, в отношении тех (людей), которые грубо и вероломно разрушают партию. Возможно, что здесь требуется мягкость в отношении раскольников. Но у меня этого не получается".
          В свою очередь Сталин, зачитав посвящение меньшевику Аксельроду старой брошюры Троцкого, заявил под смех зала: "Ну что же, скатертью дорога к "дорогому учителю Павлу Борисовичу Аксельроду!" Скатертью дорога! Только поторопитесь, достопочтенный Троцкий, так как "Павел Борисович", ввиду его дряхлости, может в скором времени помереть, и вы можете не поспеть к "учителю"!"
          За два месяца до очередного съезда партии ЦК, согласно уставу, объявил общепартийную дискуссию. Начались собрания партячеек.
          Результаты оказались для "объединённой оппозиции" более чем плачевными. За резолюцию Центрального Комитета (Сталина) проголосовало 724 тысячи членов партии. За "большевиков-ленинцев" – 4 тысячи, менее 1%.
          Как свой последний шанс, "объединённая оппозиция" попыталась перенести борьбу на улицы. 7 ноября 1927 года, в 10-летний юбилей Октябрьской революции, в Москве и Ленинграде, наряду с официально организованными шествиями, прошли антисталинские демонстрации оппозиционеров. Они несли лозунги "Выполним завещание Ленина", "Повернем огонь направо – против нэпмана, кулака и бюрократа", "За подлинную рабочую демократию", "За ленинский центральный комитет", "Назад – к Ленину", "Да здравствуют вожди мировой революции – Троцкий и Зиновьев!"
          Однако лидеры оппозиции, поддавшись собственной саморекламе, переоценили силу магического воздействия своих имён на народ.
          Антисталинские демонстрации были разогнаны. В Москве троцкистов, собиравшихся выступить с балкона гостиницы, толпа встретила криками: "Долой!" Троцкого, Каменева, Смилгу, Преображенского и других освистали и забросали гнилым картофелем.
          Своей довольно бессмысленной попыткой "обращения к народу", объяснимой лишь помутнением разума от отчаяния, троцкисты поставили себя в положение уже не просто "фракционеров- партийных раскольников", но "антисоветских контрреволюционных элементов", что позволило несколько позже правящей сталинской группировке последовательно применить к ним весь набор репрессий – от увольнений с работы до бессудных ссылок и расстрелов – который сами троцкисты применяли по отношению к "контрреволюционерам" в первые годы после захвата власти.
          Сначала их лидеров лишили партийных билетов.
          14 ноября на совместном заседании ЦК и ЦКК Троцкий и Зиновьев были исключены из партии; Каменев и Раковский – из ЦК.
          2-19 декабря 1927 года состоялся XV съезд ВКП(б). С обширным докладом вступил Сталин. Он рассказал об успехах форсированной индустриализации: создании угольно-металлургической базы, начале строительства Сталинградского тракторного завода, Уралмашстроя, Днепростроя, Магнитогорскстроя, Кузнецкстроя, Ростсельмаша, Турксиба, автозаводов в Москве и Горьком и других крупных строек, ведущихся без иностранных кредитов. Ежегодный прирост промышленной продукции составил 15%, что было мировым рекордом.
          Съезд принял решение о составлении пятилетнего плана развития страны и о развёртывании коллективизации сельского хозяйства.
          Съезд утвердил постановление ЦК и ЦКК о Троцком и Зиновьеве и исключил из партии ещё 75 активных деятелей оппозиции: Каменева, Пятакова, Радека, Раковского, Сафарова, Смилгу, И.Н. Смирнова и других. Принадлежность к троцкистской оппозиции и пропаганда её взглядов были объявлены несовместимыми с пребыванием в партии.
          Почти все исключённые были большевиками с дореволюционным стажем, представителями "ленинской гвардии". Теперь они стали "антисоветскими контрреволюционными элементами".
          В конце 1927- начале 1928 гг. многие наиболее активные троцкисты были высланы в провинцию; в Сибирь или заключены в политизоляторы. Так, Раковский был сослан в Астрахань, потом в Барнаул; Радек – в Тобольск; Преображенский – в Уральск; Смилга – в Минусинск; Б. Эльцин[25] – сначала в Усть-Вымь, потом в Суздальский политизолятор и т.д. 17 января 1928 г. был выслан в Алма-Ату Троцкий. На вокзал проводить своего кумира пришло около 2,5 тыс. человек.
          К началу 1928 года основная часть наиболее активных деятелей троцкистской оппозиции была исключена из партии и рассеяна.
          В борьбе сталинской группы с "объединённой оппозицией", как и ранее с "новой оппозицией", играл определённую роль национальный фактор. Низовые партаппаратчики неоднократно и не без тайного поощрения со стороны Сталина, подчёркивали тот факт, что лидеры оппозиции являются евреями. Троцкий возмущался этим перерождением партии и пытался привлечь к нему внимание своих коллег.
          "Открылась полная возможность говорить рабочим, что во главе оппозиции стоят три "недовольных еврейских интеллигента". По директиве Сталина Угланов в Москве и Киров в Ленинграде проводили эту линию систематически и почти совершенно открыто. Чтоб легче демонстрировать перед рабочими различие между "старым" курсом и "новым", евреи, хотя бы и беззаветно преданные генеральной линии, снимались с ответственных партийных и советских постов. Не только в деревне, но даже на московских заводах травля оппозиции уже в 1926 году принимала нередко совершенно явный антисемитский характер. Многие агитаторы прямо говорили: "Бунтуют жиды". У меня были сотни писем, клеймившие антисемитские приёмы в борьбе с оппозицией. … На одном из заседаний Политбюро я написал Бухарину записку: "Вы не можете не знать, что даже в Москве в борьбе против оппозиции применяются методы черносотенной демагогии (антисемитизма и пр.)". Бухарин уклончиво ответил мне на той же бумажке: "Отдельные случаи, конечно, возможны". Я снова написал ему: "Я имею в виду не отдельные случаи, а систематическую агитацию партийных секретарей на больших московских предприятиях. Согласны ли вы отправиться со мной для расследования, например, на фабрику "Скороход" (я знаю ряд других предприятий)". Бухарин ответил: "Что ж, можно отправиться"... Тщетно, однако, я пробовал заставить его выполнить обещание: Сталин строго-настрого запретил ему это.
          В месяцы подготовки исключения оппозиции из партии, арестов и высылок (вторая половина 1927 года), антисемитская агитация приняла совершенно разнузданный характер. Лозунг "бей оппозицию" окрашивался нередко старым лозунгом: "бей жидов, спасай Россию". Дело зашло так далеко, что Сталин оказался вынужден выступить с печатным заявлением, которое гласило: "Мы боремся против Троцкого, Зиновьева и Каменева не потому, что они евреи, а потому, что они оппозиционеры и пр.". Для всякого политически мыслящего человека было совершенно ясно, что это сознательно двусмысленное заявление, направленное против "эксцессов" антисемитизма, в то же время совершенно преднамеренно питало его. "Не забывайте, что вожди оппозиции – евреи", таков был смысл заявления Сталина, напечатанного во всех советских газетах" (Троцкий).
          Однако главной причиной победы сталинской группировки над "объединённой оппозицией" была поддержка программы Сталина большинством народа. Индустриализация, форсированное создание новых предприятий, фабрик, заводов, электростанций и идейно вдохновляла множество людей, повышала социальный статус рабочих, и привлекала к своей реализации немалую часть крестьянской массы, желавшей перебраться в города.
          "Всё увеличивающаяся масса народных членов партии шла за сталинской группой потому, что находила в ней, в её стремлениях, в её идеях, в самой психологии людей, их составляющих, что-то близкое и родственное себе. Они ощущали, что Сталин и его люди не просто играют в политику, и просто ищут власти, ради неё самой, ради выгод, которые она даёт, но искренне стремятся что-то дать народу" (Дмитриевский).
          Что касается лидеров оппозиции, то к середине 1920-х гг. фальшь и двойные стандарты их социальной демагогии заметили даже те, кто ничего не знал о судьбах царских драгоценностей, хаммеровском бизнесе, Ленских золотых приисках и прочем подобном[26]. Например, нетрудно было увидеть, что, призывая беспощадно истреблять "буржуазные элементы", "кровопийц и эксплуататоров трудящегося народа", р-р-революционеры делали примечательные исключения для себя самих и своих родичей. Так, дядя революционнейшего Троцкого, американский банкир Абрам Животовский превосходно себя чувствовал в советском Петрограде. Брат Якова Свердлова, тоже американский банкир, приехав в Советскую Россию, не только не подвергся "истреблению", но даже был назначен заместителем наркома путей сообщения. Много толкуя о "перерождении партаппрата" и "необходимости борьбы с привилегиями", троцкисты не применяли эту критику к себе, например, к сыну Каменева- племяннику Троцкого, который "ещё очень молод, но уже широко идёт по пути, который в партии называется "буржуазным разложением". Попойки, пользование положением, молодые актрисы …" (Бажанов). "Склянский, известный заместитель Троцкого, занимал для трёх своих семей в разных этажах Метрополя три роскошных апартамента. Другие следовали его примеру … в этих помещениях шли оргии и пиры" (Соломон)[27]. К 1927 году призывы руководителя Главконцесскома (Троцкого) к "интернациональной солидарности трудящихся" и к "борьбе против нэпмана, кулака и бюрократа" звучали уже нестерпимо фальшиво.
          Впрочем, главной причиной поражения оппозиции было несоответствие её стремлений и интересов народа. Троцкистские лидеры не могли открыто предъявить партии и народу свои истинные цели. Они вынуждены были камуфлировать их под туманными лозунгами типа "свободы внутрипартийной критики", "возвращения к ленинизму" и прочего подобного, которые народ встречал равнодушно или с насмешками. Как отмечал Дойчер, биограф Троцкого, "вокруг оппозиции возникла стена безразличия и враждебности".
          "Провал оппозиции объясняется её полной оторванностью от партии, от рабочего класса, от революции. Оппозиция оказалась кучкой оторвавшихся от жизни, кучкой оторвавшихся от революции интеллигентов, – вот где корень скандального провала оппозиции" (Сталин; выступление 23 ноября 1927 г. на Московской губернской партконференции).
          "Вся система идей Троцкого, как и люди, её отстаивавшие, были глубоко чужды и глубоко враждебны русскому национальному сознанию. … Когда некоторые из них – Зиновьев, Луначарский – пробовали появляться в народной среде, им свистали, выгоняли вон. Если народ возмущался Троцким, то этих гиен революции он презирал и ненавидел" (Дмитриевский).
          То, что исход политической борьбы, в конечном счёте, решают не споры и дискуссии, а реальные интересы групп, признавал и Троцкий.
          "Политическая борьба есть по самой сути своей борьба интересов и сил, а не аргументов… логические доводы <тем более демагогия> бессильны там, где дело идет об интересах" (Троцкий).
          Сталин показал народу перспективу возможного развития страны, и народ одобрил её, сделав сознательный выбор – с точки зрения собственных интересов. Это была идеологическая заслуга Сталина. Но Сталин ещё и сумел организовать выражение воли народа политическим образом, через партийные структуры, аппарат власти. Без такого выражения одобрение или неодобрение народа мало что стоило бы. Это была организационная заслуга Сталина.
         
          Правый уклон и его поражение, конец 1927- 29 гг.
          Осенью 1927 года, как раз в то время, когда борьба с "объединённой оппозицией" вошла в решающую стадию, в стране начался кризис заготовок хлеба. С октября хлебозаготовки стали падать и к декабрю составили лишь 60% от прошлогоднего уровня. При этом товарный хлеб в стране был, но его основные держатели – кулаки и верхушка середняков – отказывались продавать его по государственным ценам. Они поставляли на рынок продукты животноводства и технические культуры, а сам хлеб, "валюту валют" (Сталин) предпочитали держать при себе. Причина во многом заключалась в разбалансировке цен – за 1926/27 г. индекс цен на зерновые культуры упал с 123 до 106, а на продукты животноводства и техническое сырьё возрос с 140 до 145. Сложившееся положение угрожало голодом в городах и напоминало "хлебный кризис" перед Февральской революцией: хлеб в стране был, но в магазины столицы он не поставлялся.
          "Создалось "оригинальное" положение: хлеба в стране много, а заготовки хлеба падают, создавая угрозу голода. … Такие вещи "случайно" не происходят" (Сталин, "О работах апрельского объединенного пленума ЦК и ЦКК", доклад 13 апреля 1928 г. в Московском комитете ВКП(б)).
          По словам Сталина, кризис хлебозаготовок определили "по крайней мере три условия": 1) нехватка промышленных товаров для деревни; 2) рост влияния кулаков, ведущих за собой главных держателей товарного хлеба – середняков; 3) "расхлябанность" заготовительных органов, их нежелание вести активную борьбу против игры на повышение цен, при инертности парторганизаций.
          Среди причин резкого снижения хлебозаготовок могли быть не только упомянутые Сталиным. Поскольку финансово-экономический блок правительства был тогда особенно плотно засижен троцкистами; поскольку множество троцкистов находилось в ВСНХ и хозяйственных наркоматах, представлявших собой с некоторого времени как бы места их почётных ссылок, то вполне возможно, что в образовании вышеуказанных "ножниц цен" поучаствовали не только "расхлябанность заготовителей" и "невидимая рука рынка". Впрочем, в начале 1928 г. искать виновных было некогда. Прежде всего следовало "добыть хлеб".
          6 января 1928 года Политбюро отправило директиву с требованием увеличения хлебозаготовок, настаивая на привлечении лиц, отказывающихся сдавать излишки хлеба, к суду по 107-й статье Уголовного кодекса (за спекуляцию). В деревню было отправлено 30 тыс. коммунистов из числа работников аппарата, включая членов ЦК. Молотов выехал на Украину, Сталин – на Алтай и в Сибирь, где провёл всю вторую половину января. Сводки о битве за хлеб, ходе хлебозаготовительной кампании, каждые пять дней публиковались в газетах.
          Поездка укрепила убеждение Сталина в необходимости форсирования коллективизации сельского хозяйства страны.
          "Колхозы и совхозы, являются... более товарными хозяйствами, чем помещичьи и кулацкие хозяйства. Нужно иметь в виду, что наши города и наша промышленность растут и будут расти с каждым годом. Это необходимо для индустриализации страны. Следовательно, будет расти с каждым годом спрос на хлеб, а значит, будут расти и планы хлебозаготовок. Поставить нашу индустрию в зависимость от кулацких капризов мы не можем. Поэтому нужно добиться того, чтобы в течение ближайших 3-4 лет колхозы и совхозы, как сдатчики хлеба, могли дать государству хотя бы третью часть потребного хлеба" (Сталин, янв. 1928 г.).
          13 февраля 1928 года в парторганизации было направлено письмо Сталина "Первые итоги заготовительной кампании и дальнейшие задачи партии". 1 марта циркулярное письмо ЦК "О весенней посевной кампании" подчеркнуло необходимость коллективизации.
          Однако принудительные методы хлебозаготовительной кампании и предложения по ускорению коллективизации встретили критику со стороны ряда видных членов партии, прежде всего Бухарина, члена Политбюро, редактора центральной партийной газеты "Правда", секретаря исполкома Коминтерна; Рыкова, члена Политбюро, председателя СНК; Томского, члена Политбюро, руководителя профсоюзов; Угланова, первого секретаря Московского комитета партии.
          Уже в конце января 1928 года Угланов высказался против сверхвложений в тяжёлую промышленность и ориентации на колхозы, которые, по его мнению, являлись делом будущего. В марте на заседании Политбюро Рыков предложил сократить капиталовложения в металлургию и машиностроение. В апреле на пленуме ЦК Бухарин и Томский выразили озабоченность ростом недовольства в деревне и намечающимся сокращением из-за этого посевных площадей.
          В качестве альтернативных мер было предложено закупить недостающий хлеб за границей, "миллионов на 100 золотых рублей" (Рыков), что снизило бы спрос внутри страны, либо повысить закупочные цены, что побудило бы держателей хлеба выпустить его на рынок. Оба варианта подразумевали уменьшение капиталовложений в промышленность и замедление темпов индустриализации.
          Сталин занял твёрдую позицию в этом вопросе. Предложение по использованию валюты, нужной для закупок промышленного оборудования, на покупку хлеба за границей он отклонил. Предложение по повышению закупочных цен на хлеб он также подверг критике, поскольку эта мера повлекла бы, помимо уменьшения капиталовложений в промышленность, инфляцию и снижение уровня жизни рабочих. Соглашаясь с тем, что низкие закупочные цены представляют собой фактически сверхналог, он подчеркнул, что эта мера является временной и вынужденной, "чем-то вроде дани, наложенной за нашу отсталость". Она взимается с крестьянства для форсированной индустриализации страны и, в конечном счёте, после того как на поля пойдут тракторы и комбайны, окажется выгодной и самим крестьянам.
          "За счёт крестьян – все были согласны, потому что рабочие и так отдавали всё, что у них есть. У буржуазии уже всё отняли. А рабочие находились в очень трудных условиях и работали хорошо, свой долг выполняли. Буржуазии и помещиков нет, значит, оставалось только от крестьян что-то получить и двигаться дальше" (Молотов).
          Позиции сторон стали расходиться всё дальше.
          27 мая 1928 года Бухарин осудил, не называя имён, "проповедников индустриального чудовища", паразитирующего на крестьянстве.
          28 мая 1928 года Сталин, выступая с речью "На хлебном фронте" перед студентами Института красной профессуры, заявил, что решить стоящие перед страной проблемы может только коллективизация сельского хозяйства и ускоренное развитие тяжелой промышленности:
          "Где выход для сельского хозяйства? Может быть, в замедлении темпа развития нашей промышленности вообще, нашей национализированной промышленности в частности? Ни в коем случае! Выход в переходе мелких распыленных крестьянских хозяйств в крупные и объединенные хозяйства на основе общественной обработки земли, в переходе на коллективную обработку земли на базе новой, высшей техники. … Может быть, следовало бы для большей "осторожности" задержать развитие тяжелой промышленности с тем, чтобы сделать лёгкую промышленность, работающую, главным образом, на крестьянский рынок, базой нашей промышленности? Ни в коем случае! Это было бы самоубийством, подрывом нашей промышленности, в том числе и лёгкой промышленности. Это означало бы отход от лозунга индустриализации нашей страны, превращение нашей страны в придаток мировой капиталистической системы хозяйства".
          В мае и июне Бухарин направил две записки в Политбюро с критикой коллективизации, которая, по его мнению, возможна лишь в будущем, на основе агротехнического прогресса.
          Его поддержала почти вся верхушка московской парторганизации, возглавлявшейся Углановым, а также группа молодых партийных теоретиков, работавших в "Правде", "Ленинградской правде", журнале "Большевик", Комакадемии, Институте красной профессуры и других пропагандистско-идеологических учреждениях. Сторонники Бухарина - Рыкова получили название правых. Критикуя форсированную индустриализацию и коллективизацию, правые искали и находили единомышленников в партаппарате, правительственных органах, профсоюзах. Формировался новый антисталинский блок.
          К нему примкнул и тогдашний фактический шеф ГПУ Ягода.
          "Руководитель ГПУ Генрих Григорьевич Ягода также симпатизировал правым" (Серж).
          "Помню ещё совещание на квартире Рыкова, на котором присутствовали, кроме меня и Рыкова, еще Вася Михайлов, кажется, Нестеров. Я сидел с Рыковым на диване и беседовал о гибельной политике ЦК, особенно в вопросах сельского хозяйства. … Рыков говорил мне... о том, что, кроме него, Бухарина, Томского, Угланова, на стороне правых вся московская организация, ленинградская организация, профсоюзы, и из этого у меня создалось впечатление, что правые могут победить в борьбе с ЦК. А так как тогда уже ставился вопрос о смене руководства партии и Советской власти, об отстранении Сталина, то ясно было, что правые идут к власти. Именно потому, что правые рисовались мне как реальная сила, я заявил Рыкову, что я с ними" (Ягода; показания на допросе; 26 апреля 1937 г.).
          В июле 1928 года на пленуме ЦК полемика возобновилась. Бухарин, Рыков, Томский, поддержанные зам. наркома финансов Фрумкиным и другими видными деятелями партии, отказались одобрить изъятия хлеба в деревне и заявили, что "темпы коллективизации должны определяться успехами индустриализации", а не наоборот – то есть, не деревня должна субсидировать город, а город – деревню. Сталин пошёл на некоторый компромисс: были осуждены "искажения" в заготовительной кампании и принято решение повысить на 20% закупочные цены на хлеб.
          11 июля, за день до окончания пленума, Бухарин сделал решающий шаг в образовании нового антисталинского блока. При посредничестве Сокольникова он провёл тайные переговоры с Каменевым. По словам Каменева, Бухарин на встрече с ним заявил: "Было бы гораздо лучше, если бы мы имели сейчас в Политбюро вместо Сталина Зиновьева и Каменева. ... Разногласия между нами и Сталиным во многом серьёзнее всех бывших у нас разногласий". Сталина Бухарин называл "новым Чингисханом", который готов будет пойти на насильственное устранение всех своих прежних товарищей и соперников (с чем Каменев вполне соглашался). Позже произошли ещё две встречи, на которых готовились соглашения о совместной борьбе против Сталина.
          К новому блоку выразил готовность присоединиться и сосланный Троцкий. 12 сентября в письме "Откровенный разговор с доброжелательным партийцем", написанном для своих сторонников, он заявил, что готов сотрудничать с Бухариным и Рыковым.
          30 сентября 1928 года в "Правде" появилась статья Бухарина "Заметки экономиста" с критикой сталинского курса на ускоренное развитие тяжёлой промышленности и изложением своей контрпрограммы.
          Однако Сталин уже начал принимать меры против нового блока.
          Были сняты со своих постов редакторы "Правды" и "Большевика" Слепков, Астров, Марецкий, Зайцев, Цейтлин; редактор "Ленинградской правды" П. Петровский.
          Фрумкин был освобождён от должности зам. наркомфина СССР и назначен председателем "Союзрыбы".
          Поста секретаря Краснопресненского райкома лишился Рютин. На пленуме Московского комитета Угланов был снят с поста первого секретаря и руководителем парторганизации столицы стал Молотов.
          Из областных профсоюзных советов удалили сторонников Томского, а на профсоюзном съезде его заместителем был избран Каганович, сторонник Сталина.
          В речи "Об индустриализации страны и о правом уклоне ВКП(б)", произнесённой 19 ноября на пленуме ЦК, Сталин заявил, что правый уклон является сегодня главной опасностью, так как его победа обусловила бы "развязывание капиталистических элементов, нарастание шансов на реставрацию капитализма". Он подчеркнул, что мы должны догнать и перегнать капиталистические страны, "положить конец вечному отставанию нашей страны".
          В дискуссиях того времени и Сталин, и его оппоненты нередко применяли схоластически-начётнические аргументы – "это марксизм, это не марксизм", "Ленин сказал то, Маркс сказал это; вы неправильно понимаете Ленина, он на самом деле имел в виду вот что, а у Маркса на такой-то странице говорится совсем другое" и пр.
          Вместе с тем, под этими извращёнными формами дискуссий (утвердившимися к тому времени едва ли не во всех областях общественной жизни) обсуждение вопроса о коллективизации сводилось всё к той же ключевой дилемме: либо экономическая и политическая независимость страны – либо "сырьевой придаток мирового хозяйства".
          21 января 1929 года появилась статья Бухарина о политическом завещании Ленина, в которой он вновь подверг критике сталинский план коллективизации.
          За день до этой публикации московские троцкисты (согласно В. Сержу – Б. Эльцин и др.) оказали Бухарину медвежью услугу: 20 января вышла в свет отпечатанная в их подпольной типографии брошюра с записью беседы Бухарина и Каменева. Её содержание стало быстро известным в партии и дало Сталину оружие, которое он успешно применял против всех своих противников – обвинение во фракционности.
          30 января - 9 февраля состоялось заседание Политбюро ЦК и Президиума ЦКК. В самом начале Бухарин и его сторонники огласили декларацию, обвинявшую Сталина в "военно-феодальной эксплуатации крестьянства", в разложении Коминтерна и потворстве бюрократии. Однако дело быстро перешло от теоретических дискуссий к организационным мерам. Переговоры Бухарина с Каменевым были признаны "фракционным шагом, рассчитанным на организацию блока с целью изменения партийного курса и смены руководящих органов партии". Вопрос о Бухарине было решено вынести на пленум ЦК.
          16 - 23 апреля состоялся пленум ЦК, на котором Сталин выступил с большой речью. Он сказал:
          "Мы перевооружаем и отчасти уже перевооружили нашу промышленность, подводя под неё новую техническую базу, снабжая её новыми улучшенными машинами, новыми улучшенными кадрами. Мы строим новые заводы и фабрики, мы реконструируем и расширяем старые, мы развиваем металлургию, химию, машиностроение. На этой основе растут города, множатся новые промышленные пункты, расширяются старые. На этой базе растет спрос на продовольственные продукты, на сырьё для промышленности … надо начать по-серьёзному перевооружать сельское хозяйство на базе новой техники. А чтобы его перевооружить, надо постепенно объединять раздроблённые крестьянские индивидуальные хозяйства в крупные хозяйства, в колхозы, надо строить сельское хозяйство на базе коллективного труда, надо укрупнять коллективы, надо развивать старые и новые совхозы … надо развивать систему машинно-тракторных станций, помогающих крестьянству осваивать новую технику и коллективизировать труд, – словом, надо постепенно переводить мелкие крестьянские индивидуальные хозяйства на базу крупного коллективного производства … снабжать деревню машинами и тракторами невозможно, не развивая нашу индустрию усиленным темпом. Отсюда – быстрый темп развития нашей индустрии как ключ к реконструкции сельского хозяйства на базе коллективизма".
          Разбив теоретические доводы противников, Сталин обратился к вопросу об их фракционной деятельности. При этом он то и дело применял излюбленный им приём противопоставления большинства ЦК, или всей партии – оппозиционной группе Бухарина и его коллег:
          "Линия группы Бухарина, ведущая борьбу с линией партии … Рыков … хотел замаскировать свою собственную линию, отличную от линии партии, с тем, чтобы повести втихомолку подкоп против линии партии … в лице группы Бухарина мы имеем новую оппозицию … группа Бухарина содержит все элементы фракционности".
          ЦК принял обращение к народу с призывом радикально ускорить индустриализацию и коллективизацию. Резолюция пленума по внутрипартийным делам признала платформу правого уклона "знаменем, под которым группировались все идейные противники и классовые враги Советского государства" (имелось в виду – сталинского режима). Сталин, впрочем, выступил и как бы миротворцем: "Некоторые товарищи настаивают на немедленном исключении Бухарина и Томского из Политбюро ЦК. Я не согласен с этими товарищами. По-моему, можно обойтись в настоящее время без такой крайней меры". Он "всего лишь" предложил освободить Бухарина и Томского от занимаемых ими постов.
          Бухарин понимал, какими будут следующие шаги Сталина. "В этих условиях Бухарин доверительно сказал своему другу, швейцарскому коммунисту и секретарю Коминтерна Жюлю Эмбер-Дро, что он готов пойти на блок со старыми оппозиционерами и согласился бы даже на использование против Сталина террористических методов"[28].
          23 апреля 1929 года, сразу после окончания пленума ЦК, состоялась XVI партконференция. Она приняла постановление "О пятилетнем плане развития народного хозяйства", в котором призвала к ускорению коллективизации; впрочем, добавив, что частные хозяйства ещё долго будут преобладать в сельской экономике. Пятилетний план предусматривал коллективизацию лишь 20% всех мелких хозяйств к 1933 году; кулак должен был только платить более высокие налоги и сдавать больше зерна. Была также принята резолюция о проведении чистки партии, которая должна была "сделать партию более однородной, беспощадно выбросить из рядов партии все чуждые ей, вредные для её успехов, равнодушные к её борьбе элементы, разоблачая скрытых троцкистов и сторонников других антипартийных групп".
          Бухарин был снят с должности ответственного редактора "Правды". В июле X пленум Исполкома Коминтерна вывел Бухарина из состава своего президиума. Новым председателем ИККИ стал Молотов. На состоявшемся 10 - 17 ноября 1929 г. пленуме ЦК Бухарин был выведен и из Политбюро. Через полгода, в июле 1930 г. из Политбюро был выведен Томский; в декабре – Рыков, одновременно потерявший свой пост председателя СНК, на котором его сменил Молотов.
          Устранение бухаринской группы из руководящих партийно-политических структур было произведено аппаратным путём, с помощью "машины голосования".
          В отличие от троцкистов, правые имели определённую социальную базу в народе. Выдвигавшиеся или подразумевавшиеся ими лозунги – развития личного хозяйства, деловой инициативы и т.д. – представлялись привлекательными для некоторых слоёв общества. Но суть была не в отдельных лозунгах, а во всё той же общей дилемме, имевшейся на тот конкретно-исторический момент: либо экономическая и политическая независимость – либо сырьевой придаток и комрадорско-колониальный режим. Да и "свобода", которую получили бы крестьяне в случае победы правых, как сегодня всем хорошо известно из соответствующих примеров, была бы ограничена узкими рамками выгод международной финансовой олигархии: не хотите работать на МВФ и мировую демократию – можете свободно голодать на своих зарастающих сорняками полях. (Диспаритет цен на топливо и продовольствие, отказ компрадорского режима от защиты аграрного сектора экономики, бесконтрольный импорт дешёвой фальсифицированной или трансгенной продукции и т.д. вынуждают крестьян зависимой страны производить не то, что нужно народу, а то, что диктует "международный рынок", т.е. ТНК – либо же бросить своё дело).
          Фальшь бухаринской "защиты крестьян" стала особенно заметна в 1936 году, когда он написал статью-проговорку о "нации Обломовых", показавшую, что на самом деле думал о русском народе и, в частности, русском крестьянстве этот его "защитник".
         
          Чистки, аресты, ссылки 1928- 30 гг.
          Ссылки оппозиционеров. В 1928- 29 гг. гонения на участников "объединённой оппозиции" продолжались. Их лишали партбилетов, "открывавших доступ во все наши учреждения и организации" (Сталин); административно высылали из крупных городов в провинцию или в Сибирь. Всего за 1927- 29 гг. было сослано около пяти тысяч оппозиционеров.
          В феврале 1929 года из СССР был выслан Троцкий. Бухарин, Рыков, Томский возражали на заседании Политбюро против этой меры.
          С весны 1929 года оппозиционеров начали отправлять уже не только в ссылки, но и в исправительно-трудовые лагеря.
          Чистка в партии. В 1929- 30 гг., согласно резолюции XVI конференции, в партии была проведена генеральная чистка, в результате которой из ВКП(б) исключили более 10% её состава. В ячейках, где доминировали троцкисты, чистка их почти не задела: на партийных собраниях они успешно доказывали друг другу, что являются "верными марксистами-ленинцами". Однако она уменьшила социальную опору троцкизма в партии. Одновременно в ВКП(б) расширилась социальная база сталинизма: в январе - начале февраля 1930 года заявления о вступлении в партию подали около 150 тыс. рабочих. Всего между XV и XVI съездами в партию вступило более 600 тыс. рабочих, в первую очередь членов ударных бригад.
          Зачистка право-левацкого блока и СНК РСФСР (конец 1930 г.). В конце 1929 года, когда правые были уже разгромлены и занимались поисками возможностей политического выживания, с критикой "неоправданно высоких темпов индустриализации" и "перегибов в коллективизации" на заседании СНК РСФСР выступил недавно (в мае 1929 г.) назначенный его председателем С.И. Сырцов, кандидат в члены Политбюро. 20 февраля 1930 года в своей речи в партячейке Института красной профессуры он осудил принудительную коллективизацию и подчеркнул необходимость соблюдения принципа добровольности при организации колхозов.
          Хотя высказывавшиеся Сырцовым взгляды формально не выходили за рамки директивных указаний, он пришёл к выводу, что политика Сталина в области сельского хозяйства является неприемлемой.
          Во второй половине 1930 года Сырцов начал поиск путей смещения Сталина. К нему присоединился Ломинадзе, первый секретарь Заккрайкома ВКП(б), а также Лазарь Шацкин, член ЦКК, один из организаторов комсомола и КИМа.
          "Шацкин был очень умный, культурный и способный юноша из еврейской крайне буржуазной семьи. Это он придумал комсомол и был его создателем и организатором" (Бажанов).
          21 октября 1930 года Мехлису поступило донесение об оппозиционной деятельности Сырцова, "несогласного с генеральной линией партии", написанное партфункционером Резниковым, ранее получившим выговор от председателя СНК РСФСР за применение насильственных методов при коллективизации в Московской области. Вызванный на заседание ЦКК и решивший, что терять ему уже нечего, Сырцов прямо раскритиковал экономическую политику Сталина. Сырцов и Ломинадзе были выведены из состава ЦК и отправлены на хозяйственную работу, первый – на Урал, второй – в Наркомснаб; Шацкин был исключён из ЦКК. 1 декабря 1930 г. ЦК и ЦКК приняли постановление о "фракционной группе Сырцова-Ломинадзе", получившей название право-левацкого блока.
          В том же 1930 году был перемещён со значительным понижением в должностях ряд влиятельных чиновников СНК РСФСР: А. Смирнов, зам. председателя СНК, ранее нарком сельского хозяйства и зам. Рыкова по РСФСР, стал председателем Всесоюзного совета по коммунальному хозяйству; Толмачев, нарком внутренних дел РСФСР, стал начальником Главдортранса и т.д.
          "Покаяния" части оппозиционеров. В то самое время, когда сталинская группировка громила правый уклон, многие лидеры объединённой оппозиции писали в ЦК покаянные заявления с признаниями своих ошибок и просьбами восстановить их в партии.
          Сталин, как правило, положительно реагировал на эти прошения. Уже в июне 1928 г. были восстановлены в партии "раскаявшиеся" Зиновьев и Каменев. В апреле 1929 г. видный троцкист Преображенский призвал единомышленников "сблизиться с партией, а потом вернуться в неё". В июле того же года Радек, Преображенский, Смилга направили в ЦК письмо, заявляя об "идейном и организационном разрыве с троцкизмом". За ними последовали И.Н. Смирнов, Мрачковский, Белобородов, Богуславский; всего около 400 ссыльных оппозиционеров.
          "Покаяния" видных троцкистов давали повод их скрытым пособникам в партийно-государственном аппарате ставить вопрос о возвращении "заслуженных революционеров" на ответственные хозяйственные или идеологические посты. Так, Радек, в январе 1930 г. восстановленный в ВКП(б), вскоре уже занимался журналистикой в редакции "Известий", а с середины 1932 г. стал заведовать Бюро международной информации. Близкий соратник Троцкого Пятаков был назначен зам. председателя ВСНХ; позже первым заместителем наркома тяжёлой промышленности, председателем Всехимпрома. Видный троцкист И.Н. Смирнов получил руководящую должность в Главтрансмаше; Серебряков стал зам. начальника Центрального управления шоссейных дорог; Богуславский – начальником Сибмашстроя в Новосибирске; Дробнис – зам. начальника Химкомбинатстроя в Кемерове и т.д.
          Официальный "Краткий курс ВКП(б)" представлял дело так, что руководство партии якобы ожидало, будто прощение "раскаявшихся" троцкистов побудит их обратиться к общественно-полезному труду, "даст партии возможность, в случае искренности авторов заявлений, вернуть партии бывших её работников". Однако в действительности Сталин прекрасно представлял себе степень искренности этих "покаяний". Понимал он и что, оказавшись вновь на важных постах, троцкисты возобновят борьбу против его курса, только будут действовать другими методами и осторожнее. Если он всё же положительно откликался на просьбы недавних оппозиционеров о восстановлении их в партии, то это было обусловлено тактическими соображениями: 1) Сталин не хотел, конфликтуя в то время с группой Бухарина-Рыкова, демонстрировать непримиримость к противникам из бывшей объединённой оппозиции; 2) восстановленных в партии и назначенных на высокие хозяйственные посты левотроцкистов Сталин противопоставлял более опасным для него на тот момент правым оппозиционерам. Наконец, поддерживая в 1928- 30 гг. возвращение "раскаявшихся" троцкистов в политическую жизнь, Сталин хотел выявить их тайных покровителей и пособников в партийно-государственном и хозяйственном аппаратах.
          "Мехлис держит в руках отчёт о каком-то собрании партийного актива и цитирует чрезвычайно резкие выступления оппозиционеров. Мехлис негодует: "Товарищ Сталин, не думаете ли вы, что тут переходят всякую меру, что напрасно ЦК позволяет так себя открыто дискредитировать? Не лучше ли запретить?" Товарищ Сталин усмехается: "Пускай разговаривают! Пускай разговаривают! Не тот враг опасен, который себя выявляет. Опасен враг скрытый, которого мы не знаем. А эти, которые все выявлены, все переписаны – время счетов с ними придёт"" (Бажанов).
         
          Оппозиция и борьба с ней, 1929- 33 гг.
         
          троцкистское подполье (обзор)
          борьба Сталина против троцкизма (обзор)
          деятельность Троцкого; 1929- 33 гг.
             программа Троцкого; 1929- 33 гг.
          связи Троцкого с единомышленниками в СССР
          оппозиционные группы и блоки в СССР; 1929- 33 гг.
             обзор
             группа И.Н. Смирнова
             троцкистско-зиновьевский блок
             параллельный центр
             рютинский манифест
             группа Бухарина; бухаринцы и рютинская платформа
             правотроцкистский блок; "правые" и "левые"
             троцкисты в армии; троцкисты в провинции
          эксцессы коллективизации и борьба с ними
          раскрытия групп, блоков; аресты и ссылки 1932- 33 гг.
          чистка партии 1933 г.
         
          Троцкистское подполье (обзор)
          В 1925- 29 гг. Сталин нейтрализовал лишь часть открытой оппозиции, да и то временно. Многие из разоблачённых троцкистов избежали исключения из партии, отделавшись перенаправлением на другие должности, как правило, в хозяйственные наркоматы или за рубеж. Другие подали заявления с осуждением своих прежних взглядов и через некоторое время, при содействии сообщников, были возвращены из ссылок и восстановлены в партии. Ещё большее число занимавших ответственные посты скрытых троцкистов мимикрировало, демонстративно, "для алиби", отмежёвываясь от лидеров оппозиции.
          Практически нетронутыми остались бесчисленные троцкистские ячейки, насаждённые в послереволюционное время во всех ключевых сферах государственной и общественной жизни. Особенно много их было в командном составе армии и ГПУ, ВСНХ, финансово-хозяйственных наркоматах, в редакциях газет; вузах; в аппарате Коминтерна.
          Эти группы представляли собой сетевую структуру троцкистского (в широком смысле слова) подполья в СССР.
          Подавляющее большинство тогдашних троцкистов негативно относилось к начавшей реализовываться сталинской программе. Их менталитет перманентных революционеров был чужд ориентации этой программы на созидательный труд; их партийно-мафиозная клановость противоречила требованиям социальной справедливости- соответствия статуса человека заслугам перед обществом; наконец, они интуитивно ощущали, что большинству из них придётся потесниться с устроенных ими для себя в послереволюционное время и в начале двадцатых годов "кормушек".
          После XV съезда троцкисты и близкие к ним оппозиционеры лишились возможности легальной в понимании того времени, – т.е. внутрипартийной – политической борьбы: поддержка троцкистских взглядов была объявлена "несовместимой с пребыванием в рядах партии". Публичное выражение симпатий к троцкизму влекло немедленные репрессивные меры – сначала партийные, потом и административные. Поэтому с конца 1920-х годов политическая борьба троцкистов (как левых, так и правых) и других оппозиционеров против сталинского курса приняла иные формы. Вокруг видных фигур оппозиции начали формироваться подпольные группы. Они вели нелегальную пропаганду, распространяли антисталинские материалы; искали единомышленников в партийных и хозяйственных структурах; проводили секретные совещания; намечали планы действий. Такие группы образовывались как в центре, так и в провинции, особенно в местах ссылок оппозиционеров. К своей работе они подключали троцкистские ячейки; черпали из них кадры.
          Активную деятельность вёл и сам Троцкий, как находясь в ссылке в Алма-Ате, так и позже, после высылки из СССР. Он разрабатывал методы борьбы против сталинского режима в новых условиях; поддерживал переписку с соратниками внутри страны и за рубежом.
          К началу 1930-х гг. все группы оппозиционеров объединяло требование "убрать Сталина и сменить руководство". Они желали вернуться во власть, восстановить своё положение в правящей верхушке; ликвидировать сталинский режим и изменить политический курс – в первую очередь, конечно, покончить с "социализмом в одной стране".
          В условиях фактического запрета на оппозиционную политическую деятельность, некоторые троцкисты и другие оппозиционеры начали склоняться к поиску возможностей для подготовки дворцового или военного переворота.
          "Была перспектива в тот период – до 1929 года: не путем заговоров, не путем восстаний, а путём приобретения влияния на массы, при использовании иностранных денег троцкисты придут к власти. Такова была концепция до 1929 года. Но после 1929 года, когда от массовой работы отказались, эта концепция отпала" (Крестинский, процесс 1938 г.).
          Другой формой борьбы оппозиции против сталинского режима в новых условиях стала дестабилизация экономической и политической обстановки. Применялись разные методы: саботаж, игнорирование правительственных директив, либо, наоборот, их "преувеличенное" исполнение; разбазаривание финансовых средств; создание трудностей со снабжением предприятий и населения и т.д.
          Скрытая борьба оппозиции против сталинизма развернулась и в сфере идеологии. Многочисленные троцкисты, насаждённые после октября 1917 года в Агитпропе, Культурпропе, РАППе, редакциях газет, журналов фальсифицировали историю, рекламировали дегенеративное искусство, шарлатанскую псевдонауку, по всем направлениям вели подрывную деятельность как против сталинской идеологии, так и против базовых ценностей общества вообще. На бытовом уровне они распространяли анекдоты, слухи, сплетни, направленные на дискредитацию программы Сталина; пытаясь создать соответствующее "общее мнение" или "моральную атмосферу".
          Важнейшим методом действий троцкистов было внедрение своих сообщников на управленческие посты в разных ведомствах. При этом они занимались беззастенчивой и бесконечной саморекламой.
          Внедрившиеся в партийно-государственный аппарат троцкисты обеспечивали прикрытие своих единомышленников в политических, экономических, идеологических структурах, в науке и культуре. Например, троцкисты в руководстве Наркомздрава и Наркомпроса защищали шарлатанские евгенические и педологические программы в мединститутах и в системе образования; троцкисты в Агитпропе поддерживали модернистов, кубистов, футуристов и прочих извращенцев.
          Члены сетевой троцкистской структуры в СССР имели единство целей, оценок событий, действий, воли, намерений – поэтому они фактически являлись соучастниками заговора, хотя большинство из них никогда не "сговаривалось" между собой в обычном смысле этого слова. Прокурор СССР Вышинский имел в виду именно эту сторону их деятельности, когда утверждал на процессе 1938 года:
          "Есть мнения среди криминалистов, что для наличия соучастия требуется общее согласие и умысел каждого из преступников, из сообщников на каждое из преступлений. Но эта точка зрения неправильная. … Она узка и схоластична. Жизнь шире этой точки зрения. Жизнь знает примеры, когда результат общей преступной деятельности достигается самостоятельным участием в этой деятельности сообщников, объединенных лишь единой, общей для всех преступной задачей. Для соучастия нужно общее, объединяющее соучастников данного преступления начало, общий преступный замысел. Для соучастия нужно объединение воли в общем и едином для всех участников преступления направлении".
         
          Борьба Сталина против троцкизма (обзор)
          Существование сетевых троцкистских структур было несовместимо со сталинской программой развития страны. Не только их оппозиция сталинской политике, саботаж и вредительство в промышленности, подрывная деятельность в идеологии, науке, культуре и т.д., но и сами принципы, ценностные ориентиры, на которых они были организованы, находились в прямом противоречии с принципами сталинизма. Их мафиозная клановость мешала продвижению талантливых людей из народа и, следовательно, росту экономики, производительных сил, развитию науки, культуры. Их стремление распределять ценности в узком кругу "своих" не только снижало жизненный уровень остального населения, но и превращало подпадавшие под их контроль финансово-экономические отрасли в "чёрные дыры", поглощавшие создаваемые народом богатства. Последнее, но не наименее важное: троцкистские кадры в партийных, государственных, хозяйственных структурах и социально близкие к ним эффективные менеджеры дискредитировали власть. Поэтому чистка партийных, государственных, хозяйственных, идеологических структур от насаждённых троцкистами кадров и их пособников; ликвидация троцкистского подполья являлась для Сталина настоятельной необходимостью – даже если бы эти кадры и не оказывали ему прямого противодействия.
          Сталинская программа построения социализма в одной стране – создания независимого государства с развитой промышленностью, сельским хозяйством, наукой, культурой; основанного на принципах социальной справедливости- соответствия статуса человека его заслугам перед обществом; ориентированного на творческий труд, на нормальный образ жизни – поддерживалась основной частью населения. Реализация этой программы автоматически, силой вещей вела к ослаблению, а затем и вытеснению троцкистских группировок из политики, экономики, науки, культуры. Внедрение идеологии, прославляющей созидательный труд, работу на общее благо, построение бесклассового общества восстанавливало духовные связи между людьми, сплачивало народ и, таким образом, делало его способным противостоять мафиозным кланам и другим организованным преступным группировкам, всегда более сильным, чем разрозненные люди, как бы умны и талантливы они ни были. Поощрение в официальных публикациях, книгах, пьесах, кинофильмах ударников труда, выдающихся учёных, героев, рекордсменов; создание морального климата нетерпимости к паразитам и лицемерам ставило двурушников – тех, кто в своих высказываниях внешне поддерживал сталинский курс, но про себя думал иначе и действовал исподтишка во вред ему – в положение изгоев общества, вынужденных скрывать свои цели и намерения. Тот же моральный климат создавал всё более сильное "сопротивление среды" нигилистическим лозунгам, анекдотам и насмешкам над этой страной, в 1910 – начале 1920-х гг. привлекавшим разложившуюся часть населения. Основанное на традиционных нравственных ценностях искусство, составной частью которого стал героический оптимизм, естественным образом вытесняло сумбур вместо музыки и прочие формалистические извращения. "Как укоротить линию, не прикасаясь к ней? Провести рядом более длинную линию" (пословица)
          Однако, помимо созидания, Сталин вынужден был бороться с саботажем, вредительством, шпионажем, попытками организации дворцового или военного переворота; с нарастающим сопротивлением уже не только политической верхушки троцкистов, но и всей сети троцкистских структур. Поэтому он не мог удовлетвориться одним лишь вытеснением троцкизма естественным, "эволюционным" путём, в результате реализации своей программы, а вынужден был заниматься и его прямым "выкорчёвыванием". Политическая победа группы Сталина над оппозицией в конце 1920-х годов облегчила решение этой задачи. Однако она всё равно оставалась сложной и масштабной, предполагавшей всеобъемлющую кадровую чистку. Ведь троцкистские сетевые структуры к тому времени пронизывали все области государственной и общественной жизни; включая армию, службу безопасности, финансово-экономические блоки и т.д. Для выявления тайных антиправительственных организаций или заговоров предназначалось ЧК-ГПУ (с 1926 г. ОГПУ), однако оно само изначально, после революции, строилось как сетевая троцкистская структура. В сложившейся ситуации, очевидно, предстояло, как и раньше, использовать противоречия групп, устранять одних троцкистов силами других, потом вторых силами третьих и так далее. При этом сверхвластью, заказчиком и суперарбитром такой "игры", оставалось подконтрольное Сталину Политбюро.
          В своей борьбе с оппозицией, в первую очередь с троцкистами, Сталин придерживался некоторых тактических принципов: определять направление главного удара; бить противников по частям, не давать им объединиться – так он разбил Троцкого с помощью Зиновьева и Каменева, потом Зиновьева и Каменева, объединившихся с Троцким, с помощью группы Бухарина, потом группу Бухарина, солидаризировавшуюся со скрытыми троцкистами (правотроцкистский блок) с помощью своего уже сформировавшегося большинства в ЦК. Он предпочитал продвигаться вперёд небольшими шагами, чтобы не насторожить противников; не дать им почувствовать опасность. Для этого он нередко избирал с виду примирительную позицию; избегал жёстких формулировок – давал вещам правильные имена лишь про себя.
          "По словам Николаевского, Бухарин называл Сталина "гениальным дозировщиком". Это выражение … имеет в виду способность Сталина выполнять свой план по частям в рассрочку" (Троцкий).
          Успехам Сталина в борьбе против оппозиции, в частности и в особенности троцкизма способствовали его личные качества: выдающиеся организаторские способности; блестящее владение логикой; феноменальная память; знание людей, в том числе особое чутье на нестыковки, логические ошибки, противоречия, фальшь и лицемерие. Однако решающее значение в этой борьбе имели качества не личностей, а политических программ. Сталин неоднократно подчёркивал, что его конфликт с Троцким это конфликт программ. Соответствие политической программы Сталина интересам большинства народа позволяло ему изыскивать всё новые и новые возможности для её реализации – можно сказать, черпать силы у народа, как древнегреческому герою Антею у Земли – что и предопределило его победу над троцкистами, а затем и другими группами оппозиционеров.
          "У древних греков в системе их мифологии был один знаменитый герой – Антей, который был, как повествует мифология, сыном Посейдона – бога морей и Геи – богини земли. … Он считался непобедимым героем. В чём состояла его сила? Она состояла в том, что каждый раз, когда ему в борьбе с противником приходилось туго, он прикасался к земле, к своей матери, которая родила и вскормила его, и получал новую силу … пока они (руководители партии) держат связь со своей матерью, с народом, они имеют все шансы на то, чтобы остаться непобедимыми" (Сталин; заключительное слово на пленуме ЦК ВКП(б), 5 марта 1937 г.).
         
          Деятельность Троцкого в 1929- 33 гг.
          Находясь в ссылке в Алма-Ате, Троцкий поддерживал обширную переписку со своими сторонниками внутри страны и за рубежом. После высылки в феврале 1929 года из СССР он некоторое время находился на Принцевых островах (Турция). Младотюркский режим обеспечил ему охрану и все необходимые условия для работы. "Дом был полон секретарей, телохранителей и гостей. За воротами стояли двое турецких полицейских. … Кемаль-паша заверил Троцкого … что он волен покинуть эту страну, когда ему захочется, или оставаться здесь так долго, как ему пожелается; и что, если он решит остаться, турецкое правительство окажет ему всевозможное гостеприимство и обеспечит безопасность. … Приезжали молодые троцкисты, чтобы служить телохранителями и секретарями. Звонили немецкие и американские издатели с предложениями подписать контракты на будущие книги"[29].
          Троцкий переписывался с единомышленниками и друзьями в разных странах; намечал издание регулярного печатного органа; готовил создание нового, IV Интернационала – в противовес захваченному сторонниками Сталина Коминтерну (III Интернационалу).
          Откликаясь на предложения издателей, Троцкий опубликовал ряд статей в New York Times, Daily Express, других "буржуазных" газетах (за что получил от сталинских пропагандистов кличку "прихвостня лорда Бивербрука"). В 1932 г. Saturday Evening Post (США) опубликовала по частям его "Историю русской революции"[30].
          Однако его не пускали в Европу. Англия, Германия, Франция отказывались предоставить Троцкому визу, несмотря на просьбы мировой демократической общественности – за Троцкого ходатайствовали писатели-гуманисты Уэллс, Шоу, экономисты Кейнс, Ласки[31] и другие. Впрочем, широкий круг международных агентов и помощников позволил Троцкому почти полностью компенсировать это неудобство.
          С июля 1929 года Троцкий стал издавать антисталинский "Бюллетень оппозиции" и переправлять его в СССР через скрытых или "раскаявшихся" троцкистов, командированных за рубеж либо работавших в советских посольствах.
          Программа Троцкого; 1929- 33 гг. Основной целью Троцкий считал отстранение от власти Сталина. По показаниям Пятакова на втором московском процессе (1937 г.), Троцкий в письме к нему в ноябре 1931 г. подчёркивал, что нужно, в первую очередь, устранить сталинское руководство:
          "Первая задача – это всеми средствами устранить Сталина с его ближайшими помощниками. Понятно, что "всеми средствами" надо было понимать, в первую очередь, насильственными средствами" (Пятаков, 37).
          В марте 1932 г. Троцкий прямо призвал "убрать Сталина" ("Бюллетень оппозиции", 1932 г., №27).
          Видимо, эта формулировка показалась его сторонникам недостаточно определённой, и через полтора года, в октябрьском номере "Бюллетеня" за 1933 г. (№36-37), Троцкий счёл нужным уточнить: "убрать" сталинский режим и вернуть себе власть представители трудящихся в нынешних условиях могут только силой:
          "После опыта последних лет, было бы ребячеством думать, что сталинскую бюрократию можно снять при помощи партийного или советского съезда. … Для устранения правящей клики не осталось никаких нормальных, "конституционных" путей. Заставить бюрократию передать власть в руки пролетарского авангарда <??> можно только силой".
          Необходимым условием Троцкий считал объединение всех антисталинских группировок, в том числе "левых" и "правых", невзирая на их прошлые разногласия.
          Важным средством борьбы против сталинского режима Троцкий считал хозяйственную дестабилизацию. В своих письмах он, по показаниям подсудимых на процессах 1937 и 1938 гг., передавал прямо или эзоповым языком соответствующие инструкции.
          "Седов изложил новые методы борьбы: о развертывании массовой борьбы, массового движения не может быть и речи; если мы пойдем на какую-нибудь массовую работу, то немедленно провалимся. Троцкий твёрдо стал на позицию насильственного свержения сталинского руководства методами террора и вредительства" (Пятаков, 37).
          Время для открытого выступления оппозиции против режима, по мнению Троцкого, должна была бы определить не только внутренняя, но и международная обстановка. Ещё в феврале 1929 года, в интервью немецкому писателю Эмилю Людвигу на вопрос: "Когда вы рассчитываете выступить снова открыто?" Троцкий ответил: "Когда появится благоприятный случай извне. Может быть, война или новая европейская интервенция, тогда слабость правительства явится стимулирующим средством".
          По показаниям на московских процессах, Троцкий неоднократно передавал эти рекомендации своим единомышленникам в СССР.
          "Седов сказал, что Троцкий обращает внимание на то, что борьба в рамках одного государства – бессмыслица, что отмахиваться от международного вопроса нам никак нельзя" (Пятаков, 37)[32].
          Троцкий и сам, пытаясь ослабить сталинский режим или оказать на него внешнее давление, вступал в контакты с разными политическими силами Европы и США.
          Экономические планы Троцкого после свержения Сталина излагались им в "Бюллетене оппозиции" и в переписке с единомышленниками довольно откровенно. Они включали: роспуск колхозов, снижение темпов индустриализации, "включение СССР в мировую хозяйственную систему" (этот эвфемизм в реальности означал навязывание кабальных концессий и займов) и тому подобное.
          "Отступление все равно неизбежно. Нужно совершить его как можно раньше. ... Приостановить "сплошную" коллективизацию. ... Прекратить призовые скачки индустриализации. Пересмотреть в свете опыта вопрос о темпах. ... Отказаться от "идеалов" замкнутого хозяйства. Разработать новый вариант плана, рассчитанный на возможно широкое взаимодействие с мировым рынком. ... Совершить необходимое отступление, а затем стратегическое перевооружение. ... Без кризисов и борьбы из нынешних противоречий выйти нельзя" ("Бюллетень оппозиции", апрель 1930 г., № 10).
          "В области аграрной политики он <Троцкий> совершенно ясно ставил вопрос о том, что колхозы надо будет распустить … совершенно открыто ставился вопрос о необходимости возрождения частного капитала в городе. … В письме Троцкий сказал: ни о какой демократии речи быть не может … рабочего надо будет вернуть частью на частные фабрики, частью на государственные фабрики, которые будут находиться в состоянии тяжелейшей конкуренции с иностранным капиталом. Значит – будет крутое ухудшение положения рабочего класса" (Радек, 37).
          Возвращение СССР к неонэпу, восстановление капиталистического сектора экономики, Троцкий эвфемистически именовал "выравниванием" экономики СССР с западными странами.
          "… идея выравнивания, которая была псевдонимом реставрации капитализма …" (Радек, 37).
          Вышинский. Значит, эта реставрация капитализма, которую Троцкий называл выравниванием социального строя СССР с другими капиталистическими странами, мыслилась, как неизбежный результат соглашения с иностранными государствами?
          Радек. Как неизбежный результат поражения СССР, его социальных последствий и соглашения на основе этого поражения (процесс 37).
         
          Связи Троцкого с единомышленниками в СССР
          С начала 1930-х гг. видные деятели оппозиции начали осторожно пытаться восстановить связи с изгнанным Троцким. Через дипломатическую почту наркомата иностранных дел, в котором ближайший соратник Троцкого Крестинский с октября 1930 года стал заместителем наркома, а также через выезжавших за рубеж по хозяйственным делам троцкистов была установлена прямая переписка. Вскоре она стала "достаточно обширной, часть её велась открыто, а часть поступала тайно с шифрованными подписями и адресами" (Дойчер).
          "Основная связь осуществлялась через Наркоминдел, поскольку в руках Крестинского была почта … использовали дипломатическую почту и тех лиц, которые имели дипломатический паспорт, так что свободно могли перевозить всё, что им надо" (Розенгольц, 38).
          Симпатии тогдашнего наркома иностранных дел Литвинова-Валлаха благоприятствовали такой деятельности его заместителя.
          "Литвинов был совершенно враждебным к нам … сочувствовал Троцкому, Зиновьеву, Каменеву. … Человек оказался очень гнилой" (Молотов).
          Сам Крестинский, по показаниям, данным им на третьем московском процессе (1938 г.), ещё осенью 1929 года, когда он был полпредом в Берлине[33], встретился на юге Германии с сыном и помощником Троцкого Львом Седовым. На встрече были обсуждены методы борьбы против сталинского режима в новых условиях. Крестинский сообщил Седову, что хотя Радек и Пятаков подали "покаянные" заявления, они остаются сторонниками Троцкого.
          С 1931 года постоянная связь между Троцким и антисталинскими группировками в Советском Союзе была установлена через Бессонова, тогдашнего зав. отделом торговой политики в берлинском торгпредстве, с мая 1933 г. советника полпредства СССР. До отъезда Бессонова из Берлина (февраль 1937 г.) в обе стороны пересылалось по 6-7 писем в год. Контакт между Бессоновым и эмиссарами Троцкого в Германии был организован по инициативе Пятакова, работавшего тогда зам. наркома тяжёлой промышленности и неоднократно посещавшего Берлин для закупок продукции машиностроительных фирм.
          "Основной задачей, которую поставил передо мною Пятаков, было установление постоянной, регулярной связи с Троцким … создание в Берлине постоянного пункта связи, функционировавшего вплоть до моего отъезда из Берлина в феврале прошлого года (Бессонов, 38).
          Канал связи между Троцким и его единомышленниками в СССР был установлен также через В. Ромма, корреспондента ТАСС, "Известий", а заодно агента ИНО ОГПУ. По показаниям Ромма и Радека на втором московском процессе "всего было передано в обе стороны пять писем" (Ромм, 37). "Связь была установлена мною через Владимира Ромма, моего старого приятеля, бывшего тогда корреспондентом ТАСС. … Ответ я тоже получил через Ромма. Письма я немедленно сжигал" (Радек, 37).
          В начале 1930-х гг. в Берлине произошло несколько встреч троцкистов, приезжавших туда по хозяйственным делам, с Львом Седовым, числившимся студентом местного политехникума. В конце мая/ июле 1931 года Пятаков и И.Н. Смирнов – первый возглавлял советскую торгово-промышленную делегацию, второй входил в неё – встретились с Седовым, каждый по отдельности[34]. Была достигнута договоренность о возобновлении борьбы против Сталина, о новых методах, о пересылке для Троцкого сведений об экономическом и политическом положении СССР. Осенью 1932 года троцкист Гольцман, работавший в наркомате внешней торговли, которым руководил троцкист Розенгольц, встретился в Германии с Седовым во время своей очередной командировки и передал ему письмо Смирнова для Троцкого, а также статью Смирнова "Хозяйственное положение СССР" для "Бюллетеня оппозиции". Статья заканчивалась так: "Ввиду неспособности нынешнего руководства выбраться из экономического и политического тупика крепнет убеждение о необходимости смены партийного руководства"[35]. Он также сообщил Седову о создании антисталинского блока из групп Зиновьева и Смирнова.
          Своим сторонникам в СССР Троцкий рекомендовал не высказывать истинные взгляды публично. Возможность перехода к конспиративной деятельности он предусматривал ещё находясь почти на вершине власти, создав в первой половине 1920-х гг. подпольный троцкистский центр, члены которого должны были, не проявляя открыто своих политических симпатий, вести тайную пропагандистскую работу среди членов партии и потенциальных сочувствующих.
          "С 1923 г. "троцкисты" в расчёте на будущее создавали группу, не участвовавшую в текущей политической деятельности. Это был Центр (руководящий) левой оппозиции региона" (Серж).
          В сентябре 1929 г. Седов на встрече с Крестинским передал ему мнение Троцкого, что сосланным оппозиционерам следует подавать заявления об отказе от борьбы и просить принять их обратно в партию, а также, что нужно отказаться от агитационной работы с массами, поскольку она становится слишком опасной и даёт мало эффекта.
          "Информация Седова заключалась в том, что Троцкий советует высланным и исключенным троцкистам подавать заявления о том, что они отказываются от оппозиционной борьбы и о принятии их обратно в партию. … Нужно озаботиться о том, чтобы сохранить организационный костяк; чтобы эти люди проникали в партийные и советские организации и старались занять там более или менее самостоятельные, ответственные посты, чтобы велась работа в строго законспирированном виде по привлечению новых сторонников из числа надежных людей в единичном порядке для увеличения и укрепления кадрового костяка. Вопрос о том, когда и каким образом будут использованы эти кадры тогда ещё не ставился. Директива относилась к тому, чтобы проникать в партию, на ответственные посты, всем, не только к нам" (Крестинский, 38).
          Розенгольц, занимавший в 1920-х гг. ряд важных правительственных должностей, а с ноября 1930 г. ставший наркомом внешней торговли, показал на процессе 1938 года, что Крестинский передал ему эту рекомендацию ("директиву") Троцкого:
          "В 1929 году Крестинский привёз мне директиву Троцкого о том, чтобы Крестинский и я законспирировались и по возможности заняли бы ответственное положение, заняли бы выжидательную позицию до того момента, когда соответствующие силы в стране, по мнению Троцкого, могли одержать верх и мы могли бы принять участие в организации новой власти" (Розенгольц, 38).
         
          Оппозиционные группы и блоки в СССР в 1929- 33 гг.
          Обзор. После XV съезда (декабрь 1927 г.) левотроцкистские, а после поражения бухаринцев (апрель 1929 г.) и правые группировки вынуждены были действовать в СССР законспирированно. Прямое выражение оппозиционных взглядов квалифицировалось, в соответствии с решениями высших партийных органов, как "фракционная деятельность" и влекло за собой немедленные репрессивные меры. Проводить собрания, распространять агитационные материалы им приходилось теперь скрыто, нелегально. Выступления перед массовыми аудиториями стали практически невозможными.
          Подпольные антисталинские группы начали формироваться, прежде всего, вокруг старых лидеров оппозиции: Зиновьева, Бухарина, И.Н. Смирнова. Бывший секретарь Краснопресненского райкома партии Рютин, лишившийся своего поста во время борьбы Сталина с бухаринцами, образовал нелегальный "Союз марксистов-ленинцев". Конспиративную оппозиционную работу вели "бухаринские ученики" – молодые марксисты-теоретики, преподаватели Коммунистической академии и Института красной профессуры. На короткое время возник антисталинский "право-левацкий" блок председателя СНК РСФСР Сырцова, близкого по взглядам к Бухарину, и секретаря Закавказского крайкома Ломинадзе, "левака". Зародышами оппозиционных структур, вступавших во взаимодействие с подпольной политической оппозицией, становились троцкистские ячейки в армии, ГПУ. Антисталинские группировки возникали и в провинции, как правило, вокруг видных ссыльных троцкистов. Кадры для них поставляли местные троцкистские ячейки. Широкую базу потенциальных кандидатов в оппозиционные структуры составляли троцкистски-мыслящие – лица, подпавшие под влияние пропаганды троцкистов.
          Руководители подпольных антисталинских групп в СССР, признав лидерство Троцкого, получили авторитетного и опытного вождя-конспиратора; зарубежную трибуну; широкую сеть международных связей. Сама его фигура представляла собой символ сопротивления сталинскому режиму, и одно лишь слово – Троцкий! – звучало как целая политическая программа. Его участие в антисталинской борьбе стимулировало оживление троцкистских ячеек в СССР; объединение оппозиционных групп; координацию их действий. Материалы "Бюллетеня оппозиции", как и рекомендации Троцкого в письмах соратникам использовались в составлении планов борьбы против Сталина.
          Главный пункт, в котором сходились все оппозиционеры, был таким: сбросить Сталина и покончить с социализмом в одной стране.
          Группа И.Н. Смирнова. В 1930- 31 гг. около 200 оппозиционеров, включая Мрачковского, Тер-Ваганяна и других видных троцкистов- старых большевиков, подавших заявления о прекращении фракционной деятельности, объединились вокруг И.Н. Смирнова, одного из самых преданных сторонников Троцкого. Они распространяли "Бюллетень оппозиции", агитационные материалы; поддерживали связи с сосланными троцкистами, с самим Троцким. Летом 1931 г. И.Н. Смирнов во время пребывания в служебной командировке в Берлине встречался с Седовым и обсуждал вопросы сотрудничества. Он поддерживал контакты с эмиссарами Троцкого и позже; обменивался с ними материалами.
          Троцкистско-зиновьевский блок. В 1931- 32 гг. Зиновьев и его сторонники – Каменев, Бакаев, Г. Евдокимов и др. – решили восстановить прежний блок с собственно троцкистами, т.е. группой Смирнова. Предварительные переговоры об этом воссоединении провёл от имени "зиновьевцев" Евдокимов. Информация о намечаемом блоке была переправлена Троцкому, от которого поступило согласие на такой союз.
          Образование троцкистско-зиновьевского блока было установлено во время следствия 1935- 36 гг. по делу Зиновьева и Каменева; по показаниям обвиняемых на первом московском процессе.
          Основой деятельности троцкистско-зиновьевского блока стала составленная весной- осенью 1932 г. т.н. "рютинская платформа". Её ключевые положения заключались в следующем: в стране сложилась катастрофическая ситуация; ленинизм фальсифицирован до неузнаваемости; революция гибнет; необходимо свергнуть сталинскую клику.
          Однако уже в конце 1932 года ОГПУ начало аресты членов группы Смирнова (см. далее), что привело к торможению работы блока.
          Параллельный центр. Несколько видных приверженцев Троцкого – Радек, Пятаков, Сокольников, … – из соображений конспирации не были приглашены в новый троцкистско-зиновьевский блок.
          "Мрачковский мне сказал, что, так как борьба предстоит очень острая и жертвы будут громадные, то мы бы хотели сохранить известные кадры на случай поражения, т.е. на случай ареста, и сказал, что "поэтому мы тебя и не ввели в первый центр". Говорил он это обо мне, Пятакове и Серебрякове" (Радек, 37).
          "Каменев пришел ко мне в наркомат, под каким-то предлогом. Он очень чётко и ясно сообщил мне об образовавшемся троцкистско-зиновьевском центре. Он сказал, что блок восстановлен, перечислил мне тогда ряд фамилий людей, которые входили в состав центра, и сообщил мне, что они обсуждали между собой вопрос относительно введения в центр таких вообще заметных в прошлом троцкистов, каким являюсь я – Пятаков, Радек, Сокольников и Серебряков, однако признали это нецелесообразным. Как сказал Каменев, они считают, что возможность провала этого главного центра очень велика, так как туда входят все "очень замаранные". Поэтому желательно иметь на случай провала основного центра запасный троцкистско-зиновьевский центр. … Я дал свое согласие Каменеву. … Это было осенью 1932 года" (Пятаков, 37).
          Хотя Пятаков, Радек, Сокольников и ряд других видных троцкистов не вошли в новый блок, но они поддерживали связи с Троцким, собирали кадры, координировали действия по сопротивлению сталинскому курсу. Их группа получила название параллельного центра.
          Троцкий одобрил идею образования такого "центра", тем более, что большинство в нём составили приверженцы его, а не Зиновьева.
          Рютинский манифест. Весной 1932 г. Мартемьян Рютин, в 1925- 28 гг., при Угланове, работавший секретарём Краснопресненского райкома партии, а после разгрома бухаринской группы переведённый в редакцию "Красной Звезды", написал статью-манифест "Сталин и кризис пролетарской диктатуры".
          Рютинский манифест остро критиковал установившийся в партии и стране режим и самого Сталина:
          "Основная когорта соратников Ленина с руководящих постов снята, и одна часть её сидит по тюрьмам и ссылкам, другая, капитулировавшая, деморализованная и оплёванная, – влачит жалкое существование в рядах партии, третьи, окончательно разложившиеся, – превратились в верных слуг "вождя"-диктатора. …
          Люди всех рангов взапуски стараются перещеголять друг друга в области "соцсоревнования" на поприще услужения "вождю". Теоретические статьи в журналах превратились просто в ходатайства о повышении по службе и мотивированной подпиской о политической благонадёжности по отношению к Сталину.…
          Его руководство за последние годы превратилось в сплошное беспринципное политиканство и надувательство масс … политикан и софист, повар грязной стряпни, специалист по организации "дел Бейлиса" … побил все рекорды опошления ленинизма … под лживые крики о победах социализма вонзает нож в спину пролетарской революции. … Ленинизм извращён и фальсифицирован в настоящее время до неузнаваемости. …
          Вся политика Сталина и партаппарата является антиленинской, враждебной массам членов партии и рабочих. …
          Самый злейший враг партии и пролетарской диктатуры, самый злейший контрреволюционер и провокатор не мог бы лучше выполнить работу разрушения партии и соц. строительства, чем это делает Сталин. …
          Как это ни чудовищно, как ни парадоксально может показаться на первый взгляд, но главный враг ленинизма, пролетарской диктатуры и социалистического строительства находится в данный момент в наших собственных рядах и даже возглавляет партию".
          Рютинский манифест призывал к объединению всех антисталинских сил:
          "В настоящее время наступил именно такой момент, когда требуется новое открытое выступление всех бывших вождей, всех честных большевиков со своей открытой смелой программой выхода из тупика и возвращения к ленинским принципам руководства страной".
          Манифест настаивал на применении насильственных методов изменения руководства партией и страной; он требовал
          "не ожидать окончательной гибели пролетарской диктатуры ... силою устранить эту клику и спасти дело коммунизма … пролетарская диктатура уже гибнет, и её нужно спасать".
          "Эти два тезиса <насильственные методы и объединение всех противников Сталина> являлись основными и определяющими в рютинской платформе и вместе с тем для всего последующего периода" (Рыков, 38).
          "В суть рютинской платформы вошли – "дворцовый переворот", террор, курс на прямую смычку с троцкистами" (Бухарин, 38).
          Манифест Рютина был обращён "ко всем членам ВКП(б)" и предназначен для нелегального распространения.
          Сам Рютин успел до ареста образовать вокруг себя лишь небольшую группу задетых чистками 1928 года второстепенных партфункционеров, назвавшую себя "Союзом марксистов-ленинцев". Однако основные идеи его манифеста стали общими для деятельности всех оппозиционных групп, в том числе лево- и правотроцкистских блоков.
          Группа Бухарина. После осуждения весной 1929 года правого уклона его лидеры отказались от своих взглядов, благодаря чему остались в партии и были лишь перемещены на второстепенные посты. Сам Бухарин получил назначение в президиум ВСНХ и стал членом коллегии наркомата тяжёлого машиностроения[36], заведующим его научно-техническим отделом, что, конечно, для бывшего члена Политбюро, редактора "Правды", секретаря ИККИ было сильным понижением. Смещённый с поста председателя СНК Рыков возглавил наркомат связи. Томский стал директором издательства ОГИЗ.
          Как и "раскаявшиеся" левотроцкисты, правые лишь внешне осудили свои прежние взгляды и признали сталинский курс. Они искали новые возможности для продолжения борьбы.
          "После того, как было вынесено решение съезда партии о несовместимости взглядов правых с принадлежностью к партии, мы перешли полностью на нелегальность" (Рыков, 38).
          "Когда на пленумах, конференциях и съездах партии позиции правых подвергли систематическому разоблачению, было совершенно ясно, что удержаться на легальной позиции было невозможно. Тогда началась серия заявлений об отказе от правых убеждений. Все эти заявления были обманом партии. Из центра, куда и я входил, давались непосредственные директивы о том, чтобы такие заявления подавать. Одним из последних, подал заявление об отказе от защиты платформы правых и я, вместе с Бухариным и Томским" (Рыков, 38).
          Подпольную оппозиционную деятельность продолжали и "бухаринские ученики", "школка Бухарина" – молодые марксисты-начётчики, преподаватели Коммунистической академии и Института красной профессуры. В Москве их численность, после отправки в провинцию ряда правых оппозиционеров, составила всего около тридцати человек, однако они поддерживали связи со своими коллегами, оказавшимися в Саратове, Самаре, Казани, Новосибирске и других городах.
          В конце августа - сентябре 1932 года в Москве, по инициативе Слепкова и с санкции Бухарина прошла тайная конференция "правых", включавшая их представителей из провинциальных городов, посвящённая, в основном, обсуждению готовой к тому времени лишь в виде предварительных тезисов "платформы Рютина".
          "На этой конференции в числе пунктов порядка дня стоял, между прочим, и вопрос о рютинской платформе, причём конференция эту рютинскую платформу апробировала" (Бухарин, 38).
          После конференции состоялось совещание лидеров "правых" (без Бухарина, находившегося в отпуске), придавшее "рютинской платформе" окончательный вид. В дальнейшем принципы этой платформы стали основой деятельности как правой оппозиции, так и троцкистско-зиновьевского блока.
          Главной целью программа "правых" считала свержение сталинского режима. Вначале это предполагалось сделать с помощью "дворцового переворота".
          "Зарождение идеи государственного переворота у нас … относится примерно к 1929-1930 годам … этот государственный переворот мыслился, вернее о нём шли разговоры, как о государственном перевороте на очень сравнительно узкой базе. Я бы сказал, что это была идея узкого государственного переворота, вернее, "дворцового переворота" … она впервые была высказана Томским, в связи с тем обстоятельством, что у Енукидзе, который был лично связан с Томским и часто с ним общался, в это время была сосредоточена в его руках охрана Кремля, и в то же самое время можно было говорить об использовании служебного положения Рыковым, который был председателем Совнаркома, и в связи с этим имелся целый ряд легальных возможностей и прикрытий" (Бухарин, 38).
          От этой идеи в конечном счёте отказались – "по причинам, о которых здесь неинтересно слушать", как вскользь сказал Бухарин на процессе 1938 года, но среди которых, очевидно, немалое значение имело снятие Рыкова с ключевого поста председателя СНК в декабре 1930 года.
          Другой возможностью "силой устранить эту <сталинскую> клику" (платформа Рютина) являлся террор, индивидуальные или групповые теракты против руководства страны.
          "Приблизительно в 1932 году оформилось наше положительное отношение к применению террора, как метода борьбы за власть, причем это нашло свое выражение и на практике" (Рыков, 38).
          "Среди участников … организации правых к этому времени уже стали возникать террористические настроения" (Бухарин, 38).
          "Государственный переворот не есть контрреволюция, это только чистка партии одним ударом от собственной подлости. Для этого не нужен и столичный гарнизон Бонапарта. Вполне достаточно одного кинжала советского Брута. ... Ни одна страна не богата такими Брутами, как наша. Только надо их разбудить. Но тот Брут загубил Рим, а наш спасет его. И в этом бессмертное величие советского потенциального Брута" (И. Сорокин, сторонник "правых", слушатель Института красной профессуры, в разговоре своим коллегой Авторхановым; апрель 1929 г.).
          Некоторое время группа Бухарина рассчитывала, что дестабилизировать сталинский режим, либо даже поднять крупное антиправительственное восстание удастся, используя эксцессы коллективизации и раскулачивания. На третьем московском процессе Рыков и Бухарин показали, что весной 1932 года они посылали с этими целями А. Смирнова и Эйсмонта на Северный Кавказ, Слепкова – на Кубань.
          "Центр правых обращал на Северный Кавказ особое внимание как в связи с большим удельным весом казачества и зажиточного крестьянства и специфическими традициями, так и ввиду его политического и хозяйственного значения, как области, граничащей с Украиной, имеющей большое количество национальных республик и дающей большое количество хлеба" (Рыков, 38).
          "Упор был поставлен на развитие повстанческого движения … стояла задача всемерного обострения кулацкого недовольства по отношению к Советской власти <сталинскому режиму>, задача разжигания этого недовольства, организации кадров и организации выступлений, вплоть до вооруженных кулацких восстаний" (Бухарин, 38).
          "Мне помнится, что в тот период Томский особенно настаивал на осуществлении государственного переворота и на концентрации всех сил, тогда как члены правого центра ориентировались на повстанческое движение" (Бухарин, 38).
          После того, как коллективизация завершилась, основную ставку "правые" сделали на военный переворот (см. далее).
          Бухаринцы и рютинская платформа. Хотя манифест или платформа Рютина был выпущен от его имени и приписывался "Союзу марксистов-ленинцев" но, по показаниям ряда арестованных в 1936- 37 гг. членов бухаринской группы, в его редактировании участвовали лидеры "правых". Это подтвердили позже и сами Рыков с Бухариным. В апреле и сентябре 1932 года рютинские тезисы обсуждалась на даче Томского. На первом собрании присутствовали Рыков, Бухарин, Томский, В. Шмидт, Угланов и др. На втором совещании (состоявшемся после "конференции правых") Бухарин не был, т.к. находился в отпуске, но по возвращении он согласился с отредактированным вариантом платформы.
          "… совершенно бесспорно доказано, что рютинская платформа была составлена по инициативе правых в лице Рыкова, Бухарина, Томского, Угланова и Шмидта. Вокруг этой платформы они предполагали объединить все несогласные с партией элементы: троцкистов, зиновьевцев, правых. По показаниям небезызвестного всем В. Шмидта, дело с её появлением рисуется примерно следующим образом.
          В связи с оживлением антисоветской деятельности различного рода группировок, правые весной 1932 года решили во что бы то ни стало составить политическую платформу, на основе которой можно было бы объединить всю свою организацию и привлечь к ней все группы.
          С этой целью весной 1932 года на даче у Томского в Болшеве был собран центр правых в составе Бухарина, Рыкова, Томского, Угланова и Шмидта. На этом совещании члены центра договорились по всем основным принципиальным вопросам платформы, набросали её план… Затем центр правых поручил Угланову связаться с Рютиным, привлечь кое-кого из грамотных людей, оформить эту платформу, составить и представить на рассмотрение центра. Платформа на основе вот этих предварительных записей, указаний центра, была составлена осенью 1932 года. Угланов получает эту платформу, первоначальный набросок этой самой платформы уже в законченном виде и предлагает опять собраться центру. По предложению Угланова опять собираются в Болшеве на даче у Томского под видом вечеринки или выпивки какой-то и там подвергают этот документ самой тщательной переработке и чтению. Читали по пунктам, вносили поправки. На этом втором заседании центра присутствовали: Угланов, Рыков, Шмидт, Томский. Тогда Бухарина не было, он был то ли в отпуску, то ли в командировке … платформа была утверждена" (Ежов; выступление на февральско-мартовском пленуме 1937 г.).
          Бухарин и Рыков на московском процессе 1938 года признали своё участие в написании "рютинской платформы".
          "Обсуждалась эта рютинская программа дважды в 1932 году при моем участии, на даче Томского. Кроме меня на первом собрании присутствовали Бухарин и Томский и целый ряд лиц, в числе которых был Василий Шмидт и Угланов. … На втором заседании Бухарин не был, он был в отпуске, но он потом, ознакомившись с платформой, полностью солидаризировался и присоединился к ней" (Рыков, 38).
          Авторство "платформы" было приписано одному лишь Рютину в целях маскировки и отведения удара от лидеров правых и троцкистов.
          "Материалы следствия, по-нашему, бесспорно доказывают то, что фактически авторами действительной рютинской платформы является не какая-то дикая группа Рютина, нечаянно свалившаяся с неба, а центр правых, в том числе Рыков, Бухарин, Томский, Угланов и Шмидт, они являются действительными авторами и то, что они передоверили своё авторство Рютину, это дела не меняет. На этом же совещании было решено, что ежели где обнаружится эта платформа и будут спрашивать на следствии, что Рютин должен обязательно скрыть и выдать за свою" (Ежов; выступление на февральско-мартовском пленуме 1937 г.).
          То же показали на процессе 1938 г. и Бухарин с Рыковым.
          "Эта группа <Рютина>, при производстве следствия по поводу этой платформы, приняла всю ответственность на себя. Это было сделано с заранее обдуманным намерением, чтобы нам самим не быть привлеченными к ответственности за эту платформу. Благодаря тому, что Ягода <сочувствовавший правотроцкистскому блоку> был во главе ОГПУ, нам удалось это сделать … чтобы легче было это сделать, в самой программе была эта фраза, которая заключала в себе некоторое ощущение отмежевания от меня, Бухарина и Томского" (Рыков, 38).
          "Она была названа рютинской в конспиративных целях, для перестраховки от провала" (Бухарин, 38).
          Правотроцкистский блок. Группа Бухарина пыталась образовать антисталинский союз с левотроцкистами ещё в июле 1928 года, когда состоялись предварительные встречи Бухарина и Каменева. В то время объединения обеих групп не произошло, поскольку активными действиями Сталина и его сторонников "бухаринцы" были временно дезорганизованы. В начале 1930-х гг., после определённого "восстановления сил", переговоры между лидерами "левых" и "правых" противников Сталина возобновились. Каменев встретился с Бухариным и Рыковым, Зиновьев – с Томским и Углановым. К обсуждению вопроса о совместных действиях троцкистско-зиновьевского блока и бухаринской группы был подключён Пятаков.
          "Каменев … сказал, что у них установлена теснейшая связь, не просто контакт, а связь с правыми: с Бухариным, Томским, Рыковым, и тут же сказал: "Так как вы, Юрий Леонидович, в очень хороших отношениях с Бухариным, не мешает, чтобы и вы с ним поддерживали соответствующий контакт". Это мною в дальнейшем и делалось" (Пятаков, 37).
          Летом 1932 года Пятаков в беседе с Бухариным (оба тогда работали в наркомате тяжёлого машиностроения) рассказал о своей встрече в Берлине с Седовым и переданных ему рекомендациях Троцкого.
          Контакты образованного в середине 1932 года троцкистско-зиновьевского блока с бухаринской группой были поддержаны Троцким.
          "В конце 1932 года образовался блок правых- троцкистов- зиновьевцев примерно на основе рютинской платформы" (Бухарин, 38).
          "Правые" и "левые". Союз тогдашних "правых" и "левых" оппозиционеров был не парадоксальным, как это могло показаться на первый взгляд, а естественным, даже если опустить их обоюдную неприязнь к Сталину. Понятия правые и левые в применении к партийным фигурам того времени были весьма относительными. Бухарина и его коллег стали называть правыми из-за их критики свёртывания нэпа. Однако в 1918- 19 гг. Бухарин был одним из лидеров левых коммунистов. Его тесть Ю. Ларин (Лурье) был троцкистом, прославившимся своим ультралевацким предложением ликвидировать в России авиапромышленность. Якобы сочувственное отношение Бухарина к "страдающим от коллективизации русским крестьянам" было насквозь фальшивым; его истинное отношение к русскому народу (и, в частности, крестьянству) прорывалось в проговорках типа "нация Обломовых". В этом он также был близок к троцкистам. С другой стороны, Троцкий, обычно именуемый крайне левым, руководя Главконцесскомом, раздавал концессии западным бизнесменам – что было бы куда более под стать крайне правым. Кстати, до него занимался раздачей концессий его близкий сторонник, левый Пятаков, а после него – другой его близкий сторонник и родич (шурин), опять-таки левый Каменев. В намечаемой Троцким в 1930-х гг. политической программе имелись положения – ликвидация колхозов, передача части предприятий концессионерам – которые также соотносились с принципами правых.
          "Правые и троцкисты сходятся" (Молотов).
          "Свои "бешеные", будто бы, атаки против правых уклонистов троцкизм обычно увенчивает блоком с ними" (Сталин, 27 июня 1930 г., XVI съезд).
          "Возьмите прошлогодние номера троцкистского "Бюллетеня" Чего требуют и о чем пишут там господа троцкисты, в чем выражается их "левая" программа? Они требуют: роспуска совхозов как нерентабельных, роспуска большей части колхозов как дутых, отказа от политики ликвидации кулачества, возврата к концессионной политике и сдачи в концессию целого ряда наших промышленных предприятий как нерентабельных. … Чем она отличается от программы крайних правых? Ясно, что ничем" (Сталин, 26 января 1934 г., XVII съезд).
          "Как раз к этому самому моменту получилась такая ситуация, что Троцкий свой левацкий мундир должен был сбросить. Когда дело дошло до точных формулировок того, что же нужно в конце концов делать, то сразу обнаружилась его правая платформа, то есть он должен был говорить относительно деколлективизации и так далее" (Бухарин, 38).
          "… неизбежность и естественность блока, заключенного правыми и троцкистами …" (Вышинский, 38).
          И бухаринская критика сталинского курса "справа", точнее, с использованием "правой" фразеологии, и критика этого курса со стороны перманентных революционеров имели целью включение России в систему мирового хозяйства в качестве сырьевого придатка.
          Впрочем, хотя в начале 1930-х гг. Бухарин, Рыков, Томский вновь вступили в контакт с троцкистскими группами и пошли на выработку совместной программы, они сохранили автономию своей организации. Различались они и акцентами в методах достижения своей цели.
          "Троцкисты рассчитывали на террор, а правые надеялись на повстанческое движение. Правые ориентировали организацию на массовое выступление. …. Мы рассчитывали привлечь массы" (Бухарин, 38).
          Троцкисты в армии. Особое место в планах оппозиции занимала армия, где ещё со времен Гражданской войны на высших командных и политических должностях закрепилось множество ставленников Троцкого: Тухачевский, Якир, Фельдман, Примаков, Путна, …; командующие войсками почти всех военных округов.
          "Троцкий всюду насаждал свои кадры, особенно в армии. Гамарник, начальник Политуправления. Склянский был у него первым замом … Откудова он взялся – чёрт его знает!" (Молотов).
          Неприятие "военными" троцкистами политики Сталина трансформировалось в создание ими заговорщической группы (см. далее).
          "Военная группа <Тухачевского> была организована независимо от блока, независимо от оттенков – троцкисты это или бухаринцы. Военная группа ставила своей целью насильственное устранение Правительства Союза и, в частности, участвовала в подготовке кремлёвского переворота. Я узнал об этом от Томского в 1934 году" (Рыков, 38).
          Троцкисты в провинция. Наконец, в конце 1920- начале 30-х гг. антисталинские группировки формировались в провинции сосланными туда оппозиционерами. Так, в конце февраля 1928 г. троцкист Богуславский[37], отправленный в Новосибирск, где уже находилось много троцкистов, получив через Сосновского[38] рекомендации- директивы Троцкого, приступил к созданию сибирского троцкистского подпольного центра.
          "Задачи, которые ставились тогда этому центру, сводились, во-первых, к тому, чтобы максимально сохранить в Сибири те кадры троцкистов, которые не были подвергнуты государственным репрессиям или репрессиям партийного порядка – исключению и т.д. Во-вторых, – к объединению и направлению подпольной деятельности находящихся в разных местах Сибири троцкистов. В-третьих, – к распространению … подпольных документов и, наконец, последнее – к организации материальной помощи троцкистам" (Богуславский, 37).
          В этот центр входили: Н.И. Муралов[39], Сумецкий, Кроль, Сурнов, Сосновский, Белобородов[40], а затем, по приезде в Сибирь, и Радек. Сумецкому было поручено работать, главным образом, среди студентов вузов, к которым троцкисты всегда проявляли повышенное внимание.
          Сибирский центр поддерживал контакты с троцкистскими группами в других городах.
          "Отвечая на вопросы государственного обвинителя: с кем в Москве был связан сибирский центр, Богуславский показывает, что в 1928 году – с Эльциным, в 1930–31 и 32 гг. – со Смирновым" (процесс 37).
          Кроме Сибири, подпольные антисталинские группы возникли и в других регионах СССР: они возглавлялись ссыльными оппозиционерами, членами группы И.Н. Смирнова, бухаринскими учениками.
          "На периферии складываются группы правых из числа активнейших участников организации и, главным образом, участников школки Бухарина, которые решением ЦК были посланы для работы на местах. Такие группы складываются: в Самаре – группа Слепкова, в которую входят Левин, Арефьев, Жиров; в Саратове – группа Петрова <Петровского> в составе Зайцева, Лапина <Лапкина>; в Казани – группа Васильева; в Иванове – группа Астрова; в Ленинграде – группа Марецкого в составе Чернова и др.; в Новосибирске – группа Яглома и Кузьмина; в Воронеже – группа Сапожникова и несколько позднее Нестерова; в Свердловске – группа Нестерова" (Ежов; выступление на февральско-мартовском пленуме 1937 г.).
          Кадровыми базами для уже образованных антисталинских групп, а также потенциальными зародышами новых были троцкистские ячейки, имевшиеся едва ли не во всех крупных городах России.
         
          Эксцессы коллективизации и борьба с ними, 1929- 30 гг.
          Одной из форм противодействия находившихся в партийно-государственном аппарате скрытых троцкистов сталинскому режиму было искажение или "преувеличенное" исполнение правительственных директив, имевшее целью вызвать возмущение населения. Начавшаяся в 1929 году ускоренная коллективизация предоставила для этого весьма благоприятные возможности. Одни, под видом "наилучшего исполнения решений партии" отдавали приказания обобществлять в создаваемых колхозах не только инвентарь и тягловый скот, но и всю крестьянскую утварь, птицу и т.д. Другие, спровоцировав насильственными методами сопротивление крестьян, использовали его как предлог для репрессий. Третьи сводили коллективизацию к кампании раскулачивания. Четвёртые, якобы для "борьбы против белогвардейских контрреволюционных элементов", приказывали закрывать в деревнях церкви и сбрасывать колокола.
          Состав руководства кампанией коллективизации весьма способствовал такому образу действий. В центральную комиссию по коллективизации, созданную 5 декабря 1929 г., входили Каминский, Яковлев и другие, позже репрессированные по обвинению в "контрреволюционной троцкистской деятельности". На местах коллективизацией занимались партийные боссы Бауман (Московская область), Косиор (Украина), Андреев (Северо-Кавказский край), Варейкис (Центрально-Черноземная область), Хатаевич (Средне-Волжский край), Шеболдаев (Нижне-Волжский край), Эйхе (Сибирь), Зеленский (Средняя Азия) – практически все они также были позже осуждены по сходным обвинениям.
          Варейкис, Бауман, Шеболдаев, Эйхе и другие партийные секретари обкомов проводили коллективизацию насильственными мерами, причём обобществляли даже кур и одежду. Хатаевич своими директивами в конце января 1930 г. требовал увеличить количество арестованных и выселенных кулаков, а также "развернуть движение в деревнях" за снятие колоколов и закрытие церквей. Бывший секретарь МК, а в царское время агент-провокатор, отправленный летом 1924 г. "тройкой" из Москвы в Ташкент, Зеленский[41] выдвинул в 1929- 30 гг. абсурдную идею опережения отсталыми хозяйствами Средней Азии передовых районов страны.
          Вышинский. Обвиняемый Зеленский, не вам ли принадлежит эта формула – догнать и перегнать в Средней Азии передовые районы Советского Союза?
          Зеленский. Да, мне.
          Вышинский. А что означала эта формула?
          Зеленский. Срыв коллективизации.
          Вышинский. Не только это, но и срыв хлопковых планов, и разорение дехканских хозяйств. Вы подтверждаете это?
          Зеленский. Да, подтверждаю.
          Вышинский. Вы тогда кем были?
          Зеленский. Секретарем ЦК (процесс 38)
          Сходным образом действовал на Урале партийный секретарь Зубарев, по случайному совпадению тоже "работавший" до революции агентом-провокатором[42].
          Зубарев. В 1929 году я был вовлечен в организацию правых Смирновым Александром Петровичем[43], с которым я был знаком с 1919 года. При встрече с ним в начале 1928 года я высказывал свое недовольство и несогласие с линией партии в отношении политики в деревне. … Я тогда работал по партийной линии. ... Я давал указания по линии сельского хозяйства в отношении срыва хлебозаготовок, поощрения враждебных настроений в связи со сдачей хлеба, о противодействии коллективизации, о противодействии мероприятиям, проводимым партией и правительством в отношении укрепления колхозов.
          Вышинский. Это в каком году?
          Зубарев. Эти указания я давал, когда был на Урале – в 1931 году.
         
          Борьба Сталина против эксцессов коллективизации, 1930 г.
          Сталин, настаивая на ускоренной коллективизации и безусловном выполнении плана хлебозаготовок, в то же время был против мер, которые могли надолго оттолкнуть от его программы основную часть крестьянства. Тем более он был против применения методов, которые могли спровоцировать массовые протесты или даже восстания.
          В конце января 1930 года Сталин послал крайкомам и обкомам зерновых районов директиву: "С мест получаются сведения, говорящие о том, что организации в ряде районов бросили дело коллективизации и сосредоточили свои усилия на раскулачивании. ЦК разъясняет, что такая политика в корне неправильна. ЦК указывает, что политика партии состоит не в голом раскулачивании, а в развитии колхозного движения, результатом и частью которого является раскулачивание. ЦК требует, чтобы раскулачивание не проводилось вне связи с ростом колхозного движения, чтобы центр тяжести был перенесен на строительство новых колхозов, опирающееся на действительное массовое движение бедноты и середняков. ЦК напоминает, что такая установка обеспечивает правильное проведение политики партии".
          31 января, когда в Москву поступили сведения о проведении штабом Хатаевича массовых арестов, Сталин направил ему шифрограмму: "Ваша торопливость в вопросе о кулаке ничего общего с политикой партии не имеет. У вас получается раскулачивание в худшем виде". Хатаевич фактически саботировал эти указания, сообщив в ответном послании: "арест кулацко-белогвардейского актива приостановить не можем, ибо он почти закончен".
          В марте 1930 года Сталин опубликовал в "Правде" статью "Головокружение от успехов". Он писал:
          "Кому нужны эти искривления, это чиновничье декретирование колхозного движения, эти недостойные угрозы по отношению к крестьянам? Никому, кроме наших врагов! Я уже не говорю о тех, с позволения сказать, "революционерах", которые дело организации артели начинают со снятия с церквей колоколов. Снять колокола, – подумаешь, какая ррреволюционность! "Дразнить" крестьянина-колхозника "обобществлением" жилых построек, всего молочного скота, всего мелкого скота, домашней птицы, когда зерновая проблема еще не разрешена, когда артельная форма колхозов еще не закреплена, – разве не ясно, что такая "политика" может быть угодной и выгодной лишь нашим заклятым врагам?"
          Тогда же ЦК принял постановление "О борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении":
          "Немедленно прекратить в какой бы то ни было форме насильственную коллективизацию. Решительно бороться с применением каких бы то ни было репрессий по отношению к крестьянам ... немедленно проверить списки раскулаченных и исправить допущенные ошибки …"
          Хотя формулировки как статьи "Головокружение от успехов", так и постановления ЦК были по отношению к партийным руководителям намеренно смягчены, Сталин ничуть не сомневался, что большинство "революционных эксцессов" были допущены ими не по невежеству или излишней "услужливости", а с целью вызвать возмущение крестьянства. Позже практически все партийные боссы, активно и с "эксцессами" проводившие раскулачивание и коллективизацию – Эйхе, Хатаевич, Яковлев и др. – были расстреляны.
         
          Раскрытия групп, блоков; аресты и ссылки, 1932- 33 гг.
          В конце 1932 - начале 1933 гг. формирование широкомасштабной политической оппозиции сталинскому режиму было прервано серией арестов участников нелегальных групп. Поводом для этих акций ОГПУ послужили как данные оперативного наблюдения за сосланными троцкистами, так и, в ряде случаев, доносы самих членов этих групп.
          В октябре 1932 года были арестованы, исключены из партии и осуждены к различным срокам заключения 24 участника рютинского "Союза марксистов-ленинцев". Сам Рютин был приговорён коллегией ОГПУ к 10 годам лишения свободы. По его делу был исключён из партии Угланов, занимавший тогда пост наркома труда, и вновь исключены из партии и отправлены в ссылку Зиновьев с Каменевым; последним вменялось в вину знакомство с рютинским манифестом, хотя, как выяснилось впоследствии, они принимали участие и в его правке.
          Тогда же, в октябре 1932 г., начались аресты "бухаринских учеников" – работников и слушателей Института красной профессуры и участников "конференции правых". Всего до апреля 1933 года было арестовано 38 человек. Решением коллегии ОГПУ они были осуждены на различные сроки лишения свободы.
          В конце 1932 - январе 1933 гг. были арестованы 89 участников группы И.Н. Смирнова, включая старых троцкистов Преображенского и Тер-Ваганяна. При обыске у них были найдены номера "Бюллетеня оппозиции", листовки, переписка с ссыльными троцкистами. Большинство из них было вновь исключено из партии и сослано. Сам Смирнов был исключён из партии и приговорён к 10 годам "политизолятора".
          24 - 25 ноября 1932 г. были арестованы обвинённые в создании "антисоветской организации" бывшие ответственные сотрудники СНК РСФСР, уже пониженные в должностях в 1930 г.: А. Смирнов, председатель Всесоюзного совета по коммунальному хозяйству; Толмачев, начальник Главдортранса, и нарком снабжения РСФСР Эйсмонт. На январском 1933 г. объединённом пленуме ЦК и ЦКК Толмачев и Эйсмонт были исключены из партии, А. Смирнов – из ЦК.
          Эти аресты и ссылки дезорганизовали работу уже начавших формироваться новых антисталинских блоков, особенно троцкистов-зиновьевцев. "Уцелевшие зиновьевцы, собравшиеся после арестов в квартире Богдана, бывшего секретаря Зиновьева, приняли решение о том, что деятельность их группы следует временно прервать" (Роговин)[44].
          Снизили активность и "правые".
          "Если в 1932- 33 гг. мы имели большое количество фактов совещаний, собраний и даже конференцию, то в последующие годы всякие совещания запрещаются и связь налаживается только на началах персональных встреч" (Ежов, выступление на февральско-мартовском пленуме ЦК).
         
          Чистка партии 1933 г.
          28 апреля 1933 года ЦК и ЦКК приняли постановление о проведении чистки в партии, которая должна была освободить её от "двурушников, живущих обманом партии, скрывающих от нее свои действительные стремления", и от нарушителей партийной дисциплины, "не выполняющих решений партии и правительства, подвергающие сомнению и дискредитирующие решения и установленные партией планы болтовней об их "нереальности" и "неосуществимости"".
          Под политическими двурушниками имелись в виду, разумеется, в первую очередь, мимикрирующие троцкисты – либо скрывающие свои взгляды, либо "раскаявшиеся" лишь для вида.
          В ходе чистки было исключено около 20% членов партии. Однако насколько эффективно эта чистка – как, впрочем, и предыдущая – ударила именно по троцкистам, можно было судить хотя бы по тому, что её успешно прошёл крупнейший троцкист Дрейцер[45].
         
          Оппозиция и борьба с ней, 1934- 37 гг.
         
          деятельность Троцкого в 1933- 36 гг.
          оппозиционные блоки и программы в СССР в 1933- 36 гг.
          убийство Кирова, 1934 г.
          дезорганизация троцкистско-зиновьевского блока, 1934- 35 гг.
          новое следствие по делу об убийстве Кирова, 1935- 36 гг.
          первый московский процесс, 1936 г.
          дальнейшие аресты и допросы, 1936 г.
          декабрьский пленум, 1936 г.
          продолжение расследования дела Бухарина-Рыкова, 1936- 37 гг.
          процесс параллельного центра, 1937 г.
          продолжение расследования дела Бухарина-Рыкова, 1937 г.
          февральско-мартовский пленум, 1937 г.
          троцкизм как мировое зло
          раскрытие попытки "дворцового переворота", 1937 г.
          провал военного заговора, 1937 г.
          июньский пленум, 1937 г.
          водовороты
          приказ № 00447
          аресты партийной номенклатуры, 1937 г.
          процесс правотроцкистского блока, 1938 г.
          что означало тогда "восстановление капитализма"
          московские процессы (обзор)
          оценки московских процессов
             были ли обвинения процессов "неправдоподобными"?
          почему они признавались
          результаты московских процессов
          процессы как свидетельства
          аресты номенклатуры (продолжение), 1938 г.
          репрессии против номенклатуры (обзор; оценки)
         
          Деятельность Троцкого в 1933- 36 гг.
          Одной из основных забот Троцкого в эмиграции стало восстановление своего влияния в западных компартиях, сильно подорванного действиями сталинистов и контролируемого ими Коминтерна (III Интернационала). Прежде всего, это касалось партий, в которых троцкисты, по понятным причинам, имели раньше значительное или даже преобладающее влияние – Германии, Польши, Франции.
          В 1933 году, после прихода к власти Гитлера, Троцкий призвал к созданию новой компартии Германии:
          "Передовые рабочие Германии будут с этих пор отзываться о временах господства сталинской бюрократии (над немецким коммунизмом) не иначе, как с чувством горького стыда. … Официальная Коммунистическая партия Германии обречена. С этих пор она будет лишь разлагаться, рушиться и превращаться в ничто".
          Новые компартии, свободные от контроля сталинского Коминтерна, по замыслу Троцкого, образовали бы обновлённый международный союз. В июле 1933 года он заявил, что "пришло время заложить основы нового Интернационала". Его кадровым резервом должны были стать троцкистски-мыслящие члены зарубежных компартий, исключённые сталинистами из Коминтерна,
          В сферу ответственности нового Интернационала Троцкий намеревался включить и Советский Союз. "К октябрю 1933 года Троцкий пришёл к выводу, что оппозиция должна создать внутри себя партию также и в СССР" (Дойчер)[46].
          Впрочем, IV Интернационал не приобрёл большой популярности у зарубежных коммунистов. Троцкий в 1932 году отмечал, что троцкистская оппозиция в Германии привлекла в свои ряды "лишь несколько интеллектуалов и иммигрантов", не сумев завербовать даже "десятка местных заводских рабочих".
          Помимо организационной деятельности, Троцкий активно разрабатывал теоретические вопросы марксизма.
          "Я выпустил за границей ряд книг, на которых воспитывается молодежь. Во всех странах создались сплоченные группы моих единомышленников. Возникли периодические издания на основе защищаемой мною программы" (Троцкий).
          Экономическую программу для СССР Троцкий разработал уже к 1933 году. Её основные принципы выглядели так: а) роспуск большей части колхозов, как дутых; б) роспуск совхозов, как нерентабельных; в) отказ от политики ликвидации кулачества; г) сдача в концессию ряда промышленных предприятий СССР, как нерентабельных[47].
          В послании Радеку Троцкий писал:
          "Без известного приравнения социальной структуры СССР к капиталистическим державам, правительство блока удержаться у власти и сохранить мир не сможет. ... Допущение германского и японского капитала к эксплуатации СССР создаст крупные капиталистические интересы на советской территории. К ним потянутся в деревне те слои, которые не изжили капиталистической психологии и недовольны колхозами. Немцы и японцы потребуют от нас разряжения атмосферы в деревне, поэтому надо будет идти на уступки и допустить роспуск колхозов или выход из колхозов" (Радек, 37).
          По словам Пятакова, Троцкий говорил ему при личной встрече:
          "Надо будет отступать. Это надо твёрдо понять. Отступать к капитализму. Насколько далеко, в каком размере, сейчас трудно сказать, – конкретизировать это можно только после прихода к власти" (Пятаков, 37).
          Внешнеполитические принципы Троцкого учитывали необходимость вознаграждения держав, которые содействовали бы его возвращению к власти в СССР. Они предполагали передачу концессий, выгодные кредиты и даже возможное расчленение Советского Союза. Эти принципы также принимались сторонниками Троцкого в СССР.
          Главным принципом программы Троцкого в 1933- 36 гг. было, как и раньше – "остановить Сталина".
          Требование насильственного свержения сталинского режима, которое он уже публично высказал в октябре 1933 года (см. выше), Троцкий повторял в посланиях к своим сторонникам в СССР. Согласно показаниям Радека, Троцкий в письмах к нему требовал "организовать узкий коллектив надежных людей для выполнения террористических покушений против руководителей ВКП(б), в первую очередь, против Сталина". По показаниям Бессонова, встретившегося в конце июля 1934 года в Париже с Троцким, тот говорил ему, что
          "Было бы, конечно, непростительным жеманством, если бы мы … не перешли сейчас к прямому уничтожению и устранению Сталина и всех его ближайших сторонников" (Бессонов, 38).
          С этой целью в СССР было направлено несколько агентов- бывших немецких коммунистов, для вида публично осудивших троцкизм.
          Согласно показаниям, данным на московских процессах, Троцкий возлагал немалые надежды на развязывание Германией войны против СССР. В этом случае, как и в 1927 г., во время кризиса в англо-советских отношениях и угрозы военного конфликта, он настаивал на необходимости занять пораженческую позицию, сделать ставку на разгром СССР, падение сталинского режима и последующий приход к власти оппозиции. По показаниям Радека, в послании к нему Троцкий писал:
          "Надо признать, что вопрос о власти реальнее всего встанет перед блоком только в результате поражения СССР в войне. К этому блок должен энергично готовиться … надо, поскольку это возможно, ускорять столкновение между СССР и Германией".
          Связи троцкистов с рейхсвером имели довольно долгую историю – в неё входила и посылка "запломбированного вагона", и соглашения в Рапалло, и военное сотрудничество в середине 1920-х гг. Правда, с приходом к власти нового (нацистского) режима, эти связи усложнили свой характер. Однако имелись разнообразные способы их стимулировать. Так, по показаниям Бессонова, Троцкий, встретившись с ним в июле 1934 г. в Париже, поставил перед своими сторонниками в НКИД задачу саботировать официальные контакты с немцами, чтобы стимулировать интерес тех к связям через деятелей оппозиции – т.е. навязать германской дипломатии посредничество троцкистов.
          Основным стимулом, впрочем, должен был стать обоюдный интерес, и Троцкий, по показаниям его сообщников в СССР, предлагал для этого пойти на территориальные уступки и выгодные концессии:
          "Мы пойдем на уступку Украины, говорил Троцкий … я напишу об этом ещё и Пятакову, и Крестинскому … с особенной силой подчеркнул, что в обстановке назревающей неизбежной войны единственно возможной формой прихода троцкистов к власти является поражение Советского Союза в этой войне" (Бессонов, 38).
          По данным следователей НКВД, эмиссары Троцкого или сам он вступили в контакт с представителями нацистской Германии и пообещали им развернуть, используя связи с антисталинской оппозицией в СССР, пораженческую агитацию и диверсионную работу, а в случае прихода к власти троцкистов в результате поражения Советского Союза в войне, сделать следующие уступки в пользу Германии: 1) обеспечить благоприятное отношение к германскому правительству и сотрудничество с ним в важнейших вопросах международного характера; 2) создать в СССР условия, благоприятные для деятельности германских частных предприятий; 3) пойти на территориальные уступки; 4) допустить германских предпринимателей к эксплуатации предприятий в СССР, необходимых для экономики Германии. (По материалам московских процессов 1937 и 1938 годов. Троцкий и троцкисты за рубежом не признавали факта этих переговоров, называя их "совершенно неправдоподобными". О правдоподобии см. далее главу "Оценки московских процессов").
          "Иуда Троцкий[48] и его шайка отчётливо понимали, что народ ненавидит их, и надеялись на захват власти только в результате военного поражения СССР" ("Правда", 24 января 1937 г., статья "Подлейшие").
          Одновременно и в сочетании с этими методами троцкисты держали курс на военный переворот. По показаниям Розенгольца, Седов на встречах с ним в 1933 и 1934 гг. предлагал поддерживать тесные контакты с Тухачевским.
          "Седов много говорил о необходимости максимальной, возможно более тесной связи с Тухачевским, поскольку, по мнению Троцкого, Тухачевский и военная группа должны были быть решающей силой контрреволюционных выступлений" (Розенгольц, 38).
          Таковы были основные принципы внутри и внешнеполитической программы Троцкого и его сторонников на случай прихода к власти. (Дальнейшее представление о ней можно получить из рассмотрения событий, происходивших на территории бывшего Советского Союза после 1991 г.).
          Как Троцкий, так и его единомышленники в СССР, разрабатывая свою программу, старались многие её детали обсуждать только в узком кругу. Что неудивительно –
          "если бы с этой программой пойти на наши фабрики, заводы, в колхозы, в наши красноармейские казармы, агитатора немедленно бы схватили и повесили на первых попавшихся воротах" (Вышинский, 37).
         
          Оппозиционные блоки и программы в СССР в 1933- 36 гг.
          В мае 1933 года Зиновьев и Каменев, находившиеся в ссылке в Сибири по обвинению в связях с группой Рютина, получили разрешение вернуться в Москву. Они опубликовали в "Правде" новое покаянное заявление, называя своё поведение "ошибочным, а частью и преступным". В конце года они были опять восстановлены в партии и получили ответственную работу: Зиновьев стал членом редколлегии журнала "Большевик"; Каменев – директором Института мировой литературы, Литературного института и издательства "Academia". Евдокимов, восстановленный в партии, был назначен начальником Главного управления молочной промышленности.
          Вскоре получил амнистию и ряд видных членов группы И.Н. Смирнова. Преображенский в августе 1933 года был освобожден из ссылки, а в октябре восстановлен в партии. Мрачковский был освобождён из заключения и назначен управляющим трестом "Казжелдорстрой". В октябре 1934 года был восстановлен в партии Тер-Ваганян.
          20 февраля 1934 г. решением Политбюро, по предложению Сталина, Бухарин был назначен ответственным редактором "Известий", второй по политической значимости газеты в стране.
          27 февраля 1934 года в "Правде" появилось открытое письмо Сосновского с раскаянием в допущенных ошибках. Вскоре он был назначен членом редколлегии газеты "Социалистическое земледелие" и сотрудником "Известий".
          Одним из последних "капитулировал" – написал покаянное заявление с осуждением Троцкого – его бывший ближайший соратник Х. Раковский, около семи лет находившийся в ссылке. 5 марта 1934 года он направил в Политбюро просьбу восстановить его в партии, а в апреле повторил её в форме заявления в ЦК. Он был восстановлен в партии и назначен начальником управления учебных заведений Наркомздрава.
          Конспиративные антисталинские группы, хотя и ослабленные арестами 1932- 33 гг., продолжали борьбу против режима. Прежде всего, они вели кадровую работу.
          "С 1935 года у меня была связь с тремя ответственными работниками московской партийной организации, которые были скрытыми троцкистами, – Постоловским, Фурером и Корытным … они проводили на московские областные и городские ответственные должности скрытых троцкистов, держали контакт с партией в московском масштабе и знали от меня, что может наступить момент, когда понадобится определённое выдвижение людей и для центрального аппарата" (Крестинский, 38).
          Не упускалась из виду и рютинско-троцкистская установка на террор. По показаниям на процессе 1938 года, подготовкой терактов вначале занимались старые троцкистские боевики И.Н. Смирнов и Мрачковский. После арестов и ссылок 1932- 33 гг. их сменили другие лица.
          "… им <делом подготовки терактов> занимался Смирнов. Вскоре он был арестован, и этим делом стал заниматься Мрачковский. Потом эти вопросы перешли к Пятакову, но когда не стало Пятакова и когда это дело стало безначальным, за него взялся Гамарник" (Крестинский, 38).
          В поисках помощи извне оппозиционеры следовали установкам Троцкого. По показаниям Бессонова, когда в мае 1933 г. он был назначен советником полпредства в Берлине, Крестинский, тогдашний зам. наркома иностранных дел, дал ему следующие рекомендации:
          "Задание, которое я тогда получил от Крестинского, заключалось в том, что я … должен всеми доступными мне средствами … помешать, задержать, не допустить нормализации отношений между Советским Союзом и Германией на нормальном дипломатическом пути и тем самым вынудить немцев искать нелегальных, недипломатических, секретных и тайных путей к соглашению с троцкистской организацией" (Бессонов, 38).
          С 1934 года оппозиция сделала ставку на военный переворот.
          "Крестинский держал прямую и непосредственную связь с группой Тухачевского" (Розенгольц, 38).
          "Гамарник сообщил о своем предположении, по-видимому, согласованном с Тухачевским, о возможности захвата здания Наркомвнудела во время военного переворота. Причем Гамарник предполагал, что это нападение осуществится какой-нибудь войсковой частью непосредственно под его руководством, полагая, что он в достаточной мере пользуется партийным, политическим авторитетом в войсковых частях. Он рассчитывал, что в этом деле ему должны помочь некоторые из командиров, особенно лихих. Помню, что он назвал фамилию Горбачева" (Розенгольц, 38).
          Согласованное выступление военных и политических оппозиционеров приурочивалось к крупному вооружённому конфликту СССР с Германией или Японией. По крайней мере, так они планировали до начала массовых арестов троцкистов в конце лета - осенью 1936 г.
          "С момента свидания в Меране считалось установленным, что выступление приурочивается к началу войны и что поэтому мы самостоятельно здесь, в Союзе, сроков выступления Тухачевского устанавливать не можем и не пытались. Этот вопрос выходил за пределы компетенции моей и Розенгольца; мы были связаны с Тухачевским, Рудзутаком и Рыковым, но по вопросам высокой политики, о сроках выступления велись разговоры Пятаковым. Поэтому до осени 1936 года, до ареста Пятакова, мне не приходилось на эти темы разговаривать ни с Тухачевским, ни с Розенгольцем. Мы ждали начала войны, ждали нападения. … С самого начала с Тухачевским было обусловлено, по поручению Троцкого, что выступление будет увязываться с войной" (Крестинский, 38).
          "Первые разговоры, которые мне приходилось вести с целым рядом руководящих людей "право-троцкистского блока", показали мне, что основная политическая ставка, – если говорить реально, а не вообще, – была на поражение Советского Союза в войне с агрессором, на компенсацию агрессора за счет окраинных территорий Советского Союза и на свержение Советского правительства на этом пути" (Гринько, 38).
          "Бухарин меня информировал, что принимаются меры, чтобы обязательно побудить в 1937 году к выступлению фашистские страны – и Японию, и Германию – и что на это шансы есть" (Иванов, 38).
          "Что же касается нашей пораженческой позиции, то и её Бухарин полностью разделял и высказывался за эту позицию ещё более резко, чем мы. В частности, именно он внес предложение и формулировал идею открытия фронта немцам в случае войны" (Рыков, 38)
          "… Был разговор с Томским, он сказал относительно идеи открытия фронта …" (Бухарин, 38).
          "Общая формула, на которой мы тогда сошлись, сводилась к тому, что в переговорах с поляками ... мы пойдем на отторжение от СССР Белорусской советской республики, на создание "независимой" Белоруссии под протекторатом Польши" (Рыков, 38).
          Бухарин и Рыков показали, что по инициативе Томского и с их согласия Карахан, тогдашний советский полпред в Турции, провёл соответствующие переговоры с представителями Германии.
          "Карахан сообщил, что немецкие фашисты отнеслись, конечно, с полным благожелательством к возможности прихода власти правых и всячески будут это приветствовать. ... Он говорил, что немцы настаивают на том, чтобы национальным республикам было предоставлено право свободного выделения из системы Союза" (Рыков, 38).
          Дали показания о своих встречах с немецкими дипломатами Радек, Пятаков, Сокольников:
          "Я сказал г. К., что ожидать уступок от нынешнего правительства – дело совершенно бесполезное, и что ... правительство может рассчитывать на уступки "реальных политиков в СССР", т.е. от блока, когда последний придет к власти" (Радек, 37)
          Сходным образом думали и их сообщники в партийно-политическом аппарате, оставшиеся тогда неразоблачёнными и неосуждёнными.
          "Литвинов был совершенно враждебным к нам. Мы перехватили запись его беседы с американским корреспондентом … Он говорил, что с этим правительством советским у вас, американцев, ничего не выйдет. … Тут только внешние силы помогут, то есть поход войной. Только внешнее вмешательство может изменить положение в стране. Вот его оценка положения. Он заслуживал высшую меру наказания" (Молотов).
          На процессах 1937- 38 гг. троцкисты оценили сами себя так:
          "Троцкистская организация по существу превращается в придаток фашизма" (Пятаков); "стала агентурой тех сил, которые подготовляют новую мировую войну … троцкизм есть орудие поджигателей войны" (Радек).
          Прокурор СССР резюмировал эти оценки следующим образом.
          "Превращение его <троцкизма> в фашистскую агентуру – только завершение его исторического развития" (Вышинский, 37).
         
          Убийство Кирова, 1934 г.
          Объединённая группировка троцкистов и зиновьевцев, возвратившихся в 1933- 34 гг. из ссылок, не успела полностью развернуть свою деятельность.
          1 декабря 1934 года в Ленинграде был убит Киров. Его застрелил Николаев, исключённый ранее из партии и пропущенный в здание обкома партии (в Смольный) по старому партбилету.
          Qui bono? Кому было выгодно устранение одного из ведущих членов сталинской команды, громившего кадры оппозиционеров в северной столице после XIV съезда? Такой вопрос возник сразу же.
          2 декабря в Ленинград прибыл Сталин. Несмотря на внешне бытовой – "из ревности" – мотив преступления он заявил: "ищите убийцу среди зиновьевцев".
          Через некоторое время версия о политическом характере убийства стала, по-видимому, подтверждаться. Были получены сведения о связях Николаева с несколькими исключавшимися из партии оппозиционерами, а вскоре и он сам дал показания: "да, я принадлежал к зиновьевско-троцкистской контрреволюционной организации".
         
          Дезорганизация троцкистско-зиновьевского блока, 1934- 35 гг.
          Во второй половине декабря были арестованы Зиновьев, Каменев, и их ближайшие сподвижники Бакаев, Евдокимов. 22 декабря в газетах появилось сообщение: "Установлено что убийство тов. Кирова было совершено Николаевым по поручению террористического подпольного "Ленинградского центра". … Мотивами убийства … явилось стремление добиться таким путём изменения нынешней политики в духе так называемой зиновьевско-троцкистской платформы".
          Сообщником Николаева был назван его знакомый Котолынов, ранее член ЦК ВЛКСМ и исполкома КИМа, троцкист, исключённый, потом восстановленный в партии.
          28 - 29 декабря в Ленинграде прошёл процесс над Николаевым и его бывшими товарищами по комсомольской работе. По обвинению в "организации и осуществлении убийства тов. Кирова" четырнадцать человек были приговорены к расстрелу. Через две недели, 15 - 16 января 1935 года в Москве состоялся суд над Зиновьевым, Каменевым, Евдокимовым, Бакаевым и другими. Зиновьев и Каменев признали "моральную и политическую ответственность за террористические настроения своих бывших сторонников". Обвиняемые получили сроки от 5 до 10 лет тюрьмы. По решению Особого совещания при ОГПУ были приговорены к 2 - 5 годам ссылок или тюрьмы (и исключены из партии) 77 человек, большинство которых ранее принадлежало к оппозиции: Сафаров, Залуцкий, Цейтлин и другие. Наконец, в конце января 1935 года, согласно постановлению Политбюро, 663 бывших сторонников Зиновьева были высланы на 3-4 года в Сибирь, а 325 человек переведены из Ленинграда на работу в другие районы.
          Всё это практически полностью дезорганизовало работу ещё не успевшего вполне восстановиться троцкистско-зиновьевского блока.
         
          Новое следствие по делу об убийстве Кирова, 1935- 36 гг.
          В мае 1935 года, через полгода после убийства Кирова, Н. Ежов, недавно (в феврале) ставший секретарём ЦК, представил Сталину меморандум "От фракционности к открытой контрреволюции", в котором настаивал на существовании связи между недавно осуждёнными "зиновьевцами" и группами троцкистов, и на их переходе к методам индивидуальных убийств:
          "Нет никакого сомнения, что троцкисты были осведомлены и о террористической стороне деятельности зиновьевской организации. Больше того, показаниями отдельных зиновьевцев на следствии об убийстве т. Кирова и при последующих арестах зиновьевцев и троцкистов устанавливается, что последние тоже стали на путь террористических групп".
          Сталин и сам к тому времени, из допросов и передопросов арестованных в связи с убийством Кирова оппозиционеров, получил сведения о блоке "зиновьевцев" с группой И.Н. Смирнова (троцкистами), и об их ориентации на террор.
          В декабре 1935 года по делу "объединенного троцкистско-зиновьевского центра" началось следствие.
          5 января был арестован Валентин Ольберг, эмигрант из Германии, ранее состоявший в КПГ, исключённый из неё сталинистами за троцкистскую деятельность. Было установлено, что Ольберг встречался с Седовым; вёл переписку с ним и Троцким; организовал в Горьковском пединституте студенческий кружок "по изучению работ Ленина и Троцкого". Спустя месяц после ареста Ольберг дал показания, что он прибыл в СССР с заданиями от Троцкого.
          Раскрытие троцкистского подполья не соответствовало интересам тогдашнего руководства ОГПУ-НКВД. Молчанов, начальник секретно-политического отдела (СПО), утверждал, поддерживаемый Ягодой, что "никакого серьезного троцкистского подполья в Москве нет" и что сам Троцкий не имеет связи со своими приверженцами в СССР.
          Смысл такой позиции для Сталина, прекрасно знавшего, как много кадров насадил Троцкий в политических структурах и сколько каналов он может использовать для поддержания контактов со своими приверженцами в СССР, был ясен. В конце февраля Сталин подключил к следствию Ежова, на лояльность которого он мог рассчитывать.
          В марте-июне 1936 года начались аресты и передопросы известных троцкистов: Н. Муралова, И.Н. Смирнова, Дрейцера; зав. секретариатом Зиновьева Пикеля и других. Их показания дали общее представление о согласованной с Троцким деятельности оппозиционного подполья. Особенно важную роль сыграли показания арестованного в мае 1936 года по требованию Ежова Дрейцера, бывшего начальника личной охраны Троцкого, признавшегося в получении от своего шефа письма с требованием организации теракта против Сталина.
          "… взяли Дрейцера и сразу же прорвалось …" (Агранов, выступление на февральско-мартовском 1937 г. пленуме ЦК).
          Впрочем, эти показания Ягода вначале пытался дискредитировать. На протоколах допросов Дрейцера, где тот говорил о получении от Троцкого указаний о терроре, он писал: "неверно", "чепуха", "ерунда".
          Однако сходные показания давали и другие.
          В июне 1936 г. были арестованы ещё четыре эмигранта из Германии; трое из которых состояли в КПГ и исключались за троцкизм. Как и задержанный ранее Ольберг, они показали, что для оформления паспортов пользовались услугами немецкой полиции, что было интерпретировано следствием как наличие у них связей с гестапо.
          Зиновьев, Каменев, И.Н. Смирнов, Мрачковский и другие вначале отвергали все предъявленные им обвинения – и в создании нового антисталинского блока, и в установлении контактов с Троцким, и в получении от него программных установок, и в подготовке терактов. По словам Вышинского, ответами Смирнова на его допросе 20 мая были только: "Я это отрицаю, ещё раз отрицаю, отрицаю". Потом, под давлением показаний других арестованных, свидетелей и очных ставок, большинство из них признало основные обвинения.
          В июле 1936 года Ежов доложил на Политбюро о ходе следствия по делу троцкистско-зиновьевского блока. По предложению Сталина НКВД были предоставлены чрезвычайные полномочия сроком на год.
          Признательные показания продолжались до самого начала нового судебного процесса. Так, 13 августа 1936 года, за день до подписания обвинительного акта, Гольцман показал на допросе, что Седов при личной встрече передал ему "установку" на убийство Сталина как на единственную возможность изменить положение в Советском Союзе.
          Закрытое письмо ЦК. 29 июля 1936 года ЦК разослал по парторганизациям закрытое письмо "О террористической деятельности троцкистско-зиновьевского контрреволюционного блока". В нём сообщалось, что НКВД раскрыл террористические группы в Москве, Ленинграде и других городах, деятельность которых направлял созданный в 1932 г. троцкистско-зиновьевский блок, возглавлявшийся Зиновьевым, Каменевым, Г. Евдокимовым, Бакаевым, И.Н. Смирновым, Мрачковским. Блок готовил теракты против членов правительства, рассчитывая вызвать в стране панику и прийти к власти. Общее руководство террористической деятельностью в СССР осуществлялось Троцким. Недавнее убийство Кирова подготовили совместно троцкисты и зиновьевцы.
         
          Первый московский процесс, 1936 г.
          15 августа 1936 года в газетах появилось сообщение Прокуратуры СССР о передаче дела объединённого троцкистско-зиновьевского блока на рассмотрение Военной коллегии Верховного суда.
          Процесс, получивший название "первого московского", проходил с 19 по 24 августа. Он был открытым; на нём присутствовали представители советской и зарубежной общественности.
          Подсудимые состояли из двух групп: одиннадцати известных старых большевиков, участников "объединённой оппозиции" 1926- 27 гг., и пяти молодых членов германской компартии, в своё время исключённых из неё за троцкистскую деятельность, восстановленных после "покаяний", и в начале 1930-х гг. приехавших в СССР.
          Зиновьев, Каменев, Смирнов, Мрачковский и другие обвинялись в организации заговора, имевшего целью свержение правительства путём террора, а также в убийстве Кирова. В обвинительном заключении говорилось об объединении осенью 1932 г., "по директиве врага народа Л. Троцкого", подпольных групп И.Н. Смирнова и "зиновьевцев", положивших в основу своих дальнейших действий принцип индивидуального террора. По версии следствия, именно эта группа подготовила убийство Николаевым Кирова.
          "Л. Троцкий в течение 1932-1936 годов систематически в тех же целях перебрасывал из-за границы в СССР ряд террористов. … Летом 1935 года Л. Троцким был переброшен из Германии в СССР террорист В. Ольберг, воспользовавшийся фиктивным паспортом подданного республики Гондурас. Этот паспорт В. Ольберг приобрел при помощи германской тайной полиции (гестапо), получив предварительное согласие от Л. Троцкого через его сына Седова воспользоваться содействием в этом деле германской тайной полиции. …" (обвинительное заключение, 36).
          На допросе в суде Зиновьев, Каменев, Евдокимов, Бакаев (в 1919- 20 гг. председатель Петроградской губЧК) подтвердили сделанные ими во время предварительного следствия признания своего участия в организации убийства Кирова.
          Вышинский. Убийство Сергея Мироновича Кирова было подготовлено центром?
          Евдокимов. Да.
          Вышинский. Вы лично принимали участие в этой подготовке?
          Евдокимов. Да.
          Вышинский. Вместе с вами принимали участие в подготовке Зиновьев и Каменев?
          Евдокимов. Да.
          Вышинский. По поручению центра Бакаев ездил в Ленинград проверять ход подготовки там на месте?
          Евдокимов. Да.
          Вышинский. Вы в Ленинграде виделись с Николаевым?
          Бакаев. Да.
          Вышинский. По поводу убийства С.М. Кирова договаривались?
          Бакаев. Мне не нужно было договариваться, потому что директива об убийстве была дана Зиновьевым и Каменевым.
          Вышинский. Но вам говорил Николаев, что он решил совершить убийство Кирова?
          Бакаев. Говорил он и другие террористы – Левин, Мандельштам, Котолынов, Румянцев.
          Вышинский. Обвиняемый Зиновьев, и вы были организатором убийства товарища Кирова?
          Зиновьев. По-моему, Бакаев прав, когда он говорит, что действительным и главным виновником злодейского убийства Кирова явились в первую очередь я – Зиновьев, Троцкий и Каменев, организовав объединённый террористический центр. Бакаев играл в нем крупную, но отнюдь не решающую роль.
          Вышинский. Решающая роль принадлежит вам, Троцкому и Каменеву. Обвиняемый Каменев, присоединяетесь ли вы к заявлению Зиновьева, что главными организаторами были вы, Троцкий и Зиновьев, а Бакаев играл роль практического организатора?
          Каменев. Да.
          … В июне 1934 года я лично ездил в Ленинград, где поручил активному зиновьевцу Яковлеву подготовить параллельно с группой Николаева - Котолынова покушение на Кирова. В начале 1934 года мне из доклада Бакаева были известны все детали подготовки убийства Кирова николаевской группой.
          Вышинский. Убийство Кирова это дело ваших рук?
          Каменев. Да.
          Вышинский привёл на суде многочисленные показания обвиняемых и свидетелей о подготовке, по указанию Троцкого, террористических актов против Сталина и других членов правительства:
          "Фриц Давид … сообщил, как в ноябре 1932 года он беседовал с Троцким и как во время этой беседы Троцкий сказал буквально следующее: "Сейчас нет другого выхода, как только насильственное устранение Сталина и его сторонников. Террор против Сталина – вот революционная задача. Кто революционер – у того не дрогнет рука".
          Берман-Юрин показал здесь, что Троцкий систематически и неоднократно говорил: "До тех пор, пока Сталин не будет насильственно убран – нет никакой возможности изменить политику партии; в борьбе против Сталина нельзя останавливаться перед крайними мерами – Сталин должен быть физически уничтожен".
          Даже Смирнов, упорно запиравшийся в том, что принимал какое-либо участие в террористической деятельности троцкистско-зиновьевского центра, не мог не признать, что установка на индивидуальный террор в отношении руководителей Советского государства и ВКП(б) была им получена в 1931 году лично от сына Троцкого – Седова, что эта установка о терроре была подтверждена Троцким в 1932 году в директиве, привезенной из-за границы Гавеном и переданной им Смирнову. Смирнов пытался смягчить остроту своего собственного положения ссылкой на то, что полученные им от Седова директивы о терроре были якобы личной установкой Седова … свидетельница Сафонова <жена Смирнова> полностью подтвердила, что Смирнов получил от Троцкого директиву об индивидуальном терроре в 1931 году через Седова, а впоследствии через Гавена. …
          Мы здесь слышали показания Натана Лурье о том, как он прибыл сюда и с какими целями, какую он развернул работу по подготовке террористических актов под руководством Моисея Лурье, как он явился по сути преемником той группы, которая до него уже была сколочена здесь Францем Вайцем. …
          Террор лежал в основе всей их деятельности, он был базой троцкистско-зиновьевского объединения. Здесь совершенно согласно об этом показывали люди, непосредственно друг с другом не связанные в их подпольной работе. Это признали здесь не только Зиновьев и Каменев, Смирнов и Тер-Ваганян, Рейнгольд и Пикель, но об этом здесь говорили точно так же и Берман-Юрин, и Фриц Давид, и Валентин Ольберг. …
          Эти террористические настроения, положенные в основу организации троцкистско-зиновьевского блока в 1932-1936 годах, быть может, наиболее отчетливо и характерно выразил обвиняемый Мрачковский, заявивший как на предварительном следствии, так и здесь на суде: "Надежды на крах политики партии надо считать обречёнными. До сих пор применявшиеся средства борьбы не дали положительных результатов. Остался единственный путь борьбы – это путь насильственного устранения руководителей партии и правительства""[49].
          Вышинский потребовал от Гольцмана объяснить, что означает выражение "убрать (Сталина)" в формулировках Троцкого. Тот ответил, что "единственный способ убрать Сталина – это террор"[50].
          Мотивацию действий главных подсудимых Вышинский объяснил их неприязнью к успешному развитию нашей страны
          "Эти подлинные, закоренелые враги не могли спокойно смотреть на растущее благополучие нашего народа, нашей страны"
          а также стремлением вернуть себе власть
          "Без масс, против масс, но за власть, власть во что бы то ни стало, жажда личной власти – вот вся идеология этой компании, сидящей на скамье подсудимых" (Вышинский, 36).
          Программа троцкистско-зиновьевского блока на суде не обсуждалась. Прокурор Вышинский вообще отверг претензии подсудимых считать себя политической группировкой:
          "не политики, а банда убийц и уголовных преступников".
          Свою обвинительную речь Вышинский закончил ставшей широко известной фразой
          "Взбесившихся собак я требую расстрелять –  всех до одного!"
          Ходатайства о помиловании подали все, кроме Гольцмана. Однако сразу же после подачи апелляций их повели на расстрел.
          Зиновьев, ведущая фигура процесса, являлся ближайшим соратником Ленина, а после него несколько лет был фактическим лидером большевистской партии и всего международного коммунистического движения (Коминтерна).
          "В течение трех лет Григорий Евсеевич Зиновьев был № 1 коммунизма и затем в течение десяти лет постепенно спускался в подвал Лубянки, где он и закончил свою жизнь" (Бажанов).
          Каменев также входил в круг ближайших помощников Ленина.
         
          Дальнейшие аресты и допросы, 1936 г.
          На предварительном следствии и на суде Зиновьев, Каменев, другие обвиняемые дали показания против ряда видных оппозиционеров, в т.ч. Бухарина, Томского, Пятакова, Радека. С конца июля 1936 г. начались аресты оппозиционеров, чьи имена назывались в ходе следствия и на суде по делу троцкистско-зиновьевского блока.
          Во время процесса (15-24 августа) прокурор Вышинский заявил о начале нового следствия:
          "Я считаю необходимым доложить суду, что мною вчера сделано распоряжение о начале расследования в отношении Бухарина, Рыкова, Томского, Угланова, Радека и Пятакова, и в зависимости от результатов этого расследования будет Прокуратурой дан законный ход этому делу. Что касается Серебрякова и Сокольникова, то уже сейчас имеющиеся в распоряжении следственных органов данные свидетельствуют о том, что эти лица изобличаются в контрреволюционных преступлениях, в связи с чем Сокольников и Серебряков привлекаются к уголовной ответственности" ("Правда", 22 августа 1936 г.).
          22 августа Томский, прочитав помещённую на первой странице "Правды" статью "Расследовать связи Томского- Бухарина- Рыкова и Пятакова- Радека с троцкистско-зиновьевской бандой", застрелился. (Нелишне отметить, что процесс Зиновьева и Каменева в то время ещё не закончился; ещё не было известно, что старых большевиков расстреляют "как бешеных собак", по выражению прокурора Вышинского; ещё многие были уверены, что ближайших соратников Ленина, в любом случае, помилуют. Ещё не было известно, что Сталин отклонит все ходатайства и протесты мировой демократической общественности).
          Вскоре были арестованы: Сокольников, бывший нарком финансов; Аркус, зам. председателя Госбанка; Лившиц, зам. наркома путей сообщения; Ратайчак, начальник Главхимпрома; Путна, военный атташе в Великобритании; Примаков и Туровский, заместители командующих войсками военных округов; Сосновский, Угланов, … В середине сентября, позже других, были арестованы Радек и Пятаков.
          Пятаков, занимавший тогда пост первого заместителя наркома тяжёлой промышленности, ещё до своего ареста заявил Ежову, что "троцкисты клевещут на него, но он ничего не может противопоставить их показаниям, кроме опровержений на словах, и потому понимает, что доверие ЦК к нему подорвано". Он попросил секретаря ЦК "предоставить ему любую форму, по усмотрению ЦК, реабилитации", вплоть до того, чтобы "разрешить ему лично расстрелять всех приговоренных к расстрелу по <будущему> процессу, в том числе и свою <недавно арестованную> бывшую жену". Изумлённый Ежов указал Пятакову на абсурдность его предложения, но тот всё же настойчиво просил сообщить о нём в ЦК.
          Что касается Бухарина и Рыкова, то, после их очной ставки с Сокольниковым, проведённой Вышинским 8 сентября, в газетах появилось сообщение прокуратуры СССР: "следствием не установлено юридических данных для привлечения Н.И. Бухарина и А.И. Рыкова к судебной ответственности".
          26 сентября по указанию Сталина нарком внутренних дел Ягода, "явным образом оказавшийся не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока", был заменён Ежовым.
          Под "опозданием на четыре года" в формулировке Сталина имелось в виду "просмотр" в 1932 году тогдашним руководством ОГПУ объединения групп Зиновьева и Смирнова.
          Тем временем, в материалах следствия появились новые акценты: арестованные оппозиционеры дали показания о вредительстве и диверсиях в промышленности и сельском хозяйстве. А 23 сентября на кузбасской шахте "Центральная" произошёл мощный взрыв, в результате которого погибли или были тяжело ранены более двадцати рабочих. Так как в Западной Сибири находилось немало крупных троцкистов – Муралов, Богуславский, Дробнис, Шестов и т.д. – сосланных туда после разгрома "объединённой оппозиции", это взрыв связали с новыми показаниями.
          29 сентября 1936 года Политбюро приняло постановление "Об отношении к контрреволюционным троцкистско-зиновьевским элементам", обвинявшее их, помимо подготовки терактов, также в организации диверсий, притом при содействии разведок зарубежных стран.
          8 октября передовая статья "Правды" утверждала, что троцкисты "выполняли службу шпионов и диверсантов в Советском Союзе"; что "вредительство троцкистов в нашей промышленности, на заводах и шахтах, на железных дорогах, на стройках, в сельском хозяйстве доказано и уже признано целым рядом виднейших троцкистов".
          15 октября Пятаков показал на допросе, что полученные от Троцкого директивы требовали осуществлять диверсии и готовить поражение СССР в будущей войне с нацистской Германией. Аналогичные показания дал и Радек.
          19 - 22 ноября в Новосибирске состоялось выездное заседание Военной коллегии Верховного суда под председательством Ульриха, на котором разбирался недавний случай взрыва шахты и другие, также предположительно диверсионные акты. Обвинялись восемь советских и один немецкий специалист. По утверждению представлявшего сторону обвинения прокурора Рогинского, подсудимые сознательно совершили диверсию, получив указания об этом от видного троцкиста Н. Муралова. Шестов и Дробнис показали, что Пятаков давал им директивы "выводить из строя предприятия и ослаблять обороноспособность страны", организуя взрывы и пожары в шахтах. Шестов заявил, что он "получил прямую директиву от Пятакова на проведение подрывной и террористической работы в Кузбассе", которую должен был согласовать с Мураловым.
          29 ноября 1936 года Вышинский подписал распоряжение прокурорам в месячный срок истребовать и заново изучить все уголовные дела предыдущих лет о крупных пожарах, авариях, выпуске недоброкачественной продукции и т.д. "с целью выявления контрреволюционной вредительской подоплеки этих дел и привлечения виновных к более строгой ответственности".
         
          Декабрьский пленум, 1936 г.
          4 и 7 декабря 1936 года состоялся очередной пленум ЦК ВКП(б), в повестке которого значились два вопроса: подготовка новой Конституции и дело Бухарина - Рыкова. Выступивший по второму вопросу Ежов рассказал сначала о раскрытии параллельного (запасного) центра троцкистов. Он сообщил, что в этот центр, образованный на случай, если основной центр будет арестован, входили Сокольников, Пятаков, Радек, Серебряков. В своём докладе Ежов акцентировал внимание на диверсиях; по его словам, троцкистско-зиновьевскому блоку не удалось развернуть широкую вредительскую деятельность, тогда как запасной центр провёл с 1931 года "большую работу по вредительству, которая многое испортила в нашем хозяйстве". В подтверждение он цитировал показания ряда арестованных директоров военных заводов, предприятий химической промышленности, начальников железных дорог. Находившихся под стражей Сокольникова и Радека он обвинил также в шпионских и изменнических контактах с представителям иностранных государств. Ежов привёл обзор арестов троцкистов по регионам; сообщил о раскрытии антисоветских (= антисталинских) групп, возглавлявшихся крупными партийными работниками. Перейдя к лидерам "правых", Ежов сообщил, что ряд арестованных дал показания об их связях с троцкистами. Сослался он и на очную ставку 8 сентября Сокольникова с Бухариным и Рыковым, которую проводил Вышинский в присутствии Кагановича и Ежова, и на которой Сокольников заявил, что хотя он не располагает фактами о блоке "правых" с троцкистами, но слышал об этом от других.
          Сталин в краткой реплике отметил, что у троцкистов имелась политическая платформа, которую они скрывали, боясь возмущения народа. Эта платформа, по его словам, состояла в том, чтобы "открыть ворота английскому капиталу и вообще иностранному капиталу".
          Бухарин и Рыков в ответных выступлениях категорически отвергли все предъявленные им обвинения.
          7 декабря состоялись очные ставки Бухарина и Рыкова с Сосновским, Пятаковым, Куликовым, на которых присутствовали Сталин и другие члены Политбюро. Сосновский сообщил, что у него был "политический разговор" с Бухариным, в ходе которого "они сошлись на том, что практика террора правильна". Пятаков сообщил, что в начале 1930-х гг. он рассказал Бухарину про директивы Троцкого о терроре и диверсиях; и что после обмена мнениями между Бухариным, Рыковым и Томским те сообщили Пятакову, что они пришли к аналогичным выводам. Куликов утверждал, что лидеры правых принимали участие в подготовке рютинской платформы (настаивавшей на силовом смещении Сталина), и что она была основой их деятельности.
          Сталин и Орджоникидзе спросили Пятакова: добровольно или же под нажимом даёт он свои показания. Пятаков ответил, что никакого нажима на него не производилось. Ворошилов, рассказывая об этом на февральско-мартовском пленуме ЦК 1937 г., добавил: "Пятаков знал, что он будет расстрелян. Когда ему Серго задал вопрос, он махнул рукой и сказал: "Я знаю про своё положение"".
          После окончания очных ставок по поручению Политбюро выступил Сталин. Отметив, что Бухарин категорически отрицает показания арестованных, он сказал, что в Политбюро сложилось впечатление: эти показания "не вполне заслуживают доверия". Сталин предложил
          "Не доверяя Бухарину и Рыкову в связи с тем, что стряслось в последнее время, может быть, их следовало бы вывести из состава ЦК. Возможно, что эта мера окажется недостаточной, возможно и то, что эта мера окажется слишком строгой. Поэтому мнение членов Политбюро сводится к следующему – считать вопрос о Рыкове и Бухарине незаконченным".
         
          Расследования дела Бухарина-Рыкова, 1936 - начало 1937 гг.
          В декабре 1936 года, после пленума, советская печать повела активную кампанию против Бухарина и Рыкова. Критиковалась вся их прошлая деятельность, начиная с первых лет партийной работы. Одновременно продолжались аресты и допросы связанных с ними лиц.
          В конце 1936 - начале 1937 гг. был арестован Астров и другие представители "бухаринской школы". Показания против лидеров "правых" дал Котов, ранее (при Угланове) секретарь Московского комитета партии; Нестеров и Радин, бывшие секретари Рыкова; бухаринские ученики. 13 января 1937 г. были проведены очные ставки Бухарина с Радеком и Астровым, на которых присутствовали Сталин и другие члены Политбюро. Астров показал, что уже весной 1932 г. лидеры "правых" решили перейти к тактике террора. Он подтвердил показания Куликова, что рютинскую платформу написали Бухарин, Рыков, Томский и Угланов, и что она являлась основой программы "правых".
          Протоколы допросов Ежов направлял Сталину, по распоряжению которого они затем рассылались членам и кандидатам в члены ЦК, включая самих Бухарина и Рыкова. Всего между декабрьским 1936 и февральско-мартовским 1937 гг. пленумами было разослано около 60 таких протоколов.
         
          Процесс параллельного центра (второй московский), 1937 г.
          23 - 30 января 1937 года состоялся ещё один процесс над бывшими видными деятелями оппозиции, получивший название второго московского. Как и процесс Зиновьева-Каменева, он был открытым.
          Среди подсудимых были Сокольников, Радек, Пятаков, Серебряков, Муралов и Богуславский – давние сторонники Троцкого, участники "объединённой оппозиции". Кроме них, перед судом предстали руководители хозяйственных наркоматов – Лившиц, Ратайчак, Дробнис; начальники предприятий, а также несколько простых работников. Все они обвинялись в участии в заговоре, имевшем целью свержение Сталина ("Советской власти"), и в проведении, по указаниям- директивам Троцкого диверсионной и шпионской работы.
          Согласно версии обвинения:
          "на основании указаний врага народа Л. Троцкого, антисоветский троцкистский центр основной своей задачей ставил свержение советской власти в СССР и восстановление капитализма и власти буржуазии путём вредительской, диверсионной, шпионской и террористической деятельности, направленной на подрыв экономической и военной мощи Советского Союза, ускорение военного нападения на СССР, содействие иностранным агрессорам и на поражение СССР. … Враг народа Л. Троцкий обязался, в случае захвата власти, ликвидировать совхозы, распустить колхозы, отказаться от политики индустриализации страны и реставрировать на территории Советского Союза капиталистические отношения… дал обязательство оказывать всемерную помощь агрессорам путем развития пораженческой агитации, вредительской, диверсионной и шпионской деятельности как в мирное время, так и, в особенности, во время их военного нападения на Советский Союз. … По прямому указанию врага народа Л. Троцкого … на случай военного нападения на СССР, подготовлялся ряд диверсионных актов в промышленности, имеющей оборонное значение, а также на важнейших магистралях железнодорожного транспорта… было создано несколько террористических групп" (процесс 37).
          На основе показаний Радека, Сокольникова и Пятакова следствие сформировало версию об участии троцкистов в подготовке агрессии гитлеровской Германии против СССР. Согласно этой версии, Троцкий провёл переговоры с Гессом и другими нацистскими руководителями, либо же с их представителями, в ходе которых предложил им, прямо или в завуалированной форме, оказать содействие в войне с Советским Союзом в обмен на допуск его сторонников к власти после поражения СССР. Он гарантировал предоставление концессий и продажу Германии важных экономических объектов; поставки сырья и продовольствия по ценам ниже мировых; территориальные уступки. Затем Троцкий сообщил своим сторонникам в Москве, т.е. "антисоветскому троцкистскому центру", что в 1937 году Германия планирует напасть на Советский Союз и поручил им подготовить мероприятия по выводу из строя в начале войны ряда промышленных объектов.
          "В письме от 1934 года Троцкий ставил вопрос так: приход к власти фашизма в Германии коренным образом меняет всю обстановку, он означает войну в ближайшей перспективе, войну неизбежную, тем более, что одновременно обостряется положение на Дальнем Востоке. Троцкий не сомневается, что эта война приведет к поражению Советского Союза. Это поражение, писал он, создает реальную обстановку для прихода к власти блока, и из этого он делал вывод, что блок заинтересован в обострении столкновений … <в письме Троцкого от декабря 1935 г.> дело шло о разделе СССР … он предвидел следующие последствия поражения: отдача не только в концессию важных для империалистических государств объектов промышленности, но и передача, продажа в частную собственность капиталистическим элементам важных экономических объектов, которые они наметят… предвидел облигационные займы, т.е. допущение иностранного капитала к эксплоатации тех заводов, которые формально останутся в руках Советского государства … уплата контрибуции в виде растянутых на долгие годы поставок продовольствия, сырья и жиров …" (Радек, 37).
          "Троцкий тут опять сказал, что война, по его мнению, на носу … он мне прямо тогда сказал, что речь идет о 37-м годе … реальными силами в международной обстановке являются, в первую очередь, фашисты и с этими силами нам надо, так или иначе, в той или иной форме, установить связь, поддерживать её и обеспечить благоприятное к себе отношение на случай прихода к власти как без войны, так и, в особенности, в случае войны и поражения ССОР, которое Троцкий считал неизбежным. … Он сказал, что договорился совершенно определенно с фашистским германским правительством и с японским правительством о благоприятном отношении на случай прихода троцкистско-зиновьевского блока к власти … за это фашисты получают нижеследующую компенсацию: общее благоприятное отношение к германским интересам … речь шла о завуалированной форме территориальных уступок, которая именовалась "непротиводействие украинским национально-буржуазным силам в случае их самоопределения… следующий пункт соглашения касался того, в какой форме немецкий капитал получит возможность эксплоатации в СССР необходимых ему сырьевых ресурсов. ... В случае военного нападения надо координировать подрывные силы троцкистской организации, которые будут действовать внутри страны, с теми внешними силами, которые будут действовать под руководством германского фашизма" (Пятаков, 37).
          Радек и Сокольников показали, что в беседах с германскими дипломатическими представителями они "завизировали мандат Троцкого" на переговоры и подтвердили его поддержку "реальными политиками" (т.е. оппозицией) в Советском Союзе.
          "Осенью 1934 года, на одном дипломатическом приеме … представитель среднеевропейской державы присел ко мне и начал разговор. Он сказал: "Наши руководители … знают, что господин Троцкий стремится к сближению с Германией …" Я сказал ему, что реальные политики в СССР понимают значение германо-советского сближения и готовы пойти на уступки, необходимые для этого сближения … мы подтвердили мандат Троцкого на переговоры о том, в чём эти уступки должны были заключаться" (Радек, 37).
          С такой программой естественным образом увязывалось уже обговоренное ранее частичное или полное восстановление капитализма в СССР – вернее, на тех территориях, которые возникнут после его разгрома. По показаниям Радека, в письме к нему в декабре 1935 года Троцкий детализировал этот пункт так:
          "Вокруг немецко-японских концессионеров сосредоточиваются интересы частного капитала в России … контрибуции и их последствия, передача немцам в случае их требований тех заводов, которые будут специально ценны для их хозяйства … количественное соотношение этих факторов давало уже картину возвращения к капитализму, при котором оставались остатки социалистического хозяйства, которые бы тогда стали просто государственно-капиталистическими элементами" (Радек, 37).
          "Было ещё одно очень важное в этой директиве, а именно – формулировка, что неизбежно выравнивание социального строя СССР с фашистскими странами-победителями, если мы вообще хотим удержаться. Вот эта идея выравнивания, которая была псевдонимом реставрации капитализма, и была тем специфически новым, что бросилось сразу нам в глаза, когда мы эту директиву <письмо в декабре 1935 г.> получили" (Радек, 37).
          Сокольников и Пятаков показали, что члены параллельного центра одобрили "выравнивание социального строя СССР" с другими странами – возвращение к капитализму.
          "Что касается дальнейшего развития этой программы, то руководящие члены центра считали, что в качестве изолированной революции наша революция не может удержаться как социалистическая … лучше пойти на какой-то компромисс в смысле отступления от социализма к капитализму" (Сокольников, 37)
          "… политика индустриализации будет свёрнута … часть предприятий перейдет к концессионерам … предполагалось отказаться от нынешней политики коллективизации, свернуть эту политику" (Сокольников, 37).
          "Эта программа предусматривала отказ от политики индустриализации, коллективизации и, как результат этого отказа, подъем в деревне на основе мелкого хозяйства капитализма, который в соединении с капиталистическими элементами в промышленности развился бы в капиталистическую реставрацию в СССР. ... Все члены центра сходились на признании того, что в нынешних условиях другой программы не может быть и что необходимо проводить в жизнь именно эту программу блока" (Сокольников, 37).
          "Приход к власти будет означать, что мы должны сильно отступить по направлению к капитализму" (Пятаков).
          "Вышинский. …в обвинительном заключении я говорю: "Л.Д. Троцкий и, по его указанию, параллельный троцкистский центр добивались захвата власти при помощи иностранных государств, с целью восстановления в СССР капиталистических отношений". Правильна эта формулировка?
          Сокольников. Правильна" (процесс 37).
          Немалое место на втором московском процессе заняли показания Пятакова и других подсудимых о действиях руководителей промышленности, которые они сами (и сталинская юстиция) расценивали как "вредительство":
          "… вновь строящиеся коксовые печи вводились в эксплоатацию недостроенными, вследствие чего они быстро разрушались … громадные средства, которые вкладывались в коксохимическую промышленность, наполовину, если не на две трети, обесценивались. … С другой стороны, портились новые коксовые батареи. …
          … на Кемеровском химическом комбинате … средства распылялись по второстепенным объектам… огромнейшие сооружения находились всё время в процессе стройки. …
          … Красноуральский медный завод и Карабашский медный завод производственную программу не выполняли, происходило огромное расхищение меди, которая поступала на завод. …
          … Юлиным, начальником Средуралмедстроя … велась вредительская работа, сводившаяся к тому, чтобы, прежде всего, распылять средства. …
          … о вагоностроительном заводе на Урале, где работал начальником строительства троцкист, участник уральской группы – Марьясин. Правительство уделяло очень большое внимание этому заводу, отпускало на этот завод большие средства. … Марьясин… направлял средства на ненужное накопление материалов, оборудования и прочего. Я думаю, что к началу 1936 года там находилось в омертвлённом состоянии материалов миллионов на 50" (Пятаков, 37).
          Отвечая на вопросы прокурора, подсудимые показали, что при подготовке вредительских актов и диверсий они преднамеренно стремились к человеческим жертвам, чтобы вызвать в народе недовольство руководством страны.
          "Лившиц[51] … сказал, что сейчас надо от общих методов подрывной работы перейти к крушениям, где были бы человеческие жертвы. Я тогда спросил Лившица – разве мы, троцкисты, против рабочего класса, против населения вообще? Лившиц сказал, что речь идет об очень острой борьбе со Сталиным, что мы должны добиться полной дискредитации руководства партии в глазах парода, рядом отдельных ударов по населению вызвать озлобление против Сталина, против правительства и создать у населения впечатление, что во всем виновато правительство" (Князев, 37).
          Вызванный в качестве свидетеля В. Ромм показал, что в беседе с Троцким, состоявшейся в конце июля 1933 года, тот говорил о необходимости осуществлять диверсии и другие вредительские акты в СССР, не считаясь с человеческими жертвами.
          Старый троцкистский боевик Н. Муралов признал своё участие в подготовке терактов[52].
          Остальные подсудимые также признали все выдвигавшиеся против них обвинения и дали подробные ответы на вопросы прокурора.
          В заключительной речи прокурор Вышинский охарактеризовал деятельность самих подсудимых, в целом и по отдельности, а также деятельность Троцкого, по версии следствия, руководившего ими из-за рубежа, в координации с представителями нацистской Германии следующим образом:
          "Мы имеем заговор, мы имеем перед собой группу людей, которая собиралась совершить государственный переворот, которая организовалась и вела в течение ряда лет или осуществляла деятельность, направленную на то, чтобы обеспечить успех этого заговора… который связал заговорщиков с зарубежными фашистскими силами …
           предатели шли на всё, даже на распродажу родной земли … троцкистские иуды, продававшие родину за 30 серебренников, да и то фальшивых, пытавшиеся отдать в кабалу иностранному капиталу нашу страну …
          они умели маскировать, они умели скрывать свои настоящие чувства и взгляды, двурушничали, обманывали …
          действовали с наглостью и цинизмом … оказывало некоторое влияние их положение, позволявшее им думать, что они настолько крепко законспирированы и замаскированы, что не будут разоблачены до конца …
          это – вовсе не политическая партия … это – просто банда уголовных преступников, ничем или, в лучшем для них случае, немногим отличающихся от бандитов, которые оперируют кистенем и финкой в тёмную ночь на большой дороге".
          Он охарактеризовал современные организации троцкистов как
          "группы диверсантов и убийц, действующих по указанию иностранных разведок и генеральных штабов агрессоров"
          и констатировал, что троцкизм эволюционировал
          "в центральный сборный пункт всех враждебных социализму сил, в отряд простых бандитов, шпионов и убийц … передовой фашистский отряд … одно из отделений СС и гестапо".
          Касаясь политической программы блока, названной им "программой чёрной измены", Вышинский особенно подробно остановился на планах восстановления капитализма:
          "Капиталистический контроль, о котором тогда говорили, мечтали и которого требовали троцкисты и вот эти, сидящие здесь на скамье подсудимых главари троцкистского блока – это право капиталистов распоряжаться нашей родиной, нашими рынками ... контроль политический, уничтожение политической самостоятельности нашей страны, приспособление законов страны к интересам и вкусам международного капиталистического хозяйства. Вот что означал этот, так называемый, капиталистический контроль, о котором тосковали Троцкий и некоторая часть сидящих здесь на скамье подсудимых".
          Этой программе троцкистов Вышинский противопоставил программу Сталина:
          "Две программы – непримиримые, как смертельные враги, стоят одна против другой. Две программы, два лагеря. С одной стороны – оторванная от народа и враждебная народу жалкая кучка людей,  ставшая агентами иностранных разведок; с другой стороны – советское правительство, имеющее поддержку со стороны всего населения СССР. Две программы, две принципиально противоположные линии".
          В заключение прокурор СССР выразил уверенность, что многие чёрные дела деятелей троцкистского подполья, в том числе сидящих ныне на скамье подсудимых, остаются ещё нераскрытыми:
          "Я убежден, что обвиняемые не сказали и половины всей той правды, которая составляет кошмарную повесть их страшных злодеяний против нашей страны, против нашей великой родины".
          Как и на первом московском процессе, Вышинский нашёл только одну меру наказания для всех:
          "Я обвиняю вместе со всем нашим народом, обвиняю тягчайших паразитов, достойных одной только меры наказания – расстрела!"
          Всё же четверо подсудимых, которым не ставилось в вину непосредственное выполнение диверсионных актов – Сокольников, Радек, Арнольд и Строилов – были приговорены только к тюремному заключению[53]. Просьбы остальных о помиловании были отклонены.
          Не все руководители страны одобряли начавшиеся тогда массовые аресты партийных, советских, хозяйственных работников по обвинениям во вредительстве и троцкизме. Так, А. Микоян писал в своих мемуарах:
          "Я знал Беленького как добросовестного честного работника. … После него был арестован Гроссман, начальник жировой промышленности, уважаемый в наркомате человек. Такая же участь постигла моего заместителя Яглома. … ГПУ требовало их ареста, я их защищал, Сталин настаивал и их арестовали. … Вдруг Розенгольц был арестован как "бывший троцкист". … Я удивлялся только, что делал Сталин с людьми, которые честно работали для советской власти"[54].
          Впрочем, в своих тогдашних официальных выступлениях Микоян выражался иначе. Так, в докладе на февральско-мартовском пленуме ЦК 1937 года он пафосно восклицал:
          "Вся бухаринская группа сидит в тюрьме, почти все признались, что они были двурушниками, врагами, потому что они учились у Бухарина. … Они создали новый тип людей, извергов, а не людей, зверей, которые выступают открыто за линию партии, а на деле ведут беспринципную подрывную работу против партии". (Как уместно было бы в данном случае приложить эти красочные характеристики – "они создали новый тип людей-двурушников" и пр. – к самому Микояну!)
          Другой член Политбюро, Серго Орджоникидзе, также сомневался в вине ряда арестованных, но выражал свои взгляды открыто.
          "Серго остро реагировал против начавшихся в 1936 году репрессий в отношении партийных и хозяйственных кадров"[55].
          В этом, видимо, немалую роль играла его эмоциональность и преданность друзьям.
          "Серго был хороший, но близорукий политически. Это был человек чувства и сердца" (Молотов).
          "Сколько крови он <Орджоникидзе> себе попортил, отстаивая таких мерзавцев, как Окуджава[56]" (Сталин).
          Сильным ударом для Орджоникидзе стало дело Пятакова. Когда его первого заместителя по наркомату тяжёлого машиностроения арестовали, Орджоникидзе негодовал. Однако в декабре 1936 года, прочитав показания Пятакова, он изменил отношение к нему.
          "Орджоникидзе не верил, что Пятаков шпион, хотя тот и был старым троцкистом. И только когда Серго дали показания, написанные почерком Пятакова, Серго поверил и возненавидел его"[57].
          Видимо, что-то было убедительное в этих показаниях – вряд ли много повидавший в жизни старый политик Орджоникидзе поверил бы простому "самооговору". Пятаков в своих показаниях на следствии и на суде говорил о вредительстве, диверсиях, которые совершались в промышленности. Вероятно, близкое соответствие приведённых им фактов к реальности и восстановило против него Орджоникидзе, руководителя наркомата тяжёлого машиностроения.
          18 февраля 1937 года Серго Орджоникидзе застрелился.
          В речи на траурном митинге Молотов сказал: "Враги нашего народа, троцкистские выродки ускорили смерть Орджоникидзе. Тов. Орджоникидзе не ожидал, что пятаковы могут пасть так низко". На очередном, начавшемся через несколько дней пленуме ЦК Сталин сказал, что Орджоникидзе "страдал такой болезнью: привяжется к кому-нибудь, объявит людей лично ему преданными и носится с ними, вопреки предупреждениям со стороны партии, со стороны ЦК". Вместе с тем, когда после войны Сталину был представлен на утверждение список памятников, которые намечалось возвести в Москве, фамилия Орджоникидзе была им оттуда вычеркнута[58].
         
          Продолжение расследования дела Бухарина-Рыкова
          На процессе параллельного центра в январе 1937 г. Радек и Пятаков утверждали, что Бухарин, Рыков, Томский поддерживали связи с лидерами троцкистов, и что три основных антисталинских группы следовали общей политической программе, изложенной в рютинской платформе.
          Вышинский. А группа правых?
          Радек. Само собою, я был с Бухариным связан.
          Вышинский. Даже само собою понятно![59] Какие вы можете назвать конкретные факты о связях с группой правых?
          Радек. У меня была связь только с Бухариным. Томского я видел только в 1933 году, когда он говорил в очень острой форме о внутрипартийном положении.
          Вышинский. Какие у вас были разговоры с Бухариным?
          Радек. … Первый разговор был в июне или июле 1934 года, после перехода Бухарина для работы в редакцию "Известий". … Я его спросил: "Вы встали на террористический путь?" Он сказал: "Да". Когда я его спросил, кто руководит этим делом, то он сказал об Угланове и назвал себя, Бухарина. Во время разговора он мне сказал, что надо готовить кадры из академической молодежи. Технические и всякие другие конкретные вещи не были предметом разговора с нашей стороны" (процесс 37).
          Пятаков. … Мы тогда говорили, что необходимо обязательно встретиться с кем-нибудь из лидеров правых, т.е. с Рыковым, Томским или Бухариным … в конце концов, остановились на Томском. … Томский выразил свое полное согласие на организационное вхождение в блок. ...
          Я имел связь с Бухариным до 1934 года, т.е. до ухода его из наркомата <тяжёлого машиностроения>. Когда он был в наркомате, то мне легко было с ним встречаться, а когда он перешел в "Известия", эта связь перешла к Радеку (процесс 37).
          После окончания второго московского процесса в газетах начали публиковаться многочисленные статьи с требованиями суда над Бухариным и Рыковым. Вскоре оба получили извещение о предстоящем пленуме ЦК, в повестку которого было включено их дело.
          Накануне пленума состоялись очередные очные ставки Рыкова с его бывшими сотрудниками Нестеровым, Радиным, Котовым, Шмидтом. В присутствии Сталина и других членов Политбюро те подтвердили, что после формальных "покаяний "1929 году "бухаринцы" продолжили свою деятельность, и в 1932 году выработали программу, автором которой для маскировки был назван один только Рютин.
         
          Февральско-мартовский пленум, 1937 г.
          Первым пунктом повестки дня проходившего 23 февраля - 5 марта 1937 года пленума ЦК значилось "дело тт. Бухарина и Рыкова".
          Выступивший первым докладчиком Ежов заявил, что, по показаниям арестованных троцкистов и "бухаринских учеников", в 1930 году оформился нелегальный "центр правых", принявший установки на террор, организацию "дворцового переворота" и кулацких восстаний.
          "… Расследование деятельности правых, по нашему мнению, произведено с достаточной тщательностью и объективностью. Объективность этого расследования подтверждается следующими фактами: во-первых, совершенно в различных городах, различными следователями, в разное время опрошены десятки активнейших участников организации правых, которые в разное время и в разных местах подтвердили одни и те же факты. Таким образом, у следствия имелась возможность объективного сопоставления показаний десятков арестованных. … Во-вторых, товарищи, многие из активнейших участников организации правых, и в частности такие ближайшие друзья Бухарина, его ученики, как Ефим Цетлин, Астров, сами изъявили добровольное согласие рассказать Наркомвнуделу и партийному органу всю правду об антисоветской деятельности правых. … В-третьих, для объективности проверки показаний Политбюро Центрального Комитета устроило очную ставку Бухарина с Пятаковым, Радеком, Сосновским, Куликовым, Астровым … присутствовавшие на очной ставке члены Политбюро ЦК неоднократно ставили перед всеми арестованными троцкистами и правыми вопрос, не оговорили ли они Бухарина и Рыкова, не показали ли лишнего на себя. Все из арестованных целиком подтвердили показания и настаивали на них. …
          Таким образом, товарищи, мы считаем, что документальный и следственный материал, которым мы располагаем, не оставляет никаких сомнений в том, что до последнего времени существовала и действовала антисоветская организация правых, члены которой, подобно троцкистам и зиновьевцам, ставили своей задачей свержение советского правительства, изменение существующего в СССР советского общественного и государственного устройства. Подобно троцкистам и зиновьевцам, они встали на путь прямой измены родине, на путь террора против руководителей партии и Советского правительства <сталинского режима>, на путь вредительства и диверсий в народном хозяйстве".
          Далее Ежов вкратце изложил свой взгляд на историю формированию "группы правых":
          "… 1921- 27 гг., когда зародилась организация правых в виде школки Бухарина, с одной стороны, и в виде известных тред-юнионистски настроенных кадров профсоюзников … с другой, которые впоследствии превратились в одну из основных и главных частей организации правых… 1927- 30 гг., когда к школке Бухарина, к профсоюзникам потянулись все правооппортунистические группы, возглавляемые Рыковым в советском аппарате, Томским – в профсоюзном, Углановым – в московской партийной организации. Все вместе они к июньскому Пленуму ЦК 1928 года образовали вполне сколоченную фракцию со своей платформой, внутрифракционной дисциплиной и своим централизованным руководством. … 1930- 37 гг. (я здесь объединяю), когда организация правых уходит в подполье, отказывается от открытого отстаивания своих взглядов, двурушнически маскируя свое отношение к линии партии, к руководству партии и постепенно скатывается к тактике террора, к организации повстанчества в деревне, к организации забастовок и, наконец, к диверсии и вредительской деятельности в народном хозяйстве".
          Далее Ежов изложил историю создания "рютинской платформы", ставшей программным документом антисталинской оппозиции, подчеркнув определяющую роль в этом лидеров "правых" – Бухарина, Рыкова, Томского, Угланова – и отметив, что авторство "платформы" было приписано одному лишь Рютину в целях маскировки.
          "Само собой разумеется, что Бухарин и Рыков отрицают это дело", заметил он.
          Далее Ежов пересказал содержание более поздней платформы "правых", документа, составленного, как он выразился, "небезызвестным учеником Бухарина" А. Слепковым, Кузьминым и Худяковым.
          "Они считают первым и основным долгом свержение сталинского режима <так в тексте>. Какими средствами? Предлагают они следующие: "Это уничтожение может произойти в результате различных причин и способов, из которых мы наиболее удачными и целесообразными считаем следующее: 1) В результате внешнего удара, т.е. в результате наступательной войны Германии и Японии на СССР". … "2) В результате дворцового переворота или военного переворота, могущего быть совершенным одним из красных генералов"".
          Далее Ежов перешёл к доказательству намерений "правых" прибегнуть к террору.
          "В условиях полной политической изоляции и невозможности как-либо активно другими способами проявить свое подлинное лицо, правые в конце концов так же, как и троцкисты и зиновьевцы, перешли на позиции индивидуального террора. …
          Кузьмин – автор этой платформы – еще в 1928 году высказал прямо мысль о необходимости убийства т. Сталина. Он высказал вслух то, о чём тогда поговаривали, не желая сказать этого прямо, окружавшие его люди, в том числе Слепков и другие … достаточно прочитать его дневник, чтобы представить себе все настроения его в те годы. …
          Здесь могут поставить такой вопрос: а при чём здесь Бухарин и Рыков?
          Голоса с мест. О-о-о!
          К сожалению, я должен сказать, что наиболее активно организовывались террористические группы там, где они организовывались по прямому указанию либо Бухарина, либо Рыкова, либо Томского. …
          В 1930 году на даче Слепкова в Покровско-Стрешневе Бухарин уже лично даст установку на террор и мотивирует это тем, что ставка правых на завоевание большинства в ВКП(б) бита. Тот же Розит даёт следующее показание: "Бухарин прямо сказал, что необходимо приступить к подготовке террористической группы против Сталина и ближайших его соратников. … Почему я привожу это показание Розита? Мы имеем и Слепкова, и Марецкого, и всех остальных из школки Бухарина. Я привожу показания Розита потому, что он один из тех людей, которые ближе были связаны с Бухариным до последнего времени. Таков, товарищи, Бухарин".
          Далее Ежов перечислил несколько подпольных групп, организованных "правыми" в разных городах, которые, по его мнению, "имели террористические намерения", и кратко описал проекты лидеров "правых" по организации "дворцового переворота" с использованием частей правительственной охраны.
          Осторожность "правых" в контактах с троцкистско-зиновьевским блоком и "параллельным центром" он объяснил их боязнью скомпрометировать себя, поскольку Бухарин и Рыков считали, что
          "Зиновьев, Каменев и другие троцкисты и зиновьевцы настолько дискредитированы, что связывать свою судьбу с ними небезопасно".
          Вместе с тем, по мнению Ежова, хотя
          "формально ни Бухарин, ни Рыков, ни другие не входили в параллельный или в объединенный троцкистско-зиновьевский центр, но то, что они были вполне осведомлены о всей их деятельности … не вызывает никакого сомнения".
          Бухарин свою вину признавал лишь в том, что в прошлом он иногда заступался за своих учеников. Остальные обвинения он категорически отвергал, ссылаясь на противоречия между разными показаниями и на то, что "все троцкисты – врожденные негодяи". Когда Молотов спросил его, считает ли он правдивыми показания подсудимых на прошедших процессах, Бухарин заявил: в этих показаниях всё правда, за исключением того, что относится к нему (смех в зале).
          Прения по делу Бухарина и Рыкова велись на пленуме три дня. В конце концов, было принято предложение Сталина: направить их дело для доследования в НКВД. (Поскольку доклад Ежова выразил точку зрения НКВД весьма определённо, то это, с виду компромиссное, предложение было в действительности равнозначно "арестовать и отдать под суд"). В резолюции пленума указывалось, что Бухарин и Рыков знали о террористической, шпионской и диверсионно-вредительской деятельности троцкистского центра и об организации террористических групп их учениками и сторонниками, но покрывали их и тем самым поощряли преступников.
          27 февраля Бухарин и Рыков были арестованы.
          На пленуме был рассмотрен также вопрос о вредительстве троцкистов в экономике, ставший к тому времени весьма актуальным. Об этом первый доклад сделал Молотов. Он указал на огромные масштабы, которые приобрело вредительство по всей стране. Цитируя показания ряда арестованных руководителей предприятий, он привёл обширный список вредительский действий: от замедления темпов строительства до организации аварий и отравления газом рабочих.
          По вопросу вредительства в экономике выступил и Ежов. Он сообщил о раскрытии "довольно мощной троцкистской организации" в Госбанке и аресте его руководства: Марьясина, Аркуса, Сванидзе[60]. Эти лица, по словам Ежова, использовали государственные средства для финансирования подрывной деятельности троцкистов, а также создали специальный зарубежный валютный фонд, "на тот случай, ежели Зиновьеву и Каменеву удалось бы удрать за границу".
          Ежов также сообщил об аресте 238 высокопоставленных чекистов, ранее принадлежавших к оппозиции, в том числе 107 сотрудников Главного управления госбезопасности. Касаясь причин недавнего провала в деятельности ОГПУ-НКВД – слишком позднего раскрытия блока зиновьевцев и троцкистов – он назвал его виновником арестованного 3 февраля Молчанова, бывшего начальника Секретно-политического отдела (СПО). По словам Ежова, Молчанов информировал троцкистов о поступающих на них материалах и задерживал расследования их дел. В возникшей затем дискуссии довольно быстро прозвучало и имя тогдашнего шефа Молчанова – Ягоды. Несмотря на возмущённые реплики бывшего наркома – "вы что, с ума сошли?" – претензии к нему становились всё жёстче, вплоть до: "надо привлечь Ягоду к ответственности".
          Резолюция по докладу Ежова повторила формулировку Сталина о запоздании с раскрытием троцкистско-зиновьевского блока на четыре года и утверждала, что заговор оппозиционеров мог быть разоблачён ОГПУ уже в 1932- 33 гг.
          Заключительные заседания пленума были посвящены кадровым проблемам и усилению борьбы с троцкизмом. 3 марта состоялись выступления по последнему пункту повестки дня: "О политическом воспитании партийных кадров и мерах борьбы с троцкистскими и иными двурушниками парторганизаций". С директивным докладом "О недостатках партийной работы и методах ликвидации троцкистских и иных двурушников" выступил Сталин. Своё видение целей и методов действий троцкистов он изложил следующим образом:
          "Платформа современного троцкизма сводилась к самым отвратительным вещам: вредительству, террору, шпионажу, реставрации капитализма, территориальному расчленению Советского Союза … троцкизм перестал быть политическим течением в рабочем классе … троцкизм превратился в оголтелую и беспринципную банду вредителей, диверсантов, шпионов и убийц".
          Сталин отклонил утверждения, что троцкисты будто бы больше не представляют никакой опасности для Советского Союза, что они "добирают будто бы свои последние кадры". У них ещё есть внутренние ресурсы, которые Сталин – возможно, не желая слишком пугать участников пленума – определил в "тридцать тысяч человек, из которых уже тысяч восемнадцать арестовано". Помимо этого, у них есть внешние резервы: "троцкистский контрреволюционный IV Интернационал, состоящий на две трети из шпионов и диверсантов", "группа пройдохи Шефло в Норвегии", "группа такого же пройдохи Суварина во Франции", "господа из Германии, всякие там Рут Фишер, Масловы, Урбансы, продавшие душу и тело фашистам", "известная орда писателей из Америки во главе с известным жуликом Истменом".
          Упрекнув "партийных товарищей" в том, что они утратили бдительность и "заразились идиотской болезнью беспечности", Сталин заявил:
          "В борьбе с современным троцкизмом нужны теперь не старые методы, не методы дискуссий, а новые методы, методы выкорчевывания и разгрома … этих господ придётся громить и корчевать беспощадно".
          Сталин отметил, что троцкисты боятся представить свои истинные цели публично:
          "На судебном процессе 1936 года, если вспомните, Каменев и Зиновьев решительно отрицали наличие у них какой-либо политической платформы. У них была полная возможность развернуть на процессе свою политическую платформу. Однако они этого не сделали, потому что они боялись открыть своё подлинное политическое лицо".
          Платформа троцкистов, по словам Сталина, "сводилась к саботажу, террору, шпионажу, реставрации капитализма, территориальному расчленению СССР". Сталин подчеркнул, что, по указанию Троцкого, эту платформу подсудимые скрывали даже от троцкистских масс.
          Наконец, Сталин призвал выдвигать и поддерживать созидателей, творцов, вытесняя тем самым саботажников и лицемеров.
          "Людей способных, людей талантливых у нас десятки тысяч. Надо только их знать и вовремя выдвигать, чтобы они не перестаивали на старом месте и не начинали гнить. Ищите да обрящете".
          С сообщением по этой теме выступил секретарь ЦК Андреев, который два месяца назад был направлен в Азово-Черноморский край для разъяснения постановления ЦК. Он рассказал, что в крупных городах края (Краснодар, Ростов, Новороссийск, Таганрог, Сочи) почти все первые и вторые секретари горкомов, председатели и заместители председателей горсоветов оказались троцкистами.
          5 марта пленум завершился выступлением Сталина, в котором он ещё раз подчеркнул, что троцкистами наполнены многие организации:
          "Вредительская и диверсионно-шпионская работа агентов иностранных государств, в числе которых довольно активную роль играли троцкисты, задела в той или иной степени все или почти все наши организации, как хозяйственные, так и административные и партийные"
          и призвал выкорчёвывать троцкистов, опираясь на связь с народом
          "пока они <руководители партии> держат связь со своей матерью, с народом, они имеют все шансы на то, чтобы остаться непобедимыми".
         
          Троцкизм как мировое зло
          После второго московского процесса имя Троцкого в сталинском СССР стало символом всего самого чёрного, предательского и коварного. Как имя величайшего злодея современности, оно упоминалось лишь для ритуальных проклятий – подобно тому, как в христианстве упоминалось имя сатаны – и с почти неизменной добавкой: враг народа. Как в православной церкви повторялся чин отречения от дьявольских сил – отрицаюсь от сатаны и всех дел его – так и в сталинском СССР 1930-х гг. отречения от духов тьмы звучали как отречения от Троцкого и троцкизма.
          Ожесточённость борьбы Сталина против троцкистов, напоминавшая религиозную войну, была обусловлена его представлениями о разветвлённости и всеохватности троцкистского заговора, имевшего многочисленные локальные центры, действовавшего как сетевая структура мафиозных кланов, и разрушавшего политику, экономику, культуру, науку страны.
          Первоочередную задачу Сталин видел в выявлении и обезвреживании троцкистов и троцкистски-мыслящих – как явных, так и скрытых: мимикрирующих, лицемеров, двурушников – во всех областях государственной и общественной жизни.
          "Впечатление такое, что Сталин ни о чем другом не думает, что для него не существует других вопросов. Когда возникает какой-нибудь вопрос, дело и пр. – к нему подходят прежде всего под углом зрения борьбы с троцкизмом. Хорошо ли, плохо ли человек ведёт работу – неважно. Важно, борется ли он с троцкизмом" (Кривицкий (С. Гинзбург)).
          "Если б я был троцкистом, я был бы давно расстрелян, уничтожен, но и временное прикосновение дало мне вечное клеймо. Вот до какой степени Сталин боялся <троцкистов>" (Шаламов).
         
          Раскрытие попытки "дворцового переворота", 1937 г.
          Вскоре после февральско-мартовского пленума были арестованы почти все начальники отделов НКВД, их заместители и ряд крупных работников. В конце марта был арестован и бывший нарком Ягода.
          "Ввиду обнаружения антигосударственных и уголовных преступлений наркома связи Ягоды, совершенных в бытность им наркомом внутренних дел. … Политбюро ЦК ВКП(б) считает необходимым исключение его из партии и немедленный его арест … доводит до сведения членов ЦК ВКП, что ввиду опасности оставления Ягоды на воле хотя бы на один день, оно оказалось вынужденным дать распоряжение о немедленном аресте Ягоды. Политбюро ЦК ВКП просит членов ЦК ВКП санкционировать исключение Ягоды из партии и его арест. По поручению Политбюро ЦК ВКП Сталин" (из письма Политбюро членам ЦК, 31 марта 1937 г.).
          1 апреля 1937 г. был арестован комиссар ГБ 1 ранга Гай (Штоклянд), бывший начальник Особого отдела НКВД; 3 апреля 1937 г. – Н. Егоров, начальник Школы имени ВЦИК, в ведении которой находилась охрана Кремля; 11 апреля – комиссар ГБ 1 ранга Прокофьев, бывший заместитель Ягоды. 15 апреля был арестован Паукер, комиссар ГБ 2 ранга, начальник Оперотдела; 22 апреля – Шанин, комиссар ГБ 2 ранга, начальник транспортного отдела НКВД.
          26 апреля Ягода дал показания о своих конспиративных связях с Рыковым, Бухариным, Томским; о планах подготовки "дворцового переворота" и привлечении им к заговору других чекистов:
          "Я договорился с Рыковым об особой своей законспирированности, о прекращении взаимных посещений и встреч … на меня центром правых была возложена задача ограждения организации от полного провала. В разговоре с Рыковым на эту тему я так определил свое положение: "Вы действуйте. Я вас трогать не буду. Но если где-нибудь прорвется, если я вынужден буду пойти на репрессии, я буду стараться дела по правым сводить к локальным группам, не буду вскрывать организацию в целом, тем более не буду трогать центр организации.
          … имелся в виду арест моими силами членов советского правительства и руководителей партии и создание нового правительства из состава заговорщиков, преимущественно правых. В 1935 г. это было вполне реально, охрана Кремля, его гарнизон были в моих руках, и я мог это совершить …"
          Ягода дал показания о вербовке им Молчанова и других сотрудников ОГПУ:
          "Примерно в 1927 году ко мне поступили материалы, компрометирующие Молчанова. Речь шла о каких-то его уголовных преступлениях где-то на Кавказе. Я вызвал его из Иваново, сказал ему об этих материалах. Молчанов тогда же признал за собою эти грехи в прошлом и, уже в порядке исповеди, рассказал ещё об одном своем грехе – о приписке себе партстажа. Я сказал, что нуждаюсь в лично мне преданных людях, что судьба его отныне в моих руках, но если он будет выполнять всякие мои указания, то я материалам о нём ходу не дам, а он может продолжать свою работу в Иваново в той же должности … фактически я его завербовал, причём в момент вербовки я ещё не знал, как конкретно в дальнейшем его использую"[61].
          "Кроме него <Молчанова>, участниками организованного мною заговора … являлись: 1. Прокофьев – зам. наркома внутренних дел. 2. Паукер – начальник оперотдела. 3. Волович – зам. нач. оперотдела. 4. Гай – нач. Особого отдела … они были посвящены в планы и цели заговора и выполняли, по моему поручению, задания, связанные с подготовкой заговора".
          Ягода дал небезынтересные показания о методах вербовки им названных сотрудников ОГПУ-НКВД и об их моральном облике:
          "Вербовка каждого из них имеет свою историю, она тщательно подготавливалась, и на откровенный разговор я шёл только тогда, когда мои шансы на успех вербовки были несомненны …
          Прокофьев. Он был моим заместителем … Наблюдал я за ним давно. Знал, что он человек глубоко антипартийный. Ходил когда-то в троцкистах. В разговоре с ним на общеполитические темы он всегда поддакивал моим осторожно пущенным критическим замечаниям. Его я завербовал, когда он, после его работы в РКИ, возвращался в органы ОГПУ, кажется, это было в 1932 году. Посвящен он был постепенно во всё. …
          Паукер. Его вербовка имела, конечно, первостепенное значение. Он был начальником Оперода. Непосредственно ведал охраной членов правительства. На него, на случай конкретного выполнения заговора, падала основная работа: обеспечение ареста членов правительства. Это был наиболее близкий мне человек и наиболее преданный. …
          Гай[62]. Он был начальником Особого отдела. Окончательно разложившийся и преступный человек. Сифилитик. Он был близок с Прокофьевым и завербован он был по его совету. …
          Островский[63] … Попался он мне на каких-то уголовных делах, и я вовлёк его в свои собственные …"
          Небезынтересные показания дал Ягода и о составе известной ему немецкой агентуры в СССР:
          "В 1931 году Волович, бывший тогда нач. отделения ИНО (до этого он был нашим резидентом во Франции), зашёл ко мне в кабинет и рассказал, что завербован германской разведкой. … Я предупредил его, что покрою этот его предательский акт, если он будет впредь выполнять все мои поручения. … Его я использовал в плане организации для меня возможности подслушивания правительственных переговоров. … По линии германской разведки с Воловичем были связаны Гай, Лурье и Винецкий[64]".
          27 апреля 1937 года, на следующий день после этих показаний Ягоды, в Киеве был арестован Петерсон, бывший комендант Кремля. Он признал, что участвовал в подготовке переворота, целью которого был арест и, при необходимости, убийство Сталина, Молотова, Кагановича, Ворошилова, Орджоникидзе. Эти его показания согласовывались с показаниями, данными бывшим секретарём ЦИК Енукидзе, ведавшим до своего отстранения от должности в марте 1935 г. охраной Кремля, арестованным 11 февраля 1937 г. в Харькове.
          4 мая 1937 г. состоялся очередной допрос Ягоды. Бывший нарком назвал ещё несколько имён заговорщиков в НКВД: начальника отделения СПО Штейна, сотрудников Особого отдела братьев Гюнсбергов, работавших под фамилиями Уманский и Ильк, начальника отделения Оперотдела Колчина. Все они вскоре были арестованы.
          9 мая был арестован, на основании показаний Ягоды, комиссар ГБ 3 ранга Пузицкий[65]. 16 мая был снят с поста начальника Главного управления государственной безопасности Агранов[66]. В тот же день был арестован начальник девятого (шифровального) отдела Бокий[67].
          19 мая 1937 г. Ягода на допросе показал:
          "Планы правых в то время сводились к захвату власти путем так называемого дворцового переворота. … Енукидзе заявил мне, что комендант Кремля Петерсон целиком им завербован, что он посвящен в дела заговора. Петерсон занят подготовкой кадров заговорщиков-исполнителей в Школе (им.) ВЦИК, расположенной в Кремле, и в командном составе кремлевского гарнизона. ... В наших же руках и московский гарнизон. …"
          Тогда же, в апреле-мае 1937 г., одновременно с показаниями, раскрывавшими ход подготовки чинами НКВД "дворцового переворота", следствие начало получать информацию о связях троцкистских групп с высокопоставленными военными.
         
          Провал военного заговора, 1937 г.
          В командно-политическом составе армии кадры Троцкого, фактического создателя РККА, были особенно многочисленными. Он назначал своих людей на ведущие должности командиров и комиссаров; те, далее, продвигали десятки и сотни своих людей, создавая сетевую структуру мафиозного типа.
          "Троцкий всюду насаждал свои кадры, особенно в армии" (Молотов).
          К числу прямых ставленников Троцкого в армии относились Тухачевский, Якир, Уборевич, Корк, Фельдман, Путна и другие лица, занявшие во время Гражданской войны и после её окончания высшие командные посты – командармов, комкоров, комдивов. Почти все они сделали стремительную карьеру в РККА, так сказать, "на пустом месте" – как политические генералы- назначенцы председателя Реввоенсовета. Например, Тухачевский имел в царской армии чин подпоручика; Якир до 1917 года числился токарем.
          В 1923- 24 гг., во время партийных баталий, среди армейских коммунистов было наиболее велико число лиц, поддерживавших Троцкого. В дискуссии 1923 г. за резолюцию ЦК в Военной академии (её с 1921 г. возглавлял Тухачевский) голосовало 48 человек, за резолюцию Троцкого – 204.
          Поражение Троцкого в 1924 году и последующее изгнание его из СССР практически не повлияли на статус внедренных им в командно-политический состав армии кадров. Тухачевский в ноябре 1925 г. стал начальником штаба РККА, в июне 1934 г. – заместителем наркома обороны (Ворошилова), в 1936 г. – первым заместителем. Гамарник в 1929 г. возглавил Политуправление РККА; в 1930 г. стал первым заместителем наркомвоенмора. Якир, Уборевич вплоть до своего ареста в мае 1937 г. являлись командармами 1 ранга.
          Образование группы военных заговорщиков. По показаниям арестованных оппозиционеров, неприятие рядом военных политики Сталина трансформировалось в создание в первой половине 1930-х гг. заговорщической группы во главе с Тухачевским.
          "Военная группа <Тухачевского> была организована независимо от блока, независимо от оттенков – троцкисты это или бухаринцы. Военная группа ставила своей целью насильственное устранение Правительства Союза и, в частности, участвовала в подготовке кремлёвского <дворцового> переворота. Я узнал об этом от Томского в 1934 году" (Рыков, 38).
          Формирование группы заговорщиков, по показаниям Тухачевского, данным им вскоре после ареста, происходило следующим образом:
          "В 1932 году я продолжал неоднократные разговоры наедине с Фельдманом, критикуя армейское руководство, а в дальнейшем переходя и к критике политики партии. … Фельдман согласился, и таким образом было положено начало антисоветскому военно-троцкистскому заговору. Я сообщил Фельдману, что мною установлена связь с Енукидзе, который собой представляет руководящую верхушку правых. …
          Корка я завербовал летом 1933 года, во время опытных учений, организованных под Москвой штабом РККА. Следя за ходом учения, я стал критиковать боевую подготовку частей. Корк ответил, что он ведь уже говорил, что работа в округе у него не клеится. Я понял, что у Корка эти разговоры не случайны … мы быстро договорились. …
          По возвращении с Дальнего Востока Путны и Горбачева, кажется, это было в 1933 году, я разговаривал с каждым из них. ... Путна быстро признал, что он связан с Троцким и со Смирновым. … В дальнейшем, при его назначении военным атташе, перед ним была поставлена задача держать связь между Троцким и центром военно-троцкистского заговора. …
          В зиму 1933 на 1934 год Пятаков передал мне, что Троцкий ставит задачу обеспечить поражение СССР в войне. …
          Центр заговора, в который, кроме меня, входили в порядке вступления в заговор Фельдман, Эйдеман, Каменев, Примаков, Уборевич, Якир и с которым были тесно связаны Гамарник и Корк …".
          Ускорение подготовки военного переворота. Политическое руководство оппозиции, координировавшее свои планы с верхушкой группы Тухачевского, вначале предлагало приурочить военный путч к обострению международной обстановки или к агрессии нацистской Германии против СССР. Дезорганизация антисталинских блоков и процессы 1936 - 1937 гг. изменили эти планы.
          Как показали на процессе 1938 года Крестинский и Розенгольц, суд над Зиновьевым и Каменевым, аресты Пятакова и других видных троцкистов вызвали у оставшихся на свободе лидеров оппозиции панику, и они, уже не дожидаясь войны или каких-то иных "благоприятных" внешних условий, попытались ускорить военный переворот:
          "В конце ноября 1936 года на Чрезвычайном VIII Съезде Советов Тухачевский имел со мной взволнованный, серьёзный разговор. Он сказал: начались провалы, и нет никакого основания думать, что на тех арестах, которые произведены, дело остановится. Очевидно, пойдет дальнейший разгром троцкистов и правых … если докопаются до Ягоды <знающего участников дворцового и военного заговоров>, докопаются и до военных, тогда придется ставить крест на выступлении. Он делал выводы: ждать интервенции не приходится, надо действовать самим" (Крестинский, 38).
          "Я поговорил с Розенгольцем, затем поговорил с Рудзутаком и пришли к выводу, что Тухачевский прав, что дело не терпит; решили запросить Троцкого. Я по таким вопросам избегал переписываться, предпочитал устную передачу. В начале декабря 1936 г. я переслал с дипломатической почтой через Бессонова письмо Троцкому. В письме речь шла о перемене установки на непременную связь между нашим внутренним выступлением и войной. Я говорил о необходимости ускорить выступление. Я в этом же письме, без согласования с Тухачевским и прочими, поставил перед Троцким и некоторые другие вопросы на случай его положительного ответа" (Крестинский, 38).
          "В конце 1936 года вопрос был поставлен одновременно и Троцким за границей в письме Радеку, и Тухачевским самим о том, чтобы ускорить переворот и чтобы этого не увязывать с началом войны" (Крестинский).
          "Начиная с ноября 1936 г., я был решительным сторонником максимального ускорения этого переворота. Тухачевский сам поставил передо мной, Розенгольцем и Рудзутаком этот вопрос и просил нашего согласия на отделение выступления от нападения" (Крестинский, 38).
          "Крестинский высказывал требования об ускорении вооружённого восстания в течение 1936 и 1937 гг." (Розенгольц, 38).
          "В самом конце сентября или в первых числах октября 1936 года я встречался с Крестинским в Москве. Крестинский, очень взволнованный, сообщил мне о том, что дела у троцкистского центра обстоят очень неважно, что имеется целый ряд провалов, что арестованы Пятаков, Радек и целый ряд других, что не исключена возможность его собственного ареста и что он просит меня, при моем возвращении в Берлин, немедленно отправить об этом письменное сообщение Троцкому; он говорил, что придется, в случае его ареста, передать все организационные связи Карахану, хотя он не представляет себе, как это конкретно можно сделать; он просил меня даже два раза повторить, правильно ли я его понял, что положение, сложившееся у троцкистов в Советском Союзе к осени 1936 г., нужно характеризовать как исключительно тяжёлое и что соглашение, достигнутое троцкистами с германской национал-социалистической партией по вопросу о возможности ускорения войны, облегчающей приход троцкистов к власти, должно быть форсировано во что бы то ни стало" (Бессонов, 38).
          Бессонов показал, на процессе правотроцкистского блока, что в декабре 1936 или в начале января 1937 года он получил от Крестинского ещё одно письмо для Троцкого, в котором говорилось, что дожидаться, пока немцы "раскачаются" и начнут войну нельзя, а поэтому он просит санкции на организацию военного выступления уже теперь. Через несколько дней, по словам Бессонова, был получен положительный ответ от Троцкого. Розенгольц также показал, на процессе правотроцкистского блока, что он получил от Троцкого послание, настаивавшее на форсировании подготовки Тухачевским военного переворота. Троцкий возмущался поведением на суде Пятакова – признававшим обвинения и "сдававшим" подельников – и предлагал "в дальнейшем, если такой случай будет, так себя не вести".
          Согласно показаниям подсудимых, вслед за этим началась непосредственная подготовка к военному перевороту.
          В конце марта 1937 года состоялась встреча Розенгольца, Крестинского, Тухачевского. Последний представил схему намечаемого переворота: группа военных проникает в Кремль, захватывает телефонную станцию, ликвидирует руководителей правительства. Выступление он запланировал на вторую половину мая (показания Розенгольца, 38).
          Тем временем, Крестинский связался с тремя ответственными работниками московской парторганизации – Постоловским, Фурером, Корытным – и предложил составить списки для арестов в Москве и списки кандидатов на освобождающиеся места. Предоставление таких списков было обещано ему к 12 мая.
          После того, как 22 апреля Политбюро отменило намечавшуюся поездку Тухачевского в Лондон, тот сообщил Крестинскому, что переворот будет совершён им в первой половине мая (показания Крестинского, 38).
          Такому развитию событий, однако, помешали аресты непосредственно задействованных в подготовке заговора чекистов и военных.
          Раскрытие заговора. В 1935- 36 гг., в ходе следствия по делу Зиновьева- Каменева и на самом процессе 1936 года подсудимые назвали нескольких военных, контактировавших с ними: Примакова, Путну, Шмидта и Кузьмичева. Эти армейские командиры, арестованные почти сразу же, в августе-сентябре 1936 г., дали признательные показания о своём участии в подготовке терактов.
          В январе 1937 года на втором московском процессе Радек, рассказывая о своей беседе с Путной, упомянул, что Путна приходил к нему с поручением от Тухачевского. Хотя далее, когда Вышинский стал расспрашивать Радека о Тухачевском, тот заявил, что знает "абсолютную преданность" Тухачевского партии и правительству (т.е. Сталину), всё-таки тень подозрения на Тухачевском осталась.
          В апреле 1937 года допросы арестованных чекистов начали приоткрывать картину военного заговора.
          22 -25 апреля 1937 г. следователи получили показания бывшего начальника Особого отдела НКВД Гая и бывшего зам. наркома внутренних дел Прокофьева о заговорщических связях Тухачевского и других генералов с Ягодой. Бывший зам. начальника Оперотдела НКВД Волович признал, что ему было известно о подготовке Тухачевским путча.
          6 мая 1937 г. был арестован бывший начальник Управления ПВО М. Медведев, исключенный в 1934 г. из партии. Он признал своё участие в военно-троцкистской группе, руководимой Фельдманом. 10 мая Медведев сообщил о существовании военного заговора, целью которого было свержение правительства и установление диктатуры. Выступлению заговорщиков должна была предшествовать вооруженная интервенция. Главой военного заговора Медведев назвал Тухачевского, как "кандидата в диктаторы", а также Якира, Путну, Примакова и Корка.
          За этим последовал ряд перемещений по службе и арестов.
          10 мая Якир был снят с поста командующего Киевским военным округом и назначен командующим Ленинградским военным округом. Тухачевский был освобожден от обязанностей заместителя наркома обороны и назначен командующим войсками Приволжского военного округа. 12 мая был арестован начальник Военной академии командарм 2 ранга Корк. 15 мая был арестован комкор Фельдман.
          19 мая Ягода дополнил список имён готовивших "дворцовый переворот" чекистов именами участвующих в заговоре военных:
          "Корк являлся участником заговора правых, но имел самостоятельную, свою группу среди военных, которая объединяла и троцкистов. Я знаю, что помощник Корка по командованию Московским военным округом Горбачев тоже являлся участником заговора ... в конце 1933 года Енукидзе в одной из бесед говорил о Тухачевском как о человеке, на которого они ориентируются и который будет с ними".
          В те же дни Примаков назвал соучастником заговорщиков Якира, которого после переворота намечался на пост наркома обороны.
          20 мая Якир был переведен из Ленинградского военного округа в Закавказский, а Уборевич – из Белорусского в Средне-Азиатский. Гамарник был снят с поста начальника Политуправления РККА.
          В конце мая Примаков дал показания, что во главе заговора стоит Тухачевский и что он имеет связь с Троцким. Тогда же Примаков назвал имена ещё сорока видных военных работников, состоящих в военно-троцкистской организации.
          В эти же дни Путна сообщил следователям о передаче им в 1935 году Тухачевскому письма от Троцкого, в ответ на которое Тухачевский якобы сказал, что "Троцкий может на него рассчитывать". Среди членов военного заговора Путна назвал Эйдемана, Фельдмана, Корка.
          В последние десять дней мая Сталин почти ежедневно принимал Ежова с протоколами допросов арестованных чекистов и военных. После получения данных об участии в подготовке переворота Корка и Фельдмана, Сталин дал санкцию на их арест и на задержание Тухачевского. 22 мая Тухачевский был арестован.
          В двадцатых числах мая были также арестованы бывшие заместители наркома иностранных дел Крестинский и Карахан.
          24 мая Политбюро приняло постановление "О заговоре в РККА", утверждавшее, что заговорщики планировали "во взаимодействии с германским генеральным штабом и гестапо в результате военного переворота свергнуть Сталина и советское правительство, а также все органы партии и советской власти, установить военную диктатуру".
          25 мая состоялся первый допрос Тухачевского. На следующий же день он написал заявление Ежову, в котором признавал существование военного заговора и обещал "самостоятельно изложить следствию все, касающееся заговора, не утаивая никого из его участников, ни одного факта и документа".
          В последние дни мая были арестованы командармы 1 ранга Якир и Уборевич, армейский комиссар 2 ранга Аронштам. Политбюро приняло решение об отстранении от работы армейского комиссара 1 ранга, члена ЦК Гамарника, "находившегося в тесной групповой связи с Якиром, исключенным ныне из партии за участие в военно-фашистском заговоре". 31 мая нарком обороны Ворошилов направил двух работников своего наркомата на квартиру к Гамарнику для объявления приказа о его увольнении из РККА. Сразу после их ухода Гамарник застрелился.
          1 июня 1937 года открылось заседание Военного Совета при наркоме обороны с участием членов Политбюро и 116 приглашённых военных работников. К этому времени 20 членов Военного Совета, около четверти его состава, были арестованы. Перед началом заседания участники ознакомились с показаниями Тухачевского и других. На следующий день с большой речью на Военном Совете выступил Сталин. Он сообщил о раскрытии заговора армейской верхушки против правительства, который поддерживали троцкисты и нацисты:
          "В том, что военно-политический заговор существовал против Советской власти, теперь, я надеюсь, никто не сомневается. Факт, такая уйма показаний самих преступников и наблюдения со стороны товарищей, которые работают на местах, такая масса их …".
          Политическими руководителями заговора Сталин назвал Троцкого, Бухарина, Рыкова, Рудзутака, Карахана и Енукидзе, а "по военной линии" – Ягоду, Тухачевского, Якира, Уборевича, Корка, Эйдемана и Гамарника.
          "Что касается Тухачевского и наличия у него группы военных, связанных с троцкистами, правыми, готовящими заговор, тут сомнений нет. … Я считаю Тухачевского очень опасным военным заговорщиком, которого в последний момент только поймали" (Молотов).
          "В отношении этих военных деятелей у меня никаких сомнений не было, я сам знал их как ставленников Троцкого – это его кадры. Он их насаждал с далеко идущими целями, ещё когда сам метил на пост главы государства. Очень хорошо, что мы успели до войны обезвредить этих заговорщиков. Я всегда знал Тухачевского как зловещую фигуру" (Молотов).
          Касаясь вопроса, почему военный заговор был раскрыт так поздно, едва ли не перед самым его совершением, Сталин сказал:
          "Тут причина общая … рост наших сил, поступательный рост и в армии, и в стране, и в партии, вот они у нас притупили чувство политической бдительности. … В области разведки оказались битыми, как мальчишки. … Наша разведка по военной линии плоха, слаба, она засорена шпионажем. Наша разведка по линии ГПУ возглавлялась шпионом Гаем, и внутри чекистской разведки у нас нашлась целая группа хозяев этого дела, работавшая на Германию, на Японию, на Польшу. … Разведка – это та область, где мы впервые за двадцать лет потерпели жесточайшее поражение … задача состоит в том, чтобы разведку поставить на ноги. … Слишком большие победы одержали … слишком лакомым куском стал СССР для всех хищников. Громадная страна, великолепные железные дороги, флот растет, производство хлеба растет, сельское хозяйство процветает и будет процветать, промышленность идёт в гору. Это такой лакомый кусок для империалистических хищников <внутренних тоже>, что он, этот кусок, обязывает нас быть бдительными. Судьба, история доверили этакое богатство, эту великолепную и великую страну, а мы оказались спящими, забыли, что этакое богатство, как наша страна, не может не вызывать жадности, алчности, зависти и желания захватить эту страну … мы превратили СССР в богатейшую страну и вместе с тем в лакомый кусок для всех хищников, которые не успокоятся до тех пор, пока не испробуют всех мер к тому, чтобы отхватить от этого куска кое-что. Мы эту сторону прозевали".
          В обвинительном заключении следствия по делу о военном заговоре говорилось, что центр военно-троцкистской организации, в который входили обвиняемые, был образован в 1932- 33 гг. по прямым указаниям врага народа Троцкого и германского генштаба. Он действовал в тесной связи с центрами троцкистов и правых, и ставил своей целью "содействие восстановлению в СССР власти помещиков и капиталистов".
          Закрытый военный суд занял один день. Приговор – расстрел всех подсудимых – был оглашен около полуночи и через полтора часа приведён в исполнение, в присутствии председателя суда Ульриха и прокурора Вышинского.
          На следующий день сообщение о приговоре и его исполнении было опубликовано в печати, а нарком обороны Ворошилов издал приказ по армии: "Мировой фашизм и на этот раз узнает, что его верные агенты гамарники и тухачевские, якиры и уборевичи и прочая предательская падаль, лакейски служившая капитализму, стёрты с лица земли и память о них будет проклята и забыта". (Под мировым фашизмом здесь, очевидно, подразумевался гитлеровский нацизм и троцкизм).
          После ликвидации группы высших военных, последовали репрессии против каким-либо образом связанных с нею командиров и комиссаров. Вслед за Тухачевским были арестованы и расстреляны все остальные заместители наркома обороны. Были арестованы почти все начальники управлений и другие ответственные работники наркомата обороны и Генштаба, все начальники военных академий и институтов, все руководители ВМФ и командующие флотами. С мая 1937 по сентябрь 1938 гг. были репрессированы все командиры корпусов и командующие войсками военных округов, почти все командиры бригад и дивизий, около половины командиров полков[68].
          Кадры, насаждённые в армии Троцким, его политические генералы, не имели связей с рабоче-крестьянской массой, составлявшей основную часть солдат, сержантов и нижнего офицерского состава. Поэтому их устранение прошло без особенных затруднений – как вырывание не имеющих прочных корней в почве сорняков.
          "… люди, оторванные от народных масс, не рассчитывающие на поддержку народа, на поддержку армии, боящиеся армии и прятавшиеся от армии и от народа. Они рассчитывали на германцев и на всякие свои махинации. … На армию они не рассчитывали – вот в чём их слабость. В этом же и наша сила" (Сталин)
          В своём выступлении 2 июня 1937 года на Военном Совете Сталин подчеркнул, что в армии имеется много талантливых командиров, способных быстро заменить ликвидированные троцкистские кадры:
          "В нашей стране, в нашей партии, в нашей армии непочатый край талантов. Не надо бояться выдвигать людей, смелее выдвигайте снизу. ... Вот сила, она и связана с армией, она будет творить чудеса, уверяю вас. Вот из этих людей смелее выдвигайте, всё перекроят, камня на камне не оставят. Выдвигайте людей смелее снизу. Смелее – не бойтесь".
         
          Июньский пленум, 1937 г.
          23 - 29 июня 1937 г. прошёл пленум ЦК, главной темой которого стало недавнее раскрытие военно-политического заговора. Ещё до принятия повестки дня глава НКВД Ежов огласил предложение Политбюро (Сталина) вывести из состава ЦК нескольких высокопоставленных функционеров, а других "за измену партии и родине и активную контрреволюционную деятельность" исключить из состава членов и кандидатов в члены ЦК и из партии, с передачей их дел в НКВД. В число последних входили: зам. председателя СНК СССР Антипов, нарком внутренних дел УССР Балицкий, первый секретарь Крымского обкома Лаврентьев (Картвелишвили), первый секретарь Курского обкома Шеболдаев, первый секретарь Одесского обкома Вегер и другие – всего 19 человек. Участники пленума единогласно одобрили оба предложения.
          В своём докладе, стоявшем первым в повестке дня, Ежов сообщил о предотвращении попытки "дворцового переворота", который намеревались совершить высшие чины НКВД при помощи отдела правительственной охраны, и об аресте более чем 140 сотрудников Ягоды. Он утверждал, что размах заговора настолько велик, что страна стоит на пороге гражданской войны. Поддержанный Сталиным, Ежов потребовал продлить его наркомату чрезвычайные полномочия, предоставленные в июне прошлого года, срок действия которых ныне истекал.
          Однако аресты высокопоставленных военных, чекистов, партаппаратчиков, проведённые в апреле- мае- июне 1937 года, всерьёз обеспокоили ряд влиятельных старых большевиков, до сих пор избегавших вмешиваться во внутриполитические сражения. Они попытались предотвратить грозившее стать обвальным "избиение кадров" и накануне пленума обсудили возможные варианты ответных действий. Была решено критиковать не Сталина, а НКВД.
          После выступления Ежова слово попросил нарком здравоохранения, старый большевик Каминский[69]. Он выразил недоверие наркомату внутренних дел и, приведя данные о числе арестованных за последние месяцы коммунистов, заявил: "Так мы перестреляем всю партию". Его поддержал зав. политико-административным отделом ЦК Пятницкий[70], сказавший, что в НКВД фальсифицируются дела и применяются незаконные методы следствия, а потому необходима комплексная проверка деятельности наркомата.
          Эта, одна из последних попыток старых большевиков остановить начавший набирать обороты маховик сталинских репрессий, оказалась безуспешной. Каминский был арестован почти сразу же после выступления, а 26 июня пленум принял постановление об исключении его из кандидатов в члены ЦК и из партии. Пятницкого Ежов на следующий день обвинил в насаждении троцкистской агентуры в Коминтерне. Он был арестован 7 июля, после получения показаний против него от ряда видных представителей ИККИ.
         
          Водовороты
          Реализация сталинской программы, устранение политической верхушки оппозиции, зачистка подпольных групп, "кадровая революция" и т.д. всерьёз встревожили сетевую структуру троцкистов и начали вызывать всё более активное сопротивление представителей трудящихся в СССР и за рубежом.
          В результате взаимодействия многообразных и разнонаправленных политических сил, во внутренней и международной жизни страны стали возникать как бы водовороты, завихрения, подводные течения, турбулентности.
          Уже в конце 1920-х гг., во время коллективизации и раскулачивания, совершались эксцессы, наносившие большой ущерб народу и экономике. В 1932- 33 гг. в ряде регионов СССР был организован массовый голод, унесший жизни нескольких миллионов человек.
          В 1935- 38 гг., во время зачистки верхушки троцкистской оппозиции, резко обострилась международная обстановка. Гитлер, при негласной поддержке западных демократий, приступил к реализации своей политики аннексий, направленной на восток. Японские войска летом 1937 г. начали боевые действия против Китая, а в конце июля 1938 г. вторглись в пределы Советского Союза, близ озера Хасан. К 1937- 38 гг. отношения СССР с Германией и Японией дошли до состояния, угрожавшего полномасштабной войной.
         
          Приказ № 00447
          2 июля 1937 года, вскоре после окончания пленума ЦК, Политбюро приняло постановление о внесудебных репрессиях через т.н. тройки нескольких категорий граждан. Партийным органам поручалось "взять на учёт всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные менее активные, но всё же враждебные элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД". Обосновывалась эта мера тем, что, как говорилось в тексте постановления "большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных одно время из разных областей в северные и сибирские районы, а потом по истечении срока высылки вернувшихся в свои области, являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений как в колхозах, совхозах, так и на транспорте и в некоторых отраслях промышленности".
          9 июля Политбюро утвердило состав областных и республиканских троек, а также примерное число лиц, которых предполагалось подвергнуть внесудебным репрессиям.
          30 июля Ежов издал приказ по НКВД № 00447 "Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов". В приказе содержались разнарядки (лимиты) на репрессии по республикам, краям и областям. Всего предполагалось арестовать 258950 человек, из них 72950 должны были быть осуждены на расстрел – "по первой категории". В приказе отмечалось, что лимиты являются ориентировочными, но их превышение разрешалось лишь по согласованию с НКВД. Согласно приказу, эта операция должна была завершиться к началу декабря 1937 года.
          Самое большое количество кандидатов на расстрел и депортацию "криминальных и кулацких элементов" представил первый секретарь Московского обкома Хрущёв – 41305; из них он предлагал расстрелять 8500. Первый секретарь Западно-Сибирского крайкома Эйхе передал разнарядку на расстрел ещё большего количества – 10 800 человек (общего количества репрессируемых он не указал). Секретари обкомов и начальники УНКВД неоднократно обращались в Москву с просьбой об увеличении выделенных им лимитов. Эти вопросы решало Политбюро либо руководство НКВД.
          Срок действия приказа НКВД № 00447 несколько раз продлевался. С августа 1937 по ноябрь 1938 гг. на его основании были казнены 390 тыс. человек; 380 тыс. отправлены в лагеря.
          Вопросы: с какой целью? qui bono? неоднократно задавались по отношению к этой акции, находившейся в заметном противоречии с начавшимися тогда (1935- 36 гг.) процессами: возвращением политических прав "лишенцам"; реабилитацией казачества; смягчении наказаний осуждённым "за хищение социалистической собственности" крестьянам; отмены связанных с социальным происхождением ограничений при приёме в вузы и техникумы и т.д. Возможно, Сталин предполагал такими мерами уменьшить потенциальную опору троцкистов в "низах" (среди уголовников, бывших кулаков), ввиду 1) предстоящей массовой чистки троцкистской номенклатуры; 2) надвигающейся войны, провоцируемой ими, как вытекало из материалов следственных дел, на 1937- 38 гг. Однако в долгосрочном плане эта акция имела для сталинского режима резко негативные последствия, усугубившиеся действиями скрытых троцкистов в НКВД, старавшимися подвести под репрессии максимальное число советских граждан, одновременно прикрывая, выводя из под удара своих сообщников.
         
          Аресты партийной номенклатуры, 1937 год
          Со второй половины 1937 года сталинский режим начал широкомасштабные репрессии против высших партийных и советских чиновников, подозреваемых в троцкизме. Допросы арестованных выявляли их связи, лиц, благодаря которым они заняли свои места, а также тех, кого они продвигали. Эти лица арестовывались, они называли следующий круг лиц и так далее.
          За три месяца после июньского пленума из состава ЦК было выведено 16 первых секретарей, которых почти сразу же арестовали, а затем расстреляли. Были арестованы почти все наркомы и их заместители – в т.ч. нарком внутренней торговли Вейцер И.Я.; нарком оборонной промышленности Рухимович М.Л.; нарком внешней торговли Розенгольц А.П. и т.д.; множество начальников и партийных секретарей крупных предприятий.
          Продолжились аресты чинов НКВД. 20 июля 1937 г. был арестован комиссар госбезопасности 1 ранга, бывший начальник Главного управления государственной безопасности Агранов[71]. 22 июля арестовали зам. начальника девятого (шифровального) отдела НКВД, первого коменданта Соловецкого концлагеря Эйхманса[72]. В июле-августе были арестованы комиссары ГБ 1 ранга, нарком внутренних дел Украины Балицкий и начальник Дальневосточного Управления НКВД Дерибас, признавшие себя членами правотроцкистской организации и участниками военно-фашистского заговора против Сталина. На допросах они назвали целый ряд связанных с ними по заговору сотрудников НКВД, которые также немедленно были арестованы. В июле был арестован бывший прокурор СССР, бывший первый зам. председателя ОГПУ Акулов. В октябре был арестован особоуполномоченный (следователь по делам сотрудников) НКВД Фельдман, в ноябре – бывшие начальники разведки Урицкий и Берзин.
          Продолжилась чистка и наркомата иностранных дел, особенно засорённого троцкистами. 15 сентября консул в Барселоне В. Антонов-Овсеенко[73] был назначен наркомом юстиции РСФСР и под этим предлогом отозван из Испании. Немедленно после возвращения его арестовали, не дав и символически вступить в новую должность. 26 сентября арестовали бывшего посла в Италии, Австрии, Германии и Японии Юренева[74]. 26 декабря арестовали бывшего полпреда во Франции и Испании Розенберга[75].
          10 сентября 1937 года был расстрелян бывший председатель Госбанка СССР Лев Ефимович Марьясин.
          29 октября 1937 года Военная коллегия Верховного Суда приговорила к расстрелу бывшего секретаря ЦИК СССР Авеля Енукидзе; бывшего прокурора СССР Ивана Алексеевича Акулова; бывшего зам. наркомзема СССР Арона Израилевича Гайстера; бывшего зам. наркомзема СССР, затем секретаря Саратовского крайкома Александра Ивановича Криницкого; бывшего зам. наркома тяжелой промышленности, зам. председателя Госплана Александра Иосифовича Гуревича; бывшего секретаря ЦК КП Азербайджана, потом зам. наркома связи Владимира Ивановича Полонского; бывшего секретаря Тульского, потом Уральского обкома Ивана Дмитриевича Кабакова; бывшего секретаря Северо-Кавказского, потом Азово-Черноморского, потом Курского обкома Бориса Петровича Шеболдаева; бывшего секретаря Одесского, потом Татарского, потом Средне-Волжского, потом Днепропетровского обкома Менделя Марковича Хатаевича и других.
          27 ноября 1937 года по приговору ВК ВС расстреляли активного троцкиста Бориса Эльцина, арестованного ещё в 1928 году; бывшего председателя правления Госбанка и зам. наркома финансов, потом наркома зерновых и животноводческих совхозов СССР Моисея Иосифовича Калмановича; бывшего наркома легкой промышленности Исидора Евстихеевича Любимова; бывшего наркома ВД Украины, комиссара ГБ 1 ранга Всеволода Аполлоновича Балицкого и других.
          В декабре Политбюро опросом вывело из ЦК ряд высокопоставленных партийных чиновников: Баумана, Бубнова, Варейкиса, Межлаука, Чернова, Я. Яковлева и других. Большинство из них было арестовано ранее, в октябре - ноябре. Все они были расстреляны.
          В 1937 году была произведена основательная чистка троцкистов в международном коммунистическом движении и Коминтерне. Многие зарубежные коммунисты, обосновавшиеся в СССР[76], были арестованы и репрессированы, а руководители национальных компартий и участники первых конгрессов Коминтерна, оказавшиеся в пределах досягаемости сталинской юстиции, погибли почти все. В ноябре 1937 г. Сталин заявил генсеку ИККИ Г. Димитрову: "Троцкистов надо гнать, уничтожать, расстреливать. Это всемирные провокаторы, злейшие агенты фашизма". И этой директиве его подчинённые следовали неукоснительно. Были уничтожены 10 из 16 членов первого ЦК Венгерской компартии, включая бывшего председателя коммунистического правительства Венгрии Бела Куна[77]. Особенно были засорены троцкистами, по понятным причинам, компартии Польши и Германии. Их и чистили больше других. Польские коммунисты, находившиеся в СССР, включая генерального секретаря Ленского, были арестованы почти все. 16 августа 1938 г. Президиум ИККИ распустил компартию Польши. Был расстрелян один из лидеров КП Германии Г. Нейман, бывший секретарь Тельмана Гирш, один из руководителей "Красного фронта" Купферштейн и другие. К 1938 году на свободе не осталось ни одного из основных функционеров КПГ, кроме Пика и Ульбрихта.
          "В тот период в советской столице жило несколько тысяч коммунистов из других стран… восемьдесят процентов из них было уничтожено"[78].
          Сталинская юстиция не упустила лиц, избежавших кары германского правосудия после поджога рейхстага – в 1937 году были арестованы Попов и Танев, подельники Димитрова по Лейпцигскому процессу. Всего в Советском Союзе было уничтожено восточноевропейских коммунистов больше, чем их погибло у себя на родине во время гитлеровской оккупации. В те же годы или несколько позже были арестованы и расстреляны многие интернационалисты, "воевавшие" в рядах т.н. республиканской испанской армии: Матэ Залка (Френкель)- "генерал Лукач"; М. Штерн- "генерал Клебер"; Сташевский; Смушкевич и другие.
         
          Процесс правотроцкистского блока (третий московский), 1938 г.
          2 - 13 марта 1938 года в Москве прошёл третий и последний из открытых процессов над представителями высшей партийной элиты. Перед Военной коллегией Верховного Суда предстал двадцать один подсудимый, среди которых были такие видные фигуры как бывшие члены Политбюро Бухарин, Рыков, Крестинский; бывший начальник ОГПУ Ягода; бывший нарком внешней торговли Розенгольц.
          Располагая показаниями новых арестованных, в первую очередь весьма важными признаниями Ягоды, следствие смогло восстановить гораздо более полную и связную картину действий и планов заговорщиков, чем те, которые были представлены на предыдущих процессах (Зиновьева-Каменева и Радека-Пятакова).
          Согласно обвинительному заключению, подсудимые
          "составили заговорщическую группу под названием "право-троцкистский блок", поставившую своей целью шпионаж в пользу иностранных государств, вредительство, диверсии, террор … провокацию военного нападения этих государств на СССР, расчленение СССР и отрыв от него Украины, Белоруссии, Средне-Азиатских республик … в пользу упомянутых иностранных государств, наконец, свержение в СССР существующего социалистического общественного и государственного строя и восстановление капитализма" (процесс 38).
          По материалам следствия, формирование заговора происходило так. В 1929 г., после объявления взглядов "правых" несовместимыми с пребыванием в ВКП(б), они занялись нелегальной работой. В 1932- 34 гг. "правые" привлекли на свою сторону наркома ОГПУ Ягоду и ряд высокопоставленных военных. В 1933 г. лидеры "правых" вступили в организационную связь с остававшимися на свободе руководителями зиновьевско-троцкистского блока и параллельного центра (Пятаков, Радек), в результате чего возник правотроцкистский блок. Связи между этими группами, действовавшими автономно, осуществлял контактный центр. После арестов 1936 года в контактный центр входили: Розенгольц и Крестинский – от троцкистов, Бухарин, Рыков, Рудзутак и Ягода – от правых, Тухачевский и Гамарник – от военных.
          Лидеры блока руководствовались в своих действиях "рютинской платформой" и намеревались, прежде всего, сменить партийно-государственное руководство и политический курс.
          Другие обвиняемые участвовали в деятельности правотроцкистского блока, по версии следствия, либо из националистических мотивов (Гринько, Икрамов, …), либо из страха разоблачения своей дореволюционной провокаторской деятельности (Зеленский, Зубарев, …):
          "пробравшись на ответственные посты … эти провокаторы, однако, не переставали опасаться разоблачения своих преступлений … видели своё единственное спасение в свержении Советской власти, ликвидации советского строя, восстановлении власти помещиков и капиталистов".
          По версии следствия, лидеры блока вначале стремились захватить власть путём "дворцового переворота", используя положение Рыкова как председателя СНК, связи с Ягодой, председателем ОГПУ, и с Енукидзе, секретарём ЦИК, ведавшим охраной Кремля. После снятия Рыкова (декабрь 1930 г.), Енукидзе (март 1935 г.), а потом и Ягоды (сентябрь 1936 г.) они сделали ставку на поражение СССР в надвигающейся войне с нацистской Германией и на военный переворот, подготавливаемый группой Тухачевского.
          Следствие утверждало, что лидеры "правых" вели свою изменническую и шпионскую деятельность в координации с Троцким, тайно предлагавшим в середине 1930-х гг. представителям ряда стран содействие в агрессии против СССР:
          "соглашение "право-троцкистского блока" с представителями указанных выше иностранных государств облегчалось тем, что многие руководящие участники этого заговора являлись давнишними агентами иностранных разведок. … Это прежде всего относится к одному из вдохновителей заговора – врагу народа Троцкому … имеющиеся в распоряжении следствия по настоящему делу материалы устанавливают, что связь врага народа Троцкого с немецкой политической полицией и разведками других стран относится к значительно более раннему периоду времени. Следствием точно установлено, что Троцкий был связан с германской разведкой уже с 1921 года[79] и с английской "Интеллидженс Сервис" – с 1926 года"[80]. 
          Для дестабилизации положения в СССР участники правотроцкистского блока, по версии следствия, занимались, также в координации с Троцким, вредительством и диверсиями
          "… целый ряд таких диверсионных и вредительских актов заговорщиками был уже проведен в различных отраслях народного хозяйства… враг народа Троцкий, как это установлено следствием, в ряде своих писем и личных указаний руководящим участникам антисоветского заговора в СССР, требовал усиления вредительской и диверсионной деятельности внутри Советского Союза …"
          готовили теракты и покушения
          "по заданию врага народа Л. Троцкого, "право-троцкистский блок" организовал и совершил ряд террористических актов против лучших людей нашей родины" (обвинительное заключение, процесс 38).
          На процессе, проходившем в присутствии иностранных журналистов и дипломатических представителей, включая посла США Дэвиса, лидеры "правых" и другие подсудимые признали практически все выдвинутые против них обвинения и, в ответах на вопросы прокурора, подробно осветили свою деятельность в 1929- 37 гг.
          Только Крестинский в начале заседания суда отказался от своих показаний на предварительном следствии и заявил:
          Крестинский. Я не признаю себя виновным. Я не троцкист. Я никогда не был участником "право-троцкистского блока", о существовании которого я не знал. Я не совершил также ни одного из тех преступлений, которые вменяются лично мне, в частности, я не признаю себя виновным в связях с германской разведкой.
          Это заявление было весьма неожиданным, поскольку Крестинский считался одним из наиболее видных троцкистов.
          Вышинский. Вы не были троцкистом?
          Крестинский. Не был.
          Вышинский. Никогда?
          Крестинский.  Нет, я был троцкистом до 1927 года.
          Председательствующий. В начале судебного заседания на мой вопрос вы ответили, что никогда троцкистом не были. Вы это заявили? …
          Вышинский. … Обвиняемый Розенгольц, вы слышали этот диалог?
          Розенгольц. Да.
          Вышинский. Как вы считаете, Крестинский был троцкистом?
          Розенгольц.  Он троцкист …
          В подтверждение своих слов Крестинский сослался на критическое письмо, отправленное им Троцким в 1927 году. Однако другой виднейший троцкист и товарищ Крестинского, Раковский, фактически дезавуировал этот аргумент.
          Раковский. … Я не считаю, что этот документ свидетельствует об отходе Крестинского от троцкистской оппозиции … как можно предполагать, что достаточно заставить себя в течение получаса или часа написать документ для того, чтобы после этого всё прошлое, вся идеология, все привычки, связи – всё это исчезло?
          Вышинский. Следовательно, письмо, о котором здесь говорил подсудимый Крестинский как о доказательстве его разрыва с Троцким и троцкистами, вы рассматриваете исключительно как маневр, как документ, который должен был бы, в случае необходимости, свидетельствовать о его "алиби"?
          Раковский. Правильно.
          Вышинский. Следовательно, на мой вопрос – был ли в ноябре 1927 года и позже Крестинский троцкистом – как вы отвечаете?
          Раковский. Да, Крестинский был троцкистом и с троцкизмом никогда не порывал. …
          Крестинский. Свои показания на предварительном следствии я полностью подтверждаю…  Вчера под влиянием минутного острого чувства ложного стыда, вызванного обстановкой скамьи подсудимых и тяжелым впечатлением от оглашения обвинительного акта, усугубленным моим болезненным состоянием, я не в состоянии был сказать правду. …
          В дальнейшем Крестинский подробно рассказал о подготовке заговора Тухачевского и о переговорах Троцкого насчёт зарубежной помощи антисталинской оппозиции в СССР:
          "Когда я в октябре 1933 года виделся с Троцким в Меране, он обратил моё внимание на то, что, ориентируясь на государственный переворот, мы ни в коем случае не должны опираться только на свои троцкистские силы, потому что они недостаточны для этого, а что нужно договориться и с правыми, и с военными… обратил особое внимание на Тухачевского, человека авантюристического, претендующего на то, чтобы занять первое место в армии, и который, вероятно, пойдет на многое. Он просил меня передать об этом Пятакову и переговорить, самому с Тухачевским. … Я разговаривал с ним в начале 1934 года уже после того, как с ним говорил Пятаков, передал ему о своем разговоре с Троцким. Тухачевский сказал, что он принципиально относится вообще положительно не только к объединению сил, но и к постановке перед собой этой задачи. Но вопрос, сказал он, требует обсуждения, выяснения возможностей и после этого он будет договариваться на эту тему с Пятаковым. О состоявшейся договоренности я узнал от Пятакова в феврале 1935 года. … В дальнейшем мне приходилось несколько раз разговаривать с Тухачевским на эти темы. Это было во второй половине 1935 года, в 1936 и 1937 годах. Мне приходилось неоднократно вести такие разговоры. В одном из разговоров в 1935 году он назвал мне несколько человек, на которых он, между прочим, опирается. Он назвал Якира, Уборевича, Корка и Эйдемана. …
          … переворот увязывался с нашей пораженческой ориентацией и приурочивался к началу войны, к нападению Германии на Советский Союз, и поскольку это нападение откладывалось, постольку откладывалось и практическое осуществление переворота. В этот период начался постепенный разгром. … Были арестованы Пятаков и Радек, начался арест троцкистов, и Тухачевский начал бояться, что если дело будет оттягиваться, то оно вообще сорвётся. Поэтому он поставил вопрос об ускорении контрреволюционного выступления. Мы обсудили этот вопрос с Гамарником и Рудзутаком и пришли к общему выводу, что Тухачевский прав. …
          … с самого начала с Тухачевским было обусловлено … что выступление будет увязываться с войной. В конце 1936 года вопрос был поставлен одновременно и Троцким за границей в письме Радеку, и Тухачевским самим о том, чтобы ускорить переворот и чтобы этого не увязывать с началом войны" (Крестинский, 38).
          Сходные показания дали и другие обвиняемые:
          "Уже после суда над Пятаковым пришло письмо от Троцкого, в котором ставился вопрос о необходимости максимального форсирования военного переворота Тухачевским. В связи с этим было совещание у меня на квартире. … Оно было в конце марта. Крестинский на очной ставке внес поправку, что оно было в начале апреля, но это разногласие несущественное. … На этом совещании Тухачевский сообщил, что он твёрдо рассчитывает на возможность переворота, и указывал срок, полагая, что до 15 мая, в первой половине мая, ему удастся этот военный переворот осуществить. …
          Гамарник сообщил о своем предположении, по-видимому, согласованном с Тухачевским, о возможности захвата здания Наркомвнудела во время военного переворота. Причем Гамарник предполагал, что это нападение осуществится какой-нибудь войсковой частью непосредственно под его руководством, полагая, что он в достаточной мере пользуется партийным, политическим авторитетом в войсковых частях" (Розенгольц, 38).
          Подсудимые дали подробные показания о своих намерениях существенно изменить социально-экономическую систему в стране
          Бухарин. Я хочу остановиться на вопросе о реставрации капитализма. Разрешите?
          Вышинский. Конечно, это же ваша основная специальность.
          Бухарин. … был идеал кулацко-аграрной страны с индустриальным привеском … если формулировать практически мою программную установку, то это будет в отношении экономики – государственный капитализм, хозяйственный мужик-индивидуал, сокращение колхозов, иностранные концессии, уступка монополии внешней торговли и результат – капитализация страны …
          "Вы слышали здесь платформу моего соучастника по процессу Н.И. Бухарина. Это есть, конечно, восстановление капиталистических отношений в два скачка, через открытый шлюз для свободной внешней торговли, через возвращение кулачества, через ликвидацию колхозов, через широко открытые двери для концессионных капиталов" (Раковский, 38).
          Согласно показаниям обвиняемых, намечая политический переворот и "восстановление капитализма", они весьма разумно не собирались сообщать народу свои подлинные планы и намерения:
          "… было бы правильно в своих обращениях к населению не говорить о том, что наше выступление направлено к свержению существующего социалистического строя … мы выпустим соответствующие обращения к населению и армии, в которых обойдем все вопросы, связанные с истинными целями переворота, то есть будем обманывать население … свергнем плохое Советское правительство и возродим хорошее Советское правительство … в обращении к населению, к армии и в обращениях к иностранным государствам будем говорить о том, что, ведя мирную политику, уменьшая вооружение и прочее …" (Крестинский, 38).
          Следствие утверждало, что, для дестабилизации политической обстановки и озлобления населения против правительства подсудимые занимались дезорганизацией торговли, производства товаров массового потребления; создавали затоваривание в одних районах и нехватку товаров в других; умышленно портили продукты питания и т.д.
          Бывший нарком земледелия Чернов показал, что он тормозил постройку складов и элеваторов, чтобы вызвать возмущение крестьян бессмысленной гибелью собранного зерна. Бывший секретарь ЦК КП Белоруссии Шарангович показал, что по заданию центра "правых" и польской разведки было заражено анемией 30 тысяч лошадей. Бывший председатель Центросоюза Зеленский, ведавший потребкооперацией на селе, показал, что члены его группы преднамеренно организовали перебои в торговле товарами повседневного спроса
          "… из 30 тысяч лавок, которые были обследованы торгово-кооперативными секциями советов и торговой инспекцией, в первом квартале 1936 года не было соли в 3700 лавках. Из 42 тысяч лавок в 2 тысячах лавок отсутствовала продажа сахара. … В 1936 году была допущена вредительская порча 50 вагонов яиц … замораживание товарооборота, достигаемом путем неправильной или несвоевременной засылки товаров. Так, например, были случаи, когда летние товары засылались зимой и, наоборот, зимние товары прибывали в лавки летом … в масло подбрасывалось стекло" (Зеленский, 38).
          "Зеленский и другие вредители в этой области, например Болотин по Наркомвнуторгу, создавали товарный голод, товарные затруднения в стране. … Зеленский, по директивам "право-троцкистского блока", в недородные районы завозил большую массу товаров, а в урожайные районы посылал товаров меньше, что создавало затоваривание в одних районах и товарную нужду в других" (Гринько, 38).
          Материалы следствия и показания обвиняемых создавали впечатление, что сетевые троцкистские группировки представляли собой как бы параллельное античеловечество, маниакально стремящееся к власти любой ценой и любыми средствами – от фальсификации продуктов питания и организации голода до провоцирования международных конфликтов и войн. (В наши дни по такой методике действуют в разных странах либералы; впрочем, взявшие на вооружение идеологию неотроцкизма).
          Прокурор Вышинский в своей заключительной речи охарактеризовал правотроцкистский блок следующим образом:
          "Это не политическая партия, не политическое течение, это банда уголовных преступников… это организация шпионажа, диверсий, вредительства, политических убийств и распродажи своей родины врагам … передовой отряд международного фашизма… свора палачей и подпольных убийц … блок предателей, покрытых вечным презрением, позором и проклятием миллионных масс трудящихся народа всего мира. …
          Они продавали родину, торговали военными тайнами её обороны, они были шпионами, диверсантами, вредителями, убийцами, ворами, – и всё для того, чтобы помочь фашистским правительствам свергнуть Советское правительство, свергнуть власть рабочих и крестьян, восстановить власть капиталистов и помещиков, расчленить страну советского народа, отторгнуть национальные республики и превратить их в колонии империалистов. … они старались изо всех сил поджечь наш родной дом с четырёх концов, торопились открыть ворота врагу, чтобы дорваться до власти, хотя бы ценой иудиной измены, чтобы уничтожить плоды героического труда нашего народа … чтобы вернуть власть помещиков и капиталистов, на которых эти предатели работали, не покладая рук. …
          Факты устанавливают с полной бесспорностью как неизбежность и естественность блока, заключенного правыми и троцкистами, так и превращение этого блока в агентуру иностранных фашистских разведок. …
          Презренные преступники путем обмана, лицемерия и двурушничества сумели отсрочить до последнего времени час своего разоблачения. Но час этот настал, и преступники разоблачены, разоблачены полностью и до конца.
          Маска сорвана. Их настоящее лицо, их действительный облик ясен теперь каждому. Каждому ясны и их позорные дела, как ясен их жалкий, позорный удел.
          Вся наша страна, от малого до старого, ждёт и требует одного: изменников и шпионов, продавших нашу Родину, расстрелять как поганых псов".
          Суд приговорил всех обвиняемых, кроме троих (Раковского, Бессонова и Плетнева) к расстрелу.
         
          Что означало тогда восстановление капитализма
          Капитализм, который, по версии обвинения, намеревались восстановить в 1930-х гг. троцкисты, левые или правые, был бы существенно иным, чем западный, или существовавший в России ранее. Восстановление капитализма в России в те годы означало бы передачу всех наиболее прибыльных предприятий страны, громадных богатств – и не одних только прежних, досоветских, но также и новых, созданных народом за 1930-е годы ценой трудового героизма и многих лишений – в "собственность" группе, которая затеяла бы такое "восстановление". Причём ничего равноценного эта группа, или, лучше сказать, организованная преступная группировка, государству, остальной части народа не дала бы – прежде всего, потому что она ничего и не имела. То есть, она получила бы эти ценности, созданные чужим трудом, даром, украла бы их. Таким образом, это "восстановление капитализма" являлось бы присвоением общественной собственности; колоссальным грабежом – преступлением. Далее, часть предприятий, запасов полезных ископаемых, других богатств пришедшей к власти группировке пришлось бы отдать своим зарубежным контрагентам – за информационное и юридическое содействие в легализации награбленного и включение его в финансово-политическую систему Запада. И это тоже можно было бы охарактеризовать как преступление. Русский народ в результате такого "восстановления капитализма" стал бы ещё более нищим, чем раньше, поскольку созданные им ценности были бы изъяты из общественных фондов потребления. Зато неимоверно обогатились бы новые "собственники" бывших государственных предприятий. Партийные боссы стали бы долларовыми миллионерами; комиссары ГПУ-НКВД – финансовыми тузами; редакторы газет – медиамагнатами; начальники ГУЛАГа – владельцами заводов, возведённых на костях заключённых.
          Выразительный пример такой метаморфозы продемонстрировал бывший наставник Троцкого и идеолог перманентной революции А. Парвус- Гельфанд, превратившийся за 1910-е гг. из "ультралевого социалиста" в мультимиллионера-капиталиста. Многочисленные сходные образцы доставил и НЭП 1920-х гг., во время которого недавние всемирные революционеры превратились в распорядителей концессий и "эффективных менеджеров" капиталистических предприятий.
          Впрочем, во времена НЭПа представители трудящихся ещё не получили предприятий, из которых после Октябрьской революции были изгнаны их прежние владельцы, в свою полную собственность – они распоряжались ими лишь частично, пристраивая там на наиболее доходных местах родичей и передавая наиболее "лакомые" концессии зарубежным бизнес-партнёрам. Намечаемое "восстановление капитализма" в России, очевидно, должно было бы естественным образом завершить этот процесс, прерванный сталинской политикой. Наслаждаться наворованным богатством – пировать в роскошных ресторанах; ездить на мировые курорты; закупать недвижимость на Западе; переводить деньги за продажу украденного на швейцарские счета; отправлять своих отпрысков в престижные зарубежные вузы и прочее подобное – они могли бы теперь открыто и "законно". Вполне естественной была бы и дальнейшая политическая эволюция такого "капиталистического", а точнее сказать, криминально-колониального режима: превращение страны в сырьевой придаток Запада; ликвидация продовольственной безопасности; разгром сельского хозяйства и промышленности; искусственное снижение уровня образования и культуры; распространение дегенеративного "искусства"; наводнение страны этническими бандами и прочее подобное, имевшее целью оболванивание и обессиливание народа. Ведь иначе опомнившийся народ мог бы организоваться и покончить с паразитами.
          Если рассмотреть этот предполагаемый вариант событий в более широкой временной перспективе, начиная с октября 1917 года, то "восстановление капитализма в России" в 1930-х гг. имело бы следующий смысл: 1) сначала отъём собственности у национальной российской буржуазии; 2) затем передача её (а также созданных почти каторжным трудом русского народа за 1920- 30-е гг. новых предприятий) в собственность интернациональным представителям трудящихся. То есть, опуская короткий промежуточный "революционный" период, это был бы колоссальный грабёж России интернационалистами, далеко превосходящий по масштабам даже их грабежи 1920-х гг.
          Перспектива такого сверхвыгодного гешефта влекла за собой и всё остальное: сговоры, блоки, диверсии, саботаж, террор, контакты с зарубежными разведками, проекты расчленения страны и прочие преступления, которые, по версии следствия, совершали подсудимые московских процессов. Всё это было лишь методами достижения цели, эвфемистически именовавшейся "восстановлением капитализма" или "возвращением к нормальному ведению хозяйства", а по сути представлявшей собой план колоссального разграбления государства и закабаления народа.
         
          Московские процессы (обзор)
          "Главных злодеев надо казнить немедленно, не дожидаясь их перевоспитания" (Сюнь цзы)
          Московские процессы 1936- 38 гг. явились пиком борьбы Сталина против троцкизма. Лидеры оппозиции были осуждены по обвинению в заговоре с целью свержения правительства и установления в России колониально-компрадорского режима; в намерении восстановить капитализм и расчленить страну на ряд зависимых от финансово-политической олигархии Запада псевдогосударственных образований; в использовании для достижения этих целей саботажа, вредительства, террора, шпионажа.
          Эта деятельность, по версии следствия, проходила под общим руководством Троцкого, и в неё были вовлечены, в той или иной степени, ряд наркомов, значительная часть ЦК, почти все члены первоначального ленинского правительства.
          "Во главе списка изменников стоят все члены Политбюро эпохи Ленина – за вычетом одного Сталина – в том числе: бывший руководитель обороны в эпоху гражданской войны; два бывших руководителя Коммунистического Интернационала; бывший председатель Совета народных комиссаров; бывший председатель Совета труда и обороны; бывший глава советских профессиональных союзов. Далее следует ряд членов Центрального комитета и правительства" (Троцкий).
          Некоторые бесспорные кандидаты в фигуранты московских процессов не попали в 1937 году на скамью подсудимых только потому, что успели ранее умереть своей или почти своей смертью. Другие застрелились перед арестом. Третьи избежали суда, видимо, случайно, или по недосмотру следствия.
          "Уже в 1926 году Крупская говорила в кругу левых оппозиционеров: "Будь Ильич жив, он, наверное, уже сидел бы в тюрьме"" (Троцкий).
          "Свердлова спасла <от расстрела> только ранняя смерть" (Троцкий).
          "Дзержинский… был очень активный троцкист, и всё ГПУ он хотел поднять на защиту Троцкого" (Сталин)[81].
          "Литвинов был совершенно враждебным к нам… Человек оказался очень гнилой… Литвинов только случайно жив остался" (Молотов).
          Мнения о доказательной базе обвинений московских процессов и степени убедительности представленной прокурором Вышинским аргументации разделились в соответствии с политическими симпатиями.
          Представители прогрессивной и демократической общественности разных стран считали процессы судебными подлогами и фальсификациями. Они указывали, во-первых, что следствие основывалось, главным образом, на показаниях обвиняемых и почти не предъявило вещественных доказательств; во-вторых, что обвинения были неправдоподобными, не соответствовавшими характеру старых большевиков.
          Их оппоненты утверждали, что доказательства в делах о заговоре могут быть лишь косвенными – нельзя ожидать, что заговорщики будут вести протоколы собраний или иметь членские билеты своих организаций. Об этом, впрочем, упоминал ещё Вышинский на процессе 1937 года:
          "Нельзя требовать, чтобы в делах о заговоре, о государственном перевороте мы подходили с точки зрения – дайте нам протоколы, постановления, дайте членские книжки, дайте номера ваших членских билетов, требовать, чтобы заговорщики совершали заговор по удостоверению их преступной деятельности в нотариальном порядке".
          Основой обвинений действительно являлись показания подсудимых и свидетелей, но они были связными, логичными, мотивированными, согласующимися между собой. Кроме того, они отчасти соответствовали публикациям самого Троцкого – т.е. "вещественным доказательствам" – который, хотя и высказывался крайне осторожно, но всё же иногда допускал проговорки. Это также отмечал Вышинский:
          "Но, может быть, это выдумки? Может быть, они говорят так просто потому, что они хотят разыграть комедию раскаявшихся грешников? … Может быть, Троцкий никогда таких установок не давал?
          Но, товарищи судьи, вы знаете, всем известно, что за границей Троцкий издаёт так называемый "Бюллетень" оппозиции, и если вы возьмете № 10 за апрель 1930 года этого "Бюллетеня", вы увидите, что там напечатано по существу то же самое <см. выше> …" (Вышинский, 37).
          Нейтральные наблюдатели, по большей части, положительно оценили собственно юридическую сторону процессов (см. далее).
          По тем же признакам разделились оценки результатов процессов. Прогрессивная и демократическая общественность решительно осудила расстрелы бывших лидеров большевиков. С другой стороны, русский народ, все трудящиеся СССР, как, впрочем, и почти все эмигранты, одобрили приговоры лицам, которые, по оценке суда, под видом "восстановления капитализма" готовили разграбление страны.
          Независимо от этих суждений, документы процессов стали ценными свидетельствами об истории большевистской партии, о личностях подсудимых, их целях и методах действий.
         
          Оценки московских процессов
          "… шайка бандитов, грабителей, подделывателей документов, шпиков, убийц… может сравниться лишь средневековая каморра, объединявшая итальянских вельмож, босяков и уголовных бандитов …" (А.Я. Вышинский).
          В дни процессов против лидеров троцкистской оппозиции по городам Советского Союза проходили собрания и митинги, а газеты публиковали статьи и резолюции с требованиями сурового наказания подсудимых. Хотя эти митинги и резолюции были, как правило, организованы властями, они отражали мнение народа. Оценки трудящимися бывших лидеров большевистской партии совпадали с оценками, которые давал им прокурор Вышинский (см. эпиграф).
          Особое возмущение вызывали планы Троцкого и его сообщников столкнуть Россию и Германию в новом военном конфликте.
          "Троцкисты стали не только изменниками родины, но и злейшими провокаторами войны" ("Правда", 24 января 1937 г., статья "Подлейшие")
          Страна отвечала на приговоры троцкистам как митингами поддержки политики Сталина, так и новыми достижениями в труде. Летом 1936 г. экипаж Чкалова совершил беспосадочный перелёт из Москвы на Камчатку; весной 1937 г. начала работу дрейфующая станция "Северный полюс-1"; летом 1937 г. экипаж Чкалова совершил новый беспосадочный перелёт – из Москвы в США; на колхозных полях 1937 года собирались рекордные урожаи зерна. Газетные сообщения об очередных трудовых успехах чередовались с сообщениями об очередных разоблачениях троцкистско-фашистских заговорщиков. Народ воспринимал эти события как реализацию обеих взаимосвязанных функций государства – развития экономики и защиты результатов мирного труда людей от организованных преступных группировок.
          В дни первого московского процесса, стараясь подстраховаться, с осуждением своих бывших сообщников в печати выступил и ряд "раскаявшихся" троцкистов. Названия их статей говорили сами за себя: "Не должно быть никакой пощады!" (Раковский); "Беспощадно уничтожать презренных убийц и предателей" (Пятаков); "Троцкистско-зиновьевско-фашистская банда и её гетман Троцкий" (Радек); "За высшую меру измены и подлости – высшую меру наказания" (Преображенский). Антонов-Овсеенко, некогда ближайший соратник Троцкого, во время первого московского процесса опубликовал статью, где сообщил о своём предложении Кагановичу "выполнить в отношении Зиновьева и Каменева любое поручение партии", вплоть до расстрела.
          Под стать им были и публикации в дни процессов представителей советской творческой интеллигенции. М. Кольцов (Фридлянд) напечатал статью под названием "Свора кровавых собак". Прежних лидеров большевиков он называл "злыми двуногими крысами", "прожжёнными мерзавцами", "гиенами и шакалами". Названия других статьей демократических писателей также говорили сами за себя: "Ложь, предательство, смердяковщина" (Бабель), "Чудовищные ублюдки" (Шагинян), "Путь в гестапо" (М. Ильин, Маршак). Карикатурист Б. Ефимов, брат Кольцова, откликнулся на третий московский процесс рисунком двухголового зверя-монстра, одна голова которого имела лицо Троцкого, другая – лицо Бухарина.
          В отличие от народа, который высказывал на митингах то, что он действительно думал о подсудимых, хотя и в рамках предписанной партийно-марксистской фразеологии, многие представители прогрессивной демократической интеллигенции СССР в своих публичных высказываниях о процессах явно насиловали собственную природу. Лишь в разговорах между собой они отводили душу: называли осуждённых "невинно пострадавшими кристально честными большевиками", "совестью нашей эпохи"; выражали негодование по поводу "варварских приговоров". Так, Бабель говорил друзьям, что "арестовываются лучшие, наиболее талантливые политические и военные деятели"; процесс Бухарина- Рыкова он назвал "чудовищным"[82].
          Самым активным образом откликался на московские процессы Троцкий. Он решительно отрицал предъявлявшиеся ему заочно обвинения: связей с антисталинской оппозицией в СССР он почти не имел, директив о терроре не давал, переговоров с представителями Германии о подготовке войны против Советского Союза, о разделе страны, о передаче в концессию предприятий не вёл. Про обвинение в связях с гестапо его эмиссаров он сказал, что таковое "слишком хорошо напоминает клевету на Ленина и того же Троцкого в 1917 году". (Поскольку "клевета на Ленина и Троцкого в 1917 году", особенно насчёт запломбированного вагона и связей через Парвуса-Гельфанда с немецким Генштабом, к тому времени широко распространилась, по крайней мере, за рубежом, то нельзя не признать, что это высказывание Троцкого было весьма двусмысленным. Во всяком случае, бывший председатель Временного правительства Керенский, откликнувшийся на первый московский процесс, заявил, что не усматривает ничего удивительного в сотрудничестве Троцкого с гестапо, ибо Ленин и Троцкий уже в 1917 году были связаны с германским генеральным штабом).
          В поддержку Троцкого выступил ряд представителей прогрессивной и демократической общественности Запада. В начале 1937 года в Париже был создан комитет по изучению московских процессов, а в США – комитет защиты Троцкого. На их основе была образована комиссия по расследованию процессов 1936- 37 гг., возглавленная американским философом Джоном Дьюи. Беспристрастная, как её назвали троцкисты, комиссия объявила Троцкого ни в чём не виновным.
          Сами процессы над старыми большевиками также вызвали глубокое возмущение мировой демократической общественности. Ещё до начала суда над Зиновьевым и Каменевым прогрессивные деятели ряда стран призвали советские власти проявить по отношению к подсудимым человеколюбие и гуманизм. 22 августа 1936 года в Москву на имя председателя СНК Молотова поступила телеграмма, подписанная руководителями Социнтерна, которые просили предоставить обвиняемым судебные гарантии; настаивали, чтобы им было разрешено иметь защитников, независимых от правительства, чтобы им не были вынесены смертные приговоры. (Небезынтересно, что один из подписавших это обращение, секретарь Социнтерна Ф. Адлер, сам был террористом-убийцей: в 1916 г. он застрелил австрийского премьер-министра Штюргка. Приговорённый вначале к смертной казни, он был помилован, а в 1918 г. (т.е. отсидев два года в тюрьме) и вовсе освобождён. "Обычные" убийцы в Австрии вовсе не пользовались такими милостями властей, как и благосклонным вниманием "прогрессивной мировой общественности". Современным  жителям Российской Федерации подобные картины особенно хорошо знакомы).
          Приведение приговоров в исполнение было встречено мировой демократической общественностью с единодушным осуждением. Один из лидеров II Интернационала Бауэр писал о "тягостном впечатлении, которое расстрел подсудимых произвел на искренних либеральных и социалистических друзей СССР". Писатель-гуманист Манн записал в дневнике: "Шестнадцать ленинцев, получивших после гротескных покаянных речей смертный приговор, действительно казнены. Ужасно". Сожаления выразили писатели-гуманисты Цвейг и Роллан.
          Последующие процессы вызвали аналогичную реакцию. Философ-гуманист Федотов писал по поводу суда над Бухариным и Рыковым: "Сталин … посадил на скамью подсудимых сливки партии … губит всех ленинцев и поднимает флаг русского национализма. … Бухарин, принципиальный и чистый, любимец партии, хранитель этических заветов[83]. Раковский – вся жизнь которого задолго до России и до 1917 года прошла в революционной борьбе, которого сам Короленко удостаивал своей дружбы. Рыков, самый русский и "почвенный" из старой гвардии, заступник служилой интеллигенции, которому она в последние годы платила общим сочувствием"[84]. Дан, лидер меньшевиков, называл процесс над правотроцкистским блоком "бесконечно более омерзительным, чем все предыдущие". Абрамович, ещё один лидер меньшевиков, писал: "с недоуменным страхом, а потом все больше с чувством отвращения и ужаса мировой пролетариат[85] наблюдал чудовищное, непостижимое, необъяснимое для него зрелище"[86]. Всё тот же Ф. Адлер, секретарь Социнтерна: "никогда ещё нашему идеалу не грозила такая великая опасность … гнусности, которые совершает утвердившаяся в Москве диктатура …". Лидер бельгийских социалистов Вандервельде: "рабочие массы в Западной Европе не могут не прийти в волнение, когда они видят, что большинство ветеранов Октябрьской революции посылаются на эшафот".
          Представители международной демократической общественности во время московских процессов и после них неоднократно утверждали, что эти процессы инсценированы Сталиным, стремящимся избавиться от своих политических противников. Например, комиссар госбезопасности 3 ранга Генрих Самойлович Люшков, сбежав в 1938 году за границу, заявил: "На процессе, проходившем в августе 1936 года, обвинения в том, что троцкисты через Ольберга были связаны с германским гестапо, обвинения против Зиновьева и Каменева в шпионаже, обвинения в том, что Зиновьев и Каменев были связаны с так называемым "правым центром" через Томского, Рыкова и Бухарина, полностью сфабрикованы. Зиновьев, Каменев, Томский, Рыков и Бухарин и многие другие были казнены как враги Сталина, препятствовавшие его разрушительной политике".
          Сходным образом выражались и многие другие представители мировой демократической общественности.
          Однако открытость процессов и присутствие на них иностранных наблюдателей позволили высказать и иные мнения о характере обвинений и ходе судебных заседаний – основанные не на априорных рассуждениях о заведомой невиновности кристально честных людей, а на фактических данных. Вернувшись из Москвы после процесса 1936 г., главный редактор газеты французской компартии "Юманите", член ЦК ФКП Поль Вайян-Кутюрье на массовом митинге в Париже заявил: "Мы собственными ушами слышали, как Зиновьев и Каменев признавались в совершении тягчайших преступлений. Как вы думаете, стали бы эти люди признаваться, будь они невиновными?"[87]. Адвокат, член парламента от лейбористов Притт[88], присутствовавший на процессах, назвал юридическую организацию первого московского процесса "примером для всего мира", а посол США в СССР Дэвис назвал деятельность прокурора Вышинского "заслуживающей уважения и восхищения"[89]. Во время суда над группой Бухарина- Рыкова Дэвис писал дочери: "Процесс показал все основные слабости и пороки человеческой природы – личное тщеславие самого худшего образца. Стал очевиден план заговора, едва не приведшего к свержению существующего правительства"[90]. 17 марта 1938 г. посол сообщал в официальном послании государственному секретарю К. Хэллу: "По общему мнению дипломатов, чаще других посещавших процесс, суд установил существование значительной политической оппозиции и чрезвычайно серьёзного заговора"[91].
          Процессы вызвали живые отклики среди русской эмиграции. Подавляющее большинство эмигрантов, как и сторонники Сталина за рубежом, приветствовали осуждение бывших лидеров большевиков. После суда над Зиновьевым и Каменевым в эмигрантской газете "Возрождение" была напечатана "Ода" с такими словами: "Спасибо Сталину; шестнадцать подлецов отправились в страну отцов".
          Были ли обвинения процессов "неправдоподобными"? Либерально-космополитические историки и публицисты неоднократно уверяли своих читателей, что московские процессы 1936- 38 гг. представляли собой "грандиозные фальсификации", срежиссированные подручными Сталина для обмана мирового общественного мнения. Понимая, однако, что одних лишь собственных уверений в "фальсифицированости и срежиссированости", и даже клятвенных заверений в этом со ссылками на честное слово друг друга недостаточно, эти историки-публицисты пытались подыскать более убедительную аргументацию.
          Одним из главных доводов либерально-космополитической публицистики 1930- 80-х гг. в поддержку версии о фальсификации московских процессов было утверждение о неправдоподобии выдвинутых на них обвинений.
          "Как, – неоднократно патетически восклицали тогдашние и более поздние кристально честные коммунисты, – да неужели можно себе представить, чтобы старые большевики, соратники Ленина, пламенные революционеры, честнейшие и порядочнейшие люди, совершали все те гнусности, которые им приписывают? Что они создавали искусственный дефицит товаров, подсыпали в продукты битое стекло, взрывали шахты, сговаривались с империалистами, обслуживали разведки других стран и даже намеревались восстановить в стране капитализм и расчленить СССР?! Нет, это совершенно немыслимо, невозможно, а значит, и процессы все эти – придуманы, сфальсифицированы подручными Сталина от начала и до конца. При этом конкретные цитаты из процессов приводились в либерально-космополитических публикациях, как правило, крайне редко или давались в весьма усечённом виде и вне контекста.
          В прежние годы, когда доступ к мемуарам, историческим свидетельствам, материалам московских процессов плотно цензуририровался этими самыми кристально честными людьми, в частности, через созданную ими систему спецхранов, и широкая публика почти ничего не могла прочесть по данному вопросу, кроме как сочинений одних кристально честных со ссылками на других таких же, подобная аргументация оказывала определённое влияние на общественное мнение.
          Впрочем, начиная с 1990-х гг. аргумент неправдоподобия обвинений, предъявлявшихся на московских процессах 1936- 38 гг. по известным причинам перестал пользоваться популярностью у либерально-троцкистских публицистов.
          Тем не менее, в наше время, когда имеется гораздо более свободный доступ к историческим документам, разным мнениям и оценкам событий 1930-х гг., к этому, многократно муссировавшемуся в прошлом доводу, стоит вернуться заново. Однако рассмотреть его следует по существу – то есть, не на основании ссылок на априорную невиновность кристально честных людей или клятвенных заверений в этом других столь же кристально честных, а на основании 1) материалов процессов и сопутствующих свидетельств; 2) исторического опыта, особенно событий, происходивших на территории России после 1991 года.
          Поскольку наиболее неправдоподобными в либерально-троцкистской публицистике 1930- 80-х гг. назывались обвинения старых большевиков в намерении "восстановить капитализм" и в "сговоре с немецкими фашистами", то с них и уместно начать в первую очередь.
          ● "восстановление капитализма"[92]
          На процессе 1937 года в обвинительном заключении говорилось:
          "троцкисты хотят землю отдать помещикам, а заводы – капиталистам"
          В ходе судебного допроса прокурора, ведущие троцкисты Сокольников, Радек признали это обвинение.
          Вышинский: Таким образом, правильно ли я формулирую в обвинительном заключении: “Главной своей задачей параллельный центр ставил насильственное свержение советского правительства, в целях изменения существующего в СССР общественного и государственного строя...” Правильна эта формулировка?
          Сокольников: Да, правильна... Те элементы, которые были бы в этом заинтересованы и приняли это, как благодеяние, были бы довольны такой политикой и поддержали бы блок…
          Радек. …это было возвращение к капитализму, реставрация капитализма. Это было завуалировано.
          Правдоподобно ли это, с учётом событий 1991- 93 гг. и последующих в России?
          Двое главных обвиняемых процесса 1937 года, Сокольников и Радек, признали, что приход к власти и последующее "восстановление капитализма" планировались ими в тесном контакте с представителями зарубежных государств.
          Вышинский. … в обвинительном заключении я говорю: “Л.Д. Троцкий и, по его указанию, параллельный троцкистский центр добивались захвата власти при помощи иностранных государств, с целью восстановления в СССР капиталистических отношений”. Правильна эта формулировка?
          Сокольников: Правильна.
          …
          Вышинский: Значит, эта реставрация капитализма, которую Троцкий называл выравниванием социального строя СССР с другими капиталистическими странами, мыслилась, как неизбежный результат соглашения с иностранными государствами?
          Радек: Как неизбежный результат поражения СССР, его социальных последствий и соглашения на основе этого поражения.
          А вот какая судьба, по версии следствия и по словам обвиняемых, ожидала промышленность и сельское хозяйство нашей страны:
          Вышинский: …каково было отношение блока к политике индустриализации?
          Сокольников: Отрицательное. Блок считал, что политика индустриализации будет свёрнута, что часть предприятий перейдет к концессионерам.
          Вышинский: А политика коллективизации?
          Сокольников: Предполагалось отказаться от нынешней политики коллективизации, свернуть эту политику.
          Вышинский: Значит, восстановление классового деления общества?
          Сокольников: Восстановление капитализма – это и есть восстановление классов.
          Правдоподобно ли это, с учётом событий 1991- 93 гг. и последующих в России?
          ● расчленение СССР
          Те же Сокольников, Радек и ещё Пятаков утверждали на процессе 1937 года, что в планах Троцкого, принятых к реализации их группировкой, представителям иностранных государств в обмен на помощь в приходе троцкистов к власти было обещано расчленение СССР и сдача в концессию бывших советских предприятий.
          Радек. Помню, в этой директиве Троцкий говорил, что без необходимой поддержки со стороны иностранных государств правительство блока не может ни придти к власти, ни удержаться у власти. Поэтому речь идет о необходимости соответствующего предварительного соглашения с наиболее агрессивными иностранными государствами, такими, какими являются Германия и Япония.
          Вышинский. Отдать Украину?
          Радек. Когда мы читали письмо, мы не имели сомнений в этом. Как это будет называться – гетманской Украиной или иначе, – дело идет об удовлетворении германской экспансии на Украине. Что касается Японии, то Троцкий говорил об уступке Приамурья и Приморья…
          Для решения вопроса о правдоподобии этих показаний можно заменить тогдашнюю Германию на нынешние США и НАТО.
          Далее:
          Вышинский. Насчет каких-нибудь других экономических уступок говорилось тогда?
          Радек. Да, были углублены те решения, о которых я уже говорил. Уплата контрибуции в виде растянутых на долгие годы поставок продовольствия, сырья и жиров. Затем – сначала он сказал это без цифр, а после более определённо – известный процент обеспечения победившим странам их участия в советском импорте. Всё это в совокупности означало полное закабаление страны.
          "Участие в советском импорте" надо понимать как предоставление возможности сброса в эту страну – в которой, между прочим, предполагалось уничтожить/ довести до развала собственную промышленность и сельское хозяйство; см. выше – лежалых и неходовых товаров, просроченных или фальсифицированных продуктов питания.
          Далее:
          Вышинский. О сахалинской нефти шла речь?
          Радек. Насчет Японии говорилось – надо не только дать ей сахалинскую нефть, но обеспечить её нефтью на случай войны с Соединенными Штатами Америки. Указывалось на необходимость не делать никаких помех к завоеванию Китая японским империализмом.
          Вышинский. А насчет придунайских стран?
          Радек. О придунайских и балканских странах Троцкий в письме говорил, что идет экспансия немецкого фашизма, и мы не должны ничем мешать этому факту…
          Для решения вопроса о правдоподобии можно заменить Германию на ЕС или США, а общий тезис про "придунайские страны" рассмотреть на конкретном примере Югославии.
          Далее:
          Радек. … отдача не только в концессию важных для империалистических государств объектов промышленности, но и передача, продажа в частную собственность капиталистическим элементам важных экономических объектов, которые они наметят …
          Вышинский. К чему … сводится это соглашение, если кратко сформулировать?
          Пятаков: Первое. Немецкие фашисты обещают троцкистско-зиновьевскому блоку благоприятное отношение и поддержку в случае прихода блока к власти как в военное время, так и до войны, если это удастся. Но за это фашисты получают нижеследующую компенсацию: общее благоприятное отношение к германским интересам, к германскому правительству во всех вопросах международной политики; известные территориальные уступки, которые нужно будет сделать, причем эти территориальные уступки конкретизировались, в частности, речь шла о завуалированной форме территориальных уступок, которая именовалась "непротиводействие украинским национально-буржуазным силам в случае их самоопределения".
          Вышинский. Что это означает?
          Пятаков. Это в завуалированной форме означает то, о чем говорил здесь Радек: если немцы посадят свое украинское правительство, – причем править будут не через своего германского генерал-губернатора, а, может быть, это будет гетман, но во всяком случае немцы "самоопределят" Украину – троцкистско-зиновьевский блок этому не будет противодействовать. По существу это начало расчленения СССР.
          Следующий пункт соглашения касался того, в какой форме немецкий капитал получит возможность эксплуатации в СССР необходимых ему сырьевых ресурсов. Речь шла относительно эксплуатации золотых рудников, нефти, марганца, леса, апатитов и т. д.
          Правдоподобно ли всё это? Приходится признать одно из двух: либо Радек с Пятаковым были пророками-ясновидцами, вещавшими в трансе о будущем, либо они говорили о действительных планах, которые, правда, реализовались лишь через полвека (1991 – 1937 = 54).
          Итак, нетрудно убедиться, что основные обвинения, предъявлявшиеся прокурором Вышинским подсудимым московских процессов, сегодня выглядят вовсе не такими уж неправдоподобными. (Впрочем, и в те годы многие ещё помнили стремительное превращение бывшего ультралевого революционера и идеолога перманентной революции Гельфанда- Парвуса в финансового магната и советника правительств Турции и Германии).
          Но и многие второстепенные обвинения, именовавшиеся либералами-космополитами неправдоподобными, при ближайшем рассмотрении также оказываются, по крайней мере, вполне возможными.
          ● поддержка Троцкого иностранным бизнесом
          На процессе правотроцкистского блока Раковский, советский посол во Франции в 1925-27 гг., рассказал о переговорах с предпринимателями этой страны насчёт возможной поддержки Троцкого.
          Раковский. … относительно тех переговоров, которые мне поручил вести Троцкий летом 1927 года во Франции. … Я встретился с депутатом Николь из Роэ. Николь – очень крупный льнопрядильщик севера … спросил тогда относительно возможностей или перспектив, которые существуют для оппозиции – можно ли искать опоры среди французских капиталистических кругов, которые настроены агрессивно против СССР. Он мне ответил: "Конечно, и в большей мере, чем вы, может быть, сами ожидаете" … Второй разговор я имел в Париже в сентябре тоже 1927 года с депутатом, крупным зерноторговцем Луи Дрейфус … этот разговор и заключение – аналогичны с теми, которые у меня были с Николем.
          Поскольку Троцкий возглавлял мировую революцию, такие переговоры могли показаться невероятными. Но поскольку тот же Троцкий одновременно руководил главным капиталистическим предприятием Советской России, Главконцесскомом – как доктор Джекиль и мистер Хайд в одном лице – его поддержка известными кругами зарубежных бизнесменов выглядит, наоборот, вполне возможной.
          ● связи с Гитлером
          Сообщения о контактах Троцкого с представителями нацистского правительства – Гессом, Хаусхофером и другими – в писаниях либералов-космополитов приводились только как примеры "невообразимого умопомрачения, до которого доходили сталинские фальсификаторы".
          Конечно, в прежние времена трудно было представить друг рядом с другом Гесса, второго (после Гитлера) человека в нацистской партии, и Троцкого, второго (после Ленина) человека в большевистской партии. Но ведь когда-то трудно было и представить бывшего Генерального секретаря ЦК КПСС, рекламирующего пиццу.
          Поэтому этот вопрос следует также рассмотреть по существу.
          Действительно, немецкие нацисты постоянно занимались антисемитской риторикой, а вскоре после своего прихода к власти в Германии ограничили евреев и мишлинге в политических правах. Однако, как известно, нет правил без исключений. Например, Гейдрих, начальник службы безопасности (РСХА) в ведомстве Гиммлера, "одна из самых зловещих фигур Третьего рейха", как его именовали в советской литературе, был минимум на четверть евреем.
          "Канарис хранил в своем сейфе … его < Гейдриха> личные документы, содержавшие опасные свидетельства … - одна из бабок высокопоставленного руководителя СС была еврейкой" (Шелленберг).
          Известны и другие исключения. Например, у того же вышеупомянутого профессора геополитики и генерала рейхсвера Хаусхофера – контакты с которым Троцкого по причине их принципиальной невозможности с пеной у рта отрицали кристально честные люди – жена, Марта Майер-Дос, была дочерью богатого еврейского коммерсанта, а тот же вышеупомянутый Гесс был не только учеником и ассистентом Хаусхофера в Мюнхенском университете, но и другом их семьи. После введения в Германии расовых законов он лично заверил своего учителя и его супругу, что им нечего опасаться. Кстати, и небезызвестный полёт Гесса в Англию подготовлялся при помощи Альбрехта Хаусхофера, по расовым законам Третьего рейха полуеврея. Так что, по крайней мере, со стороны этих лиц принципиальных препятствий к общению с Троцким, особенно в перспективе весьма ощутимых геополитических дивидендов, быть не могло. С другой стороны и Троцкий в прошлом имел немалый опыт общения с немецкими генералами. Ведь именно в те времена, когда он возглавлял РККА, были заключены соглашения о сотрудничестве Красной армии с рейхсвером, возглавлявшимся генерал-полковником фон Сектом (кстати, также женатом на еврейке).
          "Они уже имели пути к Гитлеру, они уже до этого имели пути к нему. Троцкий был связан, безусловно, здесь нет никаких сомнений" (Молотов).
          Так что, при ближайшем рассмотрении, превращение вождя мировой революции и его окружения во что-то вроде "наёмного отряда СС или гестапо" (Вышинский) выглядит вовсе не столь уж невероятным.
          ● террор
          Вопрос о подготовке троцкистами террористических актов против Сталина и его окружения в либерально-космополитической публицистике обходился, путём смутных ссылок на некие "принципиальные положения марксизма". Однако если эти люди занимались террором против целых групп населения, казнями заложников, расстрелами "по классовому принципу" – то можно ли поверить, что они поколебались бы прибегнуть к убийствам и отдельных лиц, стоящих на их пути??
          Стараясь показать "нелепость" утверждений о подготовке троцкистами терактов, либерально-космополитические публицисты иногда прибегали и к прямым подтасовкам. Так, В. Роговин, писал: "Виктор Серж, лично знавший некоторых "террористов", упомянутых на процессах, рассказывал, что одним из них был Закс-Гладнев, эрудированный старый марксист и замечательный оратор, который вёл уединённую жизнь и был совершенно неспособен к каким-либо практическим действиям"[93]. Между тем, "неспособный ни к каким практическим действиям" Самуил Маркович Закс (1884 - 1937 гг.) (псевдоним Гладнев), участвовал в социал-демократическом движении с начала 1900-х гг.; в 1914- 17 гг. заведовал финансами петроградского филиала экспортно-импортной фирмы (крыши революционеров) Парвуса и Ганецкого, находился на подпольной работе в Германии, а после революции работал в ВЧК. Такой вот адепт квиетизма и ненасилия.
          ● вредительство
          Вышинский: Вы были заместителем наркома путей сообщения и в это время обсуждали вопрос о том, как сорвать движение на железных дорогах на случай войны?
          Лившиц: Да. Я считал, что, раз мы ведем борьбу за приход к власти троцкистско-зиновьевского блока, необходимо это делать …
          Вышинский: А насчет оборонной промышленности не говорилось?
          Радек: Говорилось специально. Диверсионная деятельность троцкистов в военной промышленности должна быть согласована с теми партнерами, с которыми удастся заключить соглашение, т.е. со штабами соответствующих иностранных государств …
          Если предположить, что организаторы всё это срежиссировали, то придётся признать, что они действовали очень умело: подсудимые как будто специально давали такие показания, чтобы у народа не оставалось никаких сомнений в их правдоподобии.
          ● установление диктатуры фашистского типа
          "Троцкий сказал: … рабочего надо будет вернуть частью на частные фабрики, частью на государственные фабрики, которые будут находиться в состоянии тяжелейшей конкуренции с иностранным капиталом. Значит – будет крутое ухудшение положения рабочего. … И тогда, чтобы удержаться, нужна крепкая власть, независимо от того, какими формами это будет прикрыто. …
          Третье условие было самым новым для нас – поставить на место советской власти то, что он называл бонапартистской властью. А для нас было ясно, что это есть фашизм без собственного финансового капитала, служащий чужому финансовому капиталу" (Радек, 37).
          ● неразборчивость в средствах
          "троцкисты всем прошлым своим и настоящим доказали … готовность служить капитализму не за страх, а за последние остатки своей совести, доказали свою способность действовать самыми мерзкими и подлыми средствами борьбы, не останавливаясь ни перед чем" (Вышинский, 37).
          ● проникновение в государственные структуры
          "Смирнов тогда сказал мне так: сейчас резко изменилась обстановка в Советском Союзе, и вы сами понимаете, что борьба с открытым забралом невозможна. Сейчас задача троцкистов заключается в том, чтобы войти в доверие партии и тогда снова с удвоенной и утроенной силой пойти в атаку" (Шестов, 37).
          Вышинский: Какое вы занимали партийное положение в последнее время?
          Норкин: Я был членом краевого комитета партии и членом бюро городского комитета партии.
          Вышинский. И одновременно были членом подпольной троцкистской, антисоветской, террористической, диверсионной, шпионской и вредительской организации?
          Норкин: Да (процесс 37).
          ● дискредитация руководства страны
          "Седов начал с того, что нечего сидеть у моря и ждать погоды; нужно всеми силами и средствами приступить к активной политике дискредитации сталинского руководства и сталинской политики" (Шестов, 37).
          ● использование положения в личных целях; коррупция
          Вышинский: Вы знали Крапивского?
          Ратайчак: Знал. Это был один сотрудник в Волынском губернском совете народного хозяйства, где я был заместителем председателя.
          Вышинский: Чем занимался Крапивский?
          Ратайчак: Он был начальником отдела снабжения.
          Вышинский: Чем он занимался неофициально?
          Ратайчак: Спекулировал на перепродаже государственного имущества  (процесс 37).
          ● двуличие; лицемерие; мимикрия
          Прокурор Вышинский, цитируя на втором московском процессе напечатанные в августе 1936 года статьи Пятакова "Беспощадно уничтожать презренных убийц и предателей" и Радека "Троцкистско-зиновьевско-фашистская банда и её гетман Троцкий", задавал вопрос:
          "О чем же говорят эти статьи Пятакова и Радека? Разве не говорят они о крайнем, беспредельном, в буквальном смысле этого слова, моральном падении этих людей, о моральном ничтожестве, о растлении этих людей? Ничтожные, заживо сгнившие, потерявшие последний остаток не только чести, но и разума, подлые людишки … морально презренные, морально растленные …"
          А вот что говорят наши современники:
          "Я видел звериный оскал империализма в передаче "Международная панорама", которую вёл Познер; я видел, как в передаче "Советский Союз глазами зарубежных гостей" заезжие иностранцы в микрофон того же Познера наперебой завидовали жизни советского народа ... экий матёрый человечище!!! …  я много чего видел – первого секретаря горкома КПСС, неистово бьющего поклоны в церкви, второго секретаря райкома ВЛКСМ, возглавляющего ОПГ, ничем меня не удивишь" (Интернет, 2010 г.)
          Рассмотрев все эти прежние и современные примеры, приходится сделать вывод: уверения тогдашних и нынешних кристально честных людей в неправдоподобии обвинений, выдвигавшихся на московских процессах против верных ленинцев, являются плохо обоснованными.
         
          Почему они признавались
          Во всех либерально-космополитических интерпретациях московских процессов как "фальсификаций" неизменным слабым местом являлись признания обвиняемых. Процессы были открытыми; на них присутствовали иностранные наблюдатели: журналисты, послы разных стран; подсудимым предоставлялась возможность защищаться. Почему же кристально честные коммунисты, сливки партии[94], бесстрашные борцы за дело революции, совесть мировой демократической общественности и пр., многие из которых прошли царские каторги и тюрьмы, на московских процессах один за другим признавали все выдвигаемые против них обвинения? Почему, если они были "ни в чём не виноваты", они публично делали такие ошеломляющие признания – участие в шпионаже, подготовка убийства Сталина, военного переворота и т.д.?
          В попытках найти ответы на эти вопросы, либерально-космополитические публицисты- писатели выдвигали самые разные, нередко совершенно фантастические версии. Например: 1) вместо настоящих обвиняемых на скамьях подсудимых сидели загримированные актёры; 2) обвиняемые находились под гипнозом или были напичканы медицинскими препаратами; 3) как преданные члены партии, обвиняемые выполняли приказ Центрального Комитета и были уверены, что их показания нужны для дела революции и т.д.
          "Подготовка процессов – это химия, медицина, фармакология. Подавление воли химическими средствами. Таких средств – сколько хочешь" (Шаламов).
          "Я пришла к выводу, что это вообще были не они, что тех, настоящих, уже убили, а все процессы были просто чудовищными инсценировками" (Н. Иоффе)[95].
          Некоторые из этих версий были отвергнуты самими их авторами:
          "Позднее я убедилась в том, что это действительно были они. ... И чудовищные признания до сих пор остаются загадкой" (Н. Иоффе).
          Самой распространённой в либерально-троцкистской публицистике стала версия о деморализации подсудимых московских процессов в результате 1) многолетней травли на партийных собраниях, сопровождавшейся публичными "покаяниями"; 2) пыток во время следствия.
          "В течение лет этих внутренне опустошенных, деморализованных, издёрганных экс-революционеров держали между жизнью и смертью …
          … нажимали пресс всё больше и больше и, в конце концов, не оставили несчастным раздавленным людям никакой другой надежды на спасение, кроме полной и безусловной покорности" (Троцкий)
          "Вымогавшиеся у них на протяжении многих лет унизительные публичные покаяния… подготавливали "признания", вырванные у них на процессах" (Роговин).
          Однако аргумент о "деморализации в результате покаяний" мог быть приложен лишь к нескольким подсудимым, лидерам оппозиции, и не имел значения для подавляющего большинства остальных.
          Версия о пытках также не давала удовлетворительного объяснения признаний на московских процессах. Например, Ежов, подписав под пытками признательные показания, на суде сказал:
          "Я решил: лучше смерть, но уйти из жизни честным и рассказать перед судом действительную правду. На предварительном следствии я говорил, что я не шпион, я не террорист, но мне не верили и применили ко мне сильнейшие избиения. … Никакого заговора против партии и правительства не организовывал, а наоборот, всё зависящее от меня я принимал к раскрытию заговора. … Я не побоялся доложить в Центральный Комитет о Ягоде и других предателях ЧК. … Всё, что я говорил и сам писал о терроре на предварительном следствии, – "липа"".
          Ежов говорил это на закрытом заседании ВК ВС, где никакие его объяснения ничего бы не изменили.
          Но московские процессы были открытыми, и если бы все материалы следствия были бы полностью надуманными (а признания были бы результатом пыток), то подсудимые, особенно имевшие ранее высокий социальный статус – Бухарин, Рыков, Раковский, … – могли бы начисто разбить версию обвинения перед лицом многих нейтральных наблюдателей, включая посла США. В результате цель процессов, исходно предназначенных для мирового общественного мнения, не только не была бы достигнута, но и обратилась бы в свою противоположность – дискредитацию Сталина и его режима. Причём в таком случае Сталину, с весьма большой вероятностью, для "сохранения лица" пришлось бы дать указание помиловать или даже освободить кого-то из подсудимых. Однако этот путь, суливший куда большую надежду на выживание, чем крайне эфемерная возможность получить помилование после признаний в заговоре, диверсиях, измене, шпионаже, да ещё имея перед собой примеры предыдущих процессов с их расстрельными приговорами, был для подсудимых, как видно, закрыт. Почему?
          Безусловно, некоторые подсудимые на московских процессах давали суду показания, согласованные с прокуратурой и следствием – подтверждающие или разъясняющие версию обвинения. Так практиковалось и так практикуется поныне во всех судах, включая США, где в важных случаях (процессы по делам о мафии, о шпионаже, …), подсудимые или подследственные иногда даже получают от органов юстиции гарантию освобождения или смягчения наказания. В процессах 1937- 38 гг. это, видимо, это были те, кто избежал высшей меры – Раковский, Бессонов, Радек.
          Однако, как насчёт остальных?
          Ответ на этот вопрос должен быть пригодным для всех, и хотя бы потому его нельзя объяснять пытками, которым заведомо не подвергался, например, Бухарин, написавший за время заключения около пятидесяти печатных листов разнообразных сочинений.
          "… в тюрьме, в которой я просидел около года, я работал, занимался, сохранил голову …" (Бухарин, 38)
          Бухарин кратко, но однозначно опроверг фантастические объяснения, дававшиеся "загадочным" признаниям подсудимых тогдашними троцкистскими и либерально-космополитическими публицистами:
          "Часто объясняют раскаяние различными, совершенно вздорными вещами вроде тибетских порошков и так далее. … Говорят о гипнозе. Но я на суде, на процессе вёл и юридически свою защиту, ориентировался на месте, полемизировал с государственным обвинителем, и всякий, даже не особенно опытный человек в соответствующих отделах медицины, должен будет признать, что такого гипноза вообще не может быть. …"
          Однако последовавшее затем изображение Бухариным мотивов его собственных признаний было далеко не столь чётким:
          "… конечно, надо сказать, что и улики играют очень крупную роль ... если ты умрёшь, во имя чего ты умрёшь? …"
          После декларации своего политического поражения и ритуальных анафем Троцкому -
          "мы очутились в проклятых рядах контрреволюции, стали изменниками социалистической родины … за Сталиным стоит вся страна, надежда мира. … Троцкий был главным мотором … наиболее резкие установки – террор, разведка, расчленение СССР, вредительство – шли в первую очередь из этого источника …"
          он лишь повторил ход своего "падения" и "покаялся" в нём -
          "логика этой борьбы со ступеньки на ступеньку спускала нас в самое чёрное болото … стою коленопреклонённым перед страной, перед партией, перед всем народом".
          Гораздо более чётко объяснил мотивы своих признательных показаний на суде бывший нарком НКВД Ягода:
          "В последние часы или дни своей жизни я не хочу лицемерить".
          Это объяснение было понятным, но оно не являлось общим.
          Найти "универсальное", подходящее для всех обвиняемых открытых процессов, объяснение их публичных признаний можно, рассмотрев 1) тактику Вышинского; 2) попытку Крестинского отказаться на суде от показаний, данных им на предварительном следствии.
          Вышинский в своей прокурорской тактике старался, по его собственным словам, "окружить обвиняемого непроницаемой стеной косвенных улик". В московских процессах такими "стенами" стали многочисленные показания и экспертизы, полученные предварительным следствием.
          Первым из подсудимых Вышинский начинал допрашивать либо такого, против которого имелось наибольшее число улик (в процессе 1937 г. это был Пятаков), либо такого, который, видимо, заключил договор со следствием (в процессе 1938 г. это был Бессонов). Допрашивал он их долго и подробно, так, чтобы остальные подсудимые с самого начала почувствовали себя "окруженными стеной".
          При попытке кого-то из подсудимых отойти от прежних показаний или изменить их Вышинский обращался к другим подсудимым и противопоставлял их слова друг другу. Так, после того, как Крестинский заявил
          "я не троцкист"
          Вышинский запросил весьма компетентных на этот счёт Раковского и Розенгольца и получил их "экспертные оценки":
          Розенгольц.  Он троцкист.
          Раковский. Крестинский… с троцкизмом никогда не порывал.
          Усиливая и углубляя эти противоречия, Вышинский в конце концов поставил Крестинского в положение, когда тот должен был бы либо показать себя перед судом, а главное, перед присутствовавшей публикой, лжецом, отрицающим вполне доказанные факты, либо вернуться к своим прежним показаниям. Главной задачей Вышинского на открытых процессах являлось изобличение подсудимых перед публикой, и если бы он показал кого-то явным лжецом, то мог бы далее к нему совсем не обращаться, ограничившись свидетельствами о нём остальных. Приговор в этом случае был бы однозначным.
          Сходным образом и другие обвиняемые, выставленные на открытые процессы, ощущали себя "окружёнными непроницаемой стеной" и имели ту же дилемму: отказаться от показаний и затем быть изобличёнными своими же подельниками, с неминуемым расстрельным приговором, либо же подтверждать показания, сохраняя эфемерную надежду, что им из каких-либо соображений всё-таки сохранят жизнь.
          "Непроницаемые стены улик" вокруг главных обвиняемых московских процессов возводились на предварительном следствии. Одни показания влекли другие; оказываясь перед лицом всё новых и новых изобличений, подследственные вынуждены были либо что-то признавать – сначала первое, потом второе, потом третье, … – либо же позиционировать себя как нераскаянных лицемеров, "неразоружившихся двурушников" – судьба которых была известной.
          "Руководитель следствия… мне сказал: "… Вот вам пятнадцать показаний против вас, вы не можете выкрутиться и, как разумный человек, не можете ставить себе эту цель; если вы не хотите показывать, то только потому, что хотите выиграть время и присмотреться. Пожалуйста, присматривайтесь" (Радек, 37).
          "Мне не было никакого "выхода", кроме как подтверждать обвинения и показания других и развивать их: либо иначе выходило бы, что я "не разоружаюсь"" (последнее письмо Бухарина к Сталину).
          Признательные показания подсудимых были психологически последовательными, мотивированными, связными, непротиворечивыми-
          "есть ещё одно важнейшее доказательство, это – сама логика обстоятельств дела" (Вышинский, 38).
          Для упоминавшихся в ходе процессов диверсий и отравлений были проведены специальные судебные экспертизы.
          Дополнительными косвенными доказательствами существования антисталинского заговора и реальности обвинений на московских процессах были публикации Троцкого, который, хотя и выражался обычно весьма осмотрительно, всё же иногда допускал проговорки. (См., например, выше его призывы "убрать Сталина", "силой передать власть в руки пролетарского <??> авангарда", а также приоткрытие им экономических планов оппозиции насчёт "отказа от идеалов замкнутого хозяйства" и т.д.). Самая любопытная из них относилась к предъявленным на третьем процессе обвинениям в отравлениях политических и общественных деятелей, совершавшихся по указанию Ягоды. Хотя подобные действия не противоречили ни моральному облику бывшего начальника ОГПУ, ни техническим ресурсам его ведомства, однако "кристально честные" люди категорически, с пеной у рта, отрицали даже их возможность. Троцкий же в своей книге "Сталин" беспечно писал:
          "Наиболее из всех приближенное к Сталину лицо <Ягода> оказалось профессиональным отравителем. …
          На знаменитых московских процессах раскрылось с несомненностью <!>, что в распоряжении Сталина имеется богатая лаборатория ядов и штат медиков. … Врачи точно называли те лекарства, которыми они пользовались в таких пропорциях, в таких условиях, когда они из целебных средств превращались в средства убийства".
          (Потеря Троцким бдительности в данном случае была обусловлена, очевидно, его сильным желанием приписать организацию вышеупомянутых отравлений (Горького, Менжинского,,..), в которых обвинялся главным образом бывший начальник НКВД Ягода, Сталину).
          Как дополнительные косвенные доказательства реальности антисталинского заговора расценивались и самоубийства нескольких видных чинов НКВД и армии перед их арестами.
          "Бывший член ЦК ВКП(б) Я.Б. Гамарник, запутавшись в своих связях с антисоветскими элементами <= противниками Сталина> и, видимо, боясь разоблачения, 31 мая покончил жизнь самоубийством" ("Правда", 1 июня 1937 г.)
          Эти вот непроницаемые стены, воздвигнутые следствием – а вовсе не "гипноз", "тибетская медицина", "долг перед партией" и прочие фантазии – и не давали подсудимым московских процессов возможности выйти за рамки сделанных ими ранее признаний – если они хотели сохранить пусть небольшой шанс остаться в живых.
          Конечно, в принципе, кто-то из них мог бы, так сказать, "броситься грудью на стену" – использовать возможность публичного выражения своей позиции и, вместо раскаяния, высказать своё отношение к Сталину и сталинскому режиму – что, хотя не изменило бы его личной судьбы но, вероятно, в какой-то степени дискредитировало бы процесс перед зрителями. Такого поведения можно было бы ожидать, например, от Мартемьяна Рютина, заявившего на следствии: "на колени не встану" и расстрелянного после короткого заседания закрытого военного суда.
          Однако что касается выведенных на открытые московские процессы представителей ленинской гвардии, кристально честных старых большевиков и эффективных менеджеров, то организаторы этих процессов могли быть совершенно уверены, что они предпочтут выбрать тот путь, который даст им хотя бы призрачную возможность уцелеть.
          "Почему-то всякой сволочи, предателям, изменникам, подлым тварюгам жить хочется сильнее, чем всем прочим" (Ю. Петухов).
          В заключение следует рассмотреть вопрос: нельзя ли было бы считать свидетельствами в пользу невиновности некоторых подсудимых их собственные уверения в этом, сделанные частным образом? Так, Радек перед арестом говорил Сталину и своим родственникам что он непричастен к заговорам. Аналогично, Бухарин в последнем личном письме к Сталину заверял:
          "я даю тебе тредсмертное честное слово, что я невиновен в тех преступлениях, которые я подтвердил на следствии".
          Такие доводы представляются слабыми:
          "нельзя же, в самом деле, считать за аргумент ничем не мотивированное отрицание, тем более, что это отрицание противоречит самой логике вещей" (Вышинский, 38).
          Вдобавок, поверить честному слову бывших оппозиционеров мешала не только вся их предыдущая политическая деятельность, но и их моральный облик. Так, Радек, во время первого московского процесса, писал в "Известиях", что Зиновьев и Каменев стремились "облегчить победу фашизма, чтобы из его рук получить хотя бы призрак власти", требовал их смертной казни – а ведь не так давно это были его друзья и товарищи. Бухарин в вышеупомянутом письме к Сталину уверял: "Все последние годы я честно и искренно проводил партийную линию и научился по-умному тебя ценить и любить. … Если б ты видел, как я внутренне к тебе привязан, совсем по-другому, чем Стецкие и Тали!" – а весной 1936 г. в Париже, в разговоре с лидером меньшевиков Даном, он же говорил совсем иное: "Сталин не человек, а дьявол", надо полагать, более соответствовавшее его истинным взглядам.
          Итак, на московских процессах следствие и прокурор представили суду и мировому общественному мнению: признания обвиняемых; изобличения их свидетелями и заключениями экспертов; проговорки Троцкого; косвенные улики. Апологеты же обвиняемых, прошлые и нынешние, ограничились уверениями в неправдоподобии предъявленных обвинений (насчёт неправдоподобия см. выше), абстрактными умозаключениями, и предложениями верить их честному слову.
         
          Результаты московских процессов
          Три процесса 1936- 38 гг. существенно повысили доверие к сталинской политике со стороны трудящихся Советского Союза. Осуждение и наказание врагов народа было, в глазах подавляющего большинства советских граждан, восстановлением справедливости. Процессы также показали, что России при сталинском руководстве не вернётся к положению колонии, что результаты труда народа пойдут на повышение его уровня жизни и развитие страны, а не в банки Запада и на мировую революцию. Всё это имело большое значение в стремительном подъёме экономики СССР и в массовом трудовом энтузиазме второй половины 1930-х гг. За рубежом московские процессы стимулировали деятельность разных "обществ друзей Советского Союза". Возросла в среде русских эмигрантов и личная популярность Сталина.
          Одним из важных результатом московских процессов стало существенное изменение в СССР и за рубежом отлакированных в рекламных книгах представлений об истории и лидерах большевизма.
          Вопреки этим книгам, из материалов процессов следовало, что на протяжении многих лет во главе партии, правительства, армии, ЧК-ГПУ, финансовых и хозяйственных наркоматов стояли подонки общества, уголовники, подлецы, шпионы, государственные изменники, наконец, просто жулики и воры. Бывшие руководители партии и правительства, соратники Ленина, кристально честные коммунисты, как они сами себя называли, оказались, по словам прокурора Вышинского, "шайкой грабителей, подделывателей документов, диверсантов, убийц, с которой могла бы сравниться лишь средневековая каморра, объединявшая итальянских вельмож, босяков и уголовных бандитов".
          Историк троцкистской ориентации Роговин признавал: "На московских процессах фактически был вынесен приговор большевистской партии, которая изображалась некой клоакой, битком набитой изменниками, убийцами и провокаторами".
          Сходным образом оценил воздействие московских процессов на общественное мнение и писатель-троцкист Серж, их современник. По его словам, процессы создали впечатление, будто никогда не было ни Октябрьской революции, ни большевизма, а вместо этого действовала банда авантюристов, от которой страну спас Сталин. Троцкист Серж, разумеется, "горько иронизировал", и он, скорее всего, был бы сильно удивлён, если бы узнал, что именно так и воспринимал московские процессы русский народ.
         
          Процессы как свидетельства
          Опубликованные массовыми тиражами стенограммы заседаний московских процессов стали важными историческими документами. Прежде всего, о личностях подсудимых. Многие из них скрывали свои биографии, использовали вместо своих подлинных имён псевдонимы, уничтожали информацию о своей деятельности. В этом им помогали как тогдашние сообщники, так и последующие фальсификаторы истории. В результате о ряде ключевых деятелях большевистской партии нельзя было узнать ничего, кроме отретушированных официальных биографий; а про некоторых даже и таких материалов не имелось.
          Однако на суде им приходилось отвечать на вопросы. Они рассказывали о себе, звучали показания очевидцев, зачитывались документы. Всё это вносилось в стенограммы, а потом издавалось массовыми тиражами. В результате биографии и дела многих верных ленинцев отчасти вышли из мрака неизвестности.
          Вот, например, что рассказали документы процесса 1938 года о такой колоритной личности как И.А. Зеленский – в 1920- 24 гг. зам. председателя Моссовета и секретарь Московского комитета партии, потом секретарь Среднеазиатского бюро ЦК, потом председатель Центросоюза – о котором в советских открытых источниках нельзя было найти почти никакой информации.
          Зеленский. Я состоял агентом самарской охранки с 1911 по 1913 год. … Летом 1911 года у меня был произведен обыск, у меня были найдены кое-какие документы, изобличающие меня в принадлежности к социал-демократической организации. Я был доставлен в жандармское управление, допрошен полковником Бетипажем, который заявил мне следующее: либо они создадут для меня каторжный процесс, либо я должен стать информатором охранного отделения. … При вербовке мне была дана кличка "Очкастый". … В дальнейшем я регулярно получал деньги за эту предательскую работу. ... В феврале 1912 года я был арестован вместе с теми людьми, которых я выдал: Буянов, Благодарова, Левин, Вульфсон, Кучменко. … В 1912 году в Самару приезжал Серебряков. Я сообщил и об этом приезде Серебрякова, который был арестован вместе с нами".
          Вышинский. Прошу суд удостовериться, что в том же 51 томе на листе 24 содержится протокол допроса арестованного в декабре 1937 года Авербуха Лейбы Моисеевича. … Авербух показывает: "Кроме этого, мой адрес использовался самарским жандармским управлением, агентами жандармского отделения, находящимися даже в ссылке. Помню, через меня шли донесения некоего Исаака Абрамовича, находящегося в ссылке". Это вы?
          Зеленский. Полагаю, что так.
          А вот что говорилось в документах того же процесса о не менее колоритной личности – П.Т. Зубареве, члене партии с 1904 г., секретаре Уральского обкома, потом заместителе наркомзема РСФСР.
          Васильев (бывший пристав)… я, конечно, по долгу своей службы тогда с урядником Коневым приехал в деревню, сделал обыск, обнаружил действительно много революционных изданий, последние отобрал, и Зубарева пришлось, конечно, арестовать. … Исправник велел его завербовать и отобрать от него подписку.
          Председательствующий. Какого характера подписку?
          Васильев. О том, что он обязуется давать полиции сведения. При отобрании этой подписки он сказал, что кличка его будет "Василий".
          Председательствующий. Сам сказал?
          Васильев. Да, сам сказал. Я хорошо помню.
          Председательствующий. О деньгах стал разговаривать?
          Васильев. Потом уже о деньгах.
          Председательствующий. Какая же плата была установлена?
          Васильев. Исправник прислал ему 30 рублей. …
          Вышинский. Вы получали деньги от Васильева или от кого-либо другого? И кому давали сведения?
          Зубарев. Да, от Васильева и передавал сведения Васильеву.
          Стенограммы процессов оставили весьма поучительные сведения не только о личностях подсудимых, но и об их методах действий; в частности, о приёмах тайного финансирования антигосударственных структур за счёт самого государства:
          Пятаков. Седов <сын Троцкого> сказал, что от меня требуется только одно: чтобы я как можно больше заказов выдал двум немецким фирмам – "Борзиг" и "Демаг", а он, Седов, сговорится, как от них получить необходимые суммы, принимая во внимание, что я не буду особенно нажимать на цены. … "Демаг" – это сама по себе фирма очень качественная, совсем не надо было применять никаких усилий в смысле рекомендации ей заказов. А вот насчет "Борзиг" приходилось уговаривать, нажимать, чтобы этой фирме передавать заказы".
          Вышинский. А вам не говорил Седов, что у Троцкого есть с этими фирмами договоренность?
          Пятаков. Конечно, он с этого и начал. Он говорил, что если я этим фирмам сделаю заказы, то он от этих фирм получит деньги … я располагал очень большими возможностями <как зам. наркома тяжёлого машиностроения>, и достаточно большое количество заказов перешло к этим фирмам" (процесс 37).
          Таким образом, стенограммы московских процессов стали важными документами, неподвластными фальсификаторам истории.
         
          Аресты номенклатуры (продолжение), 1938 г.
          В 1938 году репрессии против высшей советской партноменклатуры и интернациональных коммунистов продолжились.
          В феврале - июне 1938 г. были арестованы и вскоре расстреляны видные деятели партии, старые большевики Постышев (бывший секретарь КП Украины, первый секретарь Киевского, потом Куйбышевского обкома); Прамнек (бывший первый секретарь Донецкого обкома); Эйхе (бывший первый секретарь Западносибирского крайкома); Ст. Косиор (бывший генеральный секретарь ЦК КП(б)У и член Политбюро); Чубарь (бывший председатель СНК Украины и член Политбюро) и другие. 26 ноября 1938 г. был арестован и вскоре расстрелян Косарев (бывший первый секретарь ЦК ВЛКСМ).
          13 февраля 1938 г. расстреляли бывшего первого секретаря КП Армении, потом аппаратчика Коминтерна Алиханяна[96]. 15 марта 1938 г. Военная коллегия Верховного суда приговорила к расстрелу бывшего руководителя Главконцесскома Трифонова[97]. 29 июля 1938 г. в Лефортовской тюрьме была поведена выездная сессия ВК ВС по делу ряда высокопоставленных партийных функционеров: Пятницкого, Рудзутака и других. Пятницкого, в частности, обвиняли во внедрении в Коминтерн троцкистской агентуры и внесение в переводную литературу на иностранных языках троцкистских формулировок. Все они были приговорены к ВМН и расстреляны.
          Продолжалась чистка НКВД. 30 апреля был арестован комиссар ГБ 1 ранга Заковский (Штубис). Был арестован комиссар ГБ 2 ранга Леплевский[98]. В сентябре 1938 г. был арестован комиссар ГБ 3 ранга Б. Берман, а в декабре 1938 г. – его брат, комиссар ГБ 3 ранга М. Берман[99]. В ноябре 1938 г. был арестован Плинер, ранее сменивший Бермана в качества начальника ГУЛАГа; Шапиро, начальник первого спецотдела НКВД. 21 ноября 1938 года был арестован комиссар ГБ 1 ранга Реденс[100]. Все они были расстреляны в 1939- 40 гг.
          В прокуратуре основная часть арестов пришлась на 1938- 39 годы. Впрочем, главный транспортный прокурор Сегал, его заместитель Миронов и помощник Липкин были арестованы уже осенью 1937 года.
          10 марта 1938 г. был арестован зам. прокурора СССР Г. Леплевский, брат И. Леплевского. 28 апреля была арестована Ф. Нюрина, руководившая отделом общего надзора прокуратуры[101]. В сентябре 1938 г. были арестованы и.о. прокурора Москвы Вениамин Исаакович Кобленц; зам. прокурора Москвы по спецделам Исаак Наумович Евзерихин. Вскоре они были расстреляны. Тогда же была арестована и расстреляна Ида Авербах, зам. прокурора Москвы, бывшая жена наркома НКВД Ягоды, племянница Я. Свердлова. В сентябре уже 1939 года был арестован зам. прокурора СССР Рогинский, обвинённый в даче необоснованных санкций на аресты и в сознательном, с целью вызова недовольство населения, непринятии мер по жалобам арестованных и их родственников. Рогинский получил 15 лет и погиб в лагерях.
          В 1937- 38 гг. были также арестованы видные деятели революционного движения: А. Шляпников, член РСДРП с 1901 г., после революции нарком труда; Г. Ломов (Оппоков), член РСДРП с 1903 г., после революции нарком юстиции, председатель Нефтесиндиката; Е. Преображенский, член партии с 1904 г., после революции секретарь ЦК, член Оргбюро, председатель финансового комитета ЦК и СНК; Н. Горбунов, управделами СНК при Ленине и Рыкове; Я. Ганецкий (Фюрстенберг), с 1908 г. член Русского бюро ЦК, после октября 1917 г. зам. наркома финансов, на момент ареста директор музея Революции; В. Осинский, член партии с 1908 г., после революции председатель ВСНХ, потом зам. наркома земледелия, на момент ареста академик АН и ВАСХНИЛ, директор Института истории естествознания; Я. Петерс, член партии с 1904 г., после революции зам. председателя ВЧК, председатель Ревтрибунала; И. Гронский, в 1928- 34 гг. редактор газеты "Известия" и многие другие. Лишь единицам из них удалось избежать расстрела. Так, Преображенский умер в тюрьме; Гронский получил 15 лет лагерей.
          Кампания по "выкорчёвыванию" политического троцкизма велась силами аппарата НКВД. Скрытые троцкисты в этой организации сопротивлялись ей и саботировали так же, как и другие сталинские мероприятия. Одним из их главных приёмов было предотвращение раскрытия своих сообщников и подведение под аресты непричастных людей. Кроме того, они нередко выдвигали на следствии надуманные и нелепые обвинения, стараясь скомпрометировать в общественном мнении саму борьбу против троцкизма.
          Определённому успеху этой их тактики содействовали профессиональная неопытность и низкий интеллектуальный уровень сменившего Ягоду во главе НКВД Ежова[102]. Через некоторое время он фактически оказался орудием в руках врагов народа и государства. В апреле 1938 г. решением Сталина Ежов был снят со своего поста; через год арестован; 4 февраля 1940 г. на закрытом заседании ВК ВС приговорён к расстрелу.
          "… в ЦК поступили сведения, что, после разгрома банды Ягоды, в органах НКВД СССР появилась другая банда предателей… которые нарочно запутывали следственные дела, выгораживали заведомых врагов народа, причём эти люди не встречали достаточного противодействия со стороны т. Ежова …" (шифротелеграмма Сталина 25 ноября 1938 г. секретарям крайкомов и обкомов о причинах снятия Ежова).
          Сменивший Ежова Берия, совместно с прокурором СССР Вышинским, провели определённое исправление допущенных ошибок. Были арестованы и расстреляны многие высокопоставленные сотрудники НКВД и прокуратуры.
         
          Репрессии против номенклатуры 1937- 38 гг. (обзор; оценки)
          В 1935- 39 гг. представителей партийной и советской элиты репрессировали, в первую очередь, по подозрению на троцкизм ("контрреволюционную троцкистскую деятельность"; КРТД). Выявляли таковых по 1) принадлежности к оппозиции в прошлом; 2) связям; 3) анкетным данным – дореволюционному партийному стажу или быстрой карьере в начале 1920-х гг., когда троцкисты массово насаждали свои кадры во все сферы государственной и общественной жизни. Приказы, направляемые на места, прямо ориентировали на аресты старых большевиков. Бывший председатель СНК Белоруссии Ковалёв вспоминал сетования местного наркома внутренних дел: "Ежов опять разнарядку на старых коммунистов прислал. А где их взять? Нет уже"[103].
          "В Москве и Московской области уничтожили всех секретарей райкомов партии. … Я был особенно потрясён, когда арестовали Коган … в партии с 1907 года, человек исключительной честности и благородства … Сойфер, секретарь Ленинского райкома партии, г. Москвы … член партии с 1905 или 1903 года … в буквально смысле слова партийная совесть, кристальной честности человек. … А Марголин, ближайший друг Кагановича! Взяли в Днепропетровск на укрепление местной парторганизации после ареста Хатаевича и там уничтожили …" (Хрущёв).
          Имевшее сетевую структуру троцкистское подполье ликвидировалось также по сетям. Арестованные троцкисты называли имена своих знакомых, тех арестовывали, они называли другие имена, арестовывали тех, они называли новые имена и так далее. Разумеется, не все арестованные были троцкистами или даже троцкистски-мыслящими, но брали и сажали по этим сетевым цепочкам всех. Если провести аналогию, то это было нечто вроде удаления метастаз поразившего государство заговора, и тут далеко не всегда попадали именно "больные клетки" – задевались и здоровые.
          Троцкистские кланы выкорчёвывались во всех областях, не только в партии, экономике, армии, НКВД, но и в идеологии, культуре, науке. Мало того, как "контрреволюционные троцкистские элементы" арестовывались также социально близкие к ним жулики и воры, казнокрады, взяточники – которые в принципе могли рассматриваться как дезорганизаторы хозяйства и пособники троцкистского подполья, а потому как враги народа в принятом тогда понимании этого слова.
          "Двух моих помощников в Москве также арестовали … один из них Рабинович, молодой хороший скромный человек. Другой – Финкель, тоже очень хороший человек исключительной честности и скромности …" (Хрущёв).
          На Украине, где в 1918- 23 гг. правительство возглавляли ближайшие сообщники Троцкого Пятаков и Раковский, троцкистские кадры в управленческом аппарате были наиболее глубоко эшелонированными. Бывшие комиссары армий, одесские, харьковские, киевские чекисты, переквалифицировавшись в партийных, советских, хозяйственных руководителей, потом в нэпманов, потом обратно в партийных руководителей, создали себе соответствующее окружение; заранее подготовили возможности отступления и глубоко эшелонированные тылы.
          Уничтожали их всех также "эшелонами" – сначала явных троцкистов; потом их помощников и заместителей; потом их выдвиженцев; потом всех вообще, кто был хоть как-то с ними связан.
          "<в начале 1938 г. на Украине> было в смысле кадров, что называется, чисто: ни одного секретаря обкома партии, ни одного председателя облисполкома нет, нет ни председателя Совета народных комиссаров, ни его заместителей. … Украинское руководство, как партийное, так и советское, было уничтожено полностью: работники ЦК КП(б)У, секретари, заведующие отделами. … По Украине будто Мамай прошёл. Не было ни секретарей обкомов партии в республике, ни председателей облисполкомов ... людей буквально хватали и тащили резать" (Хрущев).
          Сходные картины наблюдались тогда и в других регионах страны.
          "В первой половине тридцатых годов власть в партии и государстве захватил Сталин, совершивший, по сути дела, самый настоящий государственный переворот. … Во второй половине тридцатых годов Сталин руками Ежова и Берии уничтожил руководящие партийные, советские, хозяйственные, военные и пр. кадры" (Гронский)[104].
          Статистика. "Штаб большевистской партии, который руководил Октябрьским восстанием в центре и на местах, подвергся почти поголовному истреблению" (Троцкий).
          Из 139 членов и кандидатов в члены ЦК, избранных на XVII съезде, в 1936- 40 гг. было репрессировано 98 человек, в том числе 44 (из 71) члена ЦК и 55 (из 68) кандидатов в члены ЦК. При этом из репрессированных членов и кандидатов в члены ЦК не спасся от расстрела ни один человек. В 1937- 38 гг. было арестовано и осуждено 18 из 22 членов Центральной ревизионной комиссии и около половины (29 из 61) членов Комиссии партийного контроля.
          Из 1996 делегатов XVII съезда ВКП(б) с решающим и совещательным голосом было арестовано 1108 человек, из них 848 были расстреляны. Из 128 членов и кандидатов в члены ЦК ВЛКСМ, избранных на X съезде комсомола в 1936 г. в 1937- 38 г. было арестовано 96.
          Из 85 высших военачальников, составлявших в 1935 г. Военный Совет при наркоме обороны, 76 в 1937- 38 гг. были репрессированы; из них 68 были расстреляны. За 1934- 39 гг. были репрессированы около 22 тысяч сотрудников НКВД.
          Современные либерально-космополитические публицисты, повествуя о сталинских репрессиях и ужасах 37 года, обычно обходят молчанием или крайне скупо рассказывают о судьбах необоснованно репрессированных руководителей ЧК-ГПУ и создателей концлагерей ГУЛАГа. Этот характерный для их писаний пробел стоит здесь восполнить. Из 35 комиссаров госбезопасности 1, 2, 3 ранга, имевшихся на 1935 год, до 1941 дотянули только трое, вдобавок один из них, Люшков, уцелел только потому, что бежал в Японию. Первые руководители ГУЛАГа – Т. Эйхманс (до 1930 гг.); Л. Коган (до 1932 гг.), М. Берман (до 1937 года), И. Плинер (до 1938 года) – были расстреляны в 1937- 39 гг.
          Личное участие Сталина. На протяжении всей кампании смены кадров Сталин принимал прямое участие в определении судеб высокопоставленных функционеров. Донесения об арестах, ходе следствия и намечаемых приговорах направлялись ему Ежовым. На них Сталин делал свои комментарии и пометки. Так, получив показания старого большевика Белобородова, одного из убийц царской семьи, Сталин переслал их Ежову с резолюцией: "Не пора ли нажать на этого господина и заставить его рассказать о своих грязных делах? Где он сидит: в тюрьме или гостинице?" На протоколе допроса Соколовской, бывшей руководительницы "Мосфильма", жены бывшего наркомзема Яковлева (Эпштейна), ответственного за эксцессы коллективизации и голод 1932- 33 гг., Сталин написал: "Нам нужно знать, для чего эти два мерзавца почти каждый год ездили за границу".
          Приговоры подписывались, как правило, Сталиным и Молотовым. Списки приговоров составили 11 томов, в которых значились имена около 40 тыс. номенклатурных работников, приговорённых к расстрелу, и около 6 тыс. приговорённых к заключению в тюрьмы и лагеря.
          "Товарищ Сталин никогда ничего не забывает и никогда ничего не прощает" (Бажанов).
          Оценки. Представители разных политических течений практически сходились между собой в оценке направленности сталинских репрессий.
          "Массовые аресты 37 года коснулись, в основном, привилегированного слоя" (Синявский)[105].
          "Основной удар наносился в то время против руководящих кадров режима. Он имел целью уничтожить старый ЦК и тысячи партийных работников, стоящих на одну ступень ниже" (Конквест).
          "Советская элита пострадала от террора этого периода в большей мере, чем другие слои населения"[106]
          "Чем выше стоял коммунист на партийной или государственной лестнице, тем больше он имел шансов на скорую смерть … главный удар по ним, по ленинским кадрам" (Антонов-Овсеенко А.В.)[107].
          "Сталин уничтожил больше коммунистов, чем Гитлер, Муссолини и Чан Кайши вместе взятые" (Вонсяцкий)[108].
          Если насчёт направленности сталинских репрессий представители разных политических течений сходились между собой, то в их оценках они сильно расходились – как и в оценках "московских процессов".
          Представители международной демократической общественности выражали крайнее возмущение расстрелами невинных людей – кристально честных коммунистов, ленинской гвардии старых большевиков, чекистов и комиссаров.
          "Где герои октябрьской революции? … Где старая гвардия? Её нет в живых, Вы расстреляли её, Сталин. … Вы уничтожили партию Ленина" (Раскольников)[109]
          "Больше всего Сталин ненавидел и боялся старой ленинской гвардии" (Шепилов)[110].
          "Убивая морально и физически "старый большевизм", Сталин убивает самое революцию, делает дело контрреволюции" (Дан, меньшевик).
          "Если бы представить себе, хотя бы в порядке исторической фантазии, что Гитлеру удалось поставить во главе России и её Коммунистической партии своего доверенного агента, он не мог действовать лучше Сталина" (Федотов, философ-эмигрант).
          Прогрессивная демократическая общественность и позже давала сходные оценки арестам партноменклатуры 1937- 38 гг. Гибель ленинской гвардии старых большевиков, кристально честных коммунистов в результате необоснованных репрессий была непреходящей скорбной темой либерально-космополитической публицистики 1960-70-80- 90-х гг.; 1937 год назывался ими "годом ужаса"; "девятьсот проклятым годом"; "символом тотального беззакония". Впрочем, начиная с середины 1990-х гг. выражения верные ленинцы и кристально честные коммунисты в публикациях прогрессивных демократических писателей, равно как и в переизданиях мемуаров социально близких к ним родичей высокопоставленных чекистов, руководителей ГУЛАГа и других "комиссаров в пыльных шлемах"– жертв необоснованных политических репрессий 1937 года – стали встречаться всё реже и реже.
          Однако далеко не все в Советском Союзе скорбели, когда "талантливых, блистательных, гениальных, лучших умов человечества" (Троцкий и др.) отправляли в созданные ими концлагеря ГУЛАГа или расстреливали в подвалах их Лубянки. Многие, раскрывая свежие газеты и читая в них сообщения, что очередной старый большевик оказался шпионом и пособником гестапо-Троцкого – а, следовательно, прямым кандидатом как минимум в лагеря – испытывали чувство восстановления справедливости.
          "Многие думали так, как крестьянка М.Д. Мальцева: в конце 1980-х гг. в возрасте 65 лет заявив в интервью: "… Ведь сколько народ перенёс в то время, но никогда не было слышно, чтобы ругали Сталина … многих в 1938 году забрали, так, может, это наши слёзы им отлились""[111].
          О, проклятые!
          Как много
          На кострах их погибало,
          Я же радовался, глядя,
          Как их пламя злое гложет,
          И твердил, сгребая угли:
          "Смерть еретикам-собакам!
          Инквизиция не дремлет"
          (Кальдерон)
         
          Приложение. Организация Соловецкого концлагеря.
          Среди многочисленных жертв необоснованных репрессий 1937 года был видный партийный и государственный деятель Советской России, в 1920-х гг. управляющий делами Совнаркома, а позже академик АН СССР и вице-президент ВАСХНИЛ Н. Горбунов. В 1954 г. он был реабилитирован. Больше того, в связи с 90-летием Н. Горбунова его имя было присвоено кораблю, улицам в Москве и Ленинграде, а в 1989 г. ему был открыт памятник. Ниже приведено постановление, подписанное Горбуновым и Рыковым, об организации известного Соловецкого концлагеря. "Именно с этого момента началось массовое создание лагерей и "узаконенные" правительством убийства "контрреволюционеров" в лагерях ГУЛАГа … Недавно в Академии наук отпраздновали 110-летие со дня рождения героя. О десятках тысяч высланных профессоров, ученых и инженеров, сгнивших по Постановлению, им подписанному, не вспоминали"[112].
         
          Москва, Кремль. 2 ноября 1923 г
          Опубликованию не подлежит
          1. Организовать Соловецкий лагерь принудительных работ особого назначения и два пересыльно-распределительных пункта в Архангельске и Кеми.
          2. Организацию и управление указанными в ст. I лагерем и пересыльно-распределительными пунктами возложить на ОГПУ.
          3. Все угодья, здания, живой и мёртвый инвентарь, ранее принадлежавший бывшему Соловецкому монастырю, а равно Пертоминскому лагерю и Архангельскому пересыльно-распределительному пункту, передать безвозмездно ОГПУ.
          4. Одновременно передать в пользование ОГПУ находящуюся на Соловецких островах радиостанцию.
          5. Обязать ОГПУ немедленно приступить к организации труда заключённых для использования сельскохозяйственных, рыбных, лесных и пр. промыслов и предприятий, освободив таковые от уплаты государственных и местных налогов и сборов.
         
          Зам. председателя СНК СССР Рыков
          Управляющий делами СНК Горбунов[113]
         
          Идеологическая война
         
          троцкистская пропаганда
             успехи троцкистской пропаганды
          сталинская пропаганда
             ослабление троцкистской пропаганды
             успехи сталинской пропаганды
             борьба с троцкистской пропагандой
             доктрина Сталина
          ликвидация троцкистских гнёзд
          усиление идеологического контроля
          недостатки сталинской пропаганды
         
          Социальные проекты поддерживаются идеологиями – системами понятий и идей, определяющими пути к достижению указанных в этих проектах целей. Внедрение идеологии, её пропаганда среди групп населения или отдельных лиц производится для включения этих групп или лиц в реализацию соответствующего социального проекта. Идеологии, поддерживающие разные проекты, конфликтуют между собой – ведут борьбу за влияние на людей.
          Сталинский и троцкистский политические проекты существенно различались между собой. Социализм в одной стране Сталина ставил задачи развития промышленности, сельского хозяйства, науки, культуры, достижения реальной экономической и политической независимости страны. Мировая революция Троцкого предполагала развёртывание, на базе Советской России, всемирной борьбы за передачу собственности во всех странах представителям трудящихся. Поэтому между сталинизмом и троцкизмом завязалась ожесточённая идеологическая и пропагандистская борьба, даже война.
          Сталинский и троцкистский политические проекты обращались к разным социальным слоям. Проект Сталина выражал интересы широких народных масс, обещая им построение государства, построенного на принципах социальной справедливости (соответствия статуса человека его заслугам перед обществом), с высокоразвитой индустрией, сельским хозяйством, наукой и культурой. Проект Троцкого выражал интересы узкой группы представителей трудящихся, обещая им места управленцев во всемирном государстве, которое должно было образоваться после победы мировой революции, и противоречил интересам большинства населения России, которому предназначалась роль пушечного мяса или "хвороста" в топке этой революции.
          "Вся система идей Троцкого, как и люди, её отстаивавшие, были глубоко чужды и глубоко враждебны русскому национальному сознанию"[114].
         
          Троцкистская пропаганда
          Троцкисты были вынуждены скрывать свою программу и свои истинные цели от основной массы населения – камуфлировать их под теми или иными более или менее отвлечёнными лозунгами или призывами. Неудивительно:
          "если бы с этой программой пойти на наши фабрики, заводы, в колхозы, в наши красноармейские казармы, агитатора немедленно бы схватили и повесили на первых попавшихся воротах" (Вышинский, 37).
          Поскольку троцкистская пропаганда стремилась скрытно навязать людям не соответствующие их естественным интересам цели, исказить нормальные приоритеты ценностей, она представляла собой манипулирование сознанием.
          "Главный признак манипуляции сознанием – скрытность воздействия и внушение человеку желаний, противоречащих его ценностям и интересам".
          Троцкистская пропаганда не ограничивалась одним лишь внедрением своих целей, но и активно стремилась разрушить иные идеологические комплексы – моральные, религиозные, политические, этические, … – в частности и в особенности базовые традиционные ценности общества. Это делалось для того, чтобы 1) разъединить- атомизировать народ – ослабить его политически; 2) заменить другие идеологии своей – "разбить сознание людей и склеить его заново" (Оруэлл).
          Поскольку троцкистская пропаганда стремилась разрушить базовые ценности общества, она представляла собой подрывную деятельность. Поскольку постулаты троцкизма противоречили коренным интересам народа, они могли быть охарактеризованы как идеологические диверсии.
          В число подрывных действий- идеологических диверсий троцкистов входили: насаждение марксистских идеологем, фальсификация истории, поддержка дегенеративного искусства и прочее подобное.
          Успехи троцкистской пропаганды. Подрывные идеологии активно распространялись в России ещё в дореволюционное время, встречая всё более слабое сопротивление со стороны правительства и общества. Их питательной средой, так сказать их гумусом, являлась либеральная интеллигенция. Наибольшей концентрации эти идеологии достигали в подпольных революционно-марксистских организациях.
          После Октябрьского переворота идеологические и пропагандистские структуры новой власти оказались под доминирующим влиянием троцкистов, которые принялись внедрять свои идеи через газеты, агитплакаты, рекламу, стихи, пьесы, "новое пролетарское искусство" и прочее подобное с прямо-таки бешеной энергией.
          "Вечная крикливая истерика … которая с торжеством большевиков, с выходом из подполья на путь открытой жизни, не только не исчезла и не ослабела, а, напротив, углубилась и стала обычным явлением" (Соломон)[115]
          Как партийная пресса – газеты "Правда", "Известия", "Ленинградская правда", … журналы "Большевик", …, так и возникшие после революции новые идеологические структуры – Социалистическая академия[116], Институт Маркса и Энгельса, Коммунистический университет им. Свердлова, Институт красной профессуры[117], Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП) и т.д. – превратились в настоящие троцкистские цитадели, занимавшиеся назойливой, беззастенчивой и бесконечной марксистско-троцкистской пропагандой- саморекламой.
          "Организованные группы троцкистов … существовали почти во всех исследовательских учреждениях Коммунистической академии. … Почти половина состава преподавателей общественных наук в московских вузах была из бывших или настоящих троцкистов, другая половина была явно бухаринская" (Авторханов)[118].
          Эффективность троцкистской пропаганды снижалась её противоречиями с реальными целями нормальных людей, однако это компенсировалось, по крайней мере, вначале, кипучей энергией пропагандистов, активностью их социальной демагогии, умелой имитацией "забот о бедном страдающем народе". В результате влияние идеологии троцкизма вышло далеко за пределы узкого круга собственно представителей трудящихся, интересы которых она выражала, и за первые послереволюционные годы в Советской России образовалось значительное количество троцкистски-мыслящих.
         
          Сталинская пропаганда
          Идеология сталинского проекта, в отличие от троцкистского, могла быть заявлена открыто и прямо. Потенциально она была гораздо сильнее, так как могла быть согласована с интересами основной части народа и апеллировала к естественным целям людей. Однако из-за ослабления традиционных ценностей в России в предреволюционное время и из-за массированной троцкистской пропаганды после революции этот потенциал не мог быть задействован сразу.
          Идеологическое воздействие сталинского проекта вначале было направлено на партийный аппарат – как с помощью выступлений Сталина на пленумах и съездах, решений Политбюро и ЦК, так и путём постановки перед партийными секретарями конкретных практических задач по развитию экономики.
          Более широкое внедрение сталинской идеологии началось после укрепления позиций Сталина в правящей партии и его политических побед над троцкистами. Распространение сталинской идеологии в народных массах должно было закреплять эти победы.
          Сталинская пропаганда противопоставляла троцкистской, прежде всего, свою программу созидания. Прославление, героизация труда и подвига для своей страны было гораздо понятнее народу, чем туманные требования троцкистов "восстановления демократии в партии" или их рассуждения о "мировой революции".
          Поскольку сталинская идеология построения независимого социально-справедливого государства обращалась к естественным интересам людей, она распространялась легко и свободно, не нуждаясь в особых ухищрениях, чтобы быть принятой.
          Поскольку сталинисты могли прямо и открыто предъявлять народу свои цели, они имели возможность говорить искренне, а значит и более убедительно, чем троцкисты.
          Хотя троцкистская пропаганда небезуспешно использовала нигилистические идеологемы, широко распространившиеся в предреволюционной Российской империи, однако сталинская пропаганда имела несравнимо более мощный ресурс традиционных ценностей, в т.ч. воплощённых в народной культуре.
          Ослабление троцкистской пропаганды. Несмотря на первоначальные пропагандистские успехи троцкистов, обусловленные, прежде всего, их неуёмной энергией, воздействие их агитации на основную часть населения России вскоре стало ослабевать. Манипулятивное навязывание народу чуждых ему ценностей противоречило Природе и естественным человеческим чувствам; постоянно сталкивалось с реальностью, с коренными интересами людей. Выдвижение фальшивых, невнятных лозунгов, сокрытие реальных целей вызывало у народа недоверие ко всей троцкистской пропаганде.
          "Можно долгое время обманывать одного, можно некоторое время обманывать многих, но нельзя без конца обманывать всех" (Линкольн).
          Успехи сталинской пропаганды. С другой стороны, сталинизм, хотя и располагал вначале меньшими пропагандистскими возможностями, чем троцкизм, вскоре, апеллируя к фундаментальным интересам людей, начал завоевывать массы. Программа созидания, обустройства своей страны получала приоритет в сознании народа перед перспективами мировой революции. Герои сталинской пропаганды – люди творческого труда и подвига – вытесняли "героев" троцкизма – выкрикивавших истерически-гуманные лозунги мировых революционеров. В результате троцкистская идеология естественным образом, ходом вещей, стала вытесняться из общественной жизни.
          Борьба с троцкистской пропагандой. Вместе с тем, в 1920-х гг. в партийной печати и основных идеологических структурах сосредоточилось множество явных и скрытых троцкистов, вовсе не собиравшихся уступать позиции без боя. Поэтому Сталин, форсируя реализацию своей политико-экономической программы, не мог удовлетвориться одним лишь "эволюционным" вытеснением подрывной троцкистской идеологии, а вынужден был заниматься и её прямым "выкорчёвыванием". С конца 1920-х гг. масштабы и интенсивность антитроцкистской пропаганды в СССР непрерывно возрастали.
          "… поток литературы против троцкизма, который, несмотря на недостаток бумаги, в буквальном смысле слова заливает Советский Союз …" (Троцкий, "Сталин")
          Прежде всего, Сталин показывал партийному аппарату и народу что троцкисты скрывают свои истинные цели, противоположные интересам трудящихся.
          "Современные троцкисты боятся показать рабочему классу своё действительное лицо, боятся открыть ему свои действительные задачи и цели. … Основным методом троцкистской работы является теперь не открытая и честная пропаганда своих взглядов в рабочем классе, а маскировка своих взглядов" (Сталин).
          Сталин и его идеологи утверждали, что троцкисты ведут дело к отказу от независимости страны, к превращению её в сырьевой придаток Запада, к установлению компрадорско-колониального режима, и при этом, чтобы добиться власти, не брезгуют ни лицемерием и двурушничеством, ни террором и диверсиями, ни союзом с фашизмом.
          "Троцкисты перестали быть политическим течением и превратились в беспринципную карьеристскую клику политических мошенников, в банду политических двурушников" (Сталин).
          "Без масс, против масс, но за власть, власть во что бы то ни стало, жажда личной власти – вот вся идеология этой компании" (Вышинский).
          Противостояние сталинизма и троцкизма (в узком смысле слова) отразилось в советском искусстве того времени. В просталинской литературе утвердился карикатурно-шаржированный образ "троцкиста" – трясущегося человечка с козлиной бородкой, истерически выкрикивающего р-р-революционные лозунги, но неспособного ни к какой созидательной работе, а после изгнания из страны сговаривающегося с зарубежными лидерами о войне против СССР ради возвращения к власти.
          Через некоторое время сталинская пропагандистская машина расширила масштабы и характер идеологической борьбы с троцкизмом, включив в неё борьбу против подрывной деятельности, дегенеративного искусства, клановых мафий в науке и прочего подобного.
          Доктрина Сталина. В 1931 году Сталин, в письме "О некоторых вопросах истории большевизма" в редакцию журнала "Пролетарская Революция", выдвинул важное программное идеологическое положение. По форме это письмо являлось критикой напечатанной журналом "полутроцкистской" статьи Слуцкого, касавшейся частных проблем истории II Интернационала. Однако методологические выводы и рекомендации, содержавшиеся в письме Сталина, были гораздо важнее его собственно исторических замечаний. Главное заключение, сделанное Сталиным, состояло в том, что любые троцкистские или "полутроцкистские" статьи представляют собой не исторические работы, не дискуссионные материалы, не критические исследования, не поиски истины – а всегда являются только рекламой и пропагандой. Поэтому дискуссии с ними ошибочны – дискутировать, спорить можно с людьми, которые ищут истину, а с троцкистами, которые занимается саморекламой и диффамацией противников, дискуссии абсурдны. С ними надо не дискутировать, а разоблачать и клеймить как лжецов и клеветников. Зачем нужны такие дискуссии?- спрашивал Сталин
          "Дискуссии … ради гнилого либерализма, чтобы Слуцкие и прочие ученики Троцкого не могли сказать, что им зажимают рот?
          Вместо того, чтобы заклеймить этого новоявленного "историка" как клеветника и фальсификатора, ввязываетесь с ним в дискуссию, даёте ему трибуну. … Клевету нужно заклеймить, а не превращать в предмет дискуссии … либерализм в отношении троцкизма, хотя бы и разбитого и замаскированного, есть головотяпство, граничащее с преступлением".
          Другими словами, Сталин определил троцкистов – во всех областях: в истории, науке, литературной критике, … – как профессиональных лжецов, которые публикуют свои опусы только либо для саморекламы, либо для клеветы- диффамации противников. Профессиональных лжецов и клеветников не надо читать лишний раз, и уж тем более не надо "дискутировать" с ними. Их надо разоблачать и клеймить.
         
          Ликвидация троцкистских гнёзд
          Доктрина Сталина, объявленная вскоре после политического разгрома верхушки троцкистской оппозиции, знаменовала начало выкорчёвывания троцкизма из всех сфер общественной жизни, в первую очередь из пропагандистских организаций, партийной прессы, кафедр политических наук в вузах и т.д.
          "С тех пор <после письма Сталина> и началась полная и всесторонняя сталинизация всех общественных наук в СССР" (Авторханов).
          "Сталинизация общественных наук" заключалась, прежде всего, в чистке идеологических структур от явных троцкистов и установлением над этими структурами жёсткого административного контроля, препятствующего подрывной деятельности оставшихся в них троцкистов скрытых и троцкистски-мыслящих. Так, весной 1931 г. по решению Политбюро (Сталина) была проведена реорганизация Института Маркса и Энгельса, долгое время служившего одной из главных троцкистских кормушек. Директор института Рязанов[119] был снят со своей должности и выслан из столицы; половина сотрудников уволена. 23 апреля 1932 г. постановлением ЦК был ликвидирован РАПП – один из наиболее одиозных источников троцкистской пропаганды. Вместо РАППа был создан Союз советских писателей (ССП), взятый под контроль сталинскими креатурами. В том же 1932 г. были распущены и другие аналогичные пролетарские организации: Ассоциация художников революционной России, Всесоюзное объединение пролетарских архитекторов, Российская ассоциация пролетарских музыкантов. Взамен были созданы союзы архитекторов, композиторов, художников, контролировавшиеся сталинистами. 10 декабря 1935 г. решением Политбюро было закрыто ещё одно троцкистское гнездо – Международное объединение революционных писателей. В первой половине 1930-х гг. из Коммунистической академии, Коммунистического университета, Института красной профессуры и тому подобных организаций было вычищено множество троцкистов. 7 февраля 1936 г. Политбюро приняло решение вообще закрыть Комм. академию. 1 января 1938 г. были закрыты ИКП и Комм. университет.
         
          Усиление идеологического контроля
          С середины 1930-х гг. над культурно-идеологической продукцией в СССР был установлен плотный контроль сталинистов. Отделы партийной пропаганды и агитации ЦК следили за прессой. Творческая деятельность писателей направлялась сталинистским руководством ССП, а само издание печатной продукции проходило цензуру т.н. Главлита. 16 декабря 1935 г. Политбюро приняло решение о создании при правительстве Комитета по делам искусств (КДИ), ведению которого были поручены театры, киноорганизации, музыкальные, художественные учреждения и соответствующие учебные заведения. В духе доктрины Сталина – не дискутировать с клеветниками, а выкорчёвывать их – производилась чистка библиотек. Так, в 1937 году вся комсомольская литература, изданная в 1920-х – начале 30-х гг., была объявлена политически вредной, и её большая часть была уничтожена. В 1938 г. в качестве канонического образца истории партии был написан и издан просталинский "Краткий курс истории ВКП(б)", отклонения от которого в лекциях преподавателей общественных наук и партийных пропагандистов рассматривались как идеологические диверсии, с немедленными оргвыводами.
         
          Недостатки сталинской пропаганды
          Сталинистская партийно-историческая литература, в т.ч. "Краткий курс", содержала в себе значительные внутренние противоречия. С одной стороны, в ней восхвалялся Ленин, Октябрьская революция, марксизм-ленинизм и пр. С другой стороны – из ранней истории РСДРП вычёркивались имена не только Троцкого, но и ближайших соратников Ленина – Зиновьева, Каменева, других руководителей партии и революции – ныне объявленных врагами народа:
          "В советской истории указано: "В ночь с 25 на 26 октября революционные рабочие, солдаты и матросы штурмом взяли Зимний дворец и арестовали Временное правительство". Это верно, не сказано только, что этим наступлением руководили Антонов-Овсеенко и Подвойский, ныне исчезнувшие. … "На II Всероссийском съезде Советов было сформировано первое советское правительство. … Председателем первого Совета Народных Комиссаров был избран Ленин". Это правильно, но, разумеется, <сталинисткая> история не отметила, что Ленин на заседании Центрального Комитета предложил во главе Совета Народных Комиссаров поставить председателя военно-революционного комитета – Троцкого" (Троцкий, "Сталин").
          Фактически сталинистские работы по истории ВКП(б) представляли собой фальсификации истории. Эти фальсификации ослабляли влияние сталинской пропаганды.
          Впрочем, гораздо больший ущерб ей наносила деятельность в культуре, идеологии, цензуре скрытых троцкистов. Было бы ещё полбеды, если бы они только рекламировали своих сообщников, продвигали дегенеративное искусство, или же на эзоповом языке демонстрировали сталинскому режиму известный образ в кармане. Куда вреднее оказывались их натужные попытки создавать произведения, посвящённые прославлению созидательного труда и вообще сталинской программы. Бездарность, подражательность, приспособленчество, когнитивный диссонанс между внутренними побуждениями и внешними требованиями приводили к появлению столь убогих шаржированных имитаций, что они в сильнейшей степени компрометировали всю сталинскую пропаганду, к которой формально причислялись. То же относилось и к восхвалениям Сталина, которые скрытые троцкисты с готовностью подхватывали и доводили до нелепых, абсурдных, отталкивающих форм.
          Во второй половине 1930-х гг. многие троцкисты, работавшие в партийной прессе, ССП, КДИ, других идеологических или культурных структурах, были раскрыты и репрессированы. Но далеко не все.
         
          Подрывная деятельность и борьба с ней
         
          определение; основные виды
          подрывная деятельность и ОПГ
          успехи и неудачи подрывной деятельности
          манипуляция сознанием
          против подрывной деятельности
         
          Определение; основные виды
          Подрывной называется деятельность, направленная против базовых целей и ценностей людей. Она может осуществляться в различных областях социальной жизни: экономике, политике, идеологии, религии, этике, культуре, науке, …
          В экономике – мошенничество и воровство, включая спекуляции или финансовые махинации; извлекающие прибыль из манипуляций продуктами, созданными другими людьми.
          В политике – деятельность организованных преступных групп, включая клановые мафии, а также партий, обществ, фондов,… выражающих их интересы.
          В идеологии – прежде всего, навязывание ложных (не соответствующих интересам людей) целей и ценностей, манипуляция сознанием. Важным методом идеологических диверсий является фальсификация история – создание и навязывание вместо реальной истории её виртуальных версий, со смещёнными моральными оценками и приоритетами. Шельмуются народные герои, особенно защитники от чужеземных поработителей и внутренних преступных группировок; прославляются предатели. Искажённая псевдоистория внедряется вместо реальной для того, чтобы, во-первых, разрушить связи людей с прошлым, с памятью, в том числе вычеркнуть из неё иммунные ответы на прошлые идеологические диверсии; во-вторых, чтобы легче навязывать манипулятивные идеологии – ложные (не соответствующих собственным интересам людей, но соответствующих целям ОПГ) ценности и образцы поведения. К идеологическим диверсиям относится и шельмование реального патриотизма, навязывание вместо него лжепатриотизма – привязанности к социальной системе, выражающей интересы паразитической ОПГ. Объектом подрывной деятельности является и язык народа, так как он хранит в себе память, опыт прошлого; включая защитные реакции – выраженные в этических положениях, пословицах, поговорках,… – на разные вредоносные воздействия. "Язык есть душа народа, зеркало нравов… первейшее достоинство народа. Благодаря языку сохраняется память о прошлом" (А.С. Шишков).
          В религии к ней относится распространение ложных извращённых вероучений; в том числе внутри других религиозных систем.
          В области этики и морали к подрывной деятельности относится насаждение извращённых идеалов, девиантных образцов поведения, отношения к другим людям, обществу, природе.
          В культуре – распространение дегенеративного искусства, куда следует включать также произведения, обслуживающие идеологические диверсии, выражающие их идеи в форме "художественных" произведений.
          В науке и мировоззрении – внедрение ложных философских систем и псевдонаук.
          Подрывной деятельностью могут заниматься как отдельные личности, так и организации. В первом случае это лица с выраженными психическими отклонениями, выродки; во втором – это либо внутренние паразитические ОПГ, продвигающие свои социально-политические проекты переустройства общества (которые позволили бы им эффективнее паразитировать) либо внешние агрессоры, желающие поработить и эксплуатировать данное общество – то есть, по сути, также включить его в свой социально-политической проект.
         
          Подрывная деятельность и ОПГ
          Фундаментальные естественные потребности людей определяют базовые ценности общества. В них включаются мировоззренческие и религиозные положения; образцы поведения в обществе, семье; отношение к труду, природе, другим людям и т.д.
          Во все времена и во всех обществах наряду с их основной производительной частью имелись группы (точнее, организованные преступные группировки), специализирующиеся на разных видах паразитирования – от простейшего воровства до сложных финансовых махинаций и навязывания вредных или ненужных людям вещей, типа произведений дегенеративного искусства.
          Системы ценностей паразитических и производительных групп сильно различаются. Если, например, для первых спекуляции являются удачными коммерческими сделками, то для вторых это мошенничества. Если для первых лица, составившие себе состояния путём неэквивалентного обмена, являются одарёнными финансистами то, с точки зрения вторых это жулики и воры.
          В процессе своего развития и взаимодействия с другими частями общества организованные преступные группировки усложняются, а также стремятся преобразовать социум – его политику, экономику, религию, этику, мораль, … – так, чтобы обеспечить себе наилучшие условия для паразитирования. Они стараются, прежде всего, разрушить базовые ценности, поскольку это, во-первых, разъединяет и ослабляет производительную часть общества, делая её более лёгкой добычей для эксплуататоров; во-вторых, дезориентирует людей, упрощая внедрение ложных (не соответствующих собственным интересам людей) целей и идеологий – манипуляцию сознанием. Порабощение народов, утративших базовые ценности – в особенности веру, мораль, уважение к созидательному труду – является для внутренних ОПГ и наций- агрессоров гораздо более лёгкой задачей. Разрушение базовых ценностей общества, прямое или косвенное, представляет собой подрывную деятельность.
          Подрывная деятельность имеет своей целью разбить все связи между людьми, основанные на фундаментальных естественных ценностях: семейные, идеологические, религиозные. Либеральное мировоззрение, отрицающее либо минимизирующее значение всех внеэкономических отношений между людьми – таким образом, атомизирующее общество и ослабляющее его способности к объединению для борьбы с паразитическими организованными преступными группами – является попутчиком всех подрывных идеологий.
         
          Успехи и неудачи подрывной деятельности
          Подрывная пропаганда воздействует, прежде всего, на лиц, не имеющих иммунитета к духовным вирусам. Особенно много таковых оказывается среди праздных бездельников и лиц, оторванных от базовых народных ценностей.
          Наиболее действенно подрывная пропаганда поражает психически и генетически дефектных индивидуумов. "Муха садится только на треснутое яйцо" (китайская пословица)
          Одним из результатов массированного внедрения в общество подрывных идеологий является появление в нём либеральной интеллигенции, разрушающей межчеловеческие связи, основанные на базовых ценностях. Кроме того, появляется много лиц, оторванных от реального труда и устремляющихся в области мнимого труда: игр, актёрства, шутовства, зубоскальства, …
          Однако подрывная пропаганда встречает и сильное сопротивление. Созидательный труд укрепляет иммунитет к вредоносным воздействиям. Народная культура отторгает языковые выверты и дегенеративное искусство. Реальный патриотизм противостоит ложному, а также космополитизму. В производительной части общества не укореняются облегчённые эрзац-образцы поведения. Генетически здоровая часть народа отвергает навязываемые подрывные идеи как с помощью своего опыта прошлого, так и с помощью интуиции, подсознательно ощущая их фальшь. "В здоровом теле – здоровый дух" (латинская пословица)
          Вдобавок, выродки обычно имеют вид и физических дегенератов:
          "…или косой, или хромой, или горбатый, или рот кривой…"
          "Бог шельму метит" (русская пословица)
          что предостерегает нормальных людей от общения с ними:
          "берегитесь уродством отмеченных" (саксонская пословица)
          Генетически и психически здоровые люди, подпавшие под воздействие манипулятивных идеологий, могут возвратиться к нормальному мировоззрению и образу жизни даже в далеко зашедших случаях. "Как бы ни были нравы повреждены, однако же правда не перестает жить в сердцах человеческих" (А.С. Шишков).
          Однако члены мафий, выродки находятся в изменённом состоянии сознания и их практически невозможно убедить в патологичности их мировоззрения и поведения. "Напрасный труд – нет, их не вразумишь" (Тютчев).
          Выродков отторгает не только основная, здоровая часть общества, но и Природа. Она обрекает носителей психических и генетических патологий на физическую, интеллектуальную и духовную деградацию, а их потомков – на вымирание.
          Организованные преступные группировки, в частности и в особенности клановые мафии, наносят большой вред государству и обществу. Если их количество и "мощность" превышает определённый уровень, то противодействие им со стороны производительной части общества принимает характер национально-освободительной борьбы.
         
          Манипуляции сознанием
          Манипуляцией сознанием называется внедрение идеологий, противоречащих естественным интересам людей, но направленных на достижение целей паразитических групп (ОПГ).
          Манипуляция сознанием производится для включения идеологическими методами социальных групп или отдельных лиц в другие социальные системы или проекты; для навязывания манипулируемым лицам/ группам поведения, противоречащего их основным интересам – то есть, для их эксплуатации. Эти методы гораздо эффективнее чисто силовых и даже экономических. Во-первых, люди, которых убедили добровольно, по идеологическим соображениям, включиться в те или иные социальные проекты, работают для них с энтузиазмом, делают дополнительные, неоплачиваемые вложения труда. Во-вторых, цена идеократических методов включения в социальные системы существенно меньше силовых и экономических. Куда дешевле внушить людям, что у них есть некий интернациональный долг или долг перед мировой наукой, таким образом, морально мотивируя их на некоторую работу, чем нанимать их и платить им за участие в войне или в разработке научного проекта.
          Основной приём манипуляции сознанием – создание виртуальных реальностей, в которых искажены естественные приоритеты целей людей и, соответственно, связанные с этими целями оценки событий. Манипуляторы навязывают ложные ценности; продвигают ведущие к ним идеологии; стараются "разбить сознание людей и склеить его заново" (Оруэлл). "Задача, которую они решают, состоит не в тривиальном обмане, а в лишении человека способности оценивать происходящее с точки зрения своих интересов". Манипулирование сознанием производится, как правило, скрытно.
          Многочисленные примеры манипуляций сознанием даёт деятельность жёлтых СМИ (fake news media) на Западе, в России и ряде других стран. "Масс-медиа Америки превратились в самое надежное средство оболванивания молодежи" (П. Бьюкенен). "Современные СМИ в США выдают свои извращения действительности за реальность более явную, чем мир за окном" (У. Линд). "Средства Массовой Дебилизации - это не игра слов, а название, которое наиболее точно отражает их главную функцию".
          Поскольку искажённое восприятие мира, навязанное манипулятивными идеологиями, постоянно сталкивается с реальностью, с коренными интересами обманутых людей, то такие идеологии неустойчивы и для удержания захваченных- загипнотизированных ими лиц под своим влиянием нуждаются в постоянной и всё более сложной деформации восприятия мира, применении всё более изощрённых методов рекламы, внушений и пропаганды, промывания мозгов.
          Идеологии паразитических групп противоречат не только нормальным целям людей (быть обманутым или обворованным никто не хочет добровольно), но, нередко, и самим себе. (Ещё и поэтому они могут быть восприняты только людьми, находящимися в изменённом состоянии сознания). Порождаемые манипуляциями противоречия бывают иногда вопиющими. Например, во время гражданской войны в России пропагандисты, обслуживавшие большевиков-материалистов, призывали – других людей! – "умирать за идею". (Например: "смело мы <?> в бой пойдём за власть Советов и как один умрём в борьбе за это". Даже услышав только это, можно было бы сразу определить, что имеет место попытка манипулирования сознанием). Ещё пример: в 1970- 80-х гг. американские СМИ вели активную пропагандистскую компанию критики "нарушений прав человека в социалистических странах" – при том, что куда более близкие к ним диктаторы Латинской Америки не просто "нарушали права", а совершали массовые убийства.
          Однако даже при очевидных противоречиях воздействие манипуляторов на дезориентированных людей может оказаться результативным. Так, в 1990-х годах на выборах в РФ избиратели, под воздействием СМИ, голосовали против своих интересов, добровольно выбирая в органы власти представителей криминальной олигархии. В США действия администрации демократов, стремящейся ослабить политическое влияние белого населения страны, вызывали, под воздействием СМИ, одобрение у части этого населения. "В Портлендском университете на выступлении Клинтона люди аплодировали известию, что они сами и их дети скоро окажутся лишёнными культурного наследства в стране, созданной их предками" (П. Бьюкенен).
          Манипуляции сознанием содействует общее снижение духовного и культурного уровня. "Для олигархии важно, чтобы существовала невежественная масса" (И.А. Ефремов, "Час Быка"). Поэтому СМИ, находящиеся под контролем организованных преступных группировок, помимо пропаганды заказанных им манипулятивных идей, стараются навязать- продать своей аудитории разные шоу, развлечения, пустые времяпровождения. "Газеты снова и снова пускают в человеческие массы ложь или чепуху, раздутые до невообразимых масштабов" (И.А. Ефремов). "Больше спорта, игр, увеселений, пусть человек всегда будет в толпе, тогда ему не надо будет думать. Устраивайте разные конкурсы, подавайте нам увеселения, вечеринки, акробатов и фокусников …" (Рэй Брэдбери, "Фаренгейт 451"). "Идиот, существующий в искусственном мире, созданном СМИ – человек грядущего. Таким он спроектирован князьями мира сего" (Ю. Петухов).
          Манипуляции сознанием содействует разрозненное, несистемное образование. Манипуляторам куда легче управлять обрывочными знаниями, "разбивать и склеивать их заново", чем цельной, притом связанной с естественными, нормальными целями человека, картиной мира. Примеры доставляет манипуляция сознанием той же полуобразованной европейской и русскоязычной "интеллигенции". "В каком невежестве и в какой дикости ума растёт и развивается эта масса недоучек, воспитанная на статьях либеральных газет … на слухах и сплетнях, из уст в уста передающихся …" (К.П. Победоносцев).
          Манипуляторам помогает плохая память, забвение опыта прошлого. Манипуляторам способствует отрыв от реальности, так как управлять виртуальными мирами, особенно если они созданы самими манипуляторами, проще, чем восприятием реальности. Через виртуальные миры гораздо легче и внедрять нужные идеологии.
          Если манипулятивная идеология внедрена в видение истории ли культуры, то восприятие мира у тех, кто воспринимает такую "историю", "культуру" искажается. Оно подвергается воздействию манипуляторов.
         
          Против подрывной деятельности
          Подрывная деятельность, противореча базовым ценностям нормальных людей и обществ, , встречает противодействие со стороны социальных групп, ориентированных на производительный труд и нормальные цели людей; государства в целом, если им руководят лидеры, выражающие интересы здоровой части народа. Подрывной деятельности в экономике противодействует борьба со всеми видами паразитирования. В политике – создание партий, выражающих интересы производительной части общества и их борьба со структурами, выражающими интересы внутренних ОПГ или внешних агрессоров. В идеологии – борьба против идеологических диверсий и манипуляций сознанием. В религии – с лжеучениями и извращёнными верованиями. В науке – с псевдонаукой и мафиозными кланами, в культуре – с дегенеративным искусством. Такой была, в частности, в сталинское время борьба руководства страны против подрывной деятельности в разных сферах общественной жизни. В США активно противостояла подрывной деятельности, в том числе идеологическим и культурным диверсиям, администрация президента Трампа (2016- 20 гг.).
          Если значительная часть социальных структур, или всё государство захвачены подрывными ОПГ, то противодействие им со стороны остальной части нации (народа, имеющего социально-политический проект) является национально-освободительной борьбой.
          Противодействие подрывной пропаганде оказывается и на индивидуальном уровне. Так, хотя ныне в системе публичных учебных заведений США доминируют леволибералы-неотроцкисты, ведущие активную подрывную деятельность, занимающиеся манипулированием сознанием и насаждением атеизма, ложной философии, псевдонаук, но частные и религиозные школы, а также программы домашнего образования позволяют родителям выбрать для обучения своих детей учреждения, учителей и учебники, не заражённые подрывной идеологией. "Миллионы человек посещают сегодня католические и протестантские школы и свыше миллиона человек учится на дому. ... Если водопроводную воду пить невозможно – покупайте родниковую в бутылках" (П. Бьюкенен). Многие уходят от фальшивой подрывной пропаганды по принципу не ходите на собрания нечестивых – отказываясь смотреть жёлтое телевидение, читать фейк ньюс медиа, или знакомиться с произведениями антикультуры. Патрик Бьюкенен называет такой вид борьбы "общественной цензурой" – когда люди "просто-напросто говорят им "нет"".
          Если значительная часть общественных структур, или всё государство захвачены подрывными ОПГ, то противодействие им на индивидуальном уровне заключается в максимально возможном несотрудничестве с такими структурами – внесистемной оппозиции.
          К борьбе против подрывной деятельности (в частности, к национально-освободительной борьбе) относится и утверждение позитивных (относительной социально-политических целей нации) образцов во всех областях социальной жизни – справедливой политики, правильного патриотизма, правильного образования, настоящей науки, искусства и т.д., – которые также противостоят подрывной деятельности ОПГ, вытесняют их представителей из соответствующих областей и снижают вред от их деятельности. На индивидуальном уровне укрепляет иммунитет к вредноносным идеологическим воздействиям и диверсиям созидательный труд.
          Генетически здоровая часть народа отвергает навязываемые подрывные идеи как с помощью своего опыта прошлого, так и с помощью интуиции, подсознательно ощущая их фальшь. "В здоровом теле – здоровый дух"  (латинская пословица). Вдобавок, выродки обычно имеют вид и физических дегенератов – "или косой, или хромой, или горбатый, или рот кривой …", "Бог шельму метит" (русская пословица) – что предостерегает нормальных людей от общения с ними: "берегитесь уродством отмеченных" (саксонская пословица)
          Выродков отторгает не только основная, здоровая часть общества, но и Природа. Она обрекает носителей психических и генетических патологий на вымирание, а их потомков – на дальнейшую физическую, интеллектуальную и духовную деградацию.
          *   *   *
          В 1920-х гг. основными видами подрывной деятельности в Советской России являлось внедрение паразитарных мафиозных кланов в жизненно важные сферы общественной жизни: экономику, идеологию, науку, культуру. К ним относилось также предоставление зарубежным "бизнесменам" концессий на невыгодных для страны условиях; установление необоснованных границ между союзными советскими республиками – закладка "мин"- источников потенциальных будущих управляемых конфликтов и т.д.
          Все эти проблемы пришлось решать в 1930-х гг., после политического разгрома троцкизма, сталинскому руководству СССР.
         
          Против подрывных идеологий, 1930-е гг.
         
          Подрывные идеологии в России XVIII - начала XX вв. (историческое введение)
          Подрывные идеологии после 1917 года
          Борьба с подрывными идеологиями в 1930-х гг.
         
          Подрывные идеологии в России XVIII - начала XX вв. (историческое введение)
         
          мировоззрение
          этика и мораль
          язык и словесность
          неудачи подрывной пропаганды
          успехи подрывной пропаганды
             революционно-марксистские организации

          Мировоззрение
          В XIX веке в России среди немалой части российской интеллигенции распространились квазифилософские системы, точнее лжемудрые умствования Гегеля, Канта, Шеллинга и др., а вслед за ними более наукообразные, но не менее ложные вульгарно-материалистические и редукционистские доктрины, сводившие (reductio) биологическую, социальную и духовную жизнь к низшим формам – механическим или физиологическим.
          "Все дела человеческие зависят просто от нервов и от химического состава" (химик-любитель А.А. Яковлев, родственник Герцена).
          "Всё бесконечное разнообразие деятельности мозга сводится к одному лишь проявлению – мышечному движению … все акты сознательной и бессознательной жизни по способу проявления суть рефлексы" (физиолог-профессионал И. Сеченов).
          В 1860-х гг. одним из таких мировоззренческих течений стал нигилизм, отрицавший принципы этики и религии, критерием же истины полагавший эмпирический опыт одного человека. Тургенев в романе "Отцы и дети "представил образ адепта нигилизма – естествоиспытателя и врача Базарова, высказывавшего следующие взгляды:
          "Принципов вообще нет – ты об этом не догадался до сих пор! – а есть ощущения. Всё от них зависит …
          Представите мне хоть одно постановление в современном нашем быту, в семейном или общественном, которое бы не вызывало полного и беспощадного отрицания".
          За квазинаучными философскими учениями и доктринами стали распространяться, под видом научных, но на самом деле являвшихся чисто идеологическими, теории Дарвина, Маркса, Вейсмана, главными достоинствами которых в глазах прогрессивной интеллигенции были отрицание религии и редукция высших форм жизнедеятельности к низшим. Н.Я. Данилевский характеризовал дарвинизм как "купол на здании механического материализма".
         
          Этика и мораль
          Внедрение извращённых форм мировоззрения сопровождалось насаждением эрзац-этики и морали; облегчённых образцов поведения, заключавшихся в презрении к труду и выполнению своего долга; популяризации цинизма и шутовства.
          Со второй половины XIX века либеральная интеллигенция стала пропагандировать девиантные образцы поведения и по отношению к обществу, семье. Прогрессивные романы 1860-х гг. и более поздние, наряду с непременно присутствовавшими в них прогрессивными мировоззренческими установками, подобными взглядам вышеупомянутого Базарова, ставили "смелые" политические и моральные вопросы, на которые, впрочем, предлагали весьма утрированные ответы, сопровождавшиеся показом облегчённых моральных образцов, а нередко и полупорнографических сцен-
          "вопрос женский получил особый вкус и новую окраску от приправы половым подбором" (Цитович).
          Одним из примеров такого рода произведений в России во 2-ой половине XIX века стал роман Чернышевского "Что делать?" Профессор Новороссийского университета Цитович следующим образом охарактеризовал взгляды его автора: "Первенство личной выгоды и расчёта, исключительное господство "потребностей организма", царство "наслаждений", устранение всякой ответственности за свои поступки … предложено полное руководство к полной переделке всех общественных отношений, но главным образом к переделке отношений между мужчинами и женщинами … грубейшая чувственность оправлена в намёки о независимости, окрашена в тирады о свободе, о любви к бедным, об интересах науки и пр. Заботливо из романа изгнаны две вещи: совесть и понятие обязанности" (Цитович П.П. "Что делали в романе "Что делать"?", Одесса, 1879 г., стр. IV - VI).
          Среди переводной беллетристики подобного рода образцом можно было считать романы французского писателя Э. Золя, добившегося у себя на родине известности писанием новых по тому времени порнографических трудов, публикуемых под эвфемизмами "натурализма" и "экспериментального романа". Салтыков-Щедрин следующим образом охарактеризовал роман Золя Nana: "Представьте себе роман, в котором главным лицом является сильно действующий женский торс, не прикрытый даже фиговым листком, общедоступный, как проезжий шлях. Только лесбийские игры несколько стушёваны, но ведь покуда эта вещь ещё на охотника, не всякий её вместит". Во Франции за первые два года было выпущено около ста изданий этого романа. Вскоре и прогрессивные российские журналисты начали хвалить-рекламировать произведения Золя – кто за деньги благотворительных фондов, кто – желая "перестроить и цивилизовать этот народ". Популяризировались и другие сочинения скандального писателя. В 1875- 80 гг. либерально-космополитический "Вестник Европы" ежемесячно печатал "Парижские письма" Золя, ещё даже до их публикации во Франции.
          В таком же направлении эволюционировал театр:
          "Современный русский театр является местом растления русских нравов, местом духовного босячества" (В. Пуришкевич, 1911 г.).
         
          Язык и словесность
          Во 2-ой половине XVIII века многие российские аристократы и помещики разговаривали при дворе и в обществе не на русском, а на французском языке. В конце XVIII - начале XIX вв. стали появляться теоретические работы, призывавшие к изменению словарного запаса русского языка путём введения иностранных/ французских слов и слов, образованных по типу французских -
          "… целые полки сочинителей … стали проповедовать, что язык наш груб, беден, неустановлен, удален от просторечия, что надобно все старые слова бросить, ввести с иностранного языка новые названия, новые выражения, разрушить свойства прежнего слога, переменить словосочинение его и, одним словом, писать не по русски" (А.С. Шишков).
          Новый слог российского языка способствовал внедрению в русском образованном обществе идей активно переводившейся в России с конца XVIII века французской социальной и философской литературы. Во-первых, слова- кальки с французских расширяли терминологию соответствующих предметных областей. Во-вторых, замены слов русского языка, связанных с этико-религиозными ценностями, французскими аналогами изменяли смысл этих слов и, таким образом, трансформировали ценностную ориентацию общества. К тому же вело устранение из литературной речи славенских слов и перенос в неё французских слов и выражений, связанных с иным комплексом морально-этических представлений. В результате в этические нормы в российском образованном обществе легче внедрялись просвещенческие идеологемы. Наконец, замены русских слов иностранными, имеющими, как правило, другую корневую основу, вели к разрыву смысловых связей в языке, что прокладывало дорогу дегенеративному искусству, расцветшему в российской литературе с конца XIX века.
         
          Неудачи подрывной пропаганды
          С подрывными идеологиями, внедрявшимися в России, вели борьбу государственные, общественные деятели и организации. Против искажения русского языка выступал А.С. Шишков, президент Российской академии 1813- 41 гг., министр народного просвещения 1824- 28 гг. "Ему удалось поставить твёрдый оплот против легкомысленных нововведений испорченного вкуса и против рабских подражаний всему иноземному. С тех пор стали писать разборчивее и осторожнее, чуждаться голлизмами, лучше понимать и любить свое" (Стурдза). В середине XIX века соратники Шишкова добились запрета на преподавание в российских университетах ряда лженаук, западной философии и другой подрывной пропаганды.
          Отпор лжеумствующим квазифилософским системам и псевдонаучным теориям давали русские учёные. Так, биолог Н.Я. Данилевский (1822- 85 гг.) в своём фундаментальном исследовании "Дарвинизм" показал, что выводы Дарвина об изменении разновидностей не могут быть перенесены на виды и, таким образом, основной тезис английского учёного об эволюции видов является недоказанным. Игнатий Брянчанинов отметил, что "произвольные мечты и гипотезы в сочинениях материалистов", весьма отличны от "знаний, составляющих науку". И.С. Тургенев устами героев своих романов высмеял логические противоречия во взглядах нигилистов:
          "в принсипы он (Базаров) не верит, а в лягушек верит"
          "- Так вы говорите: никаких убеждений нет?
          - Нет и быть не может.
          - Это ваше убеждение?
          - Да.
          - Как же вы говорите, что их нет? Вот вам одно на первый случай".
          Самоотрицание и саморазрушение нигилистов и подпавших под их влияние лиц изображались даже в сочувственной к ним литературе. Так, в романе Софьи Ковалевской "Нигилистка" главная положительная героиня, экзальтированная богатая дамочка, растрогавшись речью, произнесённой в суде студентом- революционером дегенеративного типа, вышла за него замуж – сгубив и свою жизнь, и своих детей, ставших наследственными выродками.
          Генетически здоровая часть народа отвергала навязываемые подрывные идеи с помощью как опыта прошлого, так и интуиции, подсознательно ощущая их фальшь –
          "в здоровом теле – здоровый дух" (латинская пословица).
          Созидательный труд укреплял иммунитет к вредоносным воздействиям. Народная культура отторгала языковые извращения и дегенеративное искусство. В производительной части общества не приживались облегчённые эрзац-образцы поведения.
          Вдобавок, выродки обычно имели вид и физических дегенератов -
          "… или косой, или хромой, или горбатый, или рот кривой …"
          "Бог шельму метит" (русская пословица).
          - что предостерегало нормальных людей от общения с ними:
          "берегитесь уродством отмеченных" (саксонская пословица).
          Впрочем, у занятых производительным трудом людей и не было времени уделять много внимания подрывной пропаганде.
          Генетически и психически здоровые люди, подпавшие под воздействие манипулятивных идеологий, могли возвратиться к нормальному образу жизни даже в далеко зашедших случаях.
          "Как бы ни были нравы повреждены, однако же правда не перестает жить в сердцах человеческих" (А.С. Шишков).
          Однако члены мафий, выродки находились в изменённом состоянии сознания и их практически было невозможно убедить в патологичности их мировоззрения и поведения –
          "напрасный труд – нет, их не вразумишь" (Тютчев).
         
          Успехи подрывной пропаганды
          Подрывная пропаганда воздействовала, прежде всего, на людей, не имеющих иммунитета к духовным вирусам. Особенно много таковых оказывалось среди праздных бездельников и лиц, оторванных от базовых ценностей. Наиболее эффективно подрывная пропаганда поражала психически и генетически дефектных индивидуумов -
          "муха садится только на треснутое яйцо" (китайская пословица).
          Одним из результатов массированного внедрения в российское общество подрывных идеологий стало распространение в нём либеральной интеллигенции. Она восхваляла девиантные формы поведения; рекламировала своих единомышленников, шельмовала социальные структуры и общественных деятелей, не разделявших её принципов.
          Её усилия были небезуспешными.
          "Великие книги во всех библиотеках тлеют в пыли, а читаются взасос тощенькие брошюрки да журнальная пасквиль" (М.О. Меньшиков).
          Студенческая молодёжь зачитывалась широко рекламировавшимися в жёлтой прессе "смелыми" романами. "За 16 лет пребывания в университете мне не удалось встретить студента, который не прочёл бы знаменитый роман <"Что делать?" Чернышевского> ещё в гимназии" (Цитович).
          В профессорско-преподавательской среде приобрели популярность представленные в жёлтой печати "самыми передовыми" идеологизированные псевдонауки типа дарвинизма или марксизма. "В течение второй половины девяностых годов марксизм становится господствующей тенденцией в среде радикальной интеллигенции, начиная с Петербурга" (Троцкий).
          К концу XIX - началу XX вв. разрушающее влияние подрывных идеологий на духовную и интеллектуальную жизнь в России приобрело масштабы социальной катастрофы, поразив всё общество сверху донизу. Генетически и психически дефектная высшая "аристократия" была гораздо ближе к выродкам, с которыми она издавна мешалась, чем к русскому народу. Вельможные вырожденцы и чиновные коррупционеры брали взятки от дегенератов; давали им госкредиты и концессии; не принимали никаких мер для ограждения русских крестьян от ростовщиков, кабатчиков, сутенёров, скупщиков краденого, а русской молодёжи – от разлагающей пропаганды в учебных заведениях.
          "В каком невежестве и в какой дикости ума растёт и развивается эта масса недоучек, воспитанная на статьях либеральных газет … на слухах и сплетнях, из уст в уста передающихся …" (К.П. Победоносцев).
          Революционно-марксистские организации. Наибольшей концентрации пропаганда подрывных идеологий достигла в подпольных революционных организациях марксистского толка.
          "У большевиков звучит та же музыка, что и у интеллигенции" (Блок)
          Журналист газеты "Новое время" М.О. Меньшиков замечал: "Их задача не политический и даже не социальный переворот, а просто погром России и захват власти над ней".
         
          Подрывные идеологии после 1917 года
         
          штурм семьи
          языковые извращения
             попытка латинизации письменности
          отношение к русскому народу
          фальсификация истории
         
          Октябрьская революция перевела борьбу против базовых ценностей народа на более высокую ступень. Теперь её стали вести идеологические и силовые структуры нового государства.
         
          Штурм семьи
          После Октября 1917 г. было предпринято разрушение основных семейных институтов – под предлогами эмансипации женщин и борьбы с пережитками. В тогдашних левацких кругах выдвигались разнообразные проекты штурма семьи и проводились новаторские эксперименты в этой области. В 1920 году в Советской России были разрешены аборты. Пропагандировалась свободная любовь; утверждалось, что "общество без классов не нуждается и в семье"; что "общество не вправе навязывать свободным людям свои мнения в личных вопросах".
          Стремясь создать из нового поколения русских не только "освобождённых от дремучих предрассудков свободных людей", но и "преданных бойцов за дело пролетариата", готовых без раздумий выполнять приказы представителей трудящихся, троцкистская верхушка старалась снизить влияние на детей семьи и домашнего воспитания, передав его государству:
          "Когда жива была ещё надежда сосредоточить воспитание новых поколений в руках государства, власть не только не заботилась о поддержании авторитета "старших", в частности отца с матерью, но наоборот, стремилась, как можно больше отделить детей от семьи. … Революция сделала героическую попытку разрушить т.н. семейный очаг. … место семьи как замкнутого мелкого предприятия должна была по замыслу <?!> занять законченная система ухода и обслуживания" (Троцкий).
         
          Языковые извращения
          В послереволюционный обиход Сов. России вошли искажавшие нормальную речь шутовские словечки; хохмы; известный советский ломаный новояз. Извращения языка были не только следствиями литературной безграмотности новых властителей страны и их интеллектуальной обслуги, но и преследовали цель разрыва связей с прошлым: памятью, историей, культурой народа – по сути, являлись семантической подрывной деятельностью.
          Попытка латинизации письменности. С теми же намерениями в 1920-х гг. была предпринята попытка перевести русский алфавит на латиницу.
          Предложения по латинизации русского алфавита либеральная интеллигенция выдвигала ещё в царское время. После революции нарком просвещения Луначарский вернулся к этой идее. В 1918- начале 20-х гг. приступить к её реализации из-за множества более важных дел не удалось. Однако в конце 1920-х годов попытки латинизации русского алфавита были реанимированы. Они обосновывались и необходимостью "покончить с наследием царизма", "орудием национального угнетения", и "идеологическим несоответствием кириллицы строительству социалистической культуры", "интернационализмом трудящихся", "необходимостью вхождения в мировую культуру".
          В 1927 году был создан Всесоюзный центральный комитет нового алфавита (ВЦКНА). В начале 1929 г. при Главнауке[122] была образована подкомиссия по латинизации русской письменности. Эта подкомиссия объявила русский алфавит "идеологически чуждой социалистическому строительству формой графики", "пережитком классовой графики XVIII-XIX вв. русских феодалов-помещиков и буржуазии". В начале января 1930 г. в ленинградской "Красной газете" появилась статья Луначарского с призывом перейти на латиницу. Бывший нарком просвещения вспоминал, что Ленин говорил ему о желательности перехода на латиницу "в более спокойное время, когда мы окрепнем". В том же году Н. Яковлев опубликовал статью "За латинизацию русского алфавита", в которой осудил русский алфавит как "анахронизм", "отделяющий русских от трудовых масс Востока и Запада", к тому же "неудобный для полиграфической деятельности"[123]. В июне 1932 г. "Партиздат" выпустил тиражом 20 тыс. книгу Хансуварова "Латинизация – орудие ленинской национальной политики", в которой автор призывал: "За победу Октября на всём земном шаре! Победа будет за революцией … и вместе с победой пролетарской революции победит и латинский алфавит. И он станет международным алфавитом"[124]. Однако этим масштабным планам не суждено было осуществиться.
         
          Отношение к русскому народу
          После Октябрьской революции Ленин и другие лидеры партии большевиков, а также представители их интеллигенции  многократно продекларировали интернационалистские лозунги.
          "На неё <Россию>, господа хорошие, мне наплевать, – это только этап, через который мы проходим к мировой революции!" (Ленин).
          "Жить без Россий, без Латвий, единым человечьим общежитием" (поэт Маяковский).
          Одновременно в публицистике и литературе развернулась ожесточённая антирусская агиткампания, тон которой задавал Троцкий:
          "Что касается науки, философии и социологии, Россия дала миру круглый ноль … русская наука есть искусственная прививка к естественному стволу национального невежества … история нашей <?> общественной мысли до сих пор не смогла даже прикоснуться к развитию всеобщей человеческой мысли …"
          Многократно повторялись установки дореволюционной либеральной интеллигенции в отношении этого народа: "страна рабов", "страна дураков", … Демьян Бедный (Придворов) провозгласил, что национальными чертами русского народа являлись "лень" и "стремление сидеть на печке". В фарсе "Богатыри" он в иронически-похабном стиле высмеял героев русских былин. "Левый коммунист", позже "правый оппозиционер" Бухарин заявил, что "до революции обломовщина была самой универсальной чертой русского характера, а русский народ был нацией Обломовых".
          Вплоть до середины 1930-х гг. русский народ регулярно шельмовался в стихах, пьесах, карикатурах, "юмористических" сочинениях.
          Эта кампания не ограничилась одной лишь пропагандой и злобными измышлениями. Были инсценированы судебные процессы; репрессированы дореволюционные общественные деятели, защищавшие интересы русского народа и выступавшие против бесчинств в стране паразитических мафий.
         
          Фальсификация истории
          "Кто владеет прошлым – управляет будущим"
          В 1919 году в университетах Сов. России исторические факультеты были упразднены; их заменили факультеты общественных наук. В советских школах в 1920-х гг. вместо истории нередко преподавалась политграмота.
          Одновременно в общегосударственном масштабе начали создаваться структуры по подготовке кадров "марксистских историков".
          19 ноября 1920 года при Совнаркоме была образована комиссия под руководством Ф. Ротштейна[125] по "перестройке" преподавания общественных наук в высшей школе, занявшаяся разработкой учебных планов и составлением списков рекомендуемых для преподавания лиц.
          3 октября 1921 г. открылся Институт красной профессуры. Его студентами стали, в первую очередь, сотрудники политотделов РККА, где в те времена доминировали троцкисты. "Профессорами" теоретической истории и философии ИКП стали Деборин (Иоффе) и Аксельрод; политэкономию преподавали "учёные" сходного интеллектуального профиля: Трахтенберг, Дволайцкий, Членов, Крицман.
          Страну наводнил поток пропагандистских псевдоисторических и популяризаторских сочинений. Ведущее место в нём заняли труды представителей т.н. школы Покровского – марксиста, подвизавшегося на поприще российской истории ещё в дореволюционное время, но не пользовавшегося авторитетом в тогдашних научных кругах. Зато в 1920-х годах его "Русская история в самом сжатом очерке" была переиздана десять раз. Несмотря на низкий интеллектуальный уровень своих сочинений этот "марксистский истолкователь истории" занял самое высокое положение в тогдашних советских научно-административных структурах. Он возглавил Коммунистическую академию и Институт красной профессуры; стал заместителем наркома просвещения, председателем общества историков-марксистов. В 1928 году был торжественно отпразднован его 60-летний юбилей. В 1932 году, в некрологе, опубликованном "Правдой", Покровский был назван "всемирно известным <?> учёным-коммунистом, виднейшим организатором и руководителем нашего теоретического фронта, неустанным пропагандистом идей марксизма-ленинизма".
          В 1920- начале 30-х гг. представители "школы Покровского" и близкие к ним по духу лица захватили ключевые административные посты в редакциях советских исторических журналов и на исторических факультетах вузов. Ближайший соратник Покровского И. Татаров (Каган) стал ответственным секретарём Общества марксистов-историков и журнала "Историк-марксист"; А. Пригожин стал директором Московского института философии, истории, литературы (МИФЛИ); Г. Фридлянд возглавил истфак Московского университета (после его восстановления в 1934 г.), а М. Лурье стал там его заместителем; деканом истфака Ленинградского университета стал Г. Зайдель; деканом истфака Казанского пединститута – Н. Эльвов и т.д.
          После захвата троцкистами в 1920-х гг. основных управленческих и административных постов, началась кампания не только беспрепятственной фальсификации исторической науки, но и шельмования, изгнания с работы, принуждения к эмиграции русских учёных-историков. 8 августа 1931 года постановлением коллегии ОГПУ к заключению и ссылке были приговорены около тридцати видных русских историков: академик С.Ф. Платонов, старший учёный хранитель Пушкинского дома Н.В. Измайлов, Ю.В. Готье, С.В. Бахрушин и другие. В 1934 г. по "делу славистов", которое сфабриковали Г.С. Люшков, Л.В. Каган, Л.С. Альтман, были осуждены на тюремное заключение и ссылку более семидесяти русских учёных, включая ряд профессоров и академиков.
         
          Борьба с подрывными идеологиями в 1930-х гг.
         
          религия; мировоззрение
          семья
          русский язык
             судьба проектов "реформы письменности"
          русский народ
             "об одной гнилой концепции"
          история
             новые учебники; преподавание
             реабилитация русской культуры
             репрессированная псевдоистория; репрессии против "школы Покровского"
          героический оптимизм
         
          Сталинский социально-политический проект апеллировал к фундаментальным интересам нормальных людей, а потому находился, в целом, в согласии с базовыми ценностями общества и в противоречии с подрывными идеологиями.
         
          Мировоззрение
          Хотя массово внедрявшийся во все области общественной жизни послереволюционной России марксизм формально остался господствующей идеологией и при Сталине, но он с 1930-х гг. стал творческим, что на практике означало следующее:
          "марксизм нынче есть то, что угодно Сталину" (Каменев).
          Сталину же "было угодно", как показала вся его деятельность, построение сильного и независимого социального государства.
          Прославление сталинской пропагандой труда, героического оптимизма; утверждение идеала человека-созидателя, защитника страны и народа не только поддерживало социально-политическую программу Сталина, но и содействовало выработке иммунитета против идеологических диверсий, распространения цинизма, пошлости, дегенеративного искусства и прочих извращений.
         
          Семья
          В сталинском СССР культивировался здоровый образ жизни; поощрялись занятия физкультурой и спортом. Проявлялась забота о детях, которые были объявлены "единственным привилегированным классом в Советском Союзе". Порицалось аморальное поведение. "… вспоминаю наших школьных девчонок, то отношение к женщине, какое нам прививали в школе сталинского периода – самой гуманистичной и чистой школе за всю историю человечества" (А.А. Зиновьев).
          В середине 1930-х гг. руководство СССР предприняло ряд мер по укреплению семьи. В 1936 году были запрещены аборты.
          Троцкий и его сторонники с неудовольствием отмечали изменения, происходившие в политике государства по отношению к семье.
          "Торжественная реабилитация семьи …"  ("Преданная революция")
          Особое их негодование вызывал указ о запрете абортов.
          "27 июня (1936 г.) ЦИК превратил постыдный законопроект <о запрете абортов> в трижды постыдный закон" (Троцкий).
          "Запрещены аборты, что в тяжелых материальных условиях, при примитивной культуре и гигиене, означает закабаление женщины" (Л. Седов).
          "Резко отрицательно мы отнеслись к закону о запрещении абортов, считая, что он принят против воли большинства страны" (Ландау)[126].
         
          Русский язык
          В отличие от ряда лидеров большевиков, Сталин хорошо знал русский язык и с неодобрением относился к его деформациям, словесных вывертам.
          "Русский язык знал отлично и любил употреблять образные литературные сравнения, примеры, метафоры" (Г.К. Жуков).
          "Неоднократно я замечал, что Сталин не терпит безграмотности. Он возмущался при чтении плохо составленного документа" (А.С. Яковлев).
          При нём стали исчезать из обихода размножившиеся ранее и вошедшие даже в стиль официальных публикаций уродливые гибриды ломаного послереволюционного новояза.
          Судьба проектов "реформы письменности". 16 января 1930 года нарком просвещения Бубнов направил Сталину записку и справку о работе Главнауки по реформе орфографии и латинизации русского алфавита. Сталин отреагировал на эти эксперименты негативно. 26 января 1930 года постановление Политбюро потребовало от Главнауки "прекратить разработку вопроса о латинизации русского алфавита". 5 февраля 1930 года зав. Главнаукой Луппол сообщил в ЦК о роспуске комиссии по латинизации.
          Тем не менее, предложения по "реформе письменности" продолжали поступать. Тогда сталинская бюрократия (любимое выражение Троцкого) нанесла новый удар по живой творческой мысли перманентных революционеров. 2 июля 1931 года опросом членов Политбюро было принято постановление:
          "Ввиду продолжающихся попыток "реформы" русского алфавита… создающих угрозу бесплодной и пустой растраты сил и средств государства, ЦК ВКП(б) постановляет: 1) Воспретить всякую "реформу" и "дискуссию" о "реформе" русского алфавита. 2) Возложить на НКПрос РСФСР т. Бубнова ответственность за исполнение этого постановления".
          Можно было бы полагать, что вопрос исчерпан. Но летом 1932 г. в "Партиздате" тиражом 20 тыс. экз. вышла книга Хансуварова "Латинизация – орудие ленинской национальной политики" (см. выше).
          В "Правде" и на XVII съезде партии книга Хансуварова была подвергнута критике. 20 февраля 1934 года и.о. директора "Партиздата" Веритэ направил в Политбюро оправдательное письмо, сообщив, что "дано распоряжение об изъятии этой книги из торговой сети".
          После 1937 года о предложениях по "реформе русского алфавита" долгое время ничего не было слышно.
         
          Русский народ
          В отличие от ряда лидеров большевиков, воспитывавшихся в традициях отвращения к и этому народу, а за годы революционной борьбы в  марксистских организациях многократно приумноживших эти традиции, Сталин никогда не высказывал подобных чувств. Наоборот, по свидетельству С. Аллилуевой, жизнь Сталина в сибирских ссылках сблизила его с русским народом и русской культурой: "Отец полюбил Россию очень сильно и глубоко, на всю жизнь. Я не знаю ни одного грузина, который настолько бы забыл свои национальные черты и настолько сильно полюбил бы все русское. Ещё в Сибири отец полюбил Россию по-настоящему: и людей, и язык, и природу. Он вспоминал всегда о годах ссылки, как будто это были сплошь рыбная ловля, охота, прогулки по тайге. У него навсегда сохранилась эта любовь".
          В 1920-х гг., во время господства троцкистов в идеологии и культуре, Сталин не поддерживал их оголтелой антирусской кампании. В начале 1930-х гг., когда политическая обстановка в стране изменилась, он решил осадить наиболее ретивых из них. В декабре 1930 года ЦК подверг критике публикации Демьяна Бедного. 12 декабря 1930 года Сталин направил пролетарскому поэту письмо, осуждая "переход в его произведениях критики недостатков в клевету": "Критика недостатков жизни и быта СССР … стала перерастать в Ваших произведениях в клевету на СССР, на его прошлое, на его настоящее. Таковы Ваши "Слезай с печки" и "Без пощады". Такова Ваша "Перерва" … стали возглашать на весь мир, что Россия в прошлом представляла сосуд мерзости и запустения … что "лень" и стремление "сидеть на печке" является чуть ли не национальной чертой русских вообще… это не большевистская критика, а клевета на наш народ, развенчание СССР".
          Тогда же, 13 декабря 1930 г., Сталин высказался аналогичным образом в беседе с немецким писателем Эмилем Людвигом: "В Европе многие представляют себе людей в СССР по старинке, думая, что в России живут люди, во-первых, покорные, во-вторых, ленивые. Это устарелое и в корне неправильное представление. Оно создалось в Европе с тех времен, когда стали наезжать в Париж русские помещики, транжирили там награбленные деньги и бездельничали. Это были действительно безвольные и никчемные люди. Отсюда делались выводы о "русской лени". Но это ни в какой мере не может касаться русских рабочих и крестьян, которые добывали и добывают средства к жизни своим собственным трудом".
          В 1920-х – начале 30-х гг. одним из центров подрывной пропаганды являлся РАПП – Российская ассоциация пролетарских писателей. 23 апреля 1932 года ЦК принял постановление "О перестройке литературно-художественных отношений", которым было предписано ликвидировать РАПП.
          Тем временем Демьян Бедный, то ли не улавливая перемен в государственной политике, то ли не желая им верить, то ли рассчитывая выслужиться перед верными ленинцами на будущее, продолжал свои творческие эксперименты. В 1936 году он сочинил комедию "Богатыри", высмеивавшую героев русского народного эпоса. 8 ноября 1936 г. комическая опера "Богатыри" была поставлена в Камерном театре.
          Литературные критики известного толка поспешили было начать рекламу очередного "достижения пролетарского искусства" – "… Демьян создал совершенно новую органически целостную народную историческую пьесу …" (критик О. Литовский, "Советское искусство") – но, как вскоре выяснилось, несколько поторопились.
          Молотов, посетивший спектакль, был возмущён и пересказал его содержание Сталину. Приказом Комитета по делам искусств, утверждённым 13 ноября 1936 года Политбюро, опера "Богатыри" была исключена из репертуара театра. 15 ноября в "Правде" появилась статья Керженцева под названием "Фальсификация народного прошлого", в которой председатель КДИ писал, что произведение Демьяна Бедного "чернит богатырей русского былинного эпоса, в то время как главнейшие из богатырей являются в народном представлении носителями героических черт русского народа; даёт антиисторическое и издевательское изображение крещения Руси, являвшегося в действительности положительным этапом в истории русского народа, так как оно способствовало сближению славянских народов с народами более высокой культуры… искажение народного эпоса, извращение истории народа … радует только наших врагов … (опера) не народная, а лженародная, антинародная".
          Пролетарский поэт приспособиться к новой государственной политике не сумел или не захотел. В августе 1938 г. Демьян Бедный, член партии с 1912 г., был исключён из ВКП(б), а затем из Союза советских писателей. В 1947 г., в беседе с режиссерами, Сталин сказал о нём: "Когда мы передвигали памятник Минину и Пожарскому ближе к храму Василия Блаженного, Демьян Бедный протестовал и писал о том, что памятник надо вообще выбросить и вообще надо забыть о Минине и Пожарском. В ответ на это письмо я назвал его "Иваном, не помнящим своего родства". Историю мы выбрасывать не можем".
          "Об одной гнилой концепции". Примерно в те же дни, когда Демьян Бедный трудился над своими "Богатырями", тезис о "лени русского народа" решил реанимировать главный редактор "Известий" Бухарин. 21 января 1936 года появилась его статья "Наш вождь, наш отец, наш учитель", посвященная годовщине смерти Ленина, а которой автор утверждал, что в России до революции "обломовщина была самой универсальной чертой характера… господствовала нация Обломовых".
          30 января передовая "Правды" подвергла критике статью Бухарина (не называя его по имени), напомнив, что русский народ дал таких гениев как Ломоносов, Лобачевский, Попов, Пушкин, Менделеев. 1 февраля газета вновь осудила "историческую неправду" и "вредную болтовню" о "нации Обломовых". 10 февраля редакционная статья "Правды", озаглавленная "Об одной гнилой концепции", заявила, со ссылкой на "высказывания товарища Сталина", что Бухарин (уже названный по имени) "находится в непримиримом противоречии со всей историей нашей страны, нашей революции и нашей партии", партии, которая "всегда боролась против каких бы то ни было проявлений антиленинской идеологии Иванов, не помнящих родства, пытающихся окрасить историческое прошлое нашей страны в сплошной черный цвет". Бухарин, говорилось в статье, вряд ли сумеет объяснить, как "нация Обломовых" смогла создать огромное государство, занявшее 1/6 часть суши земного шара.
          14 февраля Бухарин был вынужден дезавуировать свой тезис.
         
          История
          Одержав победу в борьбе с идеологией троцкизма, Сталин и его сторонники занялись вопросами истории, понимая её значение для внедрения в народе собственной идеологии. Эта их деятельность имела две составляющих: созидательную и репрессивную. С одной стороны, создавались новые учебники по истории; восстанавливались исторические факультеты вузов; пропагандировались достижения дореволюционных русских учёных и деятелей культуры. С другой стороны, ликвидировалась прежняя псевдоисторическая литература; снимались с работы, а нередко и репрессировались историки школы Покровского, которые в 1920-х – начале 30-х гг. захватили ключевые посты в научно-административных структурах, а также редакциях исторических журналов. Оба процесса шли параллельно с политическим демонтажем троцкистских организаций..
          Устраняя наполненные идеологизированными мифами сочинения троцкистских историков, сталинская пропаганда заменяла их на не менее идеологизированные и почти столь же псевдоисторические-манипулятивные. Разница заключалась в том, что эта идеология в большей степени отвечала интересам широких масс народа, чем узко-клановая пропаганда троцкистов.
          Новые учебники. 20 марта 1934 года Политбюро утвердило предложение о создании к июлю следующего года учебников по истории древнего мира, средних веков, новой истории, истории СССР, новой истории зависимых и колониальных народов.
          Разработку новых учебников по истории СССР курировали Сталин и Жданов. Среди их требований были: недопустимость следования вульгарно-классовой схеме Покровского; необходимость подробного описания послереволюционной борьбы против троцкизма.
          Подготовка нового учебника по истории СССР несколько затянулась, но к лету 1937 года он был готов.
          Преподавание. 29 марта 1934 года, в тот же день, когда была утверждена авторская группа для создания школьного учебника истории СССР, Политбюро приняло решение восстановить с 1 сентября 1934 года исторические факультеты в Московском и Ленинградском, а затем в Томском, Казанском, Ростовском и Саратовском университетах.
          В программу школ была вновь введена исключённая из неё ранее история. В то же время уменьшился объём изучения непосредственно пропагандистских материалов. 23 апреля 1934 года Политбюро предложило наркомпросам союзных республик и ЦК ВЛКСМ "прекратить проработку решений XVII съезда партии и вопросов марксистско-ленинской теории в начальной школе. ... В средней школе не допускать перегрузки детей общественно-политическими занятиями".
          Реабилитация русской культуры. С середины 1930-х гг. в советской периодике и литературе всё чаще стали появляться положительные отзывы об истории России, деятелях русской культуры и науки.
          В 1934 году страна торжественно отметила столетие со дня рождения выдающегося русского учёного Д.И. Менделеева. Тогда же было начато издание 25-томного собрания сочинений его работ (завершено в 1954 г.). Была проведена, после 17-летнего перерыва, персональная выставка русского художника Нестерова, показ работ которого в 1920-х гг. был фактически запрещён тогдашними властями. В декабре 1936 г. по решению Политбюро (Сталина) был образован Всесоюзный Пушкинский комитет. Тогда же было подготовлено первое академическое собрание сочинений поэта.
          15 января 1937 года в "Правде" была опубликована передовая статья под названием, невозможным в прежние годы в партийной газете:
         
           (Нелишне отметить, что публикация этой статьи была приурочена к началу второго московского процесса против лидеров троцкистов).
          Вслед за чем в той же "Правде" появился цикл хвалебных статей о Пушкине, Лермонтове, Менделееве.
          В начале 1937 года по всей стране прошла грандиозная "пушкинская" кампания. О поэте публиковались статьи, книги; ставились кинофильмы, спектакли. "Правда" посвятила ему чуть ли не полностью три номера – за 9, 10 и 11 февраля.
          Популяризировалось, используя "круглые" даты, творчество видных русских композиторов, писателей, учёных: М.А. Балакирева, М.И. Глинки, А.П. Бородина, В.И. Баженова, П.Н. Лебедева, …
          В девятом томе Малой Советской Энциклопедии (март 1941 г.) в статье "Русские" говорилось, что "великий русский народ – первый среди равных"; опровергалась "подлая клевета на русскую нацию", которую "Иуда-Бухарин в своей звериной вражде... назвал "нацией Обломовых""; отмечалось, что Троцкий и Бухарин "силились опорочить русскую культуру" и "облегчить империалистам расчленение СССР".
          Вместе с тем, новая "сталинская" история с конъюнктурными целями возвращалась к пропаганде империалистических "достижений" царизма, воспевала русских князей- ставленников Орды, следуя в этом за прежней "монархической" историей – что, конечно, представляло собой антиисторическую манипуляцию, в духе ложного патриотизма.
          Ревизия классиков марксизма. Вышеприведённые официальные и полуофициальные утверждения советской прессы, по сути, ревизовали взгляды Маркса-Энгельса, в своё время написавших немало памфлетов против славянских народов (особенно против русских) как врагов европейской революции и прогресса ("славянские варвары – природные контрреволюционеры" (Маркс) и пр.), да и взгляды самого основателя большевистской партии, называвшего русских – без различения народа и правящей, притом, по сути, антирусской, верхушки - "угнетающей или так называемой "великой" нации (хотя великой только своими насилиями, великой только так, как велик держиморда)".
          Сталин пресекал попытки тиражирования и популяризации подобных высказываний "основоположников марксизма-ленинизма". Так, в 1934 году директор Института Маркса-Энгельса-Ленина Адоратский предложил опубликовать в журнале "Большевик" ранее не переводившуюся на русский язык статью Энгельса "Внешняя политика русского царизма", где о российских дипломатах говорилось: "с железной настойчивостью, неуклонно преследуя намеченную цепь, не останавливаясь ни перед вероломством, ни перед предательством, ни перед убийством из-за угла, ни перед низкопоклонством, не скупясь на подкупы, не опьяняясь победами, не падая духом при поражениях, шагая через миллионы солдатских трупов и по меньшей мере через один царский труп, эта шайка, настолько же бессовестная, насколько и талантливая, сделала больше, чем все русские армии, для того, чтобы расширить границы России от Днепра и Двины за Вислу, к Пруту, Дунаю, к Черному морю, от Дона и Волги за Кавказ, к истокам Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи".
          Сталин направил членам Политбюро отрицательный отзыв: "статья Энгельса … имеет ряд таких недостатков, которые, если она будет опубликована без критических замечаний, могут запутать читателя … я считал бы нецелесообразным опубликование статьи Энгельса в ближайшем номере "Большевика"".
          22 июля 1934 г. Политбюро отклонило предложение Адоратского. Вскоре последовали оргвыводы: ответственный редактор "Большевика" Кнорин был снят со своего поста, а подвизавшийся там Зиновьев выведен из состава редакции.
          Такая политика Сталина в области исторической науки отражала его формирующиеся великодержавные устремления, и также противоречила интересам народа, хотя и не в столь выразительной форме, как прежние предложения бросить этот народ в "топку революции".
          Репрессированная псевдоистория. С середины 1930-х годов, одновременно с реабилитацией русской истории, усилилась критика псевдоисторических фальсификаций, прежде всего, трудов "школы Покровского". Их методы получили название "вульгарного социологизма" и "экономического материализма".
          В январе 1936 года на заседании комиссии ЦК и СНК по учебникам истории Бухарину и Радеку было поручено написать статьи об ошибках исторической школы Покровского. (Это поручение, надо полагать, вызвало у перманентных оппозиционеров сильный когнитивный диссонанс, но всё-таки они с ним справились).
          27 января 1936 года в "Правде" было напечатано сообщение "В Совете Народных Комиссаров и ЦК ВКП(б)", в котором осуждались "ошибочные исторические взгляды, свойственные так называемой исторической школе Покровского". В тот же день в "Правде" появилась статья Радека "Значение истории для революционного пролетариата", в "Известиях" – статья Бухарина "Нужна ли нам марксистская историческая наука (о некоторых существенно важных, но несостоятельных взглядах М.Н. Покровского)".
          Во второй половине 1930-х гг. критика псевдоисторических сочинений стала постоянным элементом выступлений партийных пропагандистов на исторические темы. При этом наиболее негативно оценивалось не столько вульгаризаторство представителей школы Покровского, сколько их фальсификации русской истории. Сам Покровский был фактически причислен к врагам народа.
          "Официальнейший историк Покровский был после смерти объявлен врагом народа, так как недостаточно почтительно относился к прошлой истории России" (Троцкий).
          В 1939 и 1940 гг. вышли ещё два сборника с критикой Покровского: "Против исторической концепции М.Н. Покровского" и "Против антимарксистской концепции М.Н. Покровского".
          Репрессии против "школы Покровского". Ряд видных "историков-марксистов" был арестован в ходе зачистки антисталинской оппозиции после убийства Кирова. 15 декабря 1934 г. из Ленинграда был выслан Зайдель, директор местного отделения Комм. академии, декан истфака Ленинградского университета, ставленник Зиновьева. 18 декабря 1934 г. был арестован один из ближайших соратников Покровского Татаров (Каган), ранее занимавший должность ответственного секретаря Общества марксистов-историков (ОИМ) и журнала "Историк-марксист", бывший член исполкома КИМа. На момент ареста он являлся лектором центральной школы НКВД. В феврале 1935 г. в Казани был арестован декан истфака местного пединститута Эльвов. 11 апреля 1935 г. был арестован директор Московского института философии, истории, литературы Пригожин. В декабре 1935 г. был арестован зам. декана истфака Московского университета Лурье.
          После опубликования 27 января 1936 года в "Правде" официального осуждения "ошибочных исторических взглядов, свойственных так называемой исторической школе Покровского" гонения на "историков марксистов" усилились. Их аресты шли параллельно с политическим разгромом троцкистско-зиновьевского блока.
          5 мая 1936 года в Саратове был арестован сосланный ранее туда бывший декан истфака Ленинградского университета Зайдель. 31 мая 1936 года был арестован Фридлянд, бывший сотрудник Покровского, занявший пост декана истфака Московского университета после восстановления этого факультета. Хотя Фридлянд подготовил себе достойную смену – его место занял Горин, видный историк-марксист, член президиума ОИМа – однако его также вскоре арестовали. 21 июня 1936 года был арестован бывший зам. директора Института истории Комакадемии Ванаг. В конце 1936 г. были арестованы декан истфака Ленинградского университета Дубровский и его жена Граве. 30 декабря 1936 года был арестован директор ИКП истории Дубыня.
          В 1937 году репрессии против "историков школы Покровского" ужесточились. Марксистских теоретиков истории уже не только снимали с работы, но и отправляли в лагеря ГУЛАГа, созданные ранее их коллегами, а зачастую и родичами – марксистскими практиками истории. Потом их стали расстреливать. 8 марта 1937 г. были расстреляны видные марксистские историки Фридлянд, Ванаг, Пионтковский.
          Одновременно из тюрем был выпущен ряд учёных. С ними поменялись местами не только марксисты-теоретики, но и многие марксисты-практики. В 1938- 39 гг. были арестованы, а затем расстреляны как враги народа Л. Каган, Л. Альтман и ряд других следователей- фальсификаторов ОГПУ. Комиссар госбезопасности 3 ранга Г. Люшков, ответственный за фальсификацию ряда дел против русских историков и славистов, в июне 1938 г. сумел сбежать в Японию.
         
          Патриотизм
          В середине 1930-х гг. проклятья троцкистов в адрес патриотизма были дезавуированы. В партийных изданиях начал пропагандироваться советский патриотизм. Подчёркивалось, что ранее у трудящихся Российской империи не было отечества, а ныне у них оно есть – социалистический Советский Союз, государство, которое выражает интересы трудового народа. "В прошлом у нас не было и не могло быть отечества. Но теперь, когда мы свергли капитализм, а власть у нас, у народа, – у нас есть отечество и мы будем отстаивать его независимость" (Сталин, 1931 г.)[127].
          Вместе с тем, заявлялось о преемственности этого нового отечества с дореволюционной Россией в лучших образцах её политики, культуры, достижений науки, народного характера и т.д. На установление этой преемственности, собственно, и была направлена параллельно проходившая кампания реабилитации русской истории; без неё базис для советского патриотизма, особенно ввиду незначительности времени существования нового государства, был бы весьма узким.
          Представители трудящихся выражали недовольство сменой интернационалистических лозунгов и ориентиров на патриотические:
          "Революционный интернационализм заменен культом национальной государственности" (Л. Седов).
         
          Героический оптимизм
          Художественные произведения, создаваемые в СССР на государственные средства, по представлениям Сталина и партийного идеолога Жданова, должны были соответствовать целям заказчика-государства. Таким образом, романы и повести, пьесы и картины, музыка и кинофильмы должны были славить передовиков производства и сельского хозяйства, учёных-новаторов, лётчиков-героев; должны были вдохновлять народ на новые трудовые свершения; должны были заканчиваться на оптимистической ноте.
          В результате в сталинское время в литературе, драматургии, киноискусстве утвердился, как основной жанр, героический оптимизм. В художественных произведениях центральными стали образы ударников, изобретателей, рекордсменов труда, авиации, спорта. К ним же постоянно обращались в своём творчестве художники. На радио доминировали мажорные тона в музыке и в тональности передач. Предметами массовой пропаганды и популяризации в публицистической и художественной литературе стали образы первых Героев Советского Союза – полярных летчиков, спасших участников арктической экспедиции корабля "Челюскин". За ними не меньшую популярность завоевали лётчики-рекордсмены Чкалов, Байдуков, Беляков, Громов, Гризодубова, Раскова, Осипенко; четвёрка папанинцев.
          Прославление передовиков и героев использовалось для создания соответствующей моральной атмосферы в обществе, формирования у народа стремления подражать высоким образцам в труде. Такие произведения оказались востребованными и во время Великой Отечественной войны. "Художественный образ в кино великого лётчика нашего времени Валерия Чкалова способствовал воспитанию десятков тысяч бесстрашных советских соколов – летчиков, покрывших себя в годы Великой Отечественной войны неувядаемой славой, а славный герой кинокартины "Парень из нашего города" полковник-танкист Сергей Луконин – сотен тысяч героев-танкистов" (Сталин).
         
          Против дегенеративного искусства, 1930-е гг.
         
          Дегенеративное искусство (общие положения)
          Дегенеративное искусство в Российской империи (историческое введение)
          После 1917 года
          Ликвидация сумбура вместо музыки
         
          Дегенеративное искусство (общие положения)
         
          два основных типа
          связь дегенеративного искусства и религиозных извращений
          противодействие
             саморазрушение
         
          Два основных типа
          В области культуры имеются два основных типа подрывной деятельности: 1) дегенеративное искусство, выражающее в "художественной" форме явно ненормальное видение мира психически девиантных индивидуумов (дегенеративное искусство в узком смысле слова); 2) представление в "художественной" форме подрывных идеологий, их обслуживание (дегенеративное искусство в широком смысле слова).
          Дегенеративное искусство в узком смысле слова – это псевдотворчество дегенератов.
          Искусство как никакая другая область человеческой деятельности притягивает дегенератов всех видов. Во-первых, субъективность его критериев – интерес, привлекательность, красота, … – позволяет лицам с психическими отклонениями причислять визуальные или фонетические выражения своих комплексов к произведениям искусства, по принципу я так вижу:
          "небо – зелёное, трава – голубая, люди – кубические, … так больной разум видит окружающий мир"
          Далее, бездарные плагиаторы относят свои компиляции в литературе, живописи, музыке также к "произведениям искусства". Праздных бездельников, оторванных от реального труда, прельщает графоманство. Балаган, клоунада привлекают потомственных шутов, "чей бог – мастер насмешки, которого зовут дьявол и злой дух". Выступления под чужими личинами, имитации эмоций в театре и кино представляются особенно заманчивыми генетическим лицемерам, чьи роды специализировались на мимикрии и сокрытии своих настоящих имён под псевдонимами, а истинных чувств – под фальшивыми масками.
          Дегенеративное искусство в узком смысле слова представляет собой один из видов подрывной деятельности, поэтому оно положительно коррелирует с другими её видами; включается в те или иные подрывные проекты. Его продукцию используют клановые мафии, специализирующихся на продажах фальсификатов. Шоу-бизнес, коммерциализированное массовое псевдоискусство притягивают к себе паразитические группы, получающие сверхдоходы от его монополизации с помощью клакерства, рекламы, демпинга и последующей продажи- навязывания низкопробных суррогатов. Проникнув в какую-либо область искусства, дегенераты и их ОПГ, прежде всего, стараются установить там клановую монополию. К этому их побуждает, во-первых, осознаваемая бездарность. Во-вторых, мафиозно-клановая поддержка позволяет им куда успешнее продавать- навязывать свои фальсификаты. Никто не стал бы покупать стихи декадентов, картины с чёрными квадратами, записи сумбура вместо музыки, если бы назойливая клановая реклама не навязывала их, заглушая естественную реакцию нормального человека – "да ведь это просто бред больных людей!" – подобно тому, как такая же реклама навязывает фальсифицированные продукты питания вместо натуральных. Если бы дегенеративное искусство распространялось лишь среди самих дегенератов, то оно бы быстро самоликвидировалось из-за вымирания производителей, не приспособленных ни к какому полезному труду. Поэтому навязывание- продажа своих подделок нормальным людям является для дегенератов вопросом выживания. Впрочем, материальная составляющая "творчества" дегенератов, является хотя и главной для них, но не единственной. Некоторое психологическое наслаждение они получают от обращения людей в себе подобных выродков.
          Дегенеративное искусство в широком смысле слова, по определению, напрямую занимается обслуживанием подрывных идеологий, представлением их идей и целей в "художественной" форме – а потому уже автоматически оказывается включённым в те или иные подрывные проекты. Оно пользуется стабильной клановой поддержкой жёлтой прессы и политиканов из реализующих эти проекты структур.
         
          Связь дегенеративного искусства и религиозных извращений
          Дегенеративное искусство обычно тесно связано с другими видами подрывной деятельностью и, даже если не занимается их сознательным обслуживанием, то нередко воплощает в себе какие-то их идеи и цели. Особую связь оно имеет с извращениями в сфере религии, что стало хорошо заметно с конца XIX - начала XX вв., в упаднической поэзии российских символистов Так, поэт Волошин увлекался теософией; поэт Белый – антропософией; поэт В. Иванов – дионисийством. "Через страстное увлечение оккультизмом прошли Брюсов, Белый, В. Иванов, А. Тургенева, Эллис, Батюшков …"[128]. "… изображавшие все вместе психопатов или хлыстов самого низкого разбора" (архиепископ Антоний (Храповицкий)).
          Многие поэты-декаденты начала XX века, в первую очередь Блок, Белый, находились под влиянием извращённых религиозно-философских сочинений и мистико-медиумических стихов Владимира Соловьёва. "1901 год прошёл для меня под знаком соловьевской поэзии" (Белый); "Всем существом моим овладела поэзия Соловьева" (Блок). "Софиология Владимира Соловьева, в которой тот соединил христианские и оккультно-гностические мотивы, оказалась в центре внимания не только религиозной философии, но и декадентской поэзии"[129].
          В январе 1902 года один из видных поэтов-декадентов писал: "стихи - это молитва" (Блок).
          Блок не уточнил, кому молились декаденты – Богу или дьяволу, "ибо и сему последнему тоже можно молиться" (А.С. Шишков). За него это сделал другой поэт-декадент: "нас (пишущих и читающих) водит нечистая сила" (Белый).
          Видимо, символическую поэзию можно было представлять как выражение на человеческом языке воспринятых в измененном состоянии сознания ритмов- призывов духа времени. Последователь Гюрджиева П.Д. Успенский рассматривал символизм как способ передачи информации, полученной из демонического мира: "символы и только они могут выражать и передавать ощущения высших миров".
          На Западе тогдашняя декадентская литература также была тесно связана с религиозными извращениями. "Возникновение европейского модернизма, особенно во Франции, не просто совпало с т.н. "оккультным возрождением, а было в значительной степени им определено… авторитетные оккультисты во Франции являлись и незаурядными писателями"[130].
         
          Противодействие
          Противореча базовым ценностям общества, подрывная деятельность, в т.ч. распространение псевдокультуры, встречает сопротивление со стороны как социальных групп, ориентированных на производительный труд и нормальные цели людей, так и государства в целом, если им руководят лидеры, выражающие интересы здоровой части народа. Такой была, в частности, в сталинское время борьба руководства страны против подрывной деятельности в политике, экономике, науке, культуре –  в т.ч. против дегенеративного искусства. В современных США противодействовали подрывной деятельности в разных сферах социальной жизни, в т.ч. в культуре, администрации президентов Никсона, Рейгана, Трампа и поддерживавшие их внутри страны силы. Борьбу против разных видов подрывной деятельности в России и США ведут и многие общественные деятели: религиозные проповедники, политические обозреватели, журналисты, писатели.
          Саморазрушение. Распространение дегенеративного искусства отрицательно сказывается на его авторах – хотя на первый взгляд могло бы показаться, что, навязав- продав результаты своего псевдотворчества нормальным людям – то есть, по сути, обменяв фальсификаты на полезную продукцию – они "преуспели в жизни". Однако это не так: углубляясь в свои занятия, вместо того, чтобы попытаться зарабатывать на жизнь общественно-полезным трудом, дегенераты ещё больше ухудшают своё болезненное состояние. В особенности это относится к тем из них, кого, по выражению поэта-декадента Белого, "водит нечистая сила". Судьба самого Белого, кстати, явилась тому примером. Вслед за изучением им оккультизма под водительством антропософа Штайнера последовали хлыстовские пляски в парижском кабаке и мания преследования, сопровождавшаяся галлюцинациями, в которых Белому чудились гонявшиеся за ним "агенты Генерально-Астрального штаба оккультистов". Некоторые из своих бредовых видений этот поэт оформил как литературные произведения. Выразительными примерами саморазрушения стали и судьбы ряда видных советских поэтов 1920-х гг., связавшихся с дегенератами и затем покончивших жизнь самоубийством.
         
          Дегенеративное искусство в Российской империи (историческое введение)
         
          В XVIII - первой половине XIX вв. дегенеративное искусство в России распространяли, в основном, праздные вырожденцы из числа российской аристократии и заезжие иностранцы. Основная, здоровая часть народа, занятая производительным трудом, не имела ни досуга, ни интереса к "искусству" выродков.
          Всю вторую половину XIX века и до самого краха Российской империи количество произведений искусства, отмеченных признаками тех или иных психопатологий, неуклонно росло. Ярким примером такого рода "искусства" стала упадническая поэзия символистов. Их достойными коллегами были футуристы, вначале писавшие на ломаном новоязе, а затем занявшиеся комбинированием бессмысленных словосочетаний, получивших название мозгового разжижа. Его хрестоматийный пример:
          дыр бул щыл
          убешщур ("стихи" одного из лидеров футуризма А. Крученых)
          В тогдашней живописи классическими примерами извращений и патологий стали творения Шагала, Кандинского, Малевича – особенно небезызвестный чёрный квадрат. В скульптуре – "новаторские" груды ржавого железа; в музыке – сумбурные какофонии. На театральной сцене подвизался Мейерхольд, "растрепанный, взбудораженный, нервно взвинченный, притом вполне посредственный" актёр и режиссёр, выступления которого "производили впечатление шарлатанства и банкротства, тщательно скрываемого от одурачиваемой публики", а искания всё новых и новых форм, стилизации, мозговые спирали прикрывали пустоту и бездарность (М.О. Меньшиков, 1908 г.)[131].
          Примерно с середины XIX века в России (как, впрочем, и в других странах), одиночных декадентов стали сменять организованные мафиозные кланы дегенератов. Проникая в литературу, живопись, скульптуру, музыку, театр; присасываясь к грантам от меценатов и правительства, они первым делом тянули туда себе подобных, устанавливая клановую монополию. К началу XX века в России организованные группировки выродков проникли во все области культуры и искусства, поставив на поток производство фальсификатов; превратив подпавшие под их влияние газеты, журналы, издательства, театры, филармонии в предприятия коммерцализированного шоу-бизнеса и, одновременно, источники подрывной пропаганды. Контролируемая ими литературная и искусствоведческая критика являлась откровенной и циничной рекламой "своих" и диффамацией "чужих". Суррогаты живописи объявлялись "мировыми шедеврами". Театральные премьеры заполнялись толпами клакеров. Чиновники, отвечавшие за распределение финансовых потоков и назначения в области культуры, подкупались. Талантливых художников, музыкантов, артистов, которых не удавалось ошельмовать, опутывали договорами, гастролями, семейными связями. В целом, дегенеративное искусство в тогдашней России становилось на прочную профессиональную основу.
          Среди всё более деградировавшей тогдашней российской интеллигенции карикатурное "творчество" малевичей и мейерхольдов находило, благодаря назойливой рекламе в жёлтой прессе и клакерству, немало поклонников. В народе же этих лиц считали бесноватыми или одержимыми.
         
          После 1917 года
         
          модернистское псевдоискусство
          дегенеративное псевдоискусство на службе идеологических диверсий
          установление контроля троцкистов над культурой
          травля русских деятелей культуры
         
          Модернистское псевдоискусство
          Послереволюционное время в России характеризовались взрывным распространением дегенеративного искусства.
          Футуристы, кубофутуристы, ничевоки нарочито коверкали язык, писали "разрубленными словами, полусловами и их сочетаниями".
          Театральные новаторы экспериментировали уже не только с новыми формами- мозговыми спиралями, но и с новыми идеями, выражавшими их ненормальное восприятие окружающего мира.
          Распространялся сумбур вместо музыки, "музыка, умышленно сделанная "шиворот-навыворот", так, чтобы ничего не напоминало классическую оперную музыку, ничего не было общего с симфоническим звучанием, с простой, общедоступной формой".
          В архитектуре "после Октябрьской революции большое влияние … оказывали авангардисты – Ле Корбюзье, Мей, Эль Лисицкий" (А. Шпеер).
          Бурному распространению дегенеративного искусства в Сов. России 1920-х гг. способствовал ряд факторов.
          Прежде всего, социальные неустройства всегда неблагоприятно сказываются на искусстве, вызывая падение нравов, деградацию художественного вкуса и, одновременно, стимулируя распространение разных психопатологий. В результате дегенеративное искусство расширяет свой кадровый состав и аудиторию.
          Далее, после Октябрьской революции исчезли или сильно ослабели социальные структуры хотя бы отчасти сдерживавшие поток извращений – наступила свобода творчества. Оказались смещёнными эстетические критерии, в том числе основанные на классических образцах. Более того, "модернисты", которым теперь уже ничто не препятствовало, повели деятельную борьбу против классики. В их среде умножились эпизодически звучавшие и в дореволюционное время призывы "сбросить с корабля современности" классическую литературу, живопись, музыку, …
          "… ликвидировать цитадель старого искусства … проклятое наследие империалистических театров …"  (О. Брик, 1919 г.)
          "мы предсказали в своих выступлениях свержение всего академического хлама и плюнули на алтарь его святыни … Нужно поступить со старым – больше чем навсегда похоронить его на кладбище" (Малевич, 1919 г.).
          "Модернисты" не ограничивались одними лишь призывами "выбросить классику" но и сами содействовали этому процессу. Одним из тогдашних методов борьбы с классикой стало её пародирование. Так, Мейерхольд неоднократно извращал в своих театральных постановках творчество русских писателей, особенно Гоголя. Этот приём стал настолько характерным для его творческого почерка, что получил нарицательное прозвание мейерхольдовщины. Достойным учеником Мейерхольда был Эйзенштейн: в июне 1925 г. он поставил классическую пьесу Островского "На всякого мудреца довольно простоты", превратив сцену в арену, на которой действовали цирковые актёры и клоуны, потешавшие зрителей. Аналогичные явления происходили в то время в музыке, живописи, скульптуре.
          Извращая и пародируя классику, "новаторы" следовали не только своему сомнительному вкусу, но и инстинкту самосохранения: на фоне произведений настоящего искусства ценность дыр бул щылов, чёрных квадратов, сумбура вместо музыки была видна особенно отчётливо.
          Своё творчество "модернисты" называли "смелым экспериментированием". Однако с точки зрения нормальных людей это были психопатологические извращения.
          Расцвету дегенеративного искусства в послереволюционное время немало содействовало клакерство. Литературная и искусствоведческая критика 1920- начала 30-х гг. приобрела характер безудержной клановой рекламы. Без конца превозносились "выдающиеся произведения" Мейерхольда, Малевича, Шагала, Кандинского, Шостаковича и т.д. Так, в сборнике "Дмитрий Шостакович" (1934 г.) опера последнего "Леди Макбет Мценского уезда" без ложной скромности называлась "принципиально новым словом в мировой музыке", "величайшим триумфом советской музыки", "оперой, которая делает эпоху" и пр. Клановой рекламой занимались и в литературно-художественных салонах 1920-х гг., где энергично пропагандировались "свои" и шельмовались "чужие".
          Наконец, важнейшим фактором широкого распространения в Сов. России 1920- начала 30-х гг. дегенеративного искусства стало самое сочувственное отношение к нему троцкистов во властной верхушке.
         
          Дегенеративное искусство на службе у идеологических диверсий
          Троцкисты ценили дегенеративное искусство по нескольким причинам. Во-первых, оно представляло собой вид подрывной деятельности, разлагавшей мораль общества, и, таким образом, облегчавшей манипулирование сознанием народа, навязывание ему ложных (не отвечающих его собственным интересам) целей и ценностей. Далее, многие "новаторы" были идейными единомышленниками или родичами троцкистов в политических структурах. Наконец, они больше других подходили на роль агитаторов-пропагандистов троцкистской подрывной идеологии, готовых воплощать её в художественных формах – в поэзии, прозе, драме, живописи, кино.
          "Новаторы" охотно откликались на этот социальный заказ. Восхваления "гениального Троцкого", его ближайших соратников, комиссаров ЧК-ГПУ и пр. стали общим местом многих романов, поэм, спектаклей 1920-х гг. Мейерхольд уже вторую постановку своего театра, пьесу "Земля дыбом", посвятил Троцкому. М. Светлов (Шейнкман) воспел в своих стихах собирательный образ "председателя ЧК, товарища Орлова"
          Пей, товарищ Орлов,
          Председатель ЧК,
          Пусть нахмурилось небо,
          Тревогу тая, -
          Эти звезды разбиты
          Ударом штыка.
          Эта ночь беспощадна,
          Как подпись твоя.
          Свои литературные способности использовал для сочинения про-троцкистских политических агиток футурист Маяковский. Так, на смещение Троцкого с поста председателя РВС он откликнулся стихами:
          Горелкой Бунзена
          Не заменить ОСРАМ.
          Вместо Троцкого Фрунзе?
          Просто срам!
          В 1934 году ряд видных советских писателей – Горький, Л. Авербах, М. Зощенко, Бруно Ясенский, Е. Габрилович, Вс. Иванов, В. Инбер, В. Катаев, Л. Никулин, В. Шкловский, … – в специальном 600-страничном сборнике воспели БеломорЛАГ и его организаторов.
          "Мне не приходилось раньше видеть ГПУ в роли воспитателя – и то, что я увидел, было для меня чрезвычайно радостным" (М. Зощенко).
          Представители советской творческой интеллигенции, не вошедшие в авторский коллектив сборника, направили руководству ОГПУ и БеломорЛАГа хвалебные послания в индивидуальном порядке:
          "ОГПУ смелый и упрямый мастер положил свой отпечаток на созданную им стройку. То, что мы увидели, никогда не забыть – действительно великое произведение искусства" (Евг. Шварц[132]).
          И если коллективом вдохновений
          Поэму Беломорского пути
          Сумеем мы в литературу донести
          То это будет
          Лучшее из наших донесений (А. Безыменский)
          В 1920-х гг. симпатии троцкистской властной верхушки обеспечили новаторам 1) политическую и информационную поддержку; 2) доступ к финансовым потокам, распределению госзаказов; 3) административные места в структурах, связанных с культурой. Так, Мейерхольд получил собственный театр, назвав его без лишней скромности театром имени Мейерхольда; в 1920- 21 гг. он руководил театральным отделом (ТЕО) Наркомпроса. Художник-футурист Штеренберг[133] возглавил отдел ИЗО, потом отдел художественного образования Наркомпроса. Там же подвизались Малевич, Альтман, Татлин, Брик. Шагал стал уполномоченным комиссаром по делам искусств Витебской губернии (откуда он был родом). Абстракционист Кандинский в 1918- 19 гг. стал членом художественной коллегии ИЗО; в 1919- 21 гг. возглавлял Всероссийскую закупочную комиссию[134] и т.д.
         
          Установление контроля троцкистов над культурой
          Наркомпрос, которому после революции были подчинены культурные учреждения Сов. России, возглавил близкий к Троцкому Луначарский. "В дореволюционное время Луначарский очень помогал Ленину в издании заграничной литературы… Он отходил от партии, примыкал к межрайонной организации <троцкисты>" (Молотов).
          В отделы Наркомпроса, ведавшие вопросами культуры (впрочем, как и во все остальные) он назначил схожих с ним по духу руководителей: Мейерхольда, Штернберга, Малевича (см. выше) и пр. Отдел музеев, распоряжавшийся немалыми художественными ценностями, возглавила сама Н. Седова- жена Троцкого, а близкий к ней Грабарь стал ведать выставками и закупками произведений живописи, скульптуры. Под административным и идеологическим контролем троцкистов оказались редакции практически всех крупных литературно-художественных журналов, театральные реперткомы, выставочные комитеты. По словам Троцкого, Луначарский на посту наркома просвещения "успел до конца выполнить свою историческую миссию".
          Кроме того, в 1920-х гг. при деятельном участии троцкистов возник ряд культурно-художественных организаций, руководимых фигурами, идеологически или родственно близкими к властной верхушке: ЛЕФ, РАПП, МОРП, АХРР, ВОКС и др. Эти организации вели систематическую троцкистскую пропаганду; поставляли кадры для правительственных структур, ведавших культурой; участвовали в распределении финансовых потоков и госзаказов; занимались рекламой своих единомышленников и дискредитацией оппонентов, вплоть до прямых или косвенных политических доносов на них в репрессивные органы.
          Уже возникшие вскоре после революции салоны Мейерхольда-Райх, Л. Брик и др. совмещали функции литературно-художественных рекламных агентств, отделов партийной пропаганды и филиалов ГПУ – их посещали высокопоставленные чекисты, включая Агранова, позже зам. наркома НКВД. "У него были весьма тесные и тёплые связи с интеллигенцией. Он активно участвовал в жизни творческой элиты Москвы и широко использовал свои доверительные знакомства в интеллектуальных кругах для получения осведомительной информации… близко общался с членами РАППа и ЛЕФа и находился в дружеских отношениях с Л.Л. Авербахом, Б.А. Пильняком, Бриками и О.Э. Мандельштамом" (Хрущёв).
          Впрочем, некоторые представители тогдашней советской творческой интеллигенции, посещавшие эти литературно-художественные, точнее рекламно-идеологические салоны, сами были связаны с ЧК-ГПУ или даже служили там. Так, одесский писатель Бабель был в 1918- 19 гг. сотрудником Петроградского ЧК. Искусствовед  Брик работал в ЧК-ГПУ в 1920- 24 гг.[135] Литературовед и редактор журнала "Молодая гвардия" Авербах приходился племянником Якову Свердлову и шурином тогдашнему зам. председателя ОГПУ Ягоде, женатому на его сестре. И т.д.
          В 1920 году был образован Левый фронт искусств (ЛЕФ). В него входили футуристы, включая В. Маяковского, А. Крученых, Н. Асеева, Б. Кушнера, … С ЛЕФом сотрудничали А. Безыменский, В. Шкловский, Л. Кассиль, О. Брик, И. Бабель и им подобные.
          Представить стиль и направленность публикаций ЛЕФа можно по агиткам Маяковского, по дыр бур щыл А. Крученых, по стихам А. Безыменского, публикациям Брика (см. выше).
          В августе 1920 года на II конгрессе Коминтерна было учреждено Международное объединение революционных писателей (МОРП), руководителем которого стал популярный в 1920- 30-х гг. в троцкистских кругах журналист М. Кольцов (Фридлянд).
          Представить стиль и направленность публикаций М. Кольцова можно по его статье от 22 января 1930 года о взрыве древнего Симонова монастыря, напоминающей спортивный репортаж: "Закладывают пироксилиновые шашки в стене Симонова мужского ставропигиального, первого класса монастыря в Москве. … А потом грохот … менее сильный, чем ожидалось. И столб, нет не столб, а стена, широкая, плотная, исполинская, чёрная стена медленно вздымается и еще медленней оползает в просветлевшем небе. Ещё один удар – стена опять густеет и долго не хочет растаять …".
          Одним из самых деятельных троцкистских образований в литературном мире и, одновременно, цитаделью бездарных графоманов стала Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП), образованная в 1922 году. Её возглавил Леопольд Авербах. "Это был молодой советский карьерист, необычайно приспособленный к бюрократической стезе. Менее тридцати лет, бритая голова молодого высокопоставленного чиновника, краснобайство съездовского оратора, притворно сердечный властный взгляд вожака президиумов" (Серж). (Небезынтересно, что отец этого пролетарского писателя до революции был владельцем пароходной компании на Волге). В РАПП входили Вардин, Лелевич, Афиногенов, Киршон, Мате Залка и пр. (Социальное происхождение большинства этих пролетарских писателей было аналогично авербаховскому).
          В 1920-х гг. рапповцы пользовались безоговорочной поддержкой Агитпропа ЦК, отделом печати которого руководил старый большевик Волин (Фрадкин). С июня 1923 года начал выходить основной орган рапповцев "На посту" (потом – "На литературном посту"), под редакцией Волина. Литературной критике, точнее, политическим доносам постовых на "контрреволюционных писателей" особую силу придавала родственная связь Л. Авербаха с Г. Ягодой.
          Ещё одной троцкистской крепостью в культуре Сов. России 1920-х гг. стало Всероссийское общество культурных связей с заграницей (ВОКС), возглавленное самой О.Д. Троцкой. ВОКС представлял собой канал финансирования зарубежных друзей мировой революции и одновременно пункт выдачи дотаций своим пропагандистам – "место, где даются субсидии выезжающим для подкормки за границу советским литераторам (доверенным, типа Маяковского и Эренбурга) и приезжающим подкормиться и восхититься советскими потемкинскими деревнями заграничным литераторам и прочим "деятелям культуры" пореволюционнее. Учреждение имеет вид большой театральной постановки" (Бажанов).
          Сходными по составу и идейной направленности были и такие возникшие в 1920-х гг. организации как Ассоциация художников революционной России (АХРР); Всесоюзное объединение пролетарских архитекторов (ВОПРА); Российская ассоциация пролетарских музыкантов (РАПМ) и ряд других.
         
          Травля русских деятелей культуры
          Одновременно с установлением в 1920-х гг. контроля троцкистов над культурными учреждениями Сов. России и бурным распространением в те же годы дегенеративного искусства, усиливалось экономическое, идеологическое, административное давление на русских писателей, поэтов, художников, скульпторов, музыкантов. Их работы шельмовались в художественном отношении, клеймились как "контрреволюционные" политически. Народным крестьянским поэтам наклеивались ярлыки от "мужиковствующих" до "фашистов" и "врагов пролетарской культуры". Против писателя М. Булгакова за период конца 1920 – начала 30-х гг. было напечатано порядка четырехсот разносных статей. После того, как Булгаков, благодаря вмешательству Сталина, получил возможность работать в театре, Мейерхольд заявил в 1936 году на страницах журнала "Театр и драматургия", что такие драматурги, как Булгаков, "с моей точки зрения, ни в какой мере не должны быть допущены на театральную сцену". У художников А.М. Васнецова и Н.А. Касаткина были отобраны мастерские. Отдел изобразительного искусства Наркомпроса распорядился не выдавать карточек на краски художнику М.В. Нестерову. Выдающийся скульптор Коненков вынужден был в 1925 году эмигрировать из-за отсутствия заказов – которые распределялись троцкистскими креатурами только между "своими". В апреле-декабре 1928 года "Комсомольская правда" опубликовала серию статей против главного дирижера Большого театра Н.С. Голованова. Несмотря на выступления в его поддержку известных артистов – Станиславского, Качалова, Ипполитова-Иванова и др. – Голованов был уволен из Большого театра.
          Травля русских писателей, художников, музыкантов не ограничивалась шельмованием, клеветой, изгнанием с работы. В 1924 году под руководством Ягоды и любителя искусств Агранова было сфабриковано дело "Ордена русских фашистов", по которому осудили русских поэтов А.А. Ганина, П.Н. Чекрыгина, В.И. Дворяшина, В.М. Галанова и других. Ганин был расстрелян в марте 1925 г., остальные получили большие сроки и впоследствии почти все погибли. В 1920- 30-х гг. по наводкам рапповцев ГПУ преследовало и других русских поэтов: П. Васильева, Н. Клюева, П. Орешина, С. Клычкова, … Многие из них были расстреляны.
         
          Ликвидация сумбура вместо музыки
          (судьба дегенеративного искусства в сталинском СССР)
         
          позиция Сталина
          поддержка классики и народного творчества
          героический оптимизм
          критика дегенеративного искусства
          реорганизация культурных учреждений
          репрессии против представителей дегенеративного искусства
         
          К первой половине 1930-х гг. дегенеративное искусство в СССР достигло пика своего расцвета. Основываясь на "достижениях" модернистов ещё дореволюционного времени, значительно приумноженных с помощью троцкистов после 1917 года, оно проникло во все области художественной деятельности: литературу, живопись, театр, музыку, кино. Его представители образовали тесно сплочённые структуры мафиозного типа, занимавшиеся, с одной стороны, саморекламой, а с другой – диффамацией оппонентов.
          Распространение дегенеративного искусства в СССР хорошо вписывалось в планы глобалистов по моральному разложению народов. Однако оно противоречило сталинской программе построения независимого государства, поэтому его судьба оказалась не столь радужной, как представлялось вначале его адептам.
         
          Позиция Сталина
          В отличие от троцкистской верхушки, Сталин относился к дегенеративному искусству резко отрицательно. Ещё в 1930 г., в письме к Демьяну Бедному, он осуждал "выродков типа (рапповца) Лелевича". В середине 1930-х гг. по прямому указанию Сталина была развёрнута кампания критики упадничества и формализма.
          Таких же взглядов он придерживался и много позже:
          "Сколько людей приходили во время войны вдохновиться на подвиги к памятнику Минину и Пожарскому на Красной площади! А на что может вдохновить груда ржавого железа, выдаваемая "новаторами" от скульптуры за произведение искусства? На что могут вдохновить абстрактные картины художников? ... Есть классовая подоплека и у так называемой западной популярной музыки, так называемого формалистического направления. Такого рода, с позволения сказать, музыка создаётся на ритмах, заимствованных у сект "трясунов", "танцы" которых, доводя людей до экстаза, превращают их в неуправляемых животных, способных на самые дикие поступки. … Это своего рода музыкальная наркомания, попав под влияние которой человек уже ни о каких светлых идеалах думать не может, превращается в скота" (Сталин, 1947 г.)
          Распространение дегенеративного искусства, по сути, представляло собой подрывную деятельность и угрозу национальной безопасности. Оно имело разнообразные отрицательные последствия для отдельных людей и для общества в целом, будучи аналогичным распространению болезней или фальсифицированной еды: портило вкус; разлагало нравственность; вызывало физические и душевные расстройства. Всё это противоречило сталинской программе построения сильного и независимого государства.
          Борьба сталинского руководства против дегенеративного искусства имела две составляющих: созидательную и репрессивную. С одной стороны, популяризировалась русская и мировая классика; поддерживалось народное творчество; пропагандировались произведения, прославляющие созидательный труд, защиту Отечества, героический оптимизм. Была даже предпринята попытка создания единого общегосударственного стиля таких произведений, получившего название социалистического реализма. С другой стороны, критиковались извращения классики, модернистские выверты, формалистическое упадническое псевдоискусство; снимались с работы и репрессировались недавние пролетарские писатели, поэты, драматурги, кинорежиссёры и т.д. Оба процесса шли параллельно с политическим демонтажем троцкистских организаций.
         
          Поддержка классики и народного творчества
          Сталин с симпатией относился к классическим музыкальным произведениям и к старинным русским песням. Он поощрял включение в репертуар Большого театра – главного академического театра страны – русской и мировой классики. В программу правительственных концертов входили отрывки из классических опер и балетов, в первую очередь русских композиторов. В 1933 году, на выступлении ансамбля песни и пляски Красной Армии, Сталин сказал его главному режиссёру Александрову: "Вам нужно пополнить свой репертуар народными песнями".
          С середины 1930-х гг. в России стало возрождаться палехское и другие виды народных искусств. В 1934 году было издано "Слово о полку Игореве" с красочными иллюстрациями палехских живописцев. "Разве не символично, что возрождение Палеха идёт, так сказать, параллельно возрождению Советского Союза" (Вихрев Е. "Палех", 1938 г.)
          В 1936 году вышли "Архангельские новеллы" Шергина – высокохудожественная книга, рассказывавшая о жизни мастеров-кораблестроителей, рыбаков, земледельцев Поморья. Тогда же писатель опубликовал в журналах ряд поморских рассказов.
          Сталин оказал поддержку видным русским писателям Булгакову и Шолохову, шельмовавшимся рапповцами. Благодаря его вмешательству Булгаков, к началу 1930-х гг. лишённый всех средств к существованию, получил работу в МХАТе.
          Сталин поддерживал популяризацию выдающихся произведений и других народов, входивших в состав СССР. Во всесоюзном масштабе проводились мероприятия, посвящённые памяти Шевченко, Руставели, Навои, Гянджеви и др. В Москве устраивались декады культуры Украины, Грузии, Туркмении, … Так, в марте 1939 года в столице прошла декада украинского искусства. 11 марта 1939 года постановку оперы "Запорожец за Дунаем" посетили руководители правительства.
          В архитектуре "в сталинскую эпоху, в конце двадцатых, Россия вернулась к традиционному, классическому стилю" (А. Шпеер).
         
          Героический оптимизм
          Художественные произведения, создаваемые в СССР на государственные средства, по представлениям Сталина и партийного идеолога Жданова, должны были соответствовать целям заказчика-государства. Таким образом, романы и повести, пьесы и картины, музыка и кинофильмы должны были славить передовиков производства и сельского хозяйства, учёных-новаторов, лётчиков-героев; должны были вдохновлять народ на новые трудовые свершения; должны были заканчиваться на оптимистической ноте.
          В результате в сталинское время в литературе, драматургии, киноискусстве утвердился, как основной жанр, героический оптимизм. В художественных произведениях центральными стали образы ударников, изобретателей, рекордсменов труда, авиации, спорта. К ним же постоянно обращались в своём творчестве художники. На радио доминировали мажорные тона в музыке и в тональности передач. Предметами массовой пропаганды и популяризации в публицистической и художественной литературе стали образы первых Героев Советского Союза – полярных летчиков, спасших участников арктической экспедиции корабля "Челюскин". За ними не меньшую популярность завоевали лётчики-рекордсмены Чкалов, Байдуков, Беляков, Громов, Гризодубова, Раскова, Осипенко; четвёрка папанинцев.
          Прославление передовиков и героев использовалось для создания соответствующей моральной атмосферы в обществе, формирования у народа стремления подражать высоким образцам в труде. Такие произведения оказались востребованными и во время Великой Отечественной войны. "Художественный образ в кино великого лётчика нашего времени Валерия Чкалова способствовал воспитанию десятков тысяч бесстрашных советских соколов – летчиков, покрывших себя в годы Великой Отечественной войны неувядаемой славой, а славный герой кинокартины "Парень из нашего города" полковник-танкист Сергей Луконин – сотен тысяч героев-танкистов" (Сталин).
         
          Критика дегенеративного искусства
          В середине 1930-х гг. декадентско-модернистское направление в разных областях культуры, ранее именовавшееся новаторским экспериментированием, получило в официальной советской прессе своё истинное имя: гнилое упадническое искусство. Его синонимом стал термин формализм, подчёркивавший акцентацию новаторов на формах произведений в ущерб их содержанию.
          Сумбур вместо музыки. 26 декабря 1935 года в Большом театре была поставлена опера Шостаковича "Леди Макбет Мценского уезда". Премьеру посетил Сталин. Новые музыкальные формы, использованные композитором, вызвали его возмущение.
          28 декабря 1935 года "Правда" опубликовала статью "Сумбур вместо музыки" с резкой критикой оперы Шостаковича:
          "Эта музыка, умышленно сделанная "шиворот-навыворот", так, чтобы ничего не напоминало классическую оперную музыку, ничего не было общего с симфоническим звучанием, с простой, общедоступной формой. Это музыка, которая построена по тому же принципу отрицания оперы, по какому левацкое искусство вообще отрицает в театре простоту, реализм, понятность образа, естественное звучание слова. Это перенесение в оперу наиболее отрицательных черт "мейерхольдовщины" в умноженном виде. Это левацкий сумбур вместо естественной, человеческой музыки".
          6 февраля 1936 г. "Правда" в статье "Балетная фальшь" раскритиковала в сходных тонах балет Шостаковича "Светлый ручей".
          Чужой театр. С середины 1930-х гг. начали официально осуждаться и извращения русской классики в пьесах Мейерхольда.
          14 марта 1936 года на совещании в Комитете по делам искусств, его председатель Керженцев назвал Мейерхольда "вождём формалистического направления" в театре.
          17 сентября 1937 г. "Правда" опубликовала статью Керженцева "Чужой театр", резко критиковавшую мейерхольдовщину.
         
         
         
          Председатель КДИ отметил, что ещё в 1910-х гг., до революции, вся деятельность Мейерхольда "сводилась, преимущественно, к борьбе против реалистического театра, за театр условный, эстетский, мистический, формалистский, т.е. чуравшийся действительной жизни". Он обратил внимание на сходство мировоззренческих установок Мейерхольда и дореволюционных мистиков, символистов, богоискателей. Одновременно Керженцев подчеркнул, что театр Мейерхольда извращал и опошлял классические русские театральные пьесы:
          "эти пьесы показывались в кривом формалистическом зеркале. Вместо того, чтобы обратить внимание на идейную сторону классических произведений, В. Мейерхольд всю свою энергию устремлял на внешнюю сторону: изощрённое перекручивание текста, замысловатость мизансцен, трюкачество и всякого рода пустые выверты. "Ревизор" трактовался не в стиле реалистического театра, а в духе мистической книги белоэмигранта Мережковского "Гоголь и чёрт" … Простые и ясные водевили Чехова, этого величайшего реалиста русского театра, превращались в "33 обморока", в произведение, где за левацкими трюками и фортелями совершенно исчезал смысл прекрасного чеховского текста".
          Статья председателя КДИ, хотя и критиковала один лишь театр Мейерхольда, фактически своими формулировками была направлена против всего декадентского псевдоискусства.
          8 января 1938 г. Комитет по делам искусств принял решение закрыть мейерхольдовский театр. В прессе были напечатаны заявления ряда театральных коллективов, поддержавших решение КДИ.
          "Сложившийся на формалистическом, упадочническом трюкачестве, театр им. Мейерхольда систематически искажал, обессмысливал, уродовал величайшие ценности, созданные гениальными драматургами русского народа Грибоедовым, Гоголем, Островским, пытался опошлить "Горе от ума", "Ревизор", "Лес"".
          "Величайшие произведения русской драматургии всячески искажались и опошлялись Мейерхольдом под предлогом модернизации и квази-революционной их трактовки. Кто не помнит мейерхольдовской постановки "Ревизора"? Зритель напрасно стал бы искать в этом спектакле творчество великого Гоголя. Реалистическая комедия превратилась в мистический гротеск. Судьбу "Ревизора" разделила и грибоедовская комедия, которая в мейерхольдовской постановке стала вульгарной пародией на замечательный оригинал".
          "Коллектив МХАТ приветствует решение Всесоюзного комитета по делам искусств о ликвидации театра им. Мейерхольда. … В театре процветали семейственность и протекционизм. …"
          Отмечалось, что хотя театр, извращавший лучшие произведения русской и мировой классики, закрыт, но само это явление всё ещё остаётся.
          "Мейерхольдовского театра не существует, но остатки мейерхольдовщины еще есть. До последнего времени действовала ещё группа режиссёров, гордо именовавших себя учениками Мейерхольда. Они немало потрудились над извращением великих творений русской и иностранной драматургии. Эти мейерхольдовские выученики под любыми предлогами пропагандируют худшие образцы формалистического искусства Запада".
         
          Реорганизация культурных учреждений
          Политическое поражение троцкизма во второй половине 1920-х г. сопровождалось распадом связанных с ним культурно-идеологических структур. В конце 1920-х гг. самораспустился Левый фронт искусств (ЛЕФ). Из троцкистских организаций в литературе к началу 1930-х гг. активно действовал лишь РАПП.
          В первой половине 1930-х гг. культурно-художественные объединения были реорганизованы. 23 апреля 1932 г. ЦК постановил ликвидировать РАПП, АХРР, ВОПРА. Вместо них образовались новые творческие объединения: Союз советских писателей (ССП), Союз советских композиторов (ССК), Союз советских художников (ССХ), влияние троцкистов в которых было значительно снижено.
          Подвергнутый критике бывший глава РАППа Авербах счёл нужным осудить свои прежние литературные взгляды. "Он произнес несколько речей с осуждением своей собственной вчерашней "политики в области культуры". Люди с улыбкой спрашивали друг друга: "Вы читали памфлет Авербаха против Авербаха?"" (Серж).
         
          Репрессии против представителей дегенеративного искусства
         
          Политическое поражение троцкизма в конце 1920-х гг. разрушило и карьеры близких к Троцкому писателей, художников, композиторов, кинорежиссёров. В 1927 году на XV съезде один из лидеров рапповцев Вардин был исключён из партии вместе с другими представителями троцкистской оппозиции. За ним вскоре последовали писатели-троцкисты Сосновский, Лелевич, Серж, Воронский и др. Почти все они позже были репрессированы. (Серж, благодаря содействию своих зарубежных друзей, в 1936 г. был освобождён и покинул СССР).
          Некоторые видные деятели культуры, связанные с троцкистами – искусствоведы О. Брик, И. Грабарь, … – в конце 1920- начале 30-х гг., сочли разумным добровольно отойти от активной публичной деятельности и покинуть административные посты, которые они занимали.
          Авербах, благодаря родству с начальником ОГПУ-НКВД Ягодой, даже после роспуска РАППа некоторое время оставался довольно влиятельной фигурой в партии и литературном мире.
          "ЦК доверил ему руководство парторганизацией Магнитогорска. Там Леопольд Авербах развязал процесс по делу о саботаже, лично выступил с обвинительной речью против технических специалистов, что привело, как водится, к вынесению смертных приговоров" (Серж).
          В 1934 году Авербах был соредактором, вместе с Горьким, престижной по тем временам хвалебной книги про БеломорЛаг.
          Арест Ягоды 1 апреля 1937 года повлек за собой репрессии против связанных с ним бывших боссов РАППа. Через три дня, 4 апреля был арестован Авербах; в мае были исключены из партии Киршон, Бруно Ясенский и другие. Почти все они позже были расстреляны.
          В январе 1938 года был арестован бывший руководитель МОПР, редактор "Правды", журналов "За рубежом" и "Крокодил" М. Кольцов (Фридлянд). Причиной его ареста послужила докладная записка Сталину от комиссара Интербригад в Испании Андре Марти, обвинявшая Кольцова в связях с испанскими троцкистами:
          "Мне приходилось уже и раньше, товарищ Сталин, обращать Ваше внимание на те сферы деятельности Кольцова, которые вовсе не являются прерогативой корреспондента, но самочинно узурпированы им. … Но в данный момент я бы хотел обратить Ваше внимание на более серьёзные обстоятельства, которые, надеюсь, и Вы, товарищ Сталин, расцените как граничащие с преступлением. 1. Кольцов вместо со своим неизменным спутником Мальро вошёл в контакт с местной троцкистской организацией ПОУМ. Если учесть давние симпатии Кольцова к Троцкому, эти контакты не носят случайный характер. …"
          16 мая 1939 года был арестован Бабель. Участие в работе Петроградской ЧК в 1918- 19 гг., за давностью времени, не ставилось ему в вину. Зато следствие очень интересовалось его дружескими связями с видными зарубежными писателями-троцкистами, прежде всего Мальро, а также близкими отношениями с Хаютиной, женой бывшего наркома НКВД Ежова, к тому времени уже сидевшего в тюрьме.
          20 июня 1939 года был арестован Мейерхольд, восторженный поклонник Троцкого, посвятивший ему одну из своих пьес. Следователи допрашивали его о связях с крупными троцкистами Богуславским и Дробнисом, подсудимыми второго московского процесса; о его политических покровителях 1920-х гг., которые, все как на подбор, были противниками Сталина. "Все без исключения его кремлёвские покровители оказались позднее в рядах либо правой, либо левой оппозиции и были уничтожены Сталиным"[136]. Из библиотек изъяли книги Мейерхольда и хвалебно-рекламные статьи о нём его единомышленников.
          2 февраля 1940 года Бабель, Мейерхольд, Кольцов были расстреляны. Всего до начала войны было репрессировано более 40% участников I съезда Союза советских писателей (из которых более 65% состояли в партии). Как правило, основным пунктом обвинения пролетарских писателей являлась связь с троцкистами.
          Политическое поражение троцкизма в конце 1920-х гг. повлекло и значительное снижение заказов ещё недавно востребованным писателям и художникам, включая тех, чьи произведения рапповская критика объявляла "эпохальными шедеврами мирового класса".
          Многие советские деятели культуры тяжело восприняли эти перемены. Так, Бабель, в разговоре со своим единомышленником Эйзенштейном сетовал на трудное, по его мнению, положение, сложившееся в сталинском СССР к середине 1930-х гг. в области культуры:
          "Талантливым людям нет места на советской почве … политика партии в области искусства исключает творческие искания, самостоятельность художника, проявление подлинного мастерства"[137].
          "Советская литература пережила чудесный расцвет между 1921 и 1928 годами <!?>. Начиная с 1928 года, она приходит в упадок и угасает" (Серж).
          "Всюду ложь, издевательство и гнусность" (Чуковский).
          "Алексей Толстой, когда выпивал, тоже кричал, что почти невозможно писать под таким гнётом" (Серж).
          Принципиальные противники сталинского режима так и не стали сотрудничать с ним –
          "мне бы никогда не нашлось места в этой пресмыкающейся литературе; даже мои отношения с писателями были нелегки" (Серж)
          – особенно те из них, кого, как Сержа, их единомышленники-троцкисты рекламировали и издавали за рубежом (то есть, подкармливали).
          Однако перед большинством представителей советской творческой интеллигенции встал вопрос: "как и на что жить??"
          Во второй половине 1930-х гг. уцелевшие от чисток троцкисты в союзах писателей, художников, композиторов, скульпторов, кинематографистов уже наперебой рвались к обслуживанию сталинских социальных заказов. Недавние певцы пламенных революционеров, комиссаров ЧК-ГПУ, организаторов БеломорЛага теперь превозносили передовиков производства, знатных трактористок, героев-лётчиков.
          Правда, нельзя сказать, чтобы этот переход дался большинству из них безболезненно. Им приходилось преодолевать отвращение, ломать свой характер, насиловать собственную природу, что вызывало у многих душевные потрясения, нервные травмы, сердечные шрамы и раннее облысение. А обострившаяся конкуренция за доступ к госзаказам разжигала в их среде ожесточённую междоусобную грызню.
          Фадеев, возглавивший с 1938 г. Союз советских писателей, жаловался Сталину, что в сложившейся обстановке ему трудно работать. На что получил известный ответ: "Не нравится? Других писателей у меня для вас нет".
          Впрочем, натужные попытки бывших певцов "гениального Троцкого" создавать произведения, посвящённые прославлению созидательного труда или русской истории, приносили народу, пожалуй, ещё больший вред, чем их прежние восхваления комиссаров ЧК-ГПУ и организаторов ГУЛАГа. Бездарность, подражательность, неспособность к творчеству, когнитивный диссонанс между внутренними побуждениями и внешними требованиями приводили к появлению столь убогих и фальшивых подделок, что они только компрометировали сталинскую пропаганду, которую "раскаявшиеся" троцкисты взялись обслуживать. Кроме того, они фактически засоряли культурное поле страны, как и те произведения искусства в основе которых лежали неверные или сознательно извращённые исторические оценки. Впрочем, век этих суррогатов был недолгим; всех их вскоре забыли.
         
          Против шарлатанства и мафиозных кланов в науке
         
          Мафии и их псевдонаука в 1920- 30-х гг.
          Борьба против шарлатанства и мафиозных кланов в советской науке в 1930-х гг.
         
          Мафии и их псевдонаука в 1920- 30-х гг.
         
          установление троцкистской мафией контроля над научными организациями
          внедрение марксистского жаргона
          политические доносы
          "новые академики"
          извращённая терминология и мышление
          замалчивание, шельмование, охаивание, клевета
          "мировая наука"
          шарлатанство
         
          Клановая солидарность, партийный подход к науке, диффамация оппонентов и прочее подобное – все эти мафиозные методы, использовавшиеся российской прогрессивной интеллигенцией уже в дореволюционное время, вовсю развернулись после Октябрьской революции 1917 года. Захватывая, часто с помощью родичей в террористическо-репрессивных структурах, руководство академическими и преподавательскими учреждениями, "демократические учёные", прежде всего, сводили счёты с прежними научными и идеологическими противниками, добивались их понижения в должности, изгнания с работы, а то и заключения в концлагеря. Одновременно на освободившиеся места, а также в новые институты они нахраписто продвигали "своих" посредственностей и создавали плотный заслон талантливым учёным, не входившим в их клики.
         
          Установление троцкистской мафией контроля над научными организациями
          После Октябрьской революции основные структуры управления наукой и образованием России были захвачены троцкистами. Народный комиссариат просвещения возглавил близкий к Троцкому Луначарский, а образованный внутри него Научный отдел – Рязанов (Гольдендах), член партии с 1889 г., в 1910-х гг. сотрудник Троцкого по издававшейся тем в Вене газете "Правда". В 1921 г. Научный отдел Наркомпроса был преобразован в Главнауку, которая стала ведать большинством советских научных организаций. Ряд институтов был подчинён Наркомздраву, который возглавил ещё один видный представитель ленинской гвардии – Семашко. Некоторые институты отошли к Наркомату земледелия или были напрямую подчинены Совнаркому. Последних курировал Горбунов (1892 - 1938 гг.), управделами СНК при Ленине и Рыкове.
          Политика троцкистов во властной верхушке по отношению к научным учреждениям Сов. России заключалась в продвижении своих людей на административные посты – то есть, попросту говоря, захвату своей мафией руководства наукой. При этом в число "своих" входили как троцкисты-партийные деятели, так и лица, формально аполитичные, но связанные с троцкистами родственными узами или близостью идейных воззрений. Таких агентов влияния можно было распознать по стремительной, никакими особыми научными заслугами не обусловленной, но сопровождавшейся шумной рекламой в тогдашней троцкистской прессе научно-административной карьере в начале 1920-х гг.
          Помимо внешнего административного контроля, в институтах и вузах создавались партийные ячейки – и как резервы будущих руководящих кадров этих организаций, и как своего рода аналоги комиссаров при командирах- военспецах РККА. Ведущую роль во многих из них также играли троцкисты.
          Вскоре после революции была сформирована широкая сеть учебных и научно-исследовательских институтов по общественным наукам, изначально контролировавшаяся троцкистами. В 1918 году была основана Социалистическая (с 1923 г. Коммунистическая) академия, в состав которой вошли институты философии, истории, литературы, искусства и языка, советского строительства и права, мирового хозяйства и мировой политики, экономики и др.; секции экономики, аграрная, права и государства, литературы и искусства; общества историков- марксистов, биологов-материалистов и т.д. В 1919 г. были образованы Коммунистический университет им. Свердлова и Академия коммунистического воспитания им. Крупской. В 1921 г. был учреждён Институт красной профессуры, "для преподавания в высших школах Республики теоретической экономики, исторического материализма, развития общественных форм, новейшей истории и советского строительства".
          Новые институты создавались не только в общественных, но и в естественных науках. В 1922 г. в рамках Соц. (Комм.) академии был учреждён Научно-исследовательский биологический институт им. Тимирязева (в 1924- 30 гг. Научно-исследовательский институт по изучению и пропаганде научных основ диалектического материализма; с 1930 г. Биологический институт им. Тимирязева). В апреле 1925 г. в Комакадемии появилась секция естественных и точных наук.
          Новые институты общественных наук создавались как идеологизированные структуры, ориентирующиеся в первую очередь на теоретическое обслуживание политических задач партийной верхушки. Они быстро стали вырождаться в паразитические кормушки, генерировавшие пустую марксистскую демагогию.
          Естественнонаучные институты, в которых троцкисты или их союзники захватывали управленческие должности, также быстро вырождались. "Новые учёные", назначенные по идейному или родоплеменному блату, могли только бесплодно тратить выделяемые средства, имитировать творчество, либо же воровать результаты работы настоящих творцов.
          Монографии и учебные пособия, сочинявшиеся партийными товарищами, помимо переполненности не имеющей отношения к делу марксистской терминологией, были ещё и путаными в чисто научном отношении, отражая искажённое мировоззрение их авторов.
          В 1920-х гг. в Сов. России, из-за массового наплыва в научные и учебные учреждения бездарных и при этом сильно идеологизированных "специалистов", пышно расцвело научное шарлатанство. Особенно пострадали социология и биология. В первой широко распространялись марксистские пустоцветы; во второй – основанные на вульгарно-материалистических представлениях дикие проекты скрещивания людей с обезьянами; евгенические планы "улучшения человеческой породы" и т.д. Извращались даже точные науки, особенно физика: навязывание в них бессмысленного марксистского жаргона вело к искажению и мышления, тесно связанного с языком (см. примеры ниже).
          Одновременно с установлением контроля троцкистов над учебными и научными учреждениями Сов. России и массовым наплывом в вузы и институты бездарностей, усиливалось экономическое, идеологическое, административное давление на учёных и преподавателей. Ценность их работ занижалась; их открытиям навязывались соавторы; сами они третировались как "контрреволюционеры", "мракобесы", "черносотенцы". Строптивые изгонялись с работы, вынуждались к эмиграции, либо же репрессировались и истреблялись в лагерях.
         
          Внедрение марксистского жаргона
          В 1920-х гг. основным занятием "новых учёных" в области общественных, а затем и всех остальных наук, стало внедрение в них и в жизнь страны вообще диалектического материализма. Главную роль в этом играли марксисты Комм. академии и Института красной профессуры, навязывавшие свои философские взгляды с помощью выходивших под их авторством или редакцией школьных, вузовских учебников, нормативных изданий, энциклопедий – Большой и Малой советских, Литературной. Когорта ведущих марксистских диалектиков того времени включала партийного теоретика Бухарина, вышеупомянутого Рязанова (Гольдендаха); философа-марксиста Деборина (Иоффе) и множество других.
          Впрочем, активными распространителями марксистского жаргона стали не только начётчики из ИКП и Комм. академии, но и массово внедрившиеся в научные учреждения России после октября 1917 года профессиональные революционеры. Вот, например, стиль Агола, редактора журнала "Успехи современной биологии":
          "Наш журнал, всемерно используя опыт буржуазной биологии, её методы научно-исследовательской работы, её фактические успехи, тем не менее, ставит своей задачей беспощадно разоблачать её классовую сущность… Журнал будет стоять на страже генеральной линии партии, будет бороться против идеалистических извращений биологии, против механицизма и меньшевиствующего идеализма, против вульгаризаторства и упрощенчества, за внедрение марксистско-ленинской методологии в научно- исследовательскую работу"[138].
          Доктринерско-марксистским жаргоном не пренебрегали и близкие к перманентным революционерам научные работники. Вот, например, стиль одной из ранних публикаций физика Ландау:
          "Великие открытия последних десятилетий, принцип относительности и волновая механика окончательно разбили последние попытки идеалистического подхода к природе. Естественно, что такое положение находится в резком противоречии с общей идеологией современной буржуазии, которая всё больше впадает в самые дикие формы идеализма. Современная техника в такой мере зависит от физики, что всякое искажение реального содержания этой последней обошлось бы буржуазии слишком дорого, да по существу и не является для нее необходимым, так как истинное идейное содержание современной физики является достоянием незначительной группы профессионалов. Это не означает отказа буржуазии от фальсификации той стороны физики, которая доходит до широких масс в виде популярной и полупопулярной литературы. Здесь махровым цветом расцветает всяческое мракобесие во главе с самим господом богом … Совершенно иначе относится к науке победивший пролетариат …"[139].
          Впрочем, со второй половины 1930-х гг. Ландау охладел к марксистской риторике –  возможно, будучи не в силах заставить себя прославлять, вместо "настоящего ленинского социализма" и "интернационального братства трудящихся", ненавистного диктатора и его социализм в одной (и притом этой!) стране. Агол также недолго внедрял одесско-марксистский жаргон в биологические теории – в 1937 году он был арестован по обвинению в троцкистской деятельности.
          Кроме вышеупомянутых рязановых, дебориных, аголов и прочих, в 1920- 30-х гг. в советской науке действовало великое множество и других "марксистских заклинателей": юдины, митины, поспеловы и т.д. На протяжении всех 1920- 30-х гг. учёных без конца обкладывали возмущавшими разум бессмысленными марксистскими штампами, добиваясь, прежде всего, их идеологической и политической покорности новому режиму.
         
          Политические доносы
          Верные ленинцы и представители близкой к ним прогрессивной интеллигенции въедливо выискивали в работах учёных "идеологические преступления" – несоответствия "единственно-верному учению" – громко оповещая о них общественность, парткомы и администрацию. Критика научных теорий со ссылкой на их противоречие "трудам Маркса - Энгельса - Ленина" или "диалектическому материализму" являлась в те годы, по существу, политическим доносом, апелляцией к карательным органам. Характерный пример такой критики представляла опубликованная в 1937 году в журнале "Под знаменем марксизма" (№ 11-12), статья физика А. Иоффе "О положении на философском фронте советской физики":
          "Группа Миткевича, Тимирязева, Кастерина, создав себе фетиш из эфира, атомных шариков, силовых трубок… отгородились от новых идей … Путь Тимирязева, Миткевича, Кастерина – антиленинский и антисталинский, это путь борьбы с диалектическим материализмом …".
          Расчёты верных ленинцев и представителей прогрессивной интеллигенции в подобных инсинуациях были почти безошибочными – если учёные, отвечая им, не сошлются на "классиков марксизма" или "диалектический материализм" и не осудят "буржуазную науку" – они подставятся под возможные обвинения в идеологических или политических "преступлениях". А если сошлются-осудят – над ними можно будет смеяться в кругу своих коллег: "какие тупоумные невежды работают в советской науке! примешивают к научным вопросам марксистскую философию!"
         
          "Новые академики"
          Заняв в 1920-х гг. ведущие научно-административные и педагогические посты в институтах и вузах; запугав, принудив к покорности учёных – тех, кто избежал ссылок и лагерей – верные ленинцы стали продвигать свои кадры и в главное научное учреждение страны – Академию наук. С конца 1920-х гг. АН СССР стала заполняться "выдающимися марксистами". Типичный пример такого академика явил всё тот же Рязанов – автор многих сочинений по "диалектическому материализму", редактор трудов "классиков марксизма", директор Института Маркса-Энгельса. Нужен ли был России, русскому народу этот "институт", собственные сочинения Рязанова, его переводы, его редакционная работа? Заслуживала ли вся эта "научная" деятельность звания академика? Ответы были очевидными но, тем не менее, Академия наук в январе 1929 года "избрала" Рязанова в свои ряды. Сходным образом и за подобные же заслуги стал тогда членом АН СССР "крупнейший марксистский диалектик" Деборин (Иоффе) а потом и множество других.
          Позже некоторые из "академиков"- верных ленинцев закончили жизнь в ГУЛАГе, созданном другими верными ленинцами. Либерально-космополитические публицисты 1950- 90-х гг., сокрушаясь об их судьбе, не уставали подчёркивать, что "погибли учёные, академики". Они только забывали добавить, что эти "академики" практически ничего полезного не дали стране и народу, за счёт которого существовали, вернее, паразитировали – ведь нельзя же было считать вкладом в науку шарлатанскую марксистскую демагогию. "Забывали" либералы-космополиты 1950- 90-х гг. добавить и что заняли эти марксистские философы в Академии наук места изгнанных оттуда, принуждённых к эмиграции или расстрелянных настоящих учёных.
          Помимо "выдающихся марксистов", АН СССР с конца 1920-х гг. стала заполняться второразрядными специалистами в области физики, биологии и других наук – ставленниками троцкистов, сделавшими с их помощью несколько ранее стремительную научно-административную карьеру. Заняв посты директоров институтов, ректоров вузов, заведующих кафедрами и подкрепив их званиями академиков, они становились далее агентами влияния троцкистов, их скрытыми резидентами- "кротами", проводившими кадровую работу.
         
          Извращённая терминология и мышление
          Троцкисты, троцкистски-мыслящие и близкие к ним вносили в науку извращения не только насаждаемым ими марксистским жаргоном, но и некоторой специфической терминологией, соответствовавшей качеству их мышления. Вот, например, как характеризовал академик Миткевич[140] стиль аргументации – стиль мышления – всё того же физика Иоффе и его единомышленников Тамма, Фока, Френкеля, С. Вавилова:
          "… между нашим языком и нашим мышлением существует глубокая связь … Лексикон слов, которыми пользуется в своей жизни и деятельности та или иная группа людей, даёт много материала для суждения о характере мышления этих людей и о степени их культурности …
          В связи с изложенным приобретает известный интерес тот своеобразный и несколько необычный лексикон, которым обогатили язык научно-философской дискуссии А.Ф. Иоффе и его единомышленники. Например, в рассматриваемом выступлении А.Ф. Иоффе против его идейных противников встречаются, между прочим, следующие слова и выражения:
          Наивные.
          Вроде киселя.
           Копаться в "мистических" проблемах.
          Устранился от живой науки.
          Эфирный кисель.
          Наивность.
          Колесница Ильи-пророка.
          Наивный оппонент.
          Кисельный эфир.
           Замаскировать математическим туманом.
          Нелепые предпосылки.
          Открещивается от математики.
          Стремясь скрыть от советской молодёжи.
          Отгородились от новых идей.
          Реакционная кучка.
          Поражающая безграмотность.
          Сознательные извращения.
          Вопиющая путаница.
          Чудовищный по своей нелепости.
          Наивное незнание.
          Физическое невежество.
          Развязная безграмотность.
          Недоучившийся физике "философ".
          Явная недобросовестность.
          В обывательски извращённом виде.
          Попахивающий славянофильским душком.
          Кружковые интересы.
          Вздорная клевета.
           Путая физику с философией.
           Легкомысленная статья.
          Научная отсталость. [141]
          Подобными словами и оборотами речи изобилует выступление акад. А.Ф. Иоффе. Такой же язык, в одних случаях более утончённый, в других ещё более яркий, фигурирует и в полемических выступлениях С.И. Вавилова, В.А. Фока, И.Е. Тамма и Я.И. Френкеля.
          Во-первых, большое количество специфических и не применявшихся до сих пор слов и оборотов речи, введённых определённой группой советских физиков в язык научно-философской дискуссии, переходит в качественную характеристику физического мышления, оказывающегося неспособным к чёткому и недвусмысленному формулированию суждений по существу научно-философских вопросов, стоящих перед нами.
          Во-вторых, прибегая к использованию данного лексикона, обычно исключаемого из всякой серьёзной научной дискуссии, указанная группа физиков доказывает этим только отсутствие какой-либо возможности опровергнуть доводы её идейных противников и откровенно выдаёт самой себе, так сказать testimonium paupertatis <свидетельство о бедности>"[142].
         
          Замалчивание, шельмование, охаивание, клевета
          Мафиозные кланы в советской науке сочетали надувание авторитетов "своих" пустоцветов с заказными диффамационными кампаниями против настоящих учёных. Одним из наиболее выразительных примеров такой травли стало неистовое шельмование ими выдающегося учёного XX века, биолога и агронома Т.Д. Лысенко (1898 - 1976 гг.), сделавшего важные открытия в генетике и физиологии растений; разработавшего эффективные методы повышения урожайности в сельском хозяйстве.
          "Я хорошо знал Трофима Денисовича Лысенко, его сильные и слабые стороны. Могу твёрдо сказать: это был крупный, талантливый учёный, много сделавший для развития советской биологии" (И.А. Бенедиктов, нарком (позже министр) земледелия СССР в 1938- 59 гг.).
          "До сих пор Лысенко является одним из наиболее часто цитируемых авторов в работах по физиологии растений" (Лю Йоншень, Department of Horticulture, Henan Institute of Science and Technology, Xinxiang, China; Department of Biochemistry, University of Alberta, Canada)[143].
          "У меня часто спрашивают, что я думаю о Лысенко? Ну что ж, я отвечу. Я считаю, что Лысенко очень хороший биолог и что некоторые его идеи правильны. Однако в то же время я считаю, что некоторые идеи Лысенко ошибочны и весьма ошибочны, что, конечно, могут сказать и обо мне и о любом другом биологе" (Дж.Б.С. Холдейн, член Лондонского Королевского общества; в 1933- 57 гг. профессор Лондонского университета, зав. кафедрой генетики; в 1932- 36 гг. президент Генетического общества; с 1932 г. второй, а с 1945 г. главный редактор Journal of Genetics; с 1942 г. иностранный член АН СССР; почётный член ряда других академий)[144].
          Т.Д. Лысенко с самого начала своей работы в науке проявил себя как яркий и талантливый исследователь. Теория стадийного развития растений, созданная им в конце 1920-х гг., привлекла к себе внимание и биологов-теоретиков и практически работающих в сельском хозяйстве учёных. В 1930-х гг. Лысенко разработал ряд агротехнических приёмов, позволивших повысить урожайность основных сельскохозяйственных культур, что обеспечило ему поддержку Сталина и быстрое повышение научного статуса: с 1934 г. научный руководитель, затем директор Всесоюзного селекционно-генетического института (Одесса); с 1938 г. президент ВАСХНИЛ, с 1939 г. академик АН СССР. Однако постоянно предъявлявшиеся со стороны Т.Д. Лысенко как администратора требования практической отдачи от научных работ в области сельского хозяйства и генетики, а также его неизменно негативное отношение к псевдонаучной теории вейсманизма (неодарвинизма), разделявшейся в 1920- 40-х гг. видными советскими генетиками, вызвали, в конечном счёте, серьёзный конфликт. Лысенко поддержала группа агрономов и биологов, названных мичуринцами, занимавшихся по преимуществу решением практических задач сельского хозяйства. Оппонентов Лысенко, названных вейсманистами, возглавили Н. Вавилов, А. Серебровский, Н. Кольцов, занимавшиеся больше теоретическими вопросами биологии и генетики, но зато пользовавшиеся расположением ряда верных ленинцев в партийно-политической верхушке[145]. Научная полемика переросла в идейное столкновение, в котором оппоненты Лысенко не брезговали писать на него кляузы в партийные органы:
          "В 1940 году в Центральный Комитет партии <подчёркнуто мной> обратились с письмом двое учёных-биологов – Любищев и Эфроимсон. В довольно резких тонах они обвиняли Лысенко в подтасовке фактов, невежестве, интриганстве и других смертных грехах. В письме содержался призыв к суровым оргвыводам по отношению к "шарлатану", наносящему огромный вред биологической науке" (И.А. Бенедиктов).
          Лишь активная поддержка со стороны Сталина, высоко ценившего достижения в сельском хозяйстве и практическую направленность работ Лысенко, помогла последнему отстоять свою научную и общественную позицию.
          С середины 1960-х гг. против Лысенко была организована беспрецедентная по накалу диффамационная кампания, с навешиванием ярлыков и политических обвинений. При этом его научные взгляды искажались, достижения в сельском хозяйстве замалчивались, а вместо квалифицированных оценок, которые давались его работам видными советскими селекционерами (Лукьяненко, Ремесло, …) и учёными-биологами мирового уровня типа Холдейна, массово тиражировались пасквили заказных публицистов.
          Клановой диффамации подвергался в советской биологии и сельском хозяйстве в 1930- 40-х гг. и позже не один только Лысенко.
          "Даже лучшие работы наших русских селекционеров, не разделявших взглядов морганистов-менделистов <оппонентов группы Лысенко>, замалчивались или встречались в штыки. Так было с работой академика М.Ф. Иванова, создавшего ценнейшую отечественную асканийскую породу тонкорунных овец. Когда эту работу стало невозможно замалчивать, её значение старались умалить и принизить …" (Чекменев, зам. министра совхозов СССР; выступление на сессии ВАСХНИЛ, август 1948 г.)
          Подобные же методы замалчивания, клеветы, диффамации работ талантливых учёных и инженеров применялись в те годы и в других областях наук.
         
          "Мировая наука"
          Если шарлатаны по определению были бесплодными в науке, то члены мафиозных клик, массово угнездившиеся в советских научных учреждениях в 1920-х гг., и не желали давать что-либо полезное этой стране – особенно после того, как с победой сталинской группировки политический курс в ней изменился. Контролируемые такими кликами учреждения под разными предлогами – "занятий фундаментальной наукой", "развития мировой науки", … – уклонялись от решения практически значимых задач биологии, физики, выполнения каких-либо заказов промышленности или сельского хозяйства. При этом было трудно определить: занимаются такие учреждения именно фундаментальной наукой или просто саботажем, паразитируя за государственный счёт? Небезынтересные для выяснения этого вопроса показания дал всё тот же Ландау:
          "Прикрываясь борьбой за "чистую науку", наша антисоветская <антисталинская> группа всячески добивалась отрыва теории от практики, что не только тормозило развитие советской науки, но и влекло за собой, учитывая огромное прикладное значение физики, задержку развития производительных сил СССР… В борьбе против советской власти <сталинского режима.> мы использовали все доступные нам возможности, начиная от антисоветской пропаганды в лекциях, докладах, научных трудах и кончая вредительским срывом важнейших научных работ, имеющих народнохозяйственное и оборонное значение …
          Наша линия дезорганизовывала, разваливала институт[146], являющийся крупнейшим центром экспериментальной физики, срывала его наиболее актуальные для промышленности и обороны работы …
          Участники нашей группы душили инициативу тех сотрудников института, которые пытались ставить на практические рельсы технические и оборонные работы. Научные сотрудники, отстаивавшие необходимость заниматься не только абстрактной теорией, но и практическими проблемами, всяческими путями выживались нами из института"[147].
          Современные либерально-космополитические публицисты настаивают на надуманности или вынужденности этих показаний Ландау. Однако нельзя не признать, что он давал их таким образом – возможно, стараясь убедить следствие в своей полной искренности – чтобы у читателей не возникло никаких сомнений в их правдоподобии.
         
          Шарлатанство
          Биология. Утверждение в 1920-х гг. и дальнейшее господство в советском обществе вульгарно-материалистических и редукционистских воззрений, внедрение в вузы и институты шарлатанов, продвижение на руководящие должности бездарностей из мафиозных клик наиболее пагубно сказалось на биологических науках – и на их теоретическом уровне, и на практических приложениях. В советской биологии 1920-х гг. регулярно порождались бесплодные, а то и просто дикие проекты.
          ● В начале 1920-х гг. биолог и зоотехник Илья Иванов (1870 - 1932 гг.) предложил провести опыты по скрещиванию людей с обезьянами, одной из целей которых была объявлена "борьба с религиозными предрассудками". Его поддержали А. Серебровский, С. Левит, М. Левин и другие члены общества биологов-материалистов при секции точных и естественных наук Коммунистической академии, а управделами СНК Н. Горбунов выделил валюту на зарубежные экспедиции Иванова. В 1926 году экспериментатор, прибыв во Французскую Гвиану, попытался было скрестить с самцами обезьян африканок, но не получил соответствующего разрешения от губернатора колонии. В 1927 году Иванов привёз 13 шимпанзе в СССР, в Сухумский питомник, и приступил к планированию скрещивания с ними уже советских женщин. 23 апреля 1929 года состоялось специальное заседание президиума общества биологов-материалистов при секции естественных и точных наук Комакадемии, посвящённое рассмотрению опытов Иванова. Было принято решение "считать постановку опытов весьма желательной и своевременной … Для постоянного наблюдения за этой работой и её всемерной поддержки избрать комиссию в составе М.Л. Левина, С.Г. Левита, А.С. Иванова и Е.С. Смирнова".
          ● В 1920-х- начале 30-х гг. в СССР видные генетики-вейсманисты – Кольцов, Серебровский, Мёллер и другие – деятельно пропагандировали евгенику:
          "Для дальнейшей эволюции человеческого типа может быть поставлен идеал приспособления к социальному устройству, которое осуществляется у муравьёв или термитов. При этом уже существующее разнообразие генетических типов должно упрочиться. Должны быть развиты до совершенства типы физических работников, учёных, деятелей искусства" (Кольцов)[148].
          "Мы полагаем, что решением вопроса об организации отбора у человека будет распространение получения зачатия от искусственного осеменения рекомендованной спермой, а не обязательно от "любимого мужчины" … от одного выдающегося и ценного производителя можно будет получить до тысячи или даже до десяти тысяч детей, при таких условиях селекция человека пойдёт вперёд гигантскими шагами. И отдельные женщины и целые коммуны будут тогда гордиться не "своими" детьми, а своими успехами и достижениями в этой несомненно самой удивительной области – в области создания новых форм человека" (Серебровский)[149].
          В 1929 году Давиденков предложил провести евгенический осмотр населения СССР и "наиболее ценных в евгеническом отношении" поощрять в размножении, а получивших низшую "евгеническую оценку" добровольно стерилизовать, выдав как компенсацию премиальные[150].
          В мае 1936 г. Мёллер, работавший тогда по приглашению Н. Вавилова в СССР, в письме к Сталину предложил комплекс евгенических мероприятий, называя их "новым и более высоким уровнем социальной этики" и уверяя, что русские женщины будут только рады "смешать свою плазму с плазмой Ленина и Дарвина" или с генетическим материалом из других "исключительных источников".
          Медицина. В 1929 году врач А. Замков (1883 - 1942 гг.), сотрудник Института экспериментальной биологии, возглавлявшегося всё тем же Н. Кольцовым, создал из мочи беременных женщин препарат гравидан. Вероятно, этот препарат оказывал некоторый наркотический или психологический эффект, особенно на лиц, склонных к уринофилии. Его употребляли К. Цеткин, М. Горький и др. В 1933 году Замков стал директором Института урогравиданотерапии при Наркомздраве. Он издавал периодический журнал.
          Сельское хозяйство. Биологи-вейсманисты в попытках создания более урожайных сортов растений воздействовали на них химическими ядами и радиоактивными веществами.
          Оппоненты вейсманистов, мичуринцы изначально предсказывали, что такие "неестественные" приёмы дадут не новые ценные сорта, а бесполезных или даже вредных "уродов".
          "Такие мутации, на наш взгляд, ненормальные, дефектные изменения организма, получаемые в результате воздействия на него <не являющимися необходимыми для развития организма> физическими и химическими агентами. Проще говоря, уродство организма, только в большей или меньшей степени" (Долгушин)[151].
          "Клетки <под воздействием яда колхицина> перестают нормально делиться, получается нечто вроде раковой опухоли … Ничего практически ценного в этих работах пока не получено и, конечно, нет никакой надежды получить" (Лысенко).
          "Пшеница является одним из первых растений, с которым были начаты работы по получению искусственных мутаций воздействием рентгеновский лучей, а позже и других ионизирующих излучений … искусственные мутации у пшеницы изучаются уже около сорока лет. … Несмотря на это, ни одного сорта пшеницы, ни в одной стране мира таким способом не выведено" (Лукьяненко)[152].
          Мнение мичуринцев подтвердилось: ни радиоактивное облучение растений, ни полиплоидная селекция с использованием колхицина так и не дали, в конечном счёте, ничего практически полезного.
          Семена тетраплоидной гречихи, полученной с применением колхицина, хотя и увеличенные в размерах, при нагревании превращались в практически несъедобную массу.
         
          Борьба против шарлатанства и мафиозных кланов в 1930-х гг.
         
          против мафиозных кланов
          поддержка научных талантов
          вытеснение шарлатанов и клановых мафий
          репрессированная псевдонаука
             скрещивание людей с обезьянами;
             евгеника;
             урогравидан
         
          Распространение паразитических кланов и шарлатанства в науке наносило государству значительный вред. Во-первых, попусту растрачивались ресурсы общества, безо всякой отдачи поглощаемые мошенниками. Далее, мафиозные группы, издавая массовыми тиражами свои квазинаучные сочинения, написанные путаным языком, всегда сопровождающим извращённый разум, мешали нормальному развитию научной мысли. Далее, внедряясь в высшие учебные заведения и исследовательские институты, бездарности создавали атмосферу лицемерия, лживости, пошлости, чем наносили немалый вред студентам и учёным. Ведь те поступали учиться в вузы или работать в НИИ чтобы познавать тайны природы, трудиться для блага народа. А оказывались в каких-то воровских шайках, притом ненавидевших эту страну и этот народ, за счёт которой они жили, вернее, паразитировали. Наконец, шарлатаны и мошенники, чтобы не быть разоблачёнными и отстранёнными от устроенных ими для себя кормушек, мешали работе настоящих учёных, пытались дискредитировать и ошельмовать их.
          Сталинская программа форсированного развития промышленности и сельского хозяйства страны была несовместима с распространением шарлатанства, с захватом контроля над научными учреждениями клановыми мафиями, не только порождавшими пустоцветы лженауки, но и не дававшими реализовать свой потенциал настоящим творцам.
          Борьба сталинского руководства против шарлатанства и мафиозных кланов в науке имела две составляющих: созидательную и репрессивную. С одной стороны, популяризировались достижения научно-технического прогресса; пропагандировались работы новаторов; поощрялись, прославлялись учёные, работы которых приносили пользу стране и народу. С другой стороны, к научным структурам и отдельным учёным предъявлялись жёсткие требования практической отдачи вложенных средств – притом не в виде только диссертаций, статей, или, тем более, отчётов по работе на западные гранты – мировую науку – а в виде внедрения своих теоретических разработок в народное хозяйство нашей страны. Невыполнение взятых обязательств, длительное отсутствие практических результатов вели к увольнению научных работников, снижению финансирования или даже расформированию научных учреждений, а в ряде случаев, при особо больших растратах средств, и к уголовному преследованию ответственных лиц.
          Оба эти процесса – созидательный и репрессивный – шли параллельно с политическим демонтажем троцкистских организаций.
         
          Поддержка научных талантов
          В 1930-х гг. в Советском Союзе сформировался социальный заказ на передовые научные разработки, пригодные для быстрого внедрения в промышленность и сельское хозяйство страны. Руководители правительства, прежде всего сам Сталин, поддерживали учёных-новаторов; призывали популяризировать достижения науки и техники, шире использовать их в производстве; подчёркивали в своих выступлениях необходимость тесной связи науки с практикой.
          Примеры: благодаря финансовой и организационной поддержке на высшем уровне некогда небольшое хозяйство селекционера И.В. Мичурина к середине 1930-х гг. превратилось в огромный Всесоюзный центр промышленного плодоводства и растениеводства, рассылавший семена и саженцы новых, более урожайных сортов в тысячи адресов по всей стране. Работы Мичурина прославлялись в прессе, в кино; его образ постоянно использовался сталинской пропагандой в качестве примера учёного-творца, созидателя, новатора. Сходным образом широко популяризировались с начала 1930-х гг. научные достижения и труды основоположника космонавтики К.Э. Циолковского.
          17 мая 1938 года, провозглашая на приёме в Кремле работников высшей школы тост за науку, Сталин сказал:
          "За процветание науки, той науки, которая не отгораживается от народа, не держит себя вдали от народа, а готова служить народу, готова передать народу все завоевания науки, которая обслуживает народ не по принуждению, а добровольно, с охотой".
         
          Вытеснение шарлатанов и клановых мафий
          Реализация сталинской программы ускоренного развития промышленности и сельского хозяйства страны; поддержка правительством учёных-творцов; существенно понизили статус в науке как марксистских демагогов, так и шарлатанов, занятых ложными либо не имевшими выхода на практику проектами.
          Сложнее обстояло дело с бездарностями из числа представителей клановых мафий, глубоко укоренившихся за 1920-е - начало 30-х гг. в советской науке, особенно в биологии и физике. Способности к мимикрии, имитация полезной работы, многочисленные покровители во властной верхушке позволяли им до поры до времени "удерживаться на плаву" и в изменившейся к середине 1930-х гг. социально-политической обстановке. Тем не менее, под давлением требований представления практически значимых результатов их позиции тоже постепенно слабели. Так, с середины 1930-х гг. стала подвергаться всё более жёсткой критике специалистами и официальной прессой деятельность Всесоюзного института растениеводства и Академии сельхознаук, возглавлявшихся Н. Вавиловым. Отмечалось их отставание от решения сельскохозяйственных проблем; чрезмерная "академичность" работ его сотрудников. 4 октября 1937 г. в "Правде" появилась статья "На старых позициях" в которой говорилось, что громадные средства, выделявшиеся на международные экспедиции Вавилова, не оправдали себя; что институт вместо новых сортов дал сотни монографий.
          Большое значение в поддержке учёных-творцов и вытеснению из науки шарлатанов и клановых мафий сыграл сложившийся к середине 1930-х гг. в стране под влиянием систематического прославления сталинской пропагандой героев труда моральный климат.
          С усилением требований практической отдачи от научных работ сильно ослабела также значимость зарубежного клакерства, ранее использовавшегося представителями клановых мафий для повышения своего социального статуса. Авторитет учёного в глазах правительства и общественности стал гораздо меньше зависеть от приглашений его на международные конференции или размещения его портретов в международных журналах. Сходным образом снизился и вес диффамационных кампаний, организуемых представителями клановых группировок в СССР с использованием своих зарубежных контрагентов. Так, в 1930- 40-х гг. попытки вейсманистов повлиять на общественное мнение и правительство путём публикации заказных статей в "Нью-Йорк таймс" и писем от "крупных западных учёных" с критикой мичуринцев лишь усилили поддержку Сталиным работ Лысенко и его коллег, направленных на развитие сельского хозяйства нашей страны.
          Далее, к середине 1930-х гг., с повышением требований практической отдачи от научных разработок, фактически утратила свою эффективность марксистская демагогия, ранее регулярно использовавшаяся шарлатанами и представителями мафиозных клик для идеологического терроризирования учёных. Хотя она иногда ещё встречалась в научных дискуссиях, но, в основном, в виде "шумового фона", уже не мешавшего сравнению реальной силы аргументов сторон. Тем более, что к тому времени учёные уже научились отвечать верным марксистам-ленинцам на их диалектико-материалистическом языке.
          Наконец, значительную роль в снижении влияния шарлатанов и клановых мафий в советской науке сыграло отстранение в 1930-х гг. от ведущих политических и научно-административных постов ряда старых большевиков-представителей "ленинской гвардии". Так, снятие в декабре 1930 г. с должности управделам СНК Горбунова привело к прекращению финансировавшимся им "экспериментов" Иванова по скрещиванию людей с обезьянами. Увольнение с руководящих постов в Наркомздраве и Наркомземе ряда троцкистов снизило административный вес пользовавшихся их покровительством лжеучёных-евгеников и вейсманистов. Сходным образом уменьшение в середине 1930-х гг. политического влияния верных ленинцев позволило до некоторой степени нормализовать положение на физическом факультете МГУ, плотно засиженном мафиозными кликами.
          Утрата политического покровительства лишила укоренившихся в науке шарлатанов и представителей клановых мафий административной, финансовой, информационной поддержки, а также сильно ослабила их возможности подавлять учёных с помощью политических доносов (прямых и косвенных) в парторганы и марксистской демагогии, которые теперь повисали в воздухе.
         
          Репрессированная псевдонаука
          В 1930-х гг. в советской биологии и медицине были закрыты наиболее вопиющие лженаучные проекты.
          ● Скрещивание людей с обезьянами. Планирование этих "смелых" экспериментов прекратилось после ареста в декабре 1930 г. их энтузиаста И. Иванова (1870 - 1932 гг.) и почти одновременного ухода с поста управделами СНК его покровителя Горбунова.
          ● Евгеника. В середине 1930-х гг. дикие проекты советских евгеников (см. выше), наконец, обратили на себя внимание сталинского руководства. С июля по декабрь 1936 года в прессе прошёл ряд публикаций с резкой критикой евгеники и её теоретиков. В конце 1936 г. были проведены научные конференции с критикой евгеники. Осенью 1936 г. директор Медико-генетического института, тогдашнего центра евгенических исследований, Левит был раскритикован в прессе, а в декабре лишён партбилета из-за "связи с врагом народа" (троцкистом Н. Каревым). В июле 1937 г., после ареста покровительствовавшего ему наркома здравоохранения Каминского, Левит был снят с поста директора МГИ, а сам этот институт был осенью 1937 г. закрыт.
          Критика евгеники вновь усилилась в начале 1939 г., в связи с попыткой советских генетиков-вейсманистов провести одного из своих лидеров, ведущего советского генетика-евгеника Кольцова в члены Академии наук. 11 января 1939 г. в "Правде" появилась статья "Лжеучёным не место в Академии наук", критиковавшая Кольцова за его евгенические теории. В марте 1939 г. президиум АН рассмотрел вопрос "Об усилении борьбы с имеющимися лженаучными извращениями" а в апреле постановил реорганизовать Институт экспериментальной биологии. Кольцов был снят с поста директора института.
          ● Урогравидан. В 1938 году Институт "урогравиданотерапии", занимавшийся созданием препаратов из мочи беременных женщин был расформирован, а "научная" деятельность его руководителя Замкова осуждена в официальной прессе.
          Поддержка в 1930-х гг. и позже сталинским руководством и общественностью настоящих учёных; требования практической пользы от научных разработок; снижение значимости марксистской демагогии и зарубежного клакерства; формирование атмосферы нетерпимости к лженауке и прочие подобные факторы привели к значительному ослаблению шарлатанов и мафиозных клик в советской науке.
         
          Прекращение "эффективного бизнеса"
         
          троцкисты после революции
          золото для диктатуры представителей трудящихся.
          троцкисты во время НЭПа
             примеры концессий в Сов. России времён нэпа
          конец эффективного бизнеса
         
          Те, кто представляет себе троцкистов – последователей идеолога всемирной революции – некими бескорыстными бессребрениками, "борцами за идею", будут, вероятно, удивлены, узнав, что сразу же после революции главные троцкисты превратились в "коммунистических бар", а во времена НЭПа возглавили самые доходные "советско-капиталистические" предприятия.
         
          "… целую Россию отхватили!… " (Б. Ельцин)[153]
         
          Троцкисты после революции
          Член РСДРП с её основания Г. Исецкий описал в своих мемуарах "Среди красных вождей" роскошную жизнь новых "коммунистических бар":
          "Склянский, известный заместитель Троцкого <в Реввоенсовете>, занимал для трёх своих семей <!> в разных этажах "Метрополя" три роскошных апартамента. Другие следовали его примеру … в этих помещениях шли оргии и пиры"[154].
          Ближайший соратник Троцкого А. Иоффе, назначенный в 1918 году послом в Германии, содержал там со всеми удобствами не только семью, но и любовницу:
          "Деньги, которые были в посольстве, расходовались совершенно произвольно, и для меня быстро выяснилось, что вся эта публика, считая себя истинными революционерами - победителями, смотрела на народное достояние, как на какую-то добычу, по праву принадлежащую им …
          Было тут много оплаченных счетов от разных шляпных и модных фирм, часто на очень солидные суммы, выписанных на имя М.М. Гиршфельд <содержанки А. Иоффе>, жены Иоффе и других лиц …"[155].
          Замнаркома финансов Гуковский, организовавший в 1918- 20 гг. в Ревеле базу для реализации реквизированных драгоценностей, совмещал финансирование мировой революции с активным отдыхом:
          "… "деловая" жизнь вертелась колесом до самого вечера, когда все – и сотрудники, и поставщики, и сам Гуковский – начинали развлекаться. Вся эта компания кочевала по ресторанам, кафе-шантанам, сбиваясь в тесные, интимные группы... Начинался кутёж, шло пьянство, появлялись женщины ... Кутёж переходил в оргию ... Так тянулось до трёх-четырёх часов утра ... С гиком и шумом вся эта публика возвращалась по своим домам. ... Дежурные курьеры нашего представительства ждали возвращения Гуковского. Он возвращался вдребезги пьяный. Его высаживали из экипажа и дежурный курьер, охватив его со спины под мышки, втаскивал его, смеющегося блаженным смешком "хе-хе-хе", наверх и укладывал в постель"[156].
          В лондонском офисе "Аркоса", куда был переведён из Ревеля после конфликта с Гуковским Исецкий (Соломон), дела обстояли сходным образом:
          "Я мог бы ещё многое рассказать об "Аркосе" и его "деяниях", но это было бы в сущности повторением всё того же, что было мною сказано по поводу "гуковщины" или "аркосовщины", т.е. описанием неоглядного мошенничества, грабежа народных средств и великого хамства".
          Глава Коминтерна выписывал спецрейсами заграничные деликатесы.
          "Мне подают полученную по прямому проводу шифрованную телеграмму … "Прошу выдать для надобностей Коминтерна имеющему прибыть в Ревель курьеру Коминтерна товарищу Сливкину двести тысяч германских золотых марок и оказать ему всяческое содействие в осуществлении им возложенного на него поручения по покупкам в Берлине для надобностей Коминтерна товаров. Зиновьев"
          – А что это за груз? – спросил я вскользь.
          – Извините, Георгий Александрович, – я не могу спокойно об этом говорить ... Всех подняли на ноги, вас, всю администрацию железной дороги, министра, мы все скакали, все дела забросили ... Ананасы, мандарины, бананы, разные фрукты в сахар, сардинки ... А там народ голодает, обовшивел ... армия в рогожевых шинелях ... А мы должны ублажать толстое брюхо ожиревшего на советских хлебах Зиновьева...
          Вскоре прибыл и сам Зиновьев. Я просто не узнал его. Я помнил его встречаясь с ним несколько раз в редакции "Правды" ещё до большевицкого переворота: это был худощавый юркий парень. ... Теперь это был растолстевший малый с жирным противным лицом, обрамленным густыми, курчавыми волосами и с громадным брюхом. ... Он сидел в кресле с надменным видом, выставив вперед своё толстое брюхо и напоминал всей своей фигурой какого-то уродливого китайского божка. Держал он себя важно ... нет, не важно, а нагло. Этот отжиревший на выжатых из голодного населения деньгах каналья едва говорил, впрочем, он не говорил, а вещал. ...
          На обратном пути в Петербург Зиновьев снова остановился в Ревеле. Он вёз с собою какое-то колоссальное количество "ответственного" груза "для надобностей Коминтерна". Я не помню точно, но у меня осталось в памяти, что груз состоял из 75-ти громадных ящиков, в которых находились апельсины, мандарины, бананы, консервы, мыла, духи... но я не бакалейный и не галантерейный торговец, чтобы помнить всю спецификацию этого награбленного у русского мужика товара" (Соломон)[157].
          "Зиновьев … любит пользоваться благами жизни" (Бажанов).
          Троцкисты захватывали руководящие посты в послереволюционной российской экономике семьями и кланами. Первая жена Г. Зиновьева, Равич Сарра Наумовна стала "народным комиссаром" внутренних дел т.н. Северной коммуны, а вторая его жена, Левина Злата Ионовна – "народным комиссаром" социального обеспечения Северной Коммуны. Жена Каменева, сестра Троцкого, возглавила ВОКС, "место, где даются субсидии выезжающим для подкормки за границу советским литераторам" (Бажанов). Четверо братцев Косиоров заняли крупные посты в советско-партийном аппарате. И так далее. Причём вся эта публика, считая себя истинными революционерами-победителями, смотрела на народное достояние, как на какую-то добычу, по праву принадлежащую им.
          Примеру вождей пролетариата следовали их подчинённые.
          "Они сидели … в комфортабельных квартирах и кабинетах, среди наворованных богатств, среди своры преданных лакеев с Горьким во главе, покачивая свои ожиревшие тела на мягких рессорах дорогих автомобилей и салон-вагонов, наслаждаясь, как могли, среди общей нищеты и разрухи, жизнью и властью" (Дмитриевский)[158].
          "Не бедствовали только высшие слои захватчиков, эта маленькая командная группа, в руках которой были и власть и оружие" (Соломон).
          Стоит ещё отметить, что нахраписто захватывая экономику страны, троцкисты нимало не считались с многократно поминаемой ими "для потребления масс" классовой принадлежностью. Так, помогать "пролетарской революции" приехали из Америки банкиры Абрам Животовский, дядя Троцкого; Вениамин Свердлов, брат председателя ВЦИК – последний стал сначала зам. наркома путей сообщения, а потом председателем президиума коллегии НТУ ВСНХ.  
         
          Золото для диктатуры представителей трудящихся.
          "- Что там такое делается? - спросил Страшила.
           - Простая вещь, - насмешливо ответила ворона. - По приказу нового правителя все изумруды с башен и стен будут сняты и поступят в личную казну Урфина Джюса. Наш Изумрудный город перестаёт быть изумрудным. Вот что там делается!" (А. Волков "Урфин Джюс и его деревянные солдаты").
          Несмотря на громко декларируемую вражду к "мировой буржуазии", троцкисты хорошо знали рыночную стоимость золота, ювелирных изделий, антиквариата. Поэтому вскоре после захвата власти всё, что имело валютный эквивалент – сокровища казны, Оружейной палаты, царские драгоценности, картины старых мастеров, … – было ими учтено и поставлено под контроль.
          На основании декрета СНК от 16 апреля 1920 года о реквизициях у "буржуазии" изымалось золото, драгоценные камни, ювелирные изделия.
          "При обыске у "буржуев" отбирались все сколько-нибудь ценные предметы, юридически для сдачи их в "Госхран"" (Соломон).
          Общий надзор за Гохраном осуществлял Троцкий [159], ревниво отгоняя, при поддержке Ленина, от этого крупного валютного источника конкурентов, особенно "зиновьевцев"[160]. Отдел музеев, ведавший художественными ценностями, возглавила его жена Н. Седова-Троцкая (в 1928 г. её сменил Л.Я. Вайнер).
          В 1922- 23 гг. представители трудящихся произвели массовое изъятие золота, серебра, драгоценных камней, произведений искусства из церквей и монастырей под предлогом "помощи голодающим". Работу комиссии по изъятию церковных ценностей курировал тот же Троцкий. Он же возглавлял комиссию по изъятию музейных ценностей, а его заместителем там был Базилевич (порученец Троцкого по Реввоенсовету); от Наркомфина и Гохрана входили Ф.А. Вейс; от Наркомпроса и Главмузея – И.Э. Грабарь и С.Н. Тройницкий.
          Хотя многое перепадало производившим изъятия чекистам, но, исключая эти неизбежные издержки производства, основная часть валютных ценностей, находившихся в то время в России, перешла под контроль представителей трудящихся, которые без малейших угрызений совести пользовались ими в личных целях.
          "Илья Ионов[161] … мы собираемся у него по вечерам поиграть в карты. … Красивые книги, миниатюры, гербовые сервизы, потемневшая от времени мебель красного дерева павловской эпохи. Это то, что осело у некоторых бойцов-добытчиков после многочисленных экспроприаций. … Лиза <жена Ионова> пополнела, носит бусы из крупных уральских самоцветов" (Серж)[162].
          А.В. Антонов-Овсеенко, сын одного из ближайших соратников Троцкого, репрессированного при Сталине, с возмущением писал в мемуарах, что при аресте его отца в опись конфискованных вещей не вошли (т.е. были присвоены чекистами) "подлинные гравюры известных художников, пишущая машинка, радиола с восемью альбомами пластинок, драгоценности жены, её беличья шуба, дорогие французские духи и многое-многое другое"[163].
          "Был такой замнаркома финансов Альтский. Многие картины из частных коллекций уплывали тогда за границу через этого человека. У него был брат в Польше, владелец антикварного магазина" (Молотов).
         
          Троцкисты во время НЭПа
          Экономика послереволюционной России была основана на принципах труда и распределения: рабочие, крестьяне, специалисты трудились в промышленности, сельском хозяйстве, энергетике – представители трудящихся в наркоматах, продкомитетах, ведомствах распределяли продовольствие, промтовары, топливо и другие ценности.
          Весной 1921 года в Советской России была объявлена новая экономическая политика, позволившая дополнить этот метод труда и распределения старыми, веками проверенными приёмами эффективного бизнеса: приватизацией доходов и национализацией убытков:
          "… создают кооператив, существующий только на бумаге; дают взятки чиновникам, чтобы получить кредиты, сырьё, заказы … социалистическое государство снабдило их всем на льготных условиях, потому что контракты, договоры, заказы – всё извращено коррупцией … обогащается на глазах, перепродавая по завышенной цене ткани, которые обобществлённые фабрики продают ему по дешёвке, их низкая себестоимость - следствие заниженной зарплаты …" (Серж).
          Инициатором новой экономической политики Советской России был лично Ленин, а его ближайшие соратники Троцкий, Зиновьев, Каменев принимали в её реализации самое активное участие.
          "Никто другой, как Троцкий, первым поддержал идею Ленина о переходе на новую экономическую политику … он был сторонником коопераций, концессий, свободного предпринимательства" (Н. Иоффе)[164].
          "… (Троцкий) в серии статей убеждает, что мы идем "к социализму, а не к капитализму", и ратует за сохранение вокруг обобществленных предприятий пространства для частной инициативы …" (Серж)[165].
          Самые прибыльные предприятия нэповской России возглавили троцкисты.
          Старый большевик В. Трифонов, тесно связанный с троцкистами, в 1922 году возглавил "Нефтесиндикат"; старый большевик Г. Каминский в том же году возглавил "Хлебоцентр"; старый большевик Г. Ломов-Оппоков в 1923 году возглавил "Нефтесиндикат", потом "Донуголь"; старый большевик и хороший знакомый Троцкого А. Серебровский[166] возглавил "Азнефть", потом "Нефтесиндикат", потом "Союззолото"; А. Халатов в 1923 году – "Народное питание"; И. Косиор в 1926 году – трест "Югосталь", …
          Виднейшие троцкисты возглавили и центральное капиталистическое предприятие нэповской России – учреждённый в 1923 году Главконцесском, которому было дано монопольное право на предоставление концессий зарубежным фирмам. Первым руководителем Главконцесскома стал ближайший соратник Троцкого Пятаков, а его заместителем – всё тот же А. Иоффе. В 1925 году Пятакова на посту председателя Главконцесскома сменил сам Троцкий, а того, после изгнания из СССР – Каменев. В 1932- 37 гг. Главконцесскомом руководил троцкист В. Трифонов.
          В выборе зарубежных концессионеров и условий предоставления им концессий троцкисты руководствовались никогда не подводившим их "классовым чутьём".
          Примеры концессий в Сов. России времён нэпа:
          * Бизнес Хаммера. Весной 1921 года в Россию приехал молодой выпускник Колумбийской медицинской школы Арманд Хаммер. Его отец, одесский эмигрант, владелец аптек в Нью-Йорке, в то время сидел в тюрьме за криминальный аборт, приведший к смерти пациентки. Напутствуя Арманда, Хаммер-старший, социалист по убеждениям, просил его передать привет вождю мирового пролетариата, с которым он лично познакомился на одном из социалистических съездов.
          Протекция Ленина дала зелёный свет бизнесу А. Хаммера в Сов. России. В октябре 1921 года выпускник медицинской школы получил концессию на добычу асбеста под Алапаевском и разрешение на поставки зерна в Россию в обмен на меха и икру. Через некоторое время он навязал своё содействие в торговых переговорах с советскими представителями ряду американских корпораций; в частности, стал посредником в поставках в Сов. Россию тракторов фирмы Форда.
          Однако в 1925 году нарком внешней торговли Красин, не принадлежавший к клану троцкистов, решил, что посредничество американского медика в закупках фордовской техники необязательно и предложил ему заняться каким-нибудь реальным делом. Поразмыслив, Хаммер решил построить фабрику по выпуску карандашей. Правда, в этом он ничего не смыслил, да и соответствующие производства мирового уровня давно имелись в Германии и в Англии. Зато у него имелись связи в Главконцесскоме. В октябре 1925 года Хаммер получил концессию на постройку фабрики для производства карандашей и перьев для авторучек. Вскоре он, наняв специалистов в Нюрнберге и Бирмингеме, запустил в СССР своё новое дело.
          В конце 1920-х гг. Хаммер скупал по бросовым ценам российский антиквариат: сервизы, иконы, вещи царской династии. "Очень скоро наш дом в Москве превратился в музей предметов, раньше принадлежавших династии Романовых"[167]. Сюда вошли и сделанные из золота и драгоценных камней пасхальные яйца Фаберже. "Мы приобрели 15 яиц, одно из которых Николай II в 1895 году подарил Марии Фёдоровне"[168].
          * Ленские золотые прииски. 14 ноября 1925 года был подписан договор между Главконцесскомом и компанией Lena Goldfields[169]. Компания, связанная с влиятельным международным банком "Кун, Лёб и К^о", получила от эффективных менеджеров Троцкого право на добычу золота в Ленско-Витимском горном округе на протяжении 30 лет, руд на Алтае и меди на Урале на протяжении 50 лет. При этом компания, по условиям концессии, должна была передавать СССР 7% (семь процентов) от добываемой продукции.
          Тогдашние руководители Главконцесскома – Троцкий, Иоффе, Пятаков – предоставили проклинаемой ими на словах "мировой буржуазии" не только сверхвыгодные условия концессии, но и, "заботясь о доверии зарубежных партнёров", сильные юридические гарантии – возможные споры между компанией Lena Goldfields и правительством СССР должен был разрешать третейский суд. Поэтому, когда в 1929 году Сталин решил расторгнуть заключённый эффективными менеджерами кабальный договор, Советскому Союзу пришлось выплатить значительную неустойку.
         
          Конец эффективного бизнеса
          Свёртывание нэпа. Новая экономическая политика, помимо широкого развёртывания эффективного бизнеса (см. выше) стимулировала вложение капиталов в лёгкую промышленность, где те быстро окупались и приносили прибыли. Это не согласовывалось со сталинским планом создания реально независимого государства, основой которого в то время могла стать только развитая тяжёлая промышленность.
          "На базе нэпа нельзя осуществить индустриализацию" (Сталин).
          В конце 1920-х гг. Сталин принял решение свернуть нэп и перейти к полностью управляемой государством экономике, способной решать долгосрочные задачи.
          "Первая задача состоит в том, чтобы обеспечить самостоятельность народного хозяйства страны от капиталистического окружения, чтобы хозяйство не превратилось в придаток капиталистических стран. Если бы у нас не было планирующего центра, обеспечивающего самостоятельность народного хозяйства, промышленность развивалась бы совсем иным путем, все начиналось бы с легкой промышленности, а не с тяжелой промышленности. Мы же перевернули законы капиталистического хозяйства, поставили их с ног на голову, вернее, с головы на ноги. ... На первых порах приходится не считаться с принципом рентабельности предприятий. Дело рентабельности подчинено у нас строительству, прежде всего тяжелой промышленности" (речь Сталина 29 января 1941 года на встрече с авторским коллективом нового учебника политэкономии).
          Свёртывание нэпа само по себе не могло существенно уменьшить количество эффективных менеджеров – которые почти все вернулись назад в партийно-административные структуры – однако оно 1) сосредоточило управление экономикой в руках сталинского центра; 2) остановило "приватизацию" общественного имущества и растранжиривание государственных средств чиновниками по коррупционным схемам.
          Отказ от концессий. В конце 1920-х гг. сталинское руководство предприняло меры по прекращению распродажи за бесценок (см. выше условия договора с компанией Lena Goldfields) природных богатств России. После 1928 года новые концессионные договоры практически перестали заключаться, а многие из прежних расторгались. Штат Главконцесскома был сильно сокращён. Если в 1926 году, при Троцком, в нём работало 117 сотрудников, то в 1933 г. их осталось всего шестеро. 14 декабря 1937 г. СНК издал постановление об упразднении Главконцесскома. На тот момент в СССР оставалось только пять незначительных иностранных концессий.
          Lena Goldfields не пожелала отдать без сопротивления лакомый кусок, доставшийся ей почти задаром (за 7% продукции) и затеяла с правительством СССР тяжбу, продолжавшуюся несколько лет. Когда в 1929 году Сталин решил освободить страну от кабального договора, компания обратилась в третейский суд. Претензии компании составили 13 млн. фунтов, в обеспечение которых она пыталась, впрочем, без успеха, наложить арест на имущество СССР за рубежом. В конечном счете, Советскому Союзу пришлось выплатить Lena Goldfields около 3 млн. фунтов стерлингов.
          В 1930 году закрыл свой эффективный бизнес в СССР и Хаммер. Правительство выкупило его карандашную фабрику и он решил вернуться в США.
          "Я объяснял наше решение уехать из Советского Союза "неблагоприятно сложившейся международной обстановкой". В действительности, я имел в виду приход к власти Сталина и наступление в стране эпохи террора и репрессий. Я никогда не встречался со Сталиным - никогда не испытывал такого желания - и никогда не имел с ним никаких дел <очевидно, что это нежелание было взаимным>. Однако в тридцатые годы мне было совершенно ясно, что он не тот человек, с которым я мог бы работать <тоже, совершенно очевидно, взаимно>. Сталин считал, что государство может управлять любым предприятием и не нуждается в помощи иностранных концессионеров и частных предпринимателей <в кавычках>" (Хаммер).
          Каменев, возглавлявший тогда Главконцесском, выдал Хаммеру разрешение на вывоз скупленного тем антиквариата, включавшего коллекцию яиц Фаберже, приобретённых Хаммером по цене $50 тыс. каждое. Впоследствии эта коллекция стала центром выставок, устраивавшихся Хаммером в Америке. Некоторые из них Хаммер перепродал по цене более $1 млн. каждое.
          Репрессии. Воровство, мошенничество, коррупция, казнокрадство, назначения на должности по кланово-родственным связям были несовместимы со сталинской программой ускоренного развития промышленности и сельского хозяйства страны.
          Начавшаяся после XV съезда ВКП(б) (декабрь 1927 г.) чистка партийно- государственных структур от троцкистов повлекла за собой и ликвидацию созданных ими мафиозных кланов в экономике. Эффективных менеджеров отправляли в ГУЛАГ и подвалы Лубянки. С 1937 года этот процесс принял лавинообразный характер. Были арестованы и расстреляны все виднейшие троцкисты, занимавшие после революции и во времена нэпа командные позиции в экономике, включая вышеупомянутых Пятакова, Косиора, Серебровского, Трифонова, Ломова-Оппокова, а также наркомы финансов Г. Сокольников (Бриллиант), В. Чубарь, нарком внешней торговли А. Розенгольц, наркомземы А. Шлихтер, Я. Яковлев (Эпштейн), А. Муралов, председатель правления Госбанка Л. Марьясин, его заместители А. Сванидзе, Г. Аркус и многие другие.
         
         
         
          Подобно тому, как внедрялись троцкисты в советскую экономику семьями и мафиозными кланами, снимали и сажали их тоже семьями и кланами.
          Всего было репрессировано несколько сот ведущих работников наркоматов, Госбанка, других финансово-экономических учреждений, прежде чем Сталину и его соратникам удалось сформировать хотя бы относительно приемлемый для реализации своей программы состав руководства банками, промышленностью, сельским хозяйством страны.
         
          Развитие индустрии, 1930-е гг.
         
          Предыдущее положение
          Промышленное производство в царской России, несмотря на ускоренный рост экономики в конце XIX - начале XX вв., значительно отставало от передовых западных стран.
          В 1913 г. в России было выплавлено 4 636 тыс. тонн чугуна. В том же году производство чугуна в США составило 30 970 тыс. тонн, в Германии – 16 766 тыс. тонн, в Великобритании – 10 479 тыс. тонн, во Франции – 5 307 тыс. тонн.
          В 1913 г. в России было выплавлено 4 039 тыс. тонн стали. В том же году производство стали в США составило 31 777 тыс. тонн, в Германии – 17 133 тыс. тонн, в Великобритании – 7781 тыс. тонн, во Франции – 4 685 тыс. тонн.
          В 1913 г. в России было добыто 36,3 млн. тонн угля. В том же году добыча угля в США составила 629,5 млн. тонн, в Германии – 278,6 млн. тонн, в Великобритании – 292,0 млн. тонн, во Франции – 40,8 млн. тонн.
          Хотя к началу XX в. в России добывалось около ½ всей нефти в мире (позже это число уменьшилась), но большая часть её шла на экспорт.
          Ещё хуже обстояли дела с конечными продуктами промышленности. Так, в 1910-х гг. автомобилей в России производилось за год меньше, чем в США за неделю; авиамоторов за год – как во Франции за 5 дней.
          Производство оружия:
         
                         Пулемёты   Орудия   Снаряды  Самолёты
                                (тыс.)       (тыс.)      (млн.)      (тыс.)
         
          Россия           28            11,7            67             3,5
          Англия        239            26,4          218           47,8
          Франция      312           23,2           290           58,1
          Германия     280           64,0           306           47,3
         
          С осени 1916 г. в сражениях Первой мировой войны начали участвовать танки. За время военных действий Великобритания произвела 2,8 тыс. танков, Франция – 5,3 тыс., США – 1,0 тыс. В Германии, начиная с октября 1917 г., было выпущено 20 тяжёлых танков A7V и несколько опытных образцов других моделей. В России первый свой танк, скопированный с трофейного французского "Рено", был выпущен заводом "Красное Сормово" в Нижнем Новгороде 31 августа 1920 г.
          Гражданская война и вызванная ей разруха ещё больше увеличили разрыв между Россией и ведущими западными державами во всех областях производства.
          Новая экономическая политика, принятая весной 1921 г., лишь восстановила ко второй половине 1920-х гг. в большинстве промышленных отраслей России уровень последнего довоенного (1913) года. При этом её основные достижения относились к лёгкой промышленности.
         
          Курс на индустриализацию
          "Мы отстали от ведущих стран на 50-100 лет. Либо мы пробежим их за десятилетие, либо нас сомнут" (Сталин).
          Состоявшийся в декабре 1925 года XIV съезд ВКП(б), на котором была разбита "новая оппозиция" (Зиновьев-Каменев), утвердил предложенный Сталиным курс на достижение экономической независимости и форсированное развитие тяжёлой промышленности – индустриализацию.
          "Превратить нашу страну из аграрной в индустриальную, способную производить своими силами необходимое оборудование, – вот в чём суть, основа нашей генеральной линии" (Сталин, XIV съезд).
          Съезд принял принцип планового экономического развития. Первый план был составлен лишь на один (1925/26) хозяйственный год.
          В октябре 1927 года объединенный пленум ЦК и ЦКК принял решение о разработке плана развития народного хозяйства на пять лет – на пятилетку (1928- 32 гг.) – предварительные контрольные цифры которой были утверждены в декабре 1927 года на XV съезде.
          Победа в 1928- 29 гг. Сталина над "правой оппозицией" (Бухарин-Рыков) позволила окончательно взять курс на ускоренную индустриализацию, а также начать коллективизацию – и для повышения производительности в сельском хозяйстве, и для снабжения городов хлебом по низкой цене (обусловленной высокой ценой индустриализации).
          Новая экономическая политика (нэп) была свёрнута.
          "На базе нэпа нельзя осуществить индустриализацию" (Сталин).
          В планах первой пятилетки приоритет отдавался созданию предприятий тяжёлой индустрии. На капитальное строительство в промышленности предполагалось выделить средств в 4 раза больше, чем за предыдущие пять лет. Рост валовой продукции всей промышленности намечался в 2,8 раза; средств производства – в 3,3 раза; машиностроения – в 3,5 раза.
          "Необходимо было построить заново целый ряд отраслей индустрии, которых не было в царской России,- построить новые машиностроительные, станкостроительные, автомобильные, химические, металлургические заводы, наладить собственное производство двигателей и оборудования для электростанций, увеличить добычу металла и угля.
          Необходимо было создать новую оборонную промышленность, – построить новые артиллерийские, снарядные, авиационные, танковые, пулеметные заводы, ибо этого требовали интересы обороны СССР в обстановке капиталистического окружения.
          Необходимо было построить тракторные заводы, заводы современных сельскохозяйственных машин и снабдить их продукцией сельское хозяйство, чтобы дать возможность миллионам мелких единоличных крестьянских хозяйств перейти на крупное колхозное производство, ибо этого требовали интересы победы социализма в деревне" ("Краткий курс ВКП (б)").
         
          Первая пятилетка
          В первой половине 1930 года вошли в строй или готовились к пуску новые промышленные предприятия-гиганты: Сталинградский тракторный завод; Запорожский завод сельскохозяйственных машин; Мариупольский металлургический завод; Ростсельмаш и другие.
          В апреле 1930 года на Ленинградском металлическом заводе начался выпуск первых в Советском Союзе мощных турбин. 1 мая 1930 года открылось движение по Туркестано-Сибирской железной дороге. 10 мая 1930 года ленинградский завод "Коминтерн" приступил к выпуску первых советских телевизоров. В июле 1930 года запорожский завод "Коммунар" выпустил первый комбайн.
          15 мая 1930 года ЦК ВКП(б) принял постановление "О создании на востоке страны второго основного угольного-металлургического центра", согласно которому в Урало-Кузбасском регионе намечалось построить ряд ключевых промышленных предприятий.
          На проходившем 26 июня - 13 июля 1930 года XVI съезде ВКП (б) курс на ускоренную индустриализацию промышленности и коллективизацию сельского хозяйства был окончательно подтверждён. В отчётном докладе Сталин привёл цифры быстрого роста за 1929 год в СССР экономики в целом, капитального строительства, добычи энергоресурсов, и указал на возможность досрочного выполнения заданий пятилетки по ряду важных областей – нефтянике, электротехнике, общему машиностроению.
          За 1930 год прирост промышленной продукции составил 25%, а в целом в 1930 году валовая продукция промышленности превысила довоенный уровень в 1,9 раза.
          "Ещё более грандиозные задачи вставали в следующем, 1931 году. В строй должны были вступить 518 предприятий, в т.ч. Харьковский тракторный и Нижегородский автомобильный заводы. Расширялся Урало-Кузнецкий комбинат, и создавалась вторая угольно-металлургическая база. Возводились дополнительно 1040 машинно-тракторных станций. Цифры "518" и "1040" в дни государственных праздников сияли лампочками иллюминированных зданий, бросались в глаза с плакатных лозунгов" (Зверев[170]).
          4 февраля 1931 года на Первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности Сталин выступил с речью "О задачах хозяйственников". Выдвинув лозунг "Техника в период реконструкции решает все", он подчеркнул, что нельзя снижать темпы индустриализации, если мы хотим построить действительно независимое, способное дать отпор любому агрессору государство.
          "Задерживать темпы – это значит отстать. А отсталых бьют. Но мы не хотим быть битыми. Нет, не хотим! История старой России состояла, между прочим, в том, что её непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны. Били англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все – за отсталость. За отсталость военную, за отсталость культурную, за отсталость государственную, за отсталость сельскохозяйственную. Били потому, что это было доходно и сходило безнаказанно. … Таков уже закон эксплуататоров – бить отсталых и слабых. Волчий закон капитализма. Ты отстал, ты слаб – значит ты не прав, стало быть, тебя можно бить и порабощать. Ты могуч – значит ты прав, стало быть, тебя надо остерегаться. Вот почему нельзя нам больше отставать" (Сталин).
          Одновременно Сталин указал, что в стране есть все объективные возможности успешно решить поставленные задачи:
          Достаточные природные богатства: железная руда, уголь, нефть, хлеб, хлопок. …Взять хотя бы Урал, который представляет такую комбинацию богатств, какой нельзя найти ни в одной стране. Руда, уголь, нефть, хлеб – чего только нет на Урале! У нас имеется в стране всё, кроме разве каучука. Но через год-два и каучук мы будем иметь. ...
          Наличие такой власти, которая имела бы желание и силу двинуть использование этих огромных природных богатств на пользу народа. Есть ли у нас такая власть? Есть.
          Ещё требуется, чтобы эта власть пользовалась поддержкой миллионных масс рабочих и крестьян. Пользуется ли наша власть такой поддержкой? Да, пользуется. Во всём мире не найдёте вы другой такой власти, которая бы пользовалась такой поддержкой рабочих и крестьян.
          Нужно ещё наличие такого строя, который был бы свободен от неизлечимых болезней капитализма. … Кризис, безработица, расточительство, нищета широких масс – вот неизлечимые болезни капитализма. Наш строй не страдает этими болезнями, потому что власть в наших руках, в руках рабочего класса, потому что мы ведём плановое хозяйство, планомерно накопляем ресурсы и правильно распределяем их по отраслям народного хозяйства… мы не знаем кризисов перепроизводства, мы не имеем и не будем иметь миллионов безработных, мы не имеем анархии в производстве, ибо мы ведём плановое хозяйство.
          Требуется наличие партии, достаточно сплочённой и единой для того, чтобы направить усилия всех лучших людей рабочего класса в одну точку, и достаточно опытной для того, чтобы не сдрейфить перед трудностями. … Есть ли у нас такая партия? Да, есть. Правильна ли её политика? Да, правильна, ибо она даёт серьёзные успехи. Это признают теперь не только друзья, но и враги. … Посмотрите, как воют и беснуются против нашей партии всем известные "уважаемые" джентльмены – Фиш в Америке, Черчилль в Англии, Пуанкаре во Франции. Почему они воют и беснуются? Потому, что политика нашей партии правильна, потому, что она даёт успех за успехом.
          В январе 1931 г. началось строительство огромного завода "Шарикоподшипник". 3 апреля 1931 г. Сталин послал приветственную телеграмму рабочим и административно-техническому персоналу Московского Электрозавода в связи с выполнением заводом пятилетки в два с половиной года. 1 октября 1931 г. в Москве был пущен автомобильный завод АМО. В тот же день состоялось открытие Харьковского тракторного завода. 31 декабря 1931 г. было завершено строительство Саратовского комбайнового завода. 1 января 1932 г. начал работу Горьковский автомобильный завод. 3 января 1932 г. открылась пассажирская авиалиния Москва – Ленинград. 31 января 1932 г. начала действовать первая домна Магнитогорского металлургического комбината. 29 марта 1932 г. в Москве начал работу 1-й подшипниковый завод. 3 апреля 1932 г. была пущена первая домна Кузнецкого металлургического комбината. На Урале строились Уралмашстрой, Березниковский и Соликамский химкомбинаты. 27 апреля 1932 г. Березниковский химкомбинат дал первую продукцию. 1 мая 1932 г., на 6 месяцев раньше намеченного срока, дал ток первый генератор Днепрогэса. 4 октября 1932 г. в Воркуте открылась первая шахта Печорского угольного бассейна.
          Итоги первой пятилетки. Пятилетка была выполнена, по основным показателям, за 4 года и 3 месяца. За пятилетку было возведено полторы тысячи промышленных предприятий, рядом со многими из которых образовались рабочие посёлки и города (Магнитогорск, Кузнецк, Комсомольск-на-Амуре и др.). Объём промышленного производства по сравнению с 1913 г. возрос в 2,7 раза; по машиностроению – в 7 раз. К концу пятилетки СССР создал свою машиностроительную базу, удовлетворявшую основные потребности хозяйства в новой технике. Численность рабочих возросла почти вдвое, с 11,6 до 22,9 млн. человек. С 1930 г. в стране фактически исчезла безработица.
          Выступая 7 января 1933 года на Пленуме ЦК и ЦКК с докладом, Сталин перечислил основные цели первой пятилетки:
          "Перевести нашу страну с её отсталой, подчас средневековой техникой на рельсы новой, современной техники … превратить СССР из страны аграрной и немощной, зависимой от капризов капиталистических стран, в страну индустриальную и могучую, вполне самостоятельную и независимую от капризов мирового капитализма… создать в нашей стране такую индустрию, которая была бы способна перевооружить и реорганизовать не только промышленность в целом, но и транспорт, но и сельское хозяйство – на базе социализма … создать в стране все необходимые технические и экономические предпосылки для максимального поднятия обороноспособности страны, дающей возможность организовать решительный отпор всем и всяким попыткам военной интервенции извне, всем и всяким попыткам военного нападения извне".
          Сталин перечислил новые отрасли промышленности, которые возникли в СССР благодаря форсированной индустриализации:
          "У нас не было чёрной металлургии, основы индустриализации страны. У нас она есть теперь.
          У нас не было тракторной промышленности. У нас она есть теперь.
          У нас не было автомобильной промышленности. У нас она есть теперь.
          У нас не было станкостроения. У нас оно есть теперь.
          У нас не было серьезной и современной химической промышленности. У нас она есть теперь.
          У нас не было действительной и серьезной промышленности по производству современных сельскохозяйственных машин. У нас она есть теперь.
          У нас не было авиационной промышленности. У нас она есть теперь.
          В смысле производства электрической энергии мы стояли на самом последнем месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест.
          В смысле производства нефтяных продуктов и угля мы стояли на последнем месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест.
          У нас была лишь одна единственная угольно-металлургическая база – на Украине, с которой мы с трудом справлялись. Мы добились того, что не только подняли эту базу, но создали еще новую угольно-металлургическую базу – на Востоке, составляющую гордость нашей страны.
          Мы имели лишь одну единственную базу текстильной промышленности – на Севере нашей страны. Мы добились того, что будем иметь в ближайшее время две новых базы текстильной промышленности – в Средней Азии и Западной Сибири.
          И мы не только создали эти новые громадные отрасли промышленности, но мы их создали в таком масштабе и в таких размерах, перед которыми бледнеют масштабы и размеры европейской индустрии.
          Страна наша из аграрной стала индустриальной, ибо удельный вес промышленной продукции в отношении сельскохозяйственной поднялся с 48% в начале пятилетки (1928 г.) до 70% к концу четвертого года пятилетки (1932 г.)".
          В своём выступлении Сталин не преминул сравнить бурный рост экономики СССР с глубокой депрессией в тогдашнем западном мире:
          "В то время как объём промышленной продукции СССР к концу 1932 года вырос в сравнении с довоенным уровнем до 334%, объем промышленной продукции САСШ снизился за тот же период до 84% довоенного уровня, Англии – до 75%, Германии – до 62%.
          В то время как объём промышленной продукции СССР вырос к концу 1932 года в сравнении с уровнем 1928 года до 219 %, объем промышленной продукции САСШ снизился за тот же период до 56%, Англии – до 80%, Германии – до 55%, Польши – до 54%".
          26 января 1934 года, в отчётном докладе на XVII съезде партии, Сталин дал краткое описание результатов напряжённого труда страны по решению задачи ускоренного развития индустрии:
          "Созданы новые отрасли производства: станкостроение, автомобильная промышленность, тракторная промышленность, химическая промышленность, моторостроение, самолетостроение, комбайностроение, производство мощных турбин и генераторов, качественных сталей, ферросплавов, синтетического каучука, азота, искусственного волокна и т.д.
          Построены и пущены в ход за этот период тысячи новых вполне современных промышленных предприятий. Построены гиганты вроде Днепростроя, Магнитостроя, Кузнецкстроя, Челябстроя, Бобриков, Уралмашстроя, Краммашстроя. Реконструированы на базе новой техники тысячи старых предприятий. Построены новые предприятия и созданы очаги промышленности в национальных республиках и на окраинах СССР: в Белоруссии, на Украине, на Северном Кавказе, в Закавказье…
          Создано свыше 200 тысяч колхозов и 5 тысяч совхозов с новыми районными центрами и промышленными пунктами для них.
          Выросли почти на пустом месте новые большие города с большим количеством населения. Колоссально разрослись старые города и промышленные пункты.
          Заложены основы Урало-Кузнецкого комбината – соединения кузнецкого коксующегося угля с уральской железной рудой. Новую металлургическую базу на Востоке можно считать таким образом превращенной из мечты в действительность.
          Заложены основы новой мощной нефтяной базы в районах западного и южного склонов Уральского хребта – по Уральской области, Башкирии, Казахстану.
          Это было бы чудом, если бы развитие шло на базе капитализма и единоличного мелкого хозяйства. Но это не может быть названо чудом, если иметь в виду, что развитие шло у нас на основе развёртывания социалистического строительства.
          Понятно, что этот гигантский подъём мог развернуться лишь на базе успешного строительства социализма, на базе общественного труда десятков миллионов людей, на базе преимуществ социалистической системы хозяйства перед системой капиталистической и единолично-крестьянской".
         
          Ресурсы
          Форсированная индустриализация 1928- 33 гг. совершалась за счёт, прежде всего, мобилизации внутренних ресурсов. Национализация основных средств производства передала в распоряжение государства ценности, ранее принадлежавшие частным лицам. В результате
          "прибыль от государственных фабрик и заводов, от транспорта, торговли, банков шла теперь не на потребление паразитического класса капиталистов, а на дальнейшее расширение промышленности" (Сталин).
          Сходным образом уничтожение помещичьей собственности на землю освободило крестьян от ежегодной уплаты помещикам
          "около 500 миллионов рублей золотом арендной платы"
          - средства, которые теперь, в виде налогов, также были переданы в распоряжение государства.
          Аннулирование царских "долгов", "по которым ежегодно народ уплачивал сотни миллионов рублей золотом одних только процентов", освободило экономику страны от насильно навязанной кабалы.
          В условиях крайней, почти военной необходимости, руководство страны вынуждено было прибегнуть к фактической недооплате рабочим, в т.ч. занятым в тяжёлых или опасных производствах, направив образовавшиеся средства на создание предприятий промышленности.
          Аналогичным образом был фактически взят сверхналог с крестьян – и через низкие закупочные сельскохозяйственные цены, и через принудительные плановые задания колхозам и совхозам.
          "Это есть добавочный налог на крестьянство в интересах подъёма индустрии, обслуживающей всю страну, в том числе крестьянство. Это есть нечто вроде "дани", нечто вроде сверхналога, который мы вынуждены брать временно для того, чтобы сохранить и развить дальше нынешний темп развития индустрии, обеспечить индустрию для всей страны… Дело это, что и говорить, неприятное … но без этого добавочного налога на крестьянство, к сожалению, наша промышленность и наша страна пока что обойтись не могут" (Сталин).
          Значительным богатством, использованным для реализации целей пятилетки, стала организованная Сталиным высокоэффективная система управления экономикой страны, включавшая и подбор руководящих кадров по деловым качествам, и поощрение за достижения в работе, и жесткий спрос за провалы, и правильное соотношение в намечаемых планах кратко- и долгосрочных целей. В частности, Сталин отказывался признавать в качестве решающего критерия рентабельность предприятий, указывая, что предприятия, нерентабельные сейчас, могут, тем не менее, иметь большое значение для народного хозяйства в целом или же стать рентабельными позже.
          "Более половины текстильных предприятий несколько лет тому назад были нерентабельны. Одна часть наших товарищей предлагала нам тогда закрыть эти предприятия. Что было бы с нами, если бы мы послушались их? Мы совершили бы величайшее преступление перед страной, перед рабочим классом, ибо мы разорили бы этим нашу подымавшуюся промышленность. Как же мы поступили тогда? Мы выждали год с лишним и добились того, что вся текстильная промышленность стала рентабельной. А наш автозавод в городе Горьком? Тоже ведь нерентабелен пока что. Не прикажете ли закрыть его? Или наша чёрная металлургия, которая тоже пока что нерентабельна? Не закрыть ли её, товарищи? Если так смотреть на рентабельность, то мы должны были бы развивать вовсю лишь некоторые отрасли промышленности, дающие наибольшую ренту, например, – кондитерскую промышленность, мукомольную промышленность, парфюмерную, трикотажную, промышленность детских игрушек и т. д. Я, конечно, не против развития этих отраслей промышленности. Наоборот, они должны быть развиты, так как они также нужны для населения. Но, во-первых, они не могут быть развиты без оборудования и топлива, которые дает им тяжёлая индустрия. Во-вторых, на них невозможно базировать индустриализацию. Вот в чем дело, товарищи.
          На рентабельность нельзя смотреть торгашески, с точки зрения данной минуты. Рентабельность надо брать с точки зрения общенародного хозяйства в разрезе нескольких лет" (Сталин "Итоги первой пятилетки", 7 января 1933 г.)[171].
          Важным ресурсом выполнения заданий пятилетки, обслуживания и освоения новой, передовой техники стали подготовленные в массовом порядке технические кадры. За 1928- 33 гг. в фабрично-заводских училищах (ФЗУ) прошли курсы обучения 450 тыс. человек. На предприятиях, для скорейшего повышения квалификации рабочей молодёжи, была организована сеть кружков. За 1928- 33 г. количество вузов, готовивших кадры для промышленности и транспорта, увеличилось с 25 до 159, учащихся в них – с 48,9 тыс. до 226,5 тыс. При большинстве действовали рабочие факультеты (рабфаки), благодаря которым ученики из рабочих или крестьянских семей могли быстрее овладеть профессией. Тиражи технической литературы выросли в 2,7 раз; действовали центры технической пропаганды.
          Значительным кадровым ресурсом стало выдвижение талантов из народа. Многие способные новые руководители промышленности – сталинские выдвиженцы – были родом из русской глубинки.
          Немалую роль в повышении производительности труда сыграла в те годы сталинская пропаганда, неустанно воспевавшая работу на благо общества, призывавшая к достижению новых рекордов в промышленности и сельском хозяйстве. По всей стране развернулось движение социалистического соревнования; создавались ударные рабочие бригады; прославлялись и премировались передовики производства и сельского хозяйства.
          "… активность и самоотверженность, энтузиазм и инициатива миллионных масс рабочих и колхозников, развивших вместе с инженерно-техническими силами колоссальную энергию по разворачиванию социалистического соревнования и ударничества …" (Сталин, "Итоги первой пятилетки", 7 января 1933 г.)
          Создать в кратчайшие сроки передовую промышленность было бы весьма сложно без использования технического опыта западных стран. Поэтому ещё одним ресурсом форсированной индустриализации стала закупка машины, лицензий и наём иностранных специалистов. В 1931 г. удельный вес СССР в мировом импорте машин и оборудования (без автомобилей) составил 30%; в 1932 г. – 50%. Наиболее крупные закупки промышленного оборудования делались в Америке.
          Валютные средства, требовавшиеся для покупок передовой зарубежной техники и лицензий, поступали от экспорта, который состоял наполовину из сырья (нефть, лес, …), наполовину из сельскохозяйственных продуктов (зерно, масло, …)[172]. В дальнейшем, с ростом потребностей индустрии в новом оборудовании, экспорт увеличился за счёт продажи золота и картин Эрмитажа.
          Форсирование создания предприятий тяжёлой индустрии не могло не сказаться отрицательно на развитии лёгкой промышленности. Сталин пошёл на этот вынужденный шаг сознательно:
          "Предметов широкого потребления действительно произведено меньше, чем нужно, и это создает известные затруднения. Но тогда надо знать и надо отдать себе отчёт, к чему привела бы нас подобная политика отодвигания на задний план задач индустриализации. Конечно, мы могли бы из полутора миллиардов рублей валюты, истраченных за этот период на оборудование нашей тяжёлой промышленности, отложить половину на импорт хлопка, кожи, шерсти, каучука и т.д. У нас было бы тогда больше ситца, обуви, одежды. Но у нас не было бы тогда ни тракторной, ни автомобильной промышленности, не было бы сколько-нибудь серьёзной чёрной металлургии, не было бы металла для производства машин – и мы были бы безоружны перед лицом вооруженного новой техникой капиталистического окружения.
          Мы лишили бы себя тогда возможности снабжать сельское хозяйство тракторами и сельхозмашинами – стало быть, мы сидели бы без хлеба.
          Мы не имели бы тогда всех тех современных средств обороны, без которых невозможна государственная независимость страны, без которых страна превращается в объект военных операций внешних врагов. Наше положение было бы тогда более или менее аналогично положению нынешнего Китая, который не имеет своей тяжелой промышленности, не имеет своей военной промышленности, и который клюют теперь все, кому только не лень" (Сталин "Итоги первой пятилетки", 7 января 1933 г.).
         
          Вторая пятилетка
          Во второй пятилетке (1933- 38 гг.) строительство предприятий тяжёлой индустрии продолжилось.
          1 июня 1933 г. начал работу Челябинский тракторный завод; 15 июля 1933 г. был введен в эксплуатацию Уральский завод тяжелого машиностроения (Уралмаш); 16 ноября 1933 г. дал первую продукцию металлургический завод "Запорожсталь"; …
          Темпы роста производительности труда во второй пятилетке удвоились по сравнению с первой (с 41 до 82 %). Темпы прироста валовой продукции промышленности поднялись от 19% в 1934 г. до 25% в 1935 г. и 29% в 1936 г.
          "В 1925 г. СССР занимал 11-ое место по производству электроэнергии; в 1935 году он уступает лишь Германии и Соединенным Штатам. По добыче угля СССР выдвинулся с 10-го места на 4-ое. По выплавке стали – с 6-го на 3-ье. По производству тракторов – на первое место в мире" (Троцкий, "Преступления Сталина").
          Вместе с тем, в новой пятилетке несколько сместились акценты и приоритеты задач – на первое место выдвинулось освоение передовой техники и воспитание кадров, представляющих собой самый ценный капитал общества – "кадры решают всё!" 28 декабря 1934 г., выступая в Кремле на приёме в честь металлургов, Сталин заявил:
          "Если раньше однобоко делали ударение на технику, на машины, то теперь ударение надо делать на людях, овладевших техникой".
          4 мая 1935 г., на приёме в Кремле в честь выпускников военных академий, он же сказал:
          "Надо было пойти на жертвы и навести во всем жесточайшую экономию, надо было экономить и на питании, и на школах, и на мануфактуре". Теперь голод в области техники позади, страна вступила в новый период, я бы сказал, голода в области людей, в области кадров".
          Напомнив о лозунге "кадры решают всё", Сталин призвал
          "наконец, понять, что из всех ценных капиталов, имеющихся в мире, самым ценным и самым решающим капиталом являются люди, кадры".
         
          Третья пятилетка
          Вторая пятилетка плавно перешла в третью. За первую половину 1938 г. было сдано в эксплуатацию свыше 600 новостроек. В 1939 г. с конвейера сошел миллионный советский автомобиль. Были введены в строй новые крупные предприятия: завод цветной металлургии в Чимкенте; новые цеха заводов черной металлургии в Запорожье и Кривом Роге; угольные шахты Караганды; нефтяные вышки Татарии и Башкирии; созданы крупные ГЭС и водохранилища на Волге; …
          За 1938- 40 гг. продукция индустрии в целом увеличилась почти в 1,5 раза, производство средств производства – более чем в 1,5 раза, а рост машиностроения составил 76%.
          Выполнение планов третьей пятилетки было прервано войной. Но созданные в СССР за годы форсированной индустриализации предприятия, в том числе оборонного назначения, позволили стране быстро перейти на рельсы военной экономики и наладить производство вооружения в объёмах, по всем видам превышающих выпуск оружия у противников (в отличие от Первой мировой войны; ср. выше):
         
          Произведено за время Второй мировой войны, тыс. шт.
         
                         Винтовки   Пулемёты   Орудия  Танки   Самолёты боевые
          СССР         12129       1515            482         102           112
          Германия   10327       1175            319          46              89
          Англия         2457         938            389          29              94
         
          Решение продовольственной проблемы, 1930-е гг.
         
          Коллективизация сельского хозяйства
          Кооперация – объединение сил, орудий труда, денежных ресурсов – существовала с древности. Для ранней стадии капитализма она представляла собой главный организационно-экономический принцип повышения эффективности производства, на котором основывались разнообразные артели, товарищества, акционерные общества.
          Форсированное развитие экономики СССР, предпринятое сталинским руководством, требовало резкого ускорения производства товарного зерна и другой сельскохозяйственной продукции, поставляемой в города. К 1928 году Сталин пришёл к выводу, что решить эту проблему "не отходя от социализма" – т.е. не поощряя частно-эксплуататорские, кулацкие хозяйства – можно только путём организации широко кредитуемых государством крупных коллективных хозяйств, использующих тракторы, удобрения, передовые агротехнические приёмы.
          "Колхозы и совхозы, являются ... крупными хозяйствами, способными применять тракторы и машины. Они являются более товарными хозяйствами, чем помещичьи и кулацкие хозяйства… наши города и наша промышленность растут и будут расти с каждым годом. Это необходимо для индустриализации страны. Следовательно, будет расти с каждым годом спрос на хлеб" (Сталин, январь 1928 г.).
          "Удобрения, машины, агрономические знания и прочие усовершенствования – это такие вещи, которые могут быть с успехом применены в крупных хозяйствах, но которые не имеют или почти не имеют применения в мелкокрестьянском хозяйстве. … Есть ли у нас вообще крупные хозяйства в деревне, применяющие машины, удобрения, агрономические знания и т. д.? Да, есть. Это, во-первых, колхозы и совхозы. Но их у нас мало, товарищи. Это, во-вторых, крупные кулацкие (капиталистические) хозяйства. Этих хозяйств не так уж мало в нашей стране, и они все еще играют в сельском хозяйстве значительную роль. Можем ли мы стать на путь поощрения частных крупных капиталистических хозяйств в деревне? Ясно, что не можем. Отсюда вывод: нажать вовсю на развитие крупных хозяйств в деревне типа колхозов и совхозов, стараясь превратить их в хлебные фабрики для страны, организованные на основе современной науки" (Сталин, апрель 1928 г.).
          "Выход в переходе мелких распыленных крестьянских хозяйств в крупные и объединенные хозяйства на основе общественной обработки земли, в переходе на коллективную обработку земли на базе новой, высшей техники. Выход в том, чтобы мелкие и мельчайшие крестьянские хозяйства … объединять в крупные хозяйства на основе общественной, товарищеской, коллективной обработки земли, с применением машин и тракторов, с применением научных приемов интенсификации земледелия. Других выходов нет" (Сталин, май 1928 г.).
          С весны 1928 года сталинское руководство взяло курс на массовую организацию колхозов – коллективизацию сельского хозяйства, ставшую с осени 1929 года в основных хлеборобных районах форсированной, или сплошной, и сопровождавшуюся там раскулачиванием. 7 ноября 1929 года был опубликована статья Сталина "Год Великого перелома", в которой он писал:
          "Нам удалось повернуть основные массы крестьянства в целом ряде районов от старого капиталистического пути развития, от которого выигрывает лишь кучка богатеев-капиталистов, а громадное большинство крестьян вынуждено разоряться и прозябать в нищете, к новому социалистическому пути, который вытесняет богатеев-капиталистов, а середняков и бедноту перевооружает по-новому вооружает новыми орудиями, вооружает тракторами и сельскохозяйственными машинами, для того чтобы дать им выбраться из нищеты и кулацкой кабалы на широкий путь товарищеской, коллективной обработки земли".
          К середине 1932 года в колхозах состояло около 60% крестьян. В дальнейшем число колхозников непрерывно росло, вследствие предоставления государством льгот и кредитов общественным хозяйствам и одновременного давления на единоличников.
          В феврале 1933 года состоялся первый Всесоюзный съезд колхозников-ударников. Выступая на нём, Сталин поставил задачу: "в ближайшие 2-3 года ... сделать всех колхозников зажиточными".
          "Самое меньшее 35% всех крестьянских дворов составляли бедняки, вынужденные нести ярмо кулацкой кабалы. Я уже не говорю о маломощных слоях середняков, составлявших более половины середняцкого крестьянства, которые мало чем отличались по своему положению от бедняков и находились в прямой зависимости от кулаков.
          Назовите мне страну, где бы правительство поддерживало не капиталистов и помещиков, не кулаков и прочих богатеев, а трудящихся крестьян. На свете нет и не бывало такой страны. Только у нас, в Советской стране, существует правительство, которое стоит горой за рабочих и крестьян-колхозников, за всех трудящихся города и деревни против всех богатеев и эксплуататоров. …
          Мы разбили кулацкую кабалу, всю эту массу бедняков вовлекли в колхозы, дали им там обеспеченное существование и подняли их до уровня середняков, могущих пользоваться колхозной землей, льготами в пользу колхозов, тракторами, сельскохозяйственными машинами … мы должны добиться нового достижения. В чем состоит этот второй шаг? Он состоит в том, чтобы поднять колхозников – и бывших бедняков, и бывших середняков, – еще выше. Он состоит в том, чтобы сделать всех колхозников зажиточными" (Сталин, речь на Первом Всесоюзном съезде колхозников-ударников, 19 февраля 1933 г.)
          В 1925 году Бухарин бросил фразу, обращённую к крестьянам: Обогащайтесь! Сталин поставил задачу: сделать всех колхозников зажиточными. С виду похожие, эти фразы-программы на самом деле сильно отличались друг от друга: обогатиться можно было разными способами, в том числе спекуляцией или эксплуатацией чужого труда, а стать колхозниками зажиточными – лишь работая на государство, на народ.
          26 января 1934 г. в отчетном докладе XVII съезду Сталин сказал:
          "Между лозунгом "обогащайтесь" и лозунгом "сделать всех колхозников зажиточными" лежит целая пропасть. Во-первых, обогащаться могут только отдельные лица или группы, тогда как лозунг о зажиточной жизни касается не отдельных лиц или групп, а всех колхозников. Во-вторых, обогащаются отдельные лица или группы для того, чтобы подчинить себе остальных людей и эксплуатировать их, тогда как лозунг о зажиточной жизни всех колхозников при наличии обобществления средств производства в колхозах исключает всякую возможность эксплуатации одних другими".
          "С исчезновением кулацкой кабалы исчезла нищета в деревне. Любой крестьянин, колхозник или единоличник, имеет теперь возможность жить по-человечески, если он только хочет работать честно, а не лодырничать, не бродяжничать и не расхищать колхозное добро".
         
          Механизация
          Несмотря на ускоренный рост промышленности в конце XIX – начале XX вв.,  уровень механизации в сельском хозяйстве царской России был низким. Более 50% крестьянских хозяйств не имели плугов, обрабатывая землю сохами и косулями. В 1913 г. в России имелось лишь 152 трактора. В США к тому времени их было несколько тысяч, а к концу 1919 г. только компания Форда выпускала около 90 тыс. тракторов в год.
          К концу нэпа положение в области механизации сельского хозяйства продолжало оставаться тяжёлым. Более того, в 1927 г. 28,3% крестьянских хозяйств РСФСР не имели рабочего скота, 31,6% – пахотного инвентаря, 19,2% – коров. Безлошадные крестьяне одалживали лошадей на условиях, в средней полосе России, "пуд в день". Обработка десятины занимала 12-15 рабочих дней лошади, и, если крестьянин брал взаймы ещё и инвентарь, ему приходилось отдавать – только за долги – до половины урожая. Из-за низкой урожайности запасы хлеба во многих крестьянских хозяйствах заканчивались в феврале-марте; его приходилось также занимать, на кабальных условиях: "пуд на пуд или рубль на рубль" (100% сезонных, не годовых) ("История советского крестьянства", т.1, 1986 г., стр. 330).
          Взятый сталинским руководством курс на форсированную индустриализацию радикально изменил положение. 17 июня 1930 года с нового Сталинградского тракторного завода-гиганта сошёл первый трактор. К 1931 году в сельское хозяйство СССР поступило около 60 тыс. тракторов; в 1934 году их было уже 204 тыс. В 1935 году СССР вышел на первое место в мире по производству тракторов.
         
             Сталинградский тракторный завод
         
          5 июня 1929 года правительство приняло постановление об организации машинно-тракторных станций, для облегчения доступа колхозов к новой технике. К лету 1930 года уже действовало 158 государственных и 479 кооперативных МТС. Всего за первую пятилетку было создано около 2,5 тыс. МТС. К 1937 году, концу второй пятилетки, в хозяйствах МТС находилось около 365 тыс. тракторов; 105 тыс. зерноуборочных комбайнов; 60 тыс. грузовых автомобилей.
          Освоение техники. Постройка тракторных заводов, массовый выпуск автомашин, создание сети МТС решили, в целом, вопрос механизации сельскохозяйственного производства. Вместе с тем, для освоения этой и другой новой техники, поставлявшейся в разные отрасли народного хозяйства, требовалась подготовка многочисленных квалифицированных кадров. Она была начата под известным лозунгом: "Кадры решают всё".
          Задача подготовки специалистов, владеющих новой сельскохозяйственной техникой, решалась путём расширения сети средних и высших агротехнических образовательных учреждений; организации курсов трактористов; массового выпуска профильной литературы; общего повышения грамотности и культуры на селе.
         
          Повышение агрокультуры; движение передовиков
          К концу второй пятилетки в СССР было 87 сельскохозяйственных вузов и 515 техникумов; за две пятилетки было издано 419 млн. экземпляров книг по сельскому хозяйству; выходила специальная "Крестьянская газета". В селе организовывались избы-читальни; велась пропаганда агротехнических новшеств; для приучения крестьян к самостоятельной постановке сельскохозяйственных опытов создавались хаты-лаборатории. (Среди работников таких хат-лабораторий был и знаменитый позже создатель системы почвозащитного земледелия, "народный академик" Терентий Мальцев.)
         
          С начала 1930-х гг. в стране развернулось движение передовиков производства, распространившееся и на сельское хозяйство. В 1933- 34 гг. женская тракторная бригада МТС Паши Ангелиной выполнила план на 129%. Тогда же колхозное звено Марии Демченко собрало рекордный урожай свеклы, более 500 центнеров с гектара.
         
          Инициатива передовиков получила поддержку руководства страны. В ноябре 1935 года в Кремле состоялся приём в честь колхозниц-ударниц свекловичных полей (на нём выступила Мария Демченко). В декабре 1935 года прошёл Всесоюзный слёт передовиков сельского хозяйства (на нём выступила Паша Ангелина). В том же декабре 1935 года состоялась встреча руководителей страны с передовиками урожайности по зерну, трактористами и машинистами молотилок.
          Ударники и новаторы сельскохозяйственного производства прославлялись в прессе, чествовались на торжествах, избирались в высшие представительные органы.
         
          Агротехника; селекция; интродукция
          Наряду с механизацией сельского хозяйства, в СССР в 1930-х гг. внедрялись передовые агротехнические приёмы повышения урожайности, в т.ч.: травопольные севообороты (под руководством академика В.Р. Вильямса), посадки защитных лесополос (в 1931- 41 гг. было посажено около 450 тыс. га полезащитных насаждений и водоохранных лесов); осуществлялись крупные ирригационные проекты.
          В те же годы, откликаясь на социальный заказ, стало появляться всё больше специалистов, активно включавшихся в решение проблем сельского хозяйства страны. Широкую известность и поддержку на государственном уровне получил Т.Д. Лысенко, предложивший ряд оригинальных агротехнических приёмов повышения урожайности и подчёркивавший необходимость быстрого внедрения достижений науки в производство. Яровизация пшеницы, наиболее известное из ранних достижений Т.Д. Лысенко, была открыта им в конце 1920-х гг. и стала широко внедряться в стране, повышая урожайность на 1-2 ц/га. В 1936 году Т.Д. Лысенко предложил метод чеканки (удаления верхушек) хлопчатника, позволивший увеличить сбор хлопка на 10-20%. Он нашёл решение проблемы посадки в южных районах СССР картофеля, который там быстро вырождался и давал невысокие урожаи, предложив сажать его в летнее время. В результате в южных районах повысилась урожайность картофеля и улучшились его сортовые качества. Видный руководитель сельского хозяйства СССР 1960-  80 гг., автор ряда книг о земледелии, Ф.Т. Моргун писал: "Хорошо помню, что в довоенные годы мы, жители Донбасса, наелись картофеля только тогда, когда начали сажать эту культуру в середине лета: в июне и июле. Этот метод предложил академик Лысенко"[173]. В 1939 году Лысенко разработал новую агротехнику проса – широкорядный посев в сочетании с усиленной борьбой с сорняками – позволившую увеличить урожайность этой культуры с 8-9 до 15-20 центнеров с гектара. В 1940 году просо по его агротехническим рекомендациям высевалось на 700 тыс. га.
          Несколько хуже поначалу обстояли дела в области селекции, сортоиспытаний, интродукционной работы. Большие капиталовложения, делавшиеся с середины 1920-х гг. в ведущие научно-исследовательские сельскохозяйственные организации – ВИР и ВАСХНИЛ – дали за десятилетие весьма незначительную практическую отдачу. Руководство страны усмотрело в этом политический саботаж со стороны академических работников, возглавлявших эти организации (их руководящий состав формировался в середине 1920-х гг. под сильным влиянием троцкистов и других лиц, оппозиционных к сталинскому режиму: Горбунова, Муралова, Яковлева,…), что привело в середине 1930-х гг. к кадровым перестановкам в них. В 1935 г. президент ВАСХНИЛ Н. Вавилов, сделавший стремительную научно-административную карьеру в начале 1920-х гг., был снят со своего поста. В 1938 году ВАСХНИЛ возглавил Т.Д. Лысенко.
          В результате этих кадровых перестановок положение с селекционными и интродукционными работами в СССР стало улучшаться. В 1937- 40 гг. кубанский селекционер П.П. Лукьяненко вывел ряд новых сортов озимых пшениц, устойчивых к ржавчине, превышавших по урожайности прежние на 5-7 ц/га. В 1940 году он был награждён Большой серебряной медалью Всесоюзной сельскохозяйственной выставки (ВСХВ). В 1940- 41 гг. агроном В.С. Пустовойт создал новый урожайный и высокомасличный, устойчивый к волчку и другим болезням, сорт подсолнечника. На Грибовской овощной селекционной станции вывела ряд сортов капусты Е.М. Попова, награждённая в 1939 году Малой серебряной медалью ВСХВ. Одесский селекционер Д.А. Долгушин разработал методы получения элиты зерновых культур, за что в марте 1941 г. получил Сталинскую премию. И.С. Варунцян, сотрудник Азербайджанской опытной станции, вывел ценные сорта хлопчатника, районированные в Закавказье, а А.Г. Лорх и П.С. Гусев из подмосковного НИИ картофельного хозяйства создали новые сорта картофеля, отмеченные премиями и золотыми медалями ВСХВ.
          Новые агротехнические приёмы и селекционные достижения давали повышение урожайности основных сельскохозяйственных культур, использовавшихся для питания населения и для получения промышленного технического сырья.
         
          Результаты
          Предпринятые в 1930-х гг. руководством СССР усилия по форсированной механизации сельского хозяйства, освоению новой техники, поддержке агротехнических работ имели своими результатами расширение посевных площадей, повышение сбора основных зерновых культур, увеличение поголовья скота. В 1937 г. было собрано 97 млн. тонн зерновых, что значительно превышало рекордный довоенный сбор (80 млн. в 1913 г.)[174]. В 1938 г. посевная площадь по сравнению с 1913 г. увеличилась на 8 млн. га, при этом весь прирост пошёл на расширение посевов наиболее ценной зерновой культуры – пшеницы. К началу 1938 года поголовье крупного рогатого скота увеличилось, по сравнению с 1 января 1933 г., с 33,5 до 50 млн.; свиней с 9,9 до 25,7 млн. СССР стал производить 30% мировой продукции пшеницы, 56% ржи, 24% ячменя, 80% гороха и чечевицы.
          Результатом развития сельского хозяйства стало заметное повышения уровня жизни населения. С 1 октября 1935 г. была восстановлена свободная торговля мясом, жирами, сахаром, картофелем. В продаже появились деликатесные и ранее дефицитные продукты.
          "Если перечислить продукты, напитки и товары, которые в 1935-м ... появились в магазинах, то мой советский современник <1980-х гг.>, пожалуй, не поверит. … В деревянных кадках стояла черная и красная икра по вполне доступной цене. На прилавках лежали огромные туши лососины и сёмги <российской>, мясо самых различных сортов, окорока и поросята, колбасы, названия которых теперь никто не знает, сыры, фрукты, ягоды – всё это можно было купить без всякой очереди и в любом количестве. Даже на станциях метро стояли ларьки с колбасами, ветчиной, сырами, готовыми бутербродами и различной кулинарией. На больших противнях были разложены отбивные и антрекоты. А в деревнях в жаркий день ... вам выносили кружку молока или холодной ряженки и не хотели брать деньги" (В. Бережков)[175]. (Нелишне добавить, что всё это были натуральные продукты, а не наполненные различными вкусовыми и консервирующими добавками, а то и геноизменённые фальсификаты, завёрнутые в красивые упаковки).
         
          Авиация, 1930-е гг.
         
          После Октябрьской революции в руководстве страны высказывались разные точки зрения на перспективы развития авиации. Крупный троцкист, член президиума ВСНХ Ю.М. Ларин предлагал ликвидировать в России авиапромышленность: "авиазаводы подобны фабрикам духов и помады, в которых не нуждается Советское государство". Однако верх взяла иная точка зрения, обусловленная не в последнюю очередь срочными военными задачами, и правительство начало принимать меры к восстановлению в стране авиапроизводства.
          30 октября 1918 года научно-технический отдел ВСНХ принял предложение Н.Е. Жуковского о создании, на базе аэродинамической лаборатории МВТУ и Расчетно-испытательного бюро, Центрального аэродинамического института (ЦАГИ). Были выстроены лаборатории испытания авиационных материалов, гидроканал, опытный завод.
          В 1920 году для подготовки квалифицированных инженеров была создана Академия воздушного флота.
          В декабре 1922 года СТО утвердил трёхлетнюю программу восстановления, дооборудования, расширения авиапроизводства.
          В 1920-х гг. были образованы самолетостроительные КБ, которые возглавили А.Н. Туполев, Н.Н. Поликарпов, Д.П. Григорович.
          В первой половине 1920-х гг. советские авиазаводы выпускали самолёты, в основном, по зарубежным образцам и лицензиям. Так, на "Красном лётчике" (объединение бывших заводов Щетинина и Лебедева) в Петрограде строились "Авро-504", на "Дуксе" и "Авиаработнике" в Москве – "Хэвиленды" и "Фоккеры"; на концессионном заводе фирмы "Юнкерс" в Москве – Ю-21 и пассажирские Ю-13. Впрочем, аналогичным образом обстояли дела и в царское время.
          В 1923 г. в воздух поднялся один из первых советских самолётов – легкий спортивный моноплан АНТ-1 конструкции Туполева. За ним последовали другие: цельнометаллические АНТ-2; биплан АНТ-3 или Р-3, двухместный разведчик и т.д.
          В КБ Поликарпова был создан истребитель с мотором 400 л.с., имевший скорость 204 км/час. В 1925 г. он был усилен вооружением и пошёл в серию как И-1. В том же КБ в 1927 г. был создан двухместный биплан У-2 с отечественным авиамотором в 100 л.с. конструкции А.Д. Швецова. Самолет прослужил в авиации свыше тридцати лет. Хотя первоначально он предназначался для обучения летчиков, но вскоре начал использовался и как связной, транспортный, санитарный, для аэрофотосъемок, в сельском хозяйстве и т.д. В годы войны применялся легкий ночной бомбардировщик У-2ВС, вооруженный пулемётом и поднимавший до 300 килограммов бомб.
          В 1920-х гг. были образованы школы военных лётчиков: Егорьевская военно-теоретическая школа; Московская школа высшего пилотажа; Серпуховская высшая авиационная школа стрельбы, бомбометания и воздушного боя, Севастопольская школа морской авиации, …
          8 марта 1923 года организовалось добровольное Общество друзей воздушного флота (позже Осоавиахим), поставившее своими задачами сбор средств на постройку аэропланов и популяризацию авиации.
         
          КБ и самолёты
          Форсированное развитие тяжёлой индустрии в первой пятилетке сопровождалось ускоренным созданием и расширением научно-исследовательских и конструкторских учреждений в различных областях производства, включая авиапромышленность.
          В 1930 году для подготовки авиаинженеров был образован Московский авиационный институт.
          В начале 1930-х гг. КБ Туполева выделилось из ЦАГИ в отдельную организацию. КБ Туполева специализировалось на создании многомоторных пассажирских самолетов и бомбардировщиков. Для их постройки впервые в нашей стране был применён в качестве конструкционного материала дюралюминий.
          КБ Поликарпова разрабатывало новые образцы самолетов разного назначения, в основном истребителей. На протяжении почти десяти лет истребительная авиация СССР вооружалась только его машинами.
          От ЦАГИ отделился, кроме КБ Туполева, отдел авиаматериалов, который стал Всесоюзным институтом авиаматериалов (ВИАМ). Винтомоторный отдел ЦАГИ объединился с авиамоторным отделом автомоторного института и образовал Центральный институт авиамоторостроения (ЦИАМ). Моторостроители освоили производство двигателей М-22 воздушного охлаждения мощностью 450 л.с. и М-17 водяного охлаждения мощностью 700 л.с.; затем М-25 воздушного охлаждения мощностью 715 л.с. и М-100 водяного охлаждения 750 л.с.
          К 1930 году в ВВС поставлялись истребители И-3, разведчики Р-5 Поликарпова, бомбардировщики ТБ-1 Туполева. Опытную проверку проходили более совершенные типы самолетов. Вскоре двухмоторный бомбардировщик ТБ-1 был заменён четырехмоторным ТБ-3, который пошёл в серию с 1932 года. Весной 1930 года вместо истребителя И-3 появился И-5 Поликарпова и Григоровича, развивавший скорость до 300 км/час. В начале 1930-х гг. началось массовое строительство легкомоторной авиации.
          Ускоренное развитие тяжёлой индустрии и конструкторских учреждений позволило авиапромышленности СССР уже к началу 1930-х гг. полностью перейти на производство самолетов, моторов и приборного оборудования из отечественных материалов и по отечественным образцам. К 1933 году на заложенных в начале пятилетки заводах строились истребители И-5, разведчики Р-5, бомбардировщики ТБ-3.
          В 1930-х гг. КБ Туполева проектировало гигантские многомоторные цельнометаллические самолеты – АНТ-14, АНТ-16, АНТ-20. Специально для побития рекордов был создан АНТ-25. В 1934 г. КБ Туполева создало первый серийный скоростной бомбардировщик СБ.
          В 1933- 34 гг. под руководством Поликарпова был создан маневренный истребитель-биплан И-15 со скоростью 360 км/час и истребитель-моноплан И-16 с убирающимся шасси и скоростью 460 км/час. В 1939 году на очередной модификации И-16 с мотором М-62 была достигнута скорость 525 км/час.
          В 1936 г. пошёл в серию дальний бомбардировщик ДБ-3 (ИЛ-4) конструкции С.В. Ильюшина, с двумя двигателями и скоростью более 400 км/час. В 1940 г. начали испытываться опытные образцы пикирующего бомбардировщика Пе-2 конструкции В.М. Петлякова.
          На высоком уровне находилась в те годы и организация работы авиапромышленности, требовавшей налаженного взаимодействия многих отраслей производства. Если в первой четверти XX века Франция лидировала среди европейских держав в авиастроении, то к середине 1930-х гг. положение существенно изменилось. А.С. Яковлев, побывав в 1936 году на французских авиапредприятиях, отмечал: "по масштабу, по качеству оборудования ни одно из виденных мною французских предприятий не могло идти ни в какое сравнение с любым из наших рядовых авиационных заводов"[176].
         
          Популяризация авиации. Лётчики и рекорды.
          В 1930-х годах в стране продолжал массово пропагандироваться авиаспорт: планеризм, парашютизм, воздухоплавание, авиамоделизм. Прославлялись достижения советских лётчиков; сообщалось об успехах авиаторов других стран. "Кажется, не проходило дня, чтобы на страницах центральных газет и журналов не было какой-нибудь информации о достижениях парашютистов, планеристов, летчиков легкомоторной авиации"[177]. В 1930 г. на русский язык была переведена книга "Самолёт и я" (We) американского пилота Ч. Линдберга, впервые перелетевшего через Атлантический океан из Нью-Йорка в Париж (1927 г.).
          31 августа - 2 сентября 1926 г. лётчик М. Громов и бортмеханик Е. Родзевич на самолете АНТ-3 (Р-3) пролетели по маршруту Москва – Кенигсберг – Берлин – Париж – Рим – Вена – Варшава – Москва 7000 километров за 34 часа лётного времени.
          В августе 1927 г. на том же АНТ-3 лётчик С. Шестаков и бортмеханик Дм. Фуфаев пролетели по маршруту Москва – Токио – Москва около 22000 километров за 153 часа полета.
          В июле 1929 г. М. Громов с группой корреспондентов совершил на десятиместном АНТ-4 полёт с посадками в Берлине, Париже, Риме, Лондоне, Варшаве. Советская и мировая пресса были наполнены похвалами лётчику и техническим достоинствам самолета.
          23 августа - 3 октября 1929 г. состоялся полёт лётчиков Шестакова, Болотова и бортмеханика Фуфаева на самолете АНТ-4 из Москвы в Нью-Йорк, по маршруту Москва – Омск – Хабаровск – Петропавловск-на-Камчатке – остров Атту – Сиэттл – Сан-Франциско – Нью-Йорк. Перелёт длился больше месяца. Общая протяженность маршрута составила 21 250 километров; около 8000 из них проходило над океаном. Это был первый полёт советских лётчиков на советском самолёте с советскими моторами в Америку.
          Осенью 1934 года лётчики Громов, Филин и штурман Спирин пролетели на АНТ-25 72 часа по замкнутому маршруту, составившему 12411 км, установив мировой рекорд.
          21 июля 1936 г. Чкалов, Байдуков, Беляков, стартовав на самолёте АНТ-25 с аэродрома в Москве через 56 непрерывного полёта приземлился на острове Удд в Охотском море.
          Весной 1937 года звено самолётов под командованием М. Водопьянова высадило на Северный полюс экспедицию Папанина.
          18-20 июня 1937 года Чкалов, Байдуков, Беляков совершили второй трансарктический перелёт, через Северный полюс, из Москвы в Портленд (США).
         
          Сталин и авиация
          Своим быстрым развитием в 1930-х гг. советская авиация была во многом обязана Сталину. Он внимательно следил за авиационными новинками, регулярно встречался с авиаконструкторами, директорами авиазаводов, лётчиками; хорошо разбирался в конструкции самолётов и двигателей; в советской и зарубежной авиатехнике.
          "Сталин задал несколько вопросов. Его интересовали состояние и уровень немецкой, английской и французской авиации... Я был поражен его осведомлённостью. Он разговаривал как авиационный специалист" (А.С. Яковлев)[178].
          "- Авиации Сталин много внимания уделял?
          - Много, много. Одно из главных его довоенных дел, говорит Молотов" (Чуев Ф. "140 бесед с Молотовым").
           "Все мало-мальски важные авиационные вопросы решались, как правило, с участием и под руководством Сталина. Он любил авиацию, лично знал ведущих деятелей нашей авиации и охотно занимался авиационными делами" (А.С. Яковлев)[179].
          "Слово Сталин в авиации звучит как призыв к победе… авиация сроднилась со Сталиным" (В. Чкалов)[180].
          В то же время Сталин призывал авиаконструкторов, руководителей заводов и лётчиков отстаивать в дискуссиях, невзирая на авторитеты, включая и его собственный, взгляды, в справедливости которых они уверены:
          "Если вы твёрдо убеждены, что правы и сумеете доказать свою правоту, никогда не считайтесь с чьими-то мнениями, а действуйте так, как подсказывает разум и ваша совесть" (Сталин)[181].
          Сталин лично принимал и решения по выполнению рекордных полётов, в частности по проведению дальних беспересадочных рейсов Москва – Камчатка, а потом Москва – США.
          "Маршрут перелёта, в котором мне выпало счастье участвовать, был дан нам великим Сталиным … все мировые рекорды будут нашими, ибо наши лётчики проходят сталинскую выучку". "Вылетая в беспосадочный арктический полёт, мы провозглашали: За доблесть Родины! За дело Сталина!" (Чкалов)[182].
         
          Освоение Арктики, 1930-е гг.
         
          В 1924 году, ещё во времена нэпа, образовался "Севгосрыбтрест", сосредоточивший под своим управлением траловый лов рыбы в Баренцевом море. В Мурманске была выстроена новая гавань с большой пропускной способностью, сооружены холодильники для замораживания рыбы; подведён железнодорожный путь к пристани; возведён завод для производства медицинского жира, в 1929 году получивший премию на конкурсе промышленного строительства СССР. Росту добычи рыбы способствовало нахождение новых банок, улучшение работ по разгрузке траулеров, ускорение их оборота, переход на круглогодичный лов. Увеличивалось население города. Если до войны в Мурманске обитало 500 жителей, то в 1926 году их было уже 4 тыс., в 1927 году – 7 тыс.; в 1929 году – 15 тыс. человек.
          После взятия сталинским руководством курса на форсированное развитие экономики страны объёмы рыбного промысла в Баренцевом море значительно выросли. В 1929 г. там добывалось 40 тыс. тонн; в 1932 г. – 54,2 тыс.; в 1937 г. – более 200 тыс. тонн рыбы. Увеличивался флот траулеров: в 1919 г. их было 12; в 1932 г. – 46; к 1937 г. их стало 80. При этом строительство траулеров было освоено отечественной промышленностью – раньше рыболовные суда закупались за рубежом. В 1939 году в Мурманске вступила в строй судостроительная верфь, выпускавшая 10 - 12 траулеров в год.
          Значительно увеличились за годы первых пятилеток объёмы рыбного промысла и на Дальнем Востоке. За 1927- 37 гг. добыча рыбы в районе Камчатки - Чукотки возросла в четыре раза.
          В Сибири закладывались новые лесопильные заводы и зверобойные фактории; строились новые порты и города. За 1933- 39 гг. через недавно построенный на Енисее порт Игарку прошло больше миллиона тонн лесоматериалов. В конце 1920- 30-х гг. меха и лесоматериалы давали около трети валютных поступлений в бюджет.
          Велся поиск полезных ископаемых. В 1919- 21 гг. геологические экспедиции обнаружили в районе реки Норилки залежи полиметаллов – никеля, кобальта, платины. В 1935 г. там началось строительство горнообогатительного комбината, а в 1938 г. были заложены металлургические заводы. В бассейне Колымы обнаружились золотоносные рудники; в устье Хатанги – залежи каменной соли.
          Ускоренное развитие промышленности в годы первых пятилеток сделало ещё более актуальной проблему транспортировки добываемых полезных ископаемых к местам их потребления на западе и на востоке. Полиметаллы в больших количествах требовались новым заводам СССР и на экспорт. Хатангская соль была нужна многочисленным рыболовецким хозяйствам Дальнего Востока.
          В 1932 году для выяснения проблем трансарктической навигации была организована морская экспедиция от Мурманска до Берингова пролива на ледоколе "Сибиряков". Её возглавил О. Шмидт; научным руководителем стал полярник В.Ю. Визе, спутник Г.Я. Седова в арктическом плавании 1912 года; капитаном – помор В.И. Воронин. 28 июля судно вышло из Архангельска и через месяц вошло в устье Лены. Оттуда "Сибиряков" направился к Колыме. Его путь был нелёгким: при столкновениях с льдинами неоднократно случались аварии и поломки. Уже приближаясь к концу пути, судно потеряло управление и вынуждено было лечь в дрейф. Тем не менее, 1 октября "Сибиряков" добрался до Берингова пролива, доказав возможность прохождения Северного морского пути за одну навигацию.
          14 декабря 1932 года Политбюро заслушало доклад начальника экспедиции "Сибирякова". Итоги обсуждения подвёл Сталин: по Северному Ледовитому океану проходит значительная часть нашей границы; это – наши моря, где никто не помешает нам плавать; это единственный морской путь, связывающий европейский центр России с севером Сибири и Дальним Востоком. 17 декабря правительство приняло постановление об организации Главного управления Северного морского пути, которому было поручено развитие транспортной системы, северных промыслов, строительство портовых сооружений, организация постоянно действующих радио- и гидрометеорологических станций, а также создание больниц и школ для местного населения.
          В 1933 году на Северном морском пути проводили топографические и гидрологические работы 13 экспедиций. Несколько грузовых пароходов доставили лес из Архангельска в устье Лены.
          В 1933 году была создана Северная военно-морская флотилия, преобразованная в 1937 г. в Северный флот.
          Внимание всей страны привлекла арктическая эпопея парохода "Челюскин". 14 июля 1933 года "Челюскин" вышел из Ленинградского порта и направился, вдоль полярного побережья, в сторону Тихого океана. На острове Врангеля, близ Чукотки, он должен был сменить зимовщиков. 18-22 сентября, недалеко Берингова пролива, корабль был зажат льдами и через полгода, 13 февраля, затонул. Экипаж и пассажиры, всего 104 человека, перебрались на дрейфующую льдину. Правительство приняло решение вывозить челюскинцев самолётами. 5 марта 1934 г. лётчик Ляпидевский первым спустился на льдину; забрал женщин и детей. К 13 апреля были вывезены все челюскинцы. Репортажи об их спасении печатались в центральных газетах и передавались по всесоюзному радио. 16 апреля 1934 г. ЦИК принял постановление об утверждении звания Героя Советского Союза. Первыми Героями стали лётчики, участвовавшие в спасении челюскинцев: Водопьянов, Доронин, Леваневский, Ляпидевский, Каманин, Молоков, Слепнев. 19 июня 1934 г. лётчики и участники экспедиции прибыли в Москву. Их встреча превратилась в массовый общегосударственный праздник.
          Начиная с 1935 года маршруты по Северному морскому пути, притом в обоих направлениях – с запада на восток и с востока на запад – стали регулярными. На сложных участках плавания стояли ледоколы. В навигацию 1935 г. было перевезено более 246 тыс. тонн; в навигацию 1936 г. – более 271 тыс. тонн грузов. В 1936 г. по Северному морскому пути впервые прошёл к Тихоокеанскому побережью отряд военных кораблей. Тогда же караван судов доставил грузы для Норильского полиметаллического комбината. Арктика стали внутренним транспортным морским путём России.
          Для научного изучения Крайнего Севера в 1934 году был образован Арктический институт, на основе созданного в начале 1920-х гг. Института по изучению Севера.
          В 1935 году Главное управление Северного морского пути провело первую высокоширотную экспедицию, от Шпицбергена до Северной Земли, на ледоколе "Садко". Были проложены авиатрассы полярной авиации; расширена сеть полярных станций. В 1938 году на побережье Северного Ледовитого океана работало более 50 полярных станций. Для сравнения: в 1931 г. их было 15, в 1928 г. – 4.
          Главное управление Северного морского пути занималось и издательской деятельностью; так, в 1936- 37 гг. им была выпущена книга норвежского полярного исследователя А.Э. Норденшельда "Путешествие на "Веге"" (тт. 1,2) и др.
          В 1936 году лётчик М.В. Водопьянов, участник операции по спасению челюскинцев, составил проект полёта на Северный полюс. Он изучил опыт предшествовавших полярных экспедиций и изложил свои предложения в виде фантастической повести "Мечта пилота".
          Проект Водопьянова был принят и началась подготовка к его осуществлению. Корабль "Русанов" доставил грузы к промежуточной базе на острове Рудольфа (81^о с.ш.). 22 марта 1937 года пять самолётов АНТ – четыре 4-моторных и один 2-моторный – под общим командованием Водопьянова, вылетели из Москвы в Архангельск.
          19 апреля члены экспедиции прибыли на о-в Рудольфа, а 21 мая самолёт доставил на льдину у полюса тринадцать человек. Четверо из них – И.Д. Папанин (руководитель), Э.Т. Кренкель (радист), Е.К. Фёдоров (магнитолог), П.П. Ширшов (гидробилог) – остались на дрейфующей льдине и составили экипаж станции "Северный полюс-1". В самой северной точке Земли были подняты два флага: государственный флаг СССР и штандарт с изображением Сталина.
          После высадки члены экспедиции получили подписанную Сталиным радиограмму: "Эта победа советской авиации и науки подводит итоги блестящему периоду работы по освоению Арктики и северных путей, столь необходимых для Советского Союза".
          Прямо на льдине были установлены палатки и научные приборы. Члены экспедиции вели комплексные наблюдения: гидрологические, биологические, метеорологические, магнитные.
         
          Центральные газеты и радиопередачи ежедневно сообщали о полярной экспедиции. Публиковались радиограммы, которыми обменивались Москва и станция "Северный полюс-1"; репортажи, очерки о папанинцах, о командирах экипажей самолетов – М.В. Водопьянове, B.C. Молокове, И.П. Мазуруке, А.Д. Алексееве – их рассказы, а также популярные материалы об освоении Арктики.
          19 июня 1937 года полярники "СП-1" обменялись приветственными радиограммами с экипажем Чкалова, летевшего над Северным полюсом в сторону Америки.
          Дрейфующую льдину постепенно уносило в сторону Гренландии.
          Проплыв более 2,5 тыс. километров в высоких широтах и проведя многочисленные научные исследования, четверо полярников перешли на ледоколы "Мурманец", "Таймыр" и "Ермак". 17 марта 1938 года Москва встречала участников арктической экспедиции.
         
          И. Папанин, Э. Кренкель, Е. Фёдоров, П. Ширшов были удостоены звания Героя Советского Союза. В Кремле состоялся приём в их честь. Папанин, доставивший побывшее на полюсе знамя, вспоминал:
          "В этот вечер Сталин произнес речь о смелости советских людей, об истоках их героизма, о том, что в нашей стране человек ценится, прежде всего, по его делам на благо общества. Затем Сталин поднял бокал за здоровье всех героев – старых и молодых, за тех, кто не устает идти вперёд, за молодость, потому что в молодых сила".
          "Папанинцы" ощущали солидарность с ними всего народа, а миллионы людей созидательного труда в СССР воспринимали работу полярников станции "Северный полюс-1" как своё собственное дело. Жители Крайнего Севера становилась ближе к Большой земле; ударники-рабочие и колхозники приобщались к победам над Арктикой. Газеты были заполнены приветственными телеграммами и письмами полярникам.
          "Экспедиция на полюс отважных папанинцев служит образцом для полярников всего мира… Личные качества каждого участника – смелость, мужество, выносливость, безграничная преданность делу науки – отличительные черты нового человека, созданного эпохой великого Сталина" (Водопьянов).
         
          Отклик народа
         
          Созидательная работа, развернувшаяся в первой половине 1930-х гг. в Советском Союзе и принесшая зримые плоды в виде новых заводов, машин, технологий, достижений науки и культуры, вдохновляла на новые трудовые победы, а процессы против троцкистов показывали, что страна при нынешнем руководстве не вернётся к положению управляемой культуртрегерами колонии; что результаты труда народа пойдут на улучшения его жизни, а не в банки Запада на "мировую революцию".
          Граждане СССР видели, что они трудятся не на эксплуататоров, не для обогащения группировки бандитов, а на себя, своё общество; видели значительные достижения в индустрии и сельском хозяйстве; видели перспективы дальнейшего промышленного и культурного развития страны. Это внушало им веру в будущее; одним из проявлений которой стал быстрый рост численности населения СССР в те годы.
          Во второй половине 1930-х гг. рабочие, колхозники, инженеры, учёные в сталинском СССР стали не только больше зарабатывать и лучше жить, но и глубже ощущать сопричастность к делам других.
          "Совместная работа многих людей становилась общественной жизнью (её новым видом), приносившим развлечение самим фактом совместности. Собрания, совещания, беседы, пропагандистские лекции и прочие явления новой жизни, связанные с колхозами и сопровождавшие их, делали жизнь людей интереснее, чем раньше" (А.А. Зиновьев).
          Полёты Чкалова, спасение челюскинцев, открытия Циолковского, новые яблони Мичурина, рекордные урожаи на колхозных полях становились достижениями не только самих первооткрывателей, героев и ударников, но отчасти и всех трудящихся СССР – потому что эти достижения создавались для других; а значит, в них вкладывался не только труд и знания, но и частица души. Со всех концов страны шёл поток писем к Паше Ангелиной и Марии Демченко; полярным лётчикам; передовым ткачихам.
          "Коллективизм и сопричастность людей в общности целей и результатов их труда, по существу, практически решали извечный вопрос о смысле самой жизни… они давали ощущение полноты человеческого существования" (Романенко).
          "Человек жизни в себе не имеет …  Наш брат есть наша жизнь" (св. Силуан).
          "В 999 случаях из 1000 человек, который "устал от жизни" устал не от жизни как таковой, а устал от жизни для самого себя" (Генри Форд).
          Улучшение социальной среды, прославление и пропаганда производительного труда на благо общества оказали позитивное воздействие на физическое и духовное здоровье народа, а также на генетику. В сталинское время на улицах городов и деревень всё чаще можно было встретить красивых людей, здоровых детей.
         
         
         
         
         
         
         
         
         
         
         
         
          Знатные люди сталинского СССР
         
          Мичурин
          Иван Владимирович Мичурин (1855 - 1935 гг.) был родом из русской глубинки, относимой ныне к Тамбовской области, где издавна обитали мелкопоместные дворяне Мичурины. Трудные условия детства – бедность и болезнь отца – вынудили его с раннего возраста зарабатывать на жизнь ремеслом и службой в железнодорожной конторе. Однако настоящим его увлечением было садоводство. Свой редкий досуг он использовал для изучения ботаники, географического распространения плодовых растений, знакомства с каталогами плодовых фирм, с состоянием отечественного садоводства, о котором он впоследствии писал: "В течение целых столетий не принималось почти никаких мер к его улучшению, в особенности, в средней и северной частях Европейской России. … Сортименты были крайне бедны, кроме того, засорены различными полукультурными а иногда и прямо дикими лесными деревьями. Из сносных сортов по продуктивности в то время повсюду фигурировали на первом плане среди яблонь – одни Антоновки, Боровинки, Скрижапели, Анисы, Грушовки и т.п.; среди груш – Бессемянка, Тонковетка, Лимонка; среди вишен – Владимирская и её сеянцы; среди слив – сеянцы различных тернослив и терна. … Среди груш совершенно не было зимних сортов. Что касается черешен, абрикосов, персиков и винограда, то эти виды плодовых растений только изредка встречались в оранжереях".
          В 1875 году И.В. Мичурин арендовал за 3 рубля в месяц для постановки селекционных опытов усадьбу с запущенным садом в городе Козлове Тамбовской губернии. Первыми мичуринскими сортами стали малина Коммерция, вишня Гриот грушевидный, Мелколистная полукарликовая, Плодородная, межвидовой гибридный сорт вишни Краса севера (вишня Владимирская ранняя * черешня Винклера белая).
          Через семь лет, в 1888 году Мичурин приобрёл участок земли. Покупка истощила его средства, и основание первого русского селекционного питомника началось при капитале в 7 рублей.
          Тяжёлый труд вскоре начал приносить плоды. На участке выросли гибридные сеянцы яблонь, груш, слив, черешен, вишен; впервые появившихся в этих краях персиков, абрикос, шелковицы, винограда.
          Основным методом Мичурина при выведении новых сортов, выносливых к суровому климату центральной России и одновременно имеющих высокие качества плодов, была отдалённая гибридизация. Экспериментальным путём подбиралось наилучшее сочетание положительных признаков у гибридов, географически далёких по местообитанию и родству. Например, сорт груши Бере зимняя Мичурина был выведен скрещиванием уссурийской дикой груши, мелкоплодной, но зимостойкой, и южной Бере рояль с крупными сочными плодами. У гибрида оказались крупные, лёжкие, имевшие высокие вкусовые качества плоды – как у её южного родителя – и, вместе с тем, гибридное растение переносило холод до –36°. Широко применял Мичурин также методы прививок и "воспитания"- закаливания сеянцев.
          В 1905 году, к пятидесятилетию Мичурина, в его селекционном активе имелся ряд качественных сортов яблонь: Антоновка шестисотграммовая, дававшая урожай с одного дерева до 350 кг, Кандиль-китайка, Ренет бергамотный, Шафран северный осенний; Парадокс, груш: Бере зимняя Мичурина, Бере победа, Бергамот Новик; слив: Ренклод реформа, Терн сладкий; виноград Северный белый, Северный черный и др. Ряд сортов плодовых и ягодных культур Мичурин продвинул далеко на север.
          В 1912 году деятельность И.В. Мичурина в области садоводства получила государственное признание: он был награждён орденом св. Анны 3-й степени. (В том году вышел указ Николая II "О насаждении сельскохозяйственных опытных учреждений", в соответствии с которым в России открылось 12 селекционных станций). Его работами интересовались видные специалисты в области сельского хозяйства академик В.В. Пашкевич, профессора Н.И. Кичунов, М.В. Рытов.
          Помимо создания новых сортов плодовых деревьев и кустарников Мичурин занимался декоративными растениями. Он вывел лилию фиалковую, которая выглядела как лилия, а пахла, как фиалка; около 30 сортов роз – Князь Варягов, Князь Рюрик, Нептун, Церера, …
          После революции 1917 года Мичурин передал свой питомник государству и был назначен его заведующим. В это время в нём находилось уже 154 новых сорта, выведенных Мичуриным, среди которых были 45 сортов яблонь; 20 сортов груш; 13 – вишен; 15 – слив (из них три сорта Ренклодов); 6 – черешен; много кустарников; а также ряд южных деревьев: абрикоса, миндаля, шелковицы, белой акации.
          В 1921 году достижения Мичурина были продемонстрированы на уездной выставке. Его питомник стал привлекать внимание земледельцев, представителей сельскохозяйственных артелей и коммун. В 1923 году в Москве прошла первая Всесоюзная сельскохозяйственная выставка. Экспертная комиссия присудила высшую награду Мичурину.
           
          25 октября 1925 года в городе Козлове был отпразднован юбилей пятидесятилетней селекционной деятельности И.В. Мичурина.
          К этому времени значительно возросла материальная база питомника и его научно-исследовательские возможности. В нём производилось до 800 комбинаций скрещиваний ежегодно; в его отделениях имелось до 30 тысяч гибридов яблонь, груш, вишен, черешни, слив, миндаля, персика, абрикоса, алычи, винограда, грецкого ореха, фундука, шелковицы, малины, ежевики, крыжовника, смородины, земляники и других плодово-ягодных растений.
          Особенно значительную помощь стало оказывать государство Мичурину в его работе с конца 1920-х годов, когда сталинское руководство взяло курс на поддержку новаторов науки и производства.
          В 1927 году на экраны вышел кинофильм "Юг в Тамбове", популяризировавший мичуринские достижения. Фильм имел большой успех в Советском Союзе и за рубежом.
          В 1928 году питомник был переименован в селекционно-генетическую станцию плодово-ягодных культур им. И.В. Мичурина. В 1929 году в Козлове был открыт первый в стране техникум селекции плодово-ягодных культур. Был издан сборник трудов Мичурина "Итоги полувековых работ", рассказывавший о его методах и достижениях. 7 июня 1931 года И.В. Мичурин был награждён орденом Ленина. 3 октября 1931 года правительство приняло решение об организации, на базе мичуринских достижений, производственного учебно-опытного комбината в составе совхоза-сада на площади свыше 3500 га; Центрального научно-исследовательского института северного плодоводства; Института плодоовощного хозяйства; рабфака; детской сельскохозяйственной станции; опытной школы. 18 мая 1932 года город Козлов Тамбовской области, ставший крупнейшим центром научно-исследовательского и промышленного садоводства, был переименован в Мичуринск.
          К Мичурину часто приезжали для консультаций. Он вёл обширную переписку. В 1928- 35 гг. сельскохозяйственным заведениям разного рода, опытным станциям, колхозникам, всего в 3058 адресов, было отправлено свыше 600 тыс. штук саженцев. Тем не менее, спрос на мичуринские сорта в десятки раз превышал предложение.
          Мичурин не только занимался практической селекцией, но и разрабатывал теоретические вопросы, связанные с наследственностью и изменчивостью. Принципом своей работы он считал сознательное управление развитием растений. Мичурин писал: "мы можем действовать в смысле целесообразного воспитания сеянцев... усиливать развитие полезных и ослаблять или совершенно погашать развитие вредных признаков". Он неоднократно подчёркивал большую роль окружающей среды в формировании свойств растительных организмов и полагал, что наследственность растений под воздействием внешней среды, условий жизни (климата, питания и т.д.) может изменяться.
          20 сентября 1934 года страна отпраздновала юбилей восьмидесятилетия жизни и шестидесятилетия творческой деятельности Мичурина. За несколько дней до празднования Мичурин направил письмо Сталину, в котором отмечал, что его некогда небольшой приусадебный участок земли ныне превратился в огромный Всесоюзный центр промышленного плодоводства и научного растениеводства с тысячами гектаров садов, лабораториями, десятками высококвалифицированных научных работников, и что выведенные им новые ценные сорта плодовых растений в массовом масштабе стали использоваться колхозными и совхозными садами, заменяя низкоурожайные старые сорта. Сталин послал ответное приветственное письмо.
          Товарищу Мичурину, Ивану Владимировичу
          От души приветствую Вас, Иван Владимирович, в связи с шестидесятилетием Вашей плодотворной работы в пользу нашей великой Родины. Желаю Вам здоровья и новых успехов в деле преобразования плодоводства. Крепко жму руку. И. СТАЛИН
          Образ Мичурина постоянно использовался сталинской пропагандой как пример учёного-творца, созидателя, новатора.
          Из высказываний И.В. Мичурина:
             ▪ Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у неё – наша задача.
             ▪ Я всегда и всецело был поглощен только одним стремлением к занятиям выращивать те или другие растения и настолько сильно было такое увлечение, что я почти даже не замечал многих остальных деталей жизни; они как будто  прошли мимо меня и почти не оставили следов в памяти.
             ▪ Плоды моих трудов идут на пользу широким массам трудящихся, а это для экспериментатора, для каждого учёного самое главное.
          "Над чем Вы работаете, Иван Владимирович?" – спрашивали его многочисленные посетители. "Над тем, что сегодня полезно для государства", – лаконически отвечал он.
         
          Циолковский
          Константин Эдуардович Циолковский (1857 - 1935 гг.) был родом из Рязанской губернии, центра России. Ещё в детстве он увлекся техникой, созданием моделей аэростатов, сочетая эти занятия с чтением-самообразованием, в которое включалось "проглатывание" начавших тогда появляться фантастических романов Жюль Верна. В 1873 году Циолковский приехал в Москву, где продолжил свои занятия при поддержке философа-космиста Н.Ф. Фёдорова (1829 - 1903 гг.). Изучив математику и физику в объёме средней школы, он перешёл к математическому анализу и теоретической механике. При этом полученные абстрактные знания он пытался применять для практического решения занимавших его задач построения летательных аппаратов тяжелее воздуха и космических путешествий.
          Со второй половине XIX века во всём мире начали быстро завоёвывать популярность и оказывать влияние на мировоззрение людей научно-фантастические сочинения о путешествиях на другие планеты. Классические романы Жюль Верна "С Земли на Луну" и "Вокруг Луны" были опубликованы в 1865 и 1879 гг. практически одновременно во Франции и в России. По словам Циолковского, "стремление к космическим путешествиям было заложено у него Жюль Верном". В конце XIX века Герберт Уэллс написал фантастический роман "Первые люди на Луне".
          Циолковский также увлекался в те годы сочинением фантазий на космические темы. С конца 1870-х гг. он проектировал в своих дневниках воображаемые космические сооружения. В небольшой повести "На Луне" (1887 г.) он описал, что увидели бы очутившиеся на нашем спутнике люди. В 1893 г., после переезда Циолковского в Калугу, эта повесть была напечатана в журнале "Вокруг света". В том же году Циолковский написал "полуастрономическое, полуфантастическое", как он его назвал, произведение "Грёзы о Земле и небе и эффекты всемирного тяготения", опубликованное вскоре в журнале "Наука и жизнь", а потом и в виде отдельной книги.
          В отличие от писателей-фантастов Циолковский, наряду с сочинением "космических фантазий", занимался и реальной разработкой вопросов создания летательных аппаратов тяжелее воздуха и космических путешествий. В 1885 году он увлекся идеей построения металлического управляемого аэростата, над которой работал "два года почти непрерывно". Весною 1887 года Циолковский сделал сообщение о металлическом аэростате в Москве в Обществе любителей естествознания. В 1897 году он вывел элементарную математически, но весьма значимую для практических приложений формулу движения ракетного летательного аппарата. В мае 1903 года он опубликовал в журнале "Научное обозрение" (№5) статью "Исследование мировых пространств реактивными приборами", ставшую основанием научной космонавтики. В ней он предложил использовать для полётов за пределы атмосферы "реактивный прибор" – "грандиозную и особенным образом устроенную ракету". Циолковский дал техническое описание проекта ракеты, её преимуществ перед пушкой, математическую теорию её движения. Работа Циолковского примерно на 10 лет опередила подобные же исследования за границей. Через восемь лет в журнале "Вестник воздухоплавания" (в 8 номерах за 1911- 12 гг.) вышла его более полная статья о реактивном движении и космических полётах. В ней содержались: концепция нового вида машин – управляемых ракет на жидком топливе; описание явлений, происходящих в космическом полете; средств жизнеобеспечения экипажа космического корабля; видов лунных и межпланетных космических траекторий, обоснования возможности и необходимости освоения человечеством космоса.
          После революции 1917 года Циолковский продолжал заниматься разработкой вопросов космонавтики, как научно-технических, так и философских. В апреле 1924 года при Военно-научном обществе Академии Военно-Воздушного флота была создана Секция межпланетных сообщений, а несколько позже, в мае того же года – более широкое по составу Общество изучения межпланетных сообщений, завязавшие переписку и обмен материалами с работавшим в Калуге Циолковским. Важную роль в создании Общества и дальнейшей популяризации идей Циолковского, а также в их практической реализации, сыграл инженер Ф.А. Цандер.
          В апреле-июне 1927 года в Москве состоялась первая всемирная выставка межпланетных аппаратов и механизмов, организованная Ассоциацией изобретателей. Целью выставки была популяризация идеи космических полетов. В экспозиции выставки были представлены научные достижения Н.И. Кибальчича, К.Э. Циолковского, Ф.А. Цандера, американца Р. Годдарда[183], немца Г. Оберта[184] и других.
          В начале 1930-х гг. в Москве и Ленинграде образовались Группы по изучению реактивного движения (ГИРД), занявшиеся практическими работами по созданию ракетной техники. Ведущую роль в них играл тот же Цандер. Сотрудники ГИРД продолжали поддерживать связи с Циолковским. 17 августа 1933 года в воздух поднялась первая советская ракета, созданная гирдовцами. Она достигла высоты 1,5 км.
          Сам К.Э. Циолковский в 1930-х гг. был уже всенародно известным автором многих популярных, фантастических и философских работ по вопросам космонавтики и ракетной техники. Он консультировал инженеров и популяризаторов науки, писателей и режиссеров фильмов о межпланетных полётах.
         
             "И на Марсе будут яблони цвести"
         
          В 1932 году на торжественном юбилее 40-летия научной деятельности и 75-летия со дня рождения Циолковского он получил много приветствий и благодарностей от общественных организаций. Правительство наградило его орденом Трудового Красного знамени.
          Знаменитому деятелю науки, товарищу К.Э. Циолковскому
          Примите мою благодарность за письмо, полное доверия к партии большевиков и Советской власти. Желаю Вам здоровья и дальнейшей плодотворной работы на пользу трудящихся. Жму Вашу руку.
          И. СТАЛИН, 17 сентября 1935 года.
          О работах Циолковского по космонавтике неоднократно писала центральная пресса. Его образ использовался сталинской пропагандой как пример учёного-творца, созидателя.
         
          Чкалов
          Валерий Чкалов (1904- 38 гг.) был родом из русской глубинки – приволжского села Василёво, расположенного близ Нижнего Новгорода. Он был десятым ребёнком в семье мастера-котельщика Павла Григорьевича Чкалова. От своего отца Чкалов унаследовал любовь к труду и стремление непрерывно совершенствоваться в нём, а также редкое физическое здоровье и силу[185]. Начало трудовой жизни Валерия Чкалова пришлось на бурное революционное время, за которое он сменил несколько рабочих специальностей – помощника кузнеца, кочегара, слесаря – пока в 1919 году не устроился механиком в авиационных мастерских. В 1921 году Валерий был направлен по путёвке от своей организации в Егорьевскую военно-теоретическую лётную школу, а в 1923 году, вместе со всем выпуском – в Борисоглебскую школу лётчиков для практических занятий. В числе десяти лучших учлётов он был осенью того же года зачислен в Московскую школу высшего пилотажа, после окончания которой прошёл курс в Серпуховской высшей авиационной школе стрельбы, бомбометания и воздушного боя. В октябре 1924 года он получил звание лётчика-истребителя и отбыл в авиаполк под Ленинградом. За время учёбы Чкалов освоил все фигуры высшего пилотажа, по мнению своих командиров даже чересчур увлекаясь воздушной акробатикой. Не изменил он этим привычкам и во время строевой службы: однажды он пролетел на самолёте под ленинградским мостом. В ноябре 1927 года Чкалов, как один из лучших лётчиков части, демонстрировал своё пилотажное искусство на авиапараде в Москве.
          С 1930 года Чкалов стал лётчиком-испытателем, сначала НИИ ВВС, потом одного из авиазаводов. Он летал на разных видах самолётов, но чаще других ему доводилось испытывать истребители Поликарпова.
          Весной 1936 года лётчики Чкалов, Байдуков и штурман Беляков обратились в правительство с просьбой организовать беспосадочный перелёт из Москвы в Америку через Северный полюс. По предложению Сталина конечной целью первого трансарктического рейса, получившего название Сталинский маршрут, была выбрана Камчатка.
          21 июля 1936 г. специально созданный в КБ Туполева для сверхдальних полётов самолёт АНТ-25 под управлением Чкалова, Байдукова, Белякова стартовал с аэродрома в Москве в направлении Арктики. Полёт проходил над архипелагами Франца-Иосифа и Северной земли; над тайгой, безлюдными, пустынными областями; над Северным Ледовитым океаном. Лётчикам досаждали циклоны и частые обледенения, туманы и плохая видимость. Тем не менее, длительный – пятидесятишестичасовой – непрерывный полёт завершился успешно. 22 июля 1936 года самолёт приземлился на острове Удд в заливе Счастья Охотского море. В тот же день в "Известиях" была напечатана статья Валерия Чкалова "За доблесть Родины", рассказывавшая об их полёте.
          По представлению Сталина всем троим участникам полёта было присвоено звание Героя Советского Союза и выдана значительная денежная премия. Острова Удд, Лангр, Кэос Охотского моря были переименованы в Чкалов, Байдуков, Беляков.
          10 августа экипаж возвратился с Дальнего Востока на своём самолете, делая по пути остановки в сибирских городах. На московском аэродроме лётчиков встретили Сталин, Орджоникидзе, Ворошилов.
         
          25 мая 1937 года правительство приняло решение об организации трансарктического полёта из Москвы в США через Северный полюс.
          18 июня 1937 г. тот же АНТ-25 под командованием Чкалова, Байдукова, второго пилота, и штурмана Белякова стартовал с аэродрома в Москве в направлении самой северной точки Земли.
          Это полёт был ещё более сложным, чем предыдущий – как по метеоусловиям, так и по маршруту, проходившему и над Северным полюсом, и над Скалистыми горами Канады. Помимо частых циклонов, неоднократных опасных обледенений, кислородного голодания; в конце полёта была потеряна радиосвязь с землёй. Однако и этот перелёт, занявший более 63 часов, завершился успешно. 20 июня АНТ-25 приземлился на аэродроме близ Портленда (штат Вашингтон).
          После посадки члены экспедиции получили подписанную руководством страны приветственную радиограмму:
          Горячо поздравляем вас с блестящей победой. Успешное завершение геройского беспосадочного перелёта Москва – Северный полюс – Соединённые Штаты Америки вызывает любовь и восхищение трудящихся всего Советского Союза. Гордимся отважными и мужественными советскими лётчиками, не знающими преград в деле достижения поставленной цели. Обнимаем вас и жмём ваши руки.
          Американцы очень тепло приняли чкаловский экипаж – Russian flyers. Ещё более восторженный приём был оказан лётчикам в Москве:
         
          После своих трансарктических полётов Валерий Чкалов стал одним из самых популярных людей в СССР. О нём писала центральная пресса; в его честь называли заводы и школы; его приглашали на торжественные мероприятия, просили выступить перед рабочими, колхозниками, учёными, писателями. Само его имя стало синонимом мужества и героизма.
         
          В ноябре 1937 года Валерий Чкалов был избран депутатом Верховного Совета СССР.
          К своим депутатским обязанностям, несмотря на загруженность летно-испытательной работой над новой техникой, он относился очень внимательно, отвечая избирателям на их обращения, помогая им решать бытовые проблемы и обустраивать жизнь.
         
          Валерий Чкалов любил отдыхать в своём Василёво, приезжая туда на волжскую рыбалку.
          "Как и все люди, вышедшие из гущи трудового народа, Валерий горячо любил родные места" (Байдуков)[186].
          Частое и охотное общение с самыми разными людьми ещё больше поднимало популярность Чкалова.
          "Изо всех больших имён геройских
          Что известны нам наперечёт
          Как-то по особому, по свойски
          Это имя называл народ" (Твардовский)
         
          Рекордные полёты демонстрировали всему миру достижения Советского Союза в области авиации. Валерий Чкалов писал:
          "Наш полёт показал, что советской авиации нет предела в полёте ни по югу, ни по северу. Советские самолёты могут летать всюду и везде. … К нашим лётчикам переходит один рекорд за другим, и нет сомнений, что в ближайшее время все мировые рекорды будут нашими"[187].
         
          Кроме того, полёты Чкалова и других авиаторов-рекордсменов использовались сталинской пропагандой как образцы для воспитания народа, создания культа героев – людей мастерства и высокой личной отваги, преданных своей родине и народу. Их избирали в Верховный Совет; их чествовали на торжественных мероприятиях и в прессе; их имена присваивались заводам, колхозам, кораблям, школам; о них писались книги, создавались кинофильмы, пьесы, картины.
         
         
          Паша Ангелина
          "Сталинизм в основе своей … был стремлением миллионов глубоко несчастных людей заиметь хотя бы малюсенькую крупицу Света. Вот в чём была его несокрушимая сила!" (А.А. Зиновьев)
          Паша Ангелина (1912/3- 59 гг.) родилась в греческой семье, обитавшей в украинской деревне Старобешево, близ Юзовки (Донецка). Её отец Никита Васильевич, как и мать Евфимия Фёдоровна были батраками, нанимавшимися на сезонные работы к местным кулакам.
          С семи лет Паша уже помогала родителям в поле, иногда подрабатывая разносчицей угля на близлежащей шахте. Когда в их деревне образовался колхоз, семья Ангелиных вступила в него, а Паша ещё и по своей инициативе прошла курсы трактористов. С 1929 года она работала на Старобешевской машинно-тракторной станции.
          В 1933 году Паша Ангелина организовала женскую тракторную бригаду в МТС и возглавила её. В 1933- 34 гг. бригада Ангелиной, выполнив план на 129%, заняла первое место по МТС.
          В декабре 1935 года трактористки-рекордсменки приняли участие во Всесоюзном слёте передовиков сельского хозяйства. В своём выступлении Паша рассказала о прежней жизни в деревне, о том, как стала трактористкой; как работает её бригада; как им удалось добиться рекордных показателей.
          "Мы вспоминали нашу нищую, единоличную жизнь под гнётом кулачества, коллективизацию села, тяжёлую борьбу с кулаками. Мы благодарили за помощь рабочий класс, говорили о механизации сельского хозяйства, о науке в колхозах… Сталин внимательно слушал, улыбался, аплодировал"[188].
          В то время достижение бригады Ангелиной было важно не только как рекордный показатель, образец для других, но и как пример воспитания новых, овладевших современной техников специалистов на селе. "Кадры, Паша, кадры", – бросил реплику Сталин во время её выступления. В ответ докладчица дала с трибуны обязательство организовать десять женских тракторных бригад.
          Инициатива Паши Ангелиной была подхвачена: до 1938 г. около двухсот тысяч колхозниц освоили сельскохозяйственную технику. В 1937 г. только женских тракторных бригад насчитывалось уже 545.
          Соревнования за достижение рекордных показателей в разных областях промышленности и сельского хозяйства стали важным ресурсом ускорения развития экономики. Передовики заводов и ударники колхозов получали высокую зарплату, премии. Трактористки в бригаде Ангелиной строили хорошие дома, приобретали мотоциклы.
          Кроме того, сталинская пропаганда широко культивировала пафос и даже поэтику труда на общее благо. Передовики и ударники прославлялись в прессе, чествовались на торжественных собраниях, избирались в представительные органы. Паша Ангелина получала сотни писем из Алтая, Сибири, Урала, Казахстана, Грузии и других областей СССР. В 1937 г. она стала депутатом Верховного Совета 1-го созыва.
          Труд в сталинском СССР становился не только средством добывания материальных благ, но и формой взаимодействия людей, дававшей им ощущение смысла жизни. Сталин отмечал, что рабочие и колхозники ставят рекорды потому, что труд "становится делом чести и славы". Тем более, что теперь они "работали не на эксплуататоров, не для обогащения тунеядцев, а на себя, на своё общество".
          "Передо мной действительно открылся новый мир счастья, разума, и в этот новый мир привёл меня великий Сталин … научил меня, простую крестьянку, дочь батрака, жить и работать для счастья моей страны, для моего народа"[189].
          Во время Великой Отечественной войны Паша Ангелина вместе со всей бригадой работала в Казахстане на двух составах техники. В 1943 году её бригада выполнила три годовых плана.
          В 1946 году П.Н Ангелина стала лауреатом Сталинской премии, а 19 марта 1947 года ей было присвоено звание Героя Социалистического труда. В 1950 году она написала небольшую книгу о своей жизни "Люди колхозных полей". 26 февраля 1958 года П.Н. Ангелиной во второй раз было присвоено звание Героя Социалистического труда, "за умелое руководство в течение двадцати пяти лет тракторной бригадой и высокие показатели в сельскохозяйственном производстве".
          Бронзовый бюст Паши Ангелиной был установлен на её родине – в посёлке Старобешево Донецкой области, где ныне её имя носит улица и где открыт её музей.
         
         
          Мария Демченко
          Мария Демченко, ровесница Паши Ангелиной, была родом из села Староселье, ныне находящегося в Городищенском районе Черкасской области. В 1930- 36 г. она работала звеньевой колхоза.
          На 2-м Всесоюзном съезде колхозников-ударников, проходившем в феврале 1935 года, она взяла обязательство собрать не менее 500 ц сахарной свёклы с 1 га, которое успешно выполнила в этом же году, получив 523,7 ц/га. В освоении новых агротехнических приёмов – использовании более качественных удобрений, более эффективных методов борьбы с вредителями и сорняками – колхозницам помогали хаты-лаборатории.
          Достижения Марии Демченко и её бригады были отмечены Сталиным в его речи на приёме в честь колхозниц-ударниц свекловичных полей, состоявшемся 10 ноября 1935 года в Кремле:
          "Товарищи, то, что мы сегодня видели здесь, – это кусок новой жизни, той жизни, которая называется у нас колхозной, социалистической жизнью. Мы слушали простые слова простых трудовых людей, как они боролись и преодолевали трудности для того, чтобы добиться успехов в деле соревнования. Мы слушали речи женщин, не обычных, а, я бы сказал, женщин- героинь труда, потому что только героини труда могли добиться тех успехов, которых они добились. У нас не бывало раньше таких женщин. Мне вот 56 лет уже, видал виды, видал достаточно трудящихся мужчин и женщин. Но таких женщин я не встречал. Это – совершенно новые люди. … Я думаю, что правительство должно отметить героинь труда, приехавших сюда, чтобы доложить правительству о своих успехах … особо отметить товарища Марию Демченко".
          Достижения Марии Демченко и членов её бригады широко пропагандировались в советской прессе второй половины 1930-х гг.; о них публиковались статьи, очерки в газетах, журналах. Вскоре её рекорд по сбору свеклы был достигнут многими колхозницами, получившими название пятисотниц.
          Мария Демченко была удостоена правительственных наград и большой золотой медали ВСХВ. В 1937 году она была избрана депутатом Верховного Совета СССР 1-го созыва.
         
         
          Ткачихи Виноградовы
          Дуся Виноградова (1914- 62 гг.) была родом из деревни Долматиха, расположенной близ городка Вичуга, в Ивановской области. После четырёх лет обучения в начальной школе она, оставшись без родителей, поступила ученицей на Вичугскую ткацкую фабрику, а затем в местное фабрично-заводское училище (ФЗУ). Кроме учёбы, участвовала в выпуске стенной газеты, театральных пьесах, песенном ансамбле. Лето проводила в пионерлагере на Волге. В 1931 году, закончив ФЗУ, стала работать ткачихой.
          Сначала Дуся трудилась, как и большинство, на стандартном комплекте из 16 автоматических станков "Нортроп", а в 1933 г. перешла на 26 станков.
          Поскольку на ткацких фабриках США не редкостью были работы на 70-80 "нортропах", наиболее опытные ткачихи Вичуги предложили ввести такие комплекты и у себя. С лета 1935 г. Дуся Виноградова и её напарница Маруся Виноградова (однофамилица) начали работать на комплекте из 70 автоматов.
          1 октября 1935 г. ткачихи Виноградовы установили мировой рекорд производительности труда, перейдя с 70 на 100 станков. Их пример стал пропагандироваться в отраслевой и центральной прессе.
                 
          14 ноября 1935 г. в Кремле открылось Первое всесоюзное совещание рабочих и работниц стахановцев промышленности и транспорта, на котором Дуся и Маруся выступили с рассказом о своих достижениях. В дальнейшем они установили новые рекорды, обслуживая более 200 автоматических станков за смену.
         
          В 1936 году обе ткачихи-рекордсменки поступили учиться в Промышленную академию (Москва).
          В декабре 1937 года Дуся Виноградова была избрана депутатом Верховного Совета 1-го созыва.
         
          В 1930-х гг. в советской прессе её называли "первой работницей страны", а за рубежом – miss USSR.
         
          В 1940 г. по мотивам жизни Дуси Виноградовой был поставлен фильм "Светлый путь". В Вичуге появилась улица Виноградовых и посвящённая женщинам-ткачихам мозаичная стела "Идущие вместе". Позже Е.Н. Микулина написала о них повесть для школьников "Лён и музы".
         
         
          Война
         
          причины войны
          Веймарская Германия
          немецкое национально-освободительное движение
          ангажемент от мировой демократии
          нацистская верхушка
          финансовые источники НСДАП
          Гитлер у власти, 1933- 39 гг.
          мировая демократия: сценарий войны, 1933- 39 гг.
          отклонение от сценария
          пакт Молотова-Риббентропа, 1939 г.
          мышеловка захлопнулась, сентябрь 1939 г.
          попытки Сталина сохранить мир с Гитлером, 1939- 41 гг.
          конец передышки
          перед войной
          защита Отечества
          против чего сражался русский народ
          нацисты и троцкисты в России
          причины поражения гитлеровской Германии
          результаты гитлеровской авантюры
          Третий рейх как близнец-конкурент мировой демократии
         
          Причины войны
          К началу 1930-х гг. успехи национально-освободительного движения в СССР, выразившиеся в поражении троцкизма и утверждении курса на преодоление экономической отсталости, достижение продовольственной и оборонной безопасности страны, стали всерьёз беспокоить мировую демократию[190].
          Ускоренно развивалась тяжёлая индустрия; повышался уровень культуры и образования; росла численность населения – в том числе, что было особенно досадно международной демократической общественности, в центральных, русских регионах. Реализовывалась, в интересах основной части народа, обширная созидательная программа, подавая пример другим странам и показывая, что в мире есть альтернатива хищническим банкирским империям.
          Кроме того, Советский Союз перекрыл, ценой больших усилий и трудового героизма, основные каналы внешнего империалистического грабежа – выкачивания природных ресурсов, спекуляций с валютой, эксплуатации коренного населения – продемонстрировав зависимым странам образец успешной борьбы против неоколонизаторов.
          В результате к 1930-м гг. перед мировой демократией возникла настоятельная потребность трансформировать происходящие в СССР процессы, а именно: либо постараться вернуть к власти своих прежних контрагентов, либо же прибегнув к внешнему давлению, вплоть до военной агрессии, установить прямой политический контроль над этой страной.
          После того, как несколько попыток правых и левых троцкистов свергнуть сталинский режим путём заговоров или дворцового переворота потерпели неудачу, мировая демократия утвердилась во мнении, что единственной возможностью остановить СССР является война.
          Некоторая проблема заключалась в том, что воевать против СССР было на тот момент некому: Франция – далеко; Польша – мала; Англия – привыкла сражаться чужими руками. Оставалась только Германия. Хотя она после поражения в Первой мировой войне была разоружена, экономически слаба, и, вдобавок, не имела общей границы с Советским Союзом, однако кроме неё ангажировать на новую битву в защиту демократических ценностей было просто некого.
         
          Веймарская Германия
          В 1919- 20 гг. Германия, согласно условиям Версальского договора, была лишена орудий, военного флота и авиации. Вслед за чем последовал тотальный грабёж разоружённой страны.
          "Германия была принуждена к выплате баснословных репараций" (Черчилль).
          Выплаты контрибуций, массовая безработица, развал сельского хозяйства из-за диспаритета цен и спекуляций дополнились в начале 1920-х гг. гиперинфляцией. За 1922- 23 гг. немецкая валюта обесценилась полностью: осенью 1923 года 1 доллар стоил 1 трлн. 200 млрд. марок; экземпляр газеты – 8 млрд. марок.
          "Средние классы, ремесленники, чиновники и пенсионеры подверглись пролетаризации" (фон Папен)[191].
          "Когда немцы, наконец, поняли в чём дело, было уже поздно. Три четверти из них были разорены" (Вертинский)[192].
          Хорошо чувствовали себя в веймарской Германии лишь имевшие доступ к иностранной валюте международные гешефтмахеры.
          "Спекулянты скупали дома целыми кварталами. … Один только мой знакомый, одесский коммерсант Илья Гепнер, имевший в кармане всего-навсего одну тысячу американских долларов, умудрился купить шесть домов и огромный "Луна-парк" в Берлине" (Вертинский)[193].
          Ещё процветали обменные пункты.
          "Берлин был весь покрыт сетью маленьких киосков, напоминавших лимонадные будочки. Из крохотных окошечек видны были только руки. … Это были менялки. Лавочки, где торговали деньгами. ... Знаменитый петербургский спекулянт, "банкир" Дмитрий Рубинштейн говорил мне с отеческой нежностью в голосе: – "Хотите посмотреть моего ребёнка?" … Мы пошли к менялке. Оттуда выглядывало жирное молочно-розовое лицо, напоминавшее свежераспаренный человеческий зад. Пухлые руки с обкусанными ногтями лежали на прилавке. Плотоядный чувственный рот снисходительно улыбался. –"Уходи, уходи, папаша", строго прикрикнул на отца "ребёнок". Ты мне мешаешь работать" (Вертинский)[194].
          Разорение среднего класса и крестьянства сопровождалось распространением в стране дегенеративного искусства, разложением морали и культуры народа.
          "Намеренно и умышленно всё, что свято для немцев, втаптывалось в грязь, чтобы лишить их источника их силы, сделать их беспочвенными" (Гесс).
          Социал-демократическая "партия власти" тогдашней Германии, являвшаяся главной движущей силой установления в 1918 году республики, не препятствовала этому, понимая, что её господство покоится на пассивности основной части населения, внушившего себе: "у них всё схвачено и изменить уже ничего нельзя".
          "У них <веймарских с.-д.> действовал чистый инстинкт самосохранения, когда они сознательно делали всё, чтобы в народе не проявились гордость и дух сопротивления" (Гесс).
          Вдобавок, в те же годы в разных областях Германии происходили "пролетарские революции", в результате которых к власти приходили представители трудящихся. Как правило, они организовывались с помощью эмиссаров из Сов. России и сопровождались, как и в России после октября 1917 года, террором, убийствами, казнями заложников.
          "Беспорядки провоцировали вовсе не местные рабочие. Организаторами забастовок и мятежей были профессиональные политические агитаторы, многие из которых состояли на службе у московских революционеров: именно они несут ответственность за мятежи и убийства" (Тиссен).
          "Самая известная из казней заложников имела место в Мюнхене, где революционное правительство[195] приказало арестовать и казнить видных горожан без суда и следствия" (Тиссен).
         
          Немецкое национально-освободительное движение
          Подрывная деятельность в Германии – в том числе "втаптывание в грязь всего, что было свято для народа" – имела длительную историю, восходя своими корнями к периоду средних веков. Постепенно она широко распространилась в стране, поразив разные области общественной жизни. К концу XIX века многие немцы начали ощущать угрозу самому существованием своего народа.
          Одним из противодействий этой угрозе стало движение народничества (фёлькише), в рамках которого формировались клубы, ферейны, стремившиеся к защите достижений немецкой культуры; наследия предков. В веймарский период борьба против антинародных сил, захвативших в стране уже и политическую власть, особенно обострилась.
          Однако немецкое национально-освободительное движение 1920-х гг., несмотря на искренность и самоотверженность многих его участников, было весьма слабым. Оно не имело большой прессы; практически не имело денег, спонсоров; находилось под постоянным прессингом правительства и хорошо организованных структур интернационалистов – в том числе вооружённых отрядов "Рейхсбаннера" (с.-д.) и "Рот фронта" (коммунисты)[196]. В его среде распространялись, зачастую теми же интернационалистами, ложные политические доктрины, псевдонаучные теории типа социал-дарвинизма. Наконец, этно-политические мины, заложенные в Версальском договоре[197] предоставляли мировой финансовой олигархии богатые возможности для манипулирования политикой Германии почти в любом направлении, вплоть до вписывания её в сценарии новых войн.
         
          Ангажемент от мировой демократии
          Из многочисленных националистических партий, действовавших в Германии начала 1920-х гг., для вышеописанных целей мировой демократии наиболее подходила образованная в 1918 году в Мюнхене (Бавария) слесарем локомотивного депо Дрекслером Немецкая рабочая партия (Deutsche Arbeiterpartei, DAP), через год с небольшим, в феврале 1920 г., переименованная в Национал-социалистическую немецкую рабочую партию (NSDAP). Во-первых, её программные положения, точнее, цели, объявленные Гитлером в "Майн кампф", включали расчленение России; захват и колонизацию её европейской части. Во-вторых, вожди партии были людьми с затемнённым сознанием, запутанным фальшивыми доктринами и теориями, почерпнутыми ими из дешёвых бульварных брошюрок; да ещё и склонные к самообману и грёзам наяву –
          "Гесс … как и Гитлер, когда положение стало ухудшаться, создал собственный мир, далёкий от реальности" (Шпеер).
          "Гиммлер вообще не жил на этой планете" (Гудериан).
          Наконец, в третьих, вопреки неоднократно декларировавшимся партией идеалам здоровой жизни, нормальной эстетики и морали, многие её ведущие руководители являлись физическими и психическими вырожденцами.
         
          Нацистская верхушка
          "Берегитесь уродством отмеченных" (саксонская поговорка)
          Геббельс, в 1920-х гг. "барабанщик партии" и гаулейтер Берлина, а в Третьем рейхе министр пропаганды, был внешне и по своим манерам явным дегенератом[198]:
          "Геббельс был странным замкнутым типом со своей косолапой, изуродованной ступней … прекрасный чёткий голос и очень большие карие, умные, почти оленьи глаза … насмешливый, ревнивый, злобный, по сатанински одарённый карлик" (Ханфштенгль[199]).
          "Он был ниже среднего роста, с острыми чертами лица, большим ртом и умными глазами. … Его внешность находилась в полном противоречии с нордическим идеалом нацистов. Несмотря на свой недостаток – изуродованную <от рождения> ступню – он, по-видимому, не страдал комплексом неполноценности. Геббельс обладал едким остроумием и был наделён даром ядовитого сарказма" (фон Папен)[200].
          Пост руководителя СС занимал Гиммлер, "невзрачный человек со всеми признаками расовой неполноценности" (Гудериан).
          Далее Гейдрих, ближайший подручный Гиммлера, возглавивший в Третьем рейхе службу безопасности (РСХА). Казалось бы, на столь важный пост в нацистской империи мог попасть только удовлетворяющий самым строгим тестам физиогномики и морали "истинный ариец". Однако по своему внешнему виду и поведению Гейдрих, как и Геббельс, был явным наследственным дегенератом:
          "Голос Гейдриха был на два тона выше нормального: голос женщины, вырывающийся из широкой груди атлета. Женственными были и его руки: белые, тонкие, холеные и живые, столь же выразительные, сколь и его лицо. … Дисгармония лица, отмеченного противоречащими друг другу признаками, лица гермафродита, отражала свойственный ему психологический строй"[201].
          "… длинный острый нос и беспокойно бегающие, косящие глаза … Широкие бедра придавали его высокой фигуре женственный вид. Вздутые губы также странно не соответствовали его длинным рукам, пальцы которых напоминали паучьи щупальца" (Шелленберг).
          "Человек сексуально неуравновешенный, он находился как бы в состоянии постоянной гонки за удовольствиями, любил организовывать ночные экспедиции в злачные места с несколькими наиболее близкими друзьями. Даже в те времена, когда Гейдрих занимал очень высокие посты, он не отказался от таких прогулок, которые начинались обходом берлинских ночных заведений, славившихся тогда разнообразием, продолжались всю ночь и заканчивались в притонах, где он подбирал проституток, готовых на любые извращения"[202].
          Несоответствующими строгим партийным предписаниям были не только внешность и манеры Гейдриха:
          "Канарис хранил в своем сейфе … документы, содержавшие опасные свидетельства о "неполадках" в родословной Гейдриха – одна из бабок высокопоставленного руководителя СС была еврейкой, стало быть, свидетельства Гейдриха о его арийском происхождении были подложными" (Шелленберг).
          Недалеко от Гейдриха и Геббельса ушёл ведущий партийный философ Розенберг.
          "Розенберг внешне был явный еврей, хотя он первым бы протестовал, если б кто-нибудь подверг сомнению его родословную … почти каждое утро я видел его сидящим в захудалом кафе на углу Бриннерштрассе и Аугустенштрассе в компании какого-то венгерского еврея по имени Холоши, являвшегося одним из его главных помощников. Этот человек называл себя в Германии голландцем и был ещё одним представителем пресловутых еврейских антисемитов" (Ханфштенгль).
          Разительный контраст между расовыми канонами, декларировавшимися в партийной литературе, и далёкой от нордического идеала внешностью ведущих деятелей НСДАП отметил советский авиаконструктор А.С. Яковлев, побывавший в 1940 году в составе правительственной делегации на приёме у Гитлера в Берлине:
          "Гитлер пригласил нас к пышно убранному, украшенному цветами столу. … 10 - 15 официантов, вытянувшихся в струнку. Все молодые, все одного роста, все одной масти – светлые блондины, с одним цветом глаз и даже похожие друг на друга. … Все они, включая и офицера, подававшего кушанья Гитлеру, являлись олицетворением чистейшей арийской расы… Эти "белокурые бестии" являли собой резкий контраст с самими вождями германского фашизма. Ни Гитлер, ни тем более Геббельс не могли ни в какой степени считаться родственными им по расе"[203].
          Нелишне отметить, что расовый психоз раздували в партии и стране именно те лица, чьё происхождение было весьма сомнительно – Геббельс, Гейдрих, Розенберг,… – в то время как "истинные арийцы" от него более или менее дистанцировались.
          "Геринг …  бесспорно арийский член гитлеровского окружения, был наименее пылким толкователем их расистских идей" (Ханфштенгль).
          В целом можно заключить, что и агрессивная программа, и затемнённое мировоззрение, и сомнительное происхождение большинства лидеров нацистской партии предоставляли мировой демократии самые благоприятные возможности для манипулирования ими и ангажирования на выполнение главной задачи: столкнуть Германию и СССР в новой войне; разрушить экономику обеих стран; уничтожить побольше немцев и русских; поработить уцелевших. Оставалось только "продать" НСДАП немецкому народу. Впрочем, для профессиональных демократов это было чисто технической проблемой.
         
          Финансовые источники НСДАП
          "В политике важны две вещи. Первая – это деньги, а вторая … я забыл" (сенатор Марк Ханна).
          В начале 1920-х гг. нацисты были "лишь одной из многих праворадикальных организаций, процветавших в то время в Баварии … они не были ни в коей мере ни самыми многочисленными, ни самыми значительными" (Ханфштенгль). Не было в те годы у НСДАП и денежных ресурсов. Однако востребованные на политическом рынке товары у неё имелись: 1) ораторские дарования/ харизматичность Гитлера; 2) программа Гитлера, недвусмысленно нацеленная на войну против России. Поэтому в конкуренции за крупное финансирование, без которого сколь-либо серьёзная политическая деятельность невозможна, нацисты неуклонно набирали вес. Вклады в казну НСДАП внесли
          "паровозный фабрикант Борзиг, Фриц Тиссен из Объединения сталелитейных заводов, тайный советник Кирдорф, заводы "Даймлер" и Баварский союз промышленников" (Фест)[204].
          "Тиссен, Кирдорф и Шредер, видимо совместно с некоторыми деятелями из-за границы, предоставили в распоряжение нацистов значительные средства" (фон Папен)[205].
          Денежные взносы капитанов немецкой промышленности в фонд партии, которая, как они надеялись, станет преградой против большевизма, составили уже на раннем этапе не весь, а скорее всего даже не основной её капитал. (Не следует забывать, что НСДАП была не только антимарксистской, но ещё и социалистической, что вряд ли сильно вдохновляло немецких капиталистов). Среди спонсоров НСДАП появились "некоторые деятели из-за границы" (фон Папен); "чехословацкие, скандинавские и, в первую очередь, швейцарские финансовые круги" (Фест).
          "Осенью 1923 года Гитлер съездил в Цюрих и вернулся оттуда, как говорили, "с сундуком, набитым швейцарскими франками и долларовыми купюрами"" (Фест). (Между прочим, осень 1923 г. в Германии – это время гиперинфляции, когда за тысячу долларов можно было купить "шесть домов и "Луна-парк""; см. выше).
          Вопрос об источниках финансирования НСДАП, позволивших ей оплачивать содержание целой армии штурмовиков (в условиях массовой безработицы и гиперинфляции) и проводить дорогостоящие общенациональные предвыборные кампании, неоднократно обсуждался, как в предвоенное, так и в послевоенное время. В 1933 году в Швейцарии вышла книга "Источники финансирования национал-социализма" –
          "весь её тираж исчез вскоре после выхода в свет" (фон Папен)
          – в которой внесение основных средств в казну НСДАП приписывалось плохо конкретизированным "американским финансовым группам". В дальнейшем все данные о главных спонсорах НСДАП так и остались на уровне предположений, от которых упоминавшиеся в них лица, особенно представители "американских финансовых кругов" категорически и с большим возмущением открещивались. Вместе с тем, следует отметить, что предположения о финансировании Гитлера этими кругами вполне удовлетворяют главному критерию: кому выгодно? Итогом прихода к власти Гитлера и развязанной им войны против почти всего мира стало уничтожение миллионов русских и немцев, разорение России, новое разграбление и порабощение Германии. Кроме того, на весь мир, исключая сталинский СССР, была накинута финансовая удавка в виде навязанной фальшивомонетчиками ФРС продукции своего печатного станка. В отличие от недалёких "капитанов немецкой промышленности", полностью разорившихся в 1945 году, "некоторые деятели из-за границы" по итогам Второй мировой войны многократно приумножили свои капиталы. Финансирование НСДАП принесло им политические и экономические дивиденды даже ещё большие, чем финансирование революции 1917 года в России.
         
          Гитлер у власти, 1933- 39 гг.
          Внутреннее положение Германии 1933- 39 гг. Став 30 января 1933 года канцлером, Гитлер за относительно короткое время добился больших внутриполитических успехов, признававшихся даже его безусловными врагами.
          Было предпринято широкомасштабное строительство автострад, монументальных зданий, каналов и т.д. что форсировало развитие экономики и значительно сократило безработицу.
          "Когда мы пришли к власти, у нас были миллионы безработных. С другой стороны, мы видели, что все материалы, необходимые для дорожного строительства, имеются в пределах наших границ. Что было проще решения вопроса мобилизации рабочей силы и материалов организованным путём? Поэтому мы превратили имеющуюся рабочую силу и имеющиеся материалы в ценности, которые со временем могут создавать новые ценности. Автострады не только удовлетворяют потребности момента, они создают новые потребности. … Строительство автострад это и есть социализм в лучшем смысле этого слова" (Гесс, выступление 3 сент. 1934 г.).
          "По всей стране строятся автострады … люди отвоёвывают землю у моря … регулируются реки, осваивается целина … возводятся новые грандиозные постройки, болота превращаются в плодородные земли …" (Гесс, выступления 26, 28 июня, 3 сентября 1934 г., 21 марта 1936 г.).
          "В январе 1933 года в Германии было больше 6 миллионов безработных. К лету 1935 года безработица была ликвидирована" (Дениц).
          Правительство поддержало аграрный сектор; крестьянство было объявлено основой общества. Дарре, министр сельского хозяйства и глава Расового управления СС (само сочетание таких постов выражало определённый идеологический подход) провозгласил важнейшей задачей "как можно быстрее неразрывно связать лучшие линии крови нашего народа с почвой"; "создать новую знать крови и почвы".
          В результате производство продовольствия в Германии значительно выросло, а зависимость страны от его импорта ослабла.
          "Битва за продовольствие была, по сути, оборонительной битвой против большевизма" (Гесс, выступление 17 ноября 1935 г.).
          Были переоборудованы старые и построены новые заводы гражданского и военного назначения.
          "В Германии строятся огромные новые заводы, которые позволят как можно большему числу наших соплеменников пользоваться достижениями прогресса. … Другие заводы должны сделать нас независимыми от шантажа остального мира, который пытается поставить нас на колени, прекратив поставку сырья" (Гесс, выступление 16 января 1936 г.).
          Значительно улучшилось положение немецких рабочих; повысился их социальный статус.
          "Из 19 млн. рабочих в Европе, имеющих оплаченный отпуск, по данным Международной рабочей конференции, не менее 12 млн. приходится на Германию" (Гесс, выступление 21 марта 1936 г.)
          "Классовая вражда, раздиравшая страну изнутри, исчезла. Постоянные заявления о том, что любой труд почётен и человек, делающий своё дело с максимальной отдачей, достоин наивысшего уважения, внесли большой вклад в упрочнение национального единства" (Дениц).
          Своей особой заслугой лидеры национал-социалистической партии Германии считали предотвращение совершения в стране "пролетарской" революции на российский манер, в результате которой
          "палачи из ЧК свирепствовали бы и в Германии, в стране бушевала бы гражданская война, царили бы голод и отчаяние" (Гесс, 21 марта 1936 г.).
          Деятельность компартии и иностранных (советских) эмиссаров в стране была запрещена; многие лидеры КПГ были арестованы; против неё велась массированная пропагандистская кампания.
          "Со "свободой" безнаказанно предавать страну, безнаказанно обманывать народ, безнаказанно натравливать одних соплеменников на других, безнаказанно толкать Германию в объятия большевизма – с такой свободой мы покончили" (Гесс, выступление 16 января 1936 г.).
          26 декабря 1937 г. в старом здании рейхстага прошла антибольшевистская выставка, на который были вывешены
          "картины, изображающие всевозможные козни коммунистов во всех странах мира. Коммунисты, все без исключения евреи, совершали насилия, убийства, кражи, революции" (Додд)[206].
          Одновременно новое правительство повело решительную борьбу с разложением культуры – в частности и в особенности с распространением дегенеративного искусства. Уже в 1933 году в ряде немецких городах были организованы выставки "Большевизм в культуре", "Камера ужасов в искусстве", "Искусство на службе разложения". Выставки комментировались искусствоведами; рисунки сопровождались надписями типа "так больной разум видит природу". В прессе подчёркивалось, что дегенеративное искусство, как и фальсифицированные продукты или лекарства, представляет собой опасность для народа. В 1936 г. Гитлер поручил профессору Адольфу Циглеру, президенту Имперской палаты изобразительных искусств, возглавить комиссию по чистке немецких музеев от дегенеративного искусства. 19 июля 1937 г. в Мюнхене открылась выставка "Дегенеративное искусство", на которой было представлено около 650 картин из 32 музеев Германии. Выставка объехала ещё 12 городов; её посетили около 3 млн. человек. 3 июня 1938 г. рейхстаг принял постановление об изъятии из музеев и частных собраний всех произведений дегенеративного искусства. Под действие этого закона попало более 20 тысяч работ. 20 марта 1939 г. в Берлине, во дворе пожарной команды, было сожжено 4289 картин, отнесённых к категории дегенеративного искусства. К дегенеративному искусству в Германии 1930-х гг. относили работы импрессионистов, экспрессионистов, кубистов, дадаистов, …, а также "творчество" композиторов типа Шёнберга или кинорежиссёров типа Ланга, впрочем, благоразумно эмигрировавших из страны.
          В середине 1930-х гг. был также предпринят ряд мер по укреплению семьи и поощрению рождаемости коренного населения; запрещены аборты, исключая случаи по медицинским и евгеническим показателям; изданы законы против гомосексуализма.
          Внутриполитическая программа Гитлера была поддержана подавляющим большинством немецкого народа.
          "Громадный всплеск массового энтузиазма, вызванный назначением Гитлера …" (фон Папен).
          Весной 1933 года несколько сот видных немецких учёных и преподавателей вузов заявили о своей поддержке правительства. Среди них были лауреаты Нобелевской премии по физике Ленард и Штарк; учёные с мировыми именами математик Бибербах, врач Зауэрбрух, философ Хайдеггер и многие другие.
          На проводимых Гитлером референдумах его политика получала одобрение абсолютного большинства населения.
          Народ в целом поверил в будущее, что выразилось и в быстром росте рождаемости. Если в 1932 г. в Германии родился 975581 ребёнок, то в 1935 г. – 1265000 детей.
          Многие видные зарубежные политические и общественные деятели посетили в середине 1930-х гг. Германию, желая своим глазами увидеть произошедшие в ней перемены и ознакомиться с решением социальных проблем. Бывший английский премьер Ллойд-Джордж, побывав в 1936 г. в Германии, высоко оценил деятельность немецкого правительства по ликвидации безработицы, улучшении условий труда, предоставлении отпусков рабочим.
          "Когда наша машина остановилась у отеля, его дочь шутя приветствовала отца нацистским приветствием "Хайль Гитлер!" При этом престарелый Ллойд Джордж посерьезнел и ответил со спокойной решимостью: "Разумеется, хайль Гитлер! Я тоже произношу эти слова, потому что он действительно великий человек"" (Шмидт [207]).
          В целом, успехи немецкого национально-освободительного движения в 1930-х гг., учитывая могущество сил, которым оно бросало вызов, представлялись реализацией невозможного.
          Внешняя политика Германии 1933- 39 гг. Гораздо менее однозначными были оценки внешнеполитических достижений Германии после прихода в ней к власти Гитлера. С одной стороны возращение Саара[208], воссоединение с Австрией; развитие экономики; рост единства и национального самосознания немецкого народа повышали престиж страны на международной арене. С другой стороны, лихорадочное вооружение, угрозы в адрес соседних стран, общая агрессивно-милитаристская направленность нацистского режима вызывали у европейских народов всё большую тревогу. А захват Чехословакии в марте 1939 года, в нарушение данных Чемберлену личных гарантий, по выражению фон Папена "окончательно уничтожил репутацию Гитлера как добропорядочного политического деятеля".
         
          Мировая демократия: сценарий войны, 1933- 39 гг.
          По итогам Версальского договора Германия была разоружена. Веймарские власти, хотя и предпринимали, вместе с рейхсвером, некоторые усилия по поддержанию боеготовности армии (в т.ч. создание учебных школ для офицеров в Сов. России по соглашению 1921 г. руководства рейхсвера (фон Секта) с командованием РККА (Троцким)), в целом следовали ограничительным условиям этого договора.
          Придя к власти, Гитлер практически сразу же начал форсированное вооружение страны. Эти его действия, сочетавшиеся с территориальными претензиями к соседним странам, почти не встречали сопротивления со стороны Англии и Франции – между прочим, связанной союзным договором с одним из государств, в адрес которого фюрер постоянно разражался угрозами – Чехословакией.
          "Англия и Франция мирились с провокациями Гитлера, не реагируя на них активным образом" (Хильгер[209]).
          При этом было ясно, что вооружённая и консолидированная Германия, руководимая амбициозными и политически недальновидными лидерами, с большой вероятностью будет добиваться своих целей военным путём, в результате чего в Европе почти наверняка вспыхнет широкомасштабный конфликт.
          "Как только гитлеровской Германии позволили перевооружиться без активного противодействия со стороны союзников, возникновение второй мировой войны стало почти неизбежным" (Черчилль).
          До сентября 1939 года Гитлера, на любом этапе реализации его агрессивной внешней политики, можно было без труда остановить.
          "Осенью 1938 года <во время захвата части Чехословакии> он <Гитлер> мог бы продержаться в случае вооружённого столкновения лишь несколько дней" (Фест).
          "Полностью исключено, чтобы пять кадровых дивизий и семь танковых дивизий могли бы устоять на линии укреплений, которая только еще строилась, перед натиском ста французских дивизий. С военной точки зрения это было невозможно" (показания генерала Йодля в Нюрнберге).
          "Германские армии были неспособны нанести французам поражение в 1938 или 1939 году <т.е. в случае если бы Франция, в соответствии со своими обязательствами, выступила в защиту Чехословакии – кстати, также обладавшей армией и развитой военной промышленностью>" (Черчилль).
          В 1935- 37 гг. попытки организовать совместную оборону против продвижения Германии на восток предпринимал Советский Союз –
          "в 1935 - 1937 гг. Сталин интенсивно занимался созданием коалиции против Гитлера" (Хильгер)
          – однако его усилия не встретили положительного отклика со стороны западных стран.
          Сталин правильно понял причину этой уклончивости:
          "советский диктатор сделал вывод, что … в случае нападения Германии на Советский Союз западные державы и пальцем не пошевельнут, а при определённых условиях даже будут делать общее с Гитлером дело" (Хильгер).
          Особенно утвердили Сталина в этих предположениях результаты переговоров Гитлера с Чемберленом и Даладье в Мюнхене.
          "Мюнхенские события осенью 1938 г. убедили его окончательно в том, что все его усилия по созданию совместного оборонительного фронта против Германии обречены на провал. … Более того, у него сложилось впечатление, что передача Германии Судетской области явилась платой за войну, которую она должна была развязать против СССР" (Хильгер).
          10 марта 1939 года в докладе на XVIII съезде ВКП(б) Сталин прямо заявил, что Англия и Франция провоцируют войну между Германией и Советским Союзом.
          "На наших глазах происходит открытый передел мира … политика невмешательства означает попустительство агрессии, развязывание войны, – следовательно, превращение её в мировую войну … сквозит стремление, желание не мешать агрессорам творить своё чёрное дело … не мешать, скажем, Германии увязнуть в европейских делах, впутаться в войну с Советским Союзом, дать всем участникам войны увязнуть глубоко в тину войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, – выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, "в интересах мира" и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия. И дёшево, и мило! … Уступили ей Австрию, несмотря на наличие обязательства защищать её самостоятельность, уступили Судетскую область, бросили на произвол судьбы Чехословакию, нарушив все и всякие обязательства".
          Сталин отметил, что одновременно западная пресса муссирует тезисы о неподготовленности советской армии, о возможном немецком вторжении на Украину и прочее подобное, выступая в роли провокаторов и поджигателей войны:
          "стали крикливо лгать в печати о "слабости русской армии", о "разложении русской авиации", о "беспорядках" в Советском Союзе, толкая немцев дальше на восток, обещая им легкую добычу. … Нужно признать, что это тоже очень похоже на подталкивание, на поощрение агрессора".
          "Характерен шум, который подняла англо-французская и североамериканская пресса по поводу Советской Украины. Деятели этой прессы до хрипоты кричали, что немцы идут на Советскую Украину, что они имеют теперь в руках так называемую Карпатскую Украину, насчитывающую около 700 тысяч населения, что немцы не далее как весной этого года присоединят Советскую Украину. … Похоже на то, что этот подозрительный шум имел своей целью поднять ярость Советского Союза против Германии, отравить атмосферу и спровоцировать конфликт с Германией".
          Вооружение Германии было первым условием для создания потенциальной возможности её нападения на СССР. В 1933- 39 гг. в этом процессе активное участие приняли банки Англии и США; многие западные фирмы. Помогали или не мешали им ведущие политические деятели стран Запада, особенно представители Англии –
          "… именно англичане каждый раз ободряли Гитлера. … Многообразные ободряющие знаки со стороны Англии оправдывали самые смелые ожидания Гитлера" (Фест).
          Вторым условием было появление общей границы между Германией и СССР. Однако, учредив "протекторат Богемии и Моравии" в чешской части распавшейся в марте 1939 года Чехословакии, Гитлер воздержался от такого же шага по отношению к Словакии и Закарпатской Украине, в результате чего общей границы с СССР у Германии тогда так и не образовалось. Эта неожиданная "умеренность" фюрера немало озадачила и даже возмутила сценаристов новой мировой войны, заставив их на ходу менять уже готовые планы.
          "Некоторые политики и деятели прессы Европы и США, потеряв терпение в ожидании "похода (немцев) на Советскую Украину" … прямо говорят и пишут чёрным по белому, что немцы жестоко их "разочаровали", так как, вместо того чтобы двинуться дальше на восток, против Советского Союза, они, видите ли, повернули на запад и требуют себе колоний. Можно подумать, что немцам отдали районы Чехословакии как цену за обязательство начать войну с Советским Союзом, а немцы отказываются теперь платить по векселю, посылая их куда-то подальше" (Сталин, 10 марта 1939 г.).
         
          Отклонение от сценария
          Гитлер неоднократно выражал враждебное отношение к Советскому Союзу – и до прихода к власти, и как глава государства.
          "Его речи в рейхстаге 8 марта 1936 г. и 30 января 1937 г. были настоящим объявлением "холодной войны", а в своей речи на Нюрнбергском съезде партии он зашёл даже так далеко, что заговорил о заинтересованности Германии в богатствах Урала, Сибири и Украины. Четыре дня спустя Ворошилов ответил заявлением, в котором говорилось, что его страна готова к войне" (Хильгер).
          Вместе с тем, намерения западных стран форсировать военное столкновение между Германией и СССР не являлись для Гитлер тайной, но играть по их правилам он не собирался. Присоединив осенью 1938 г. Судетскую область, он вскоре сделал символический дружеский жест по отношению к СССР: 19 декабря было без проволочек, как ранее, продлено германо-советское торговое соглашение.
          С другой стороны, Сталин, выступая в марте 1939 года на очередном съезде партии, обрисовав достаточно ясную картину политики мировой демократии, направленной на разжигание конфликта между Германией и Россией, одновременно указал, что для такого конфликта "нет никаких оснований".
          "Доклад Сталина 10 марта 1939 г. на XVIII съезде партии, где он заявил, что подозрительный шум, поднятый французской, английской и американской прессой по вопросу об Украине, имеет целью натравить СССР на Германию и спровоцировать конфликт, никаких видимых причин для которого нет. Это заявление Сталина существенно способствовало подготовке почвы для германо-советского взаимопонимания" (Хильгер).
          "После того, как речь Сталина 10 марта дала первый сигнал, СССР неоднократно обращался к правительству рейха, изъявляя заинтересованность в урегулировании отношений на новой основе, идеологические разногласия, как он объяснил, "не должны мешать"" (Фест).
          Сталин смог пойти на смягчение напряжённости в советско-германских отношениях лишь благодаря разгрому в партии и стране "пятой колонны" провокаторов и поджигателей войны.
          "Кажется оправданным предположение, что без предпринятой Сталиным широкомасштабной чистки государственного аппарата и партии союз между ним и Гитлером едва ли смог бы возникнуть, ибо такая попытка сорвалась бы из-за оппозиции со стороны Бухарина, Радека, Крестинского, Зиновьева, Раковского и им подобных" (Хильгер).
         
          Пакт Молотова-Риббентропа, 1939 г.
          Весной-летом 1939 года Гитлер старался разрешить последний важный для него внешнеполитический вопрос – польский.
          По условиям Версальского договора, город Данциг, населённый преимущественно немцами, был объявлен "вольным", а центр Германии и Восточную Пруссию разделил т.н. "польский коридор" – переданные Польше бывшие немецкие земли. Требования Гитлера заключались в возврате Данцига и прокладке через "коридор" экстерриториальной дороги, соединяющей Восточную Пруссию с основной частью Германии. Эти неоднократно высказывавшиеся немецким руководством условия ещё раз и более определённо озвучил 19 марта 1939 года Риббентроп в беседе с польским послом. Ответ польского министра иностранных дел Ю. Бека был резко отрицательным, хотя
          "если подходить к делу строго объективно, то вряд ли он <Бек> считал немецкие требования неоправданными" (Фест).
          Польское правительство 1926- 39 гг. являлось военной диктатурой, образовавшейся после переворота, совершенного в мае 1926 года Ю. Пилсудским, бывшим руководителем Польской социалистической партии. Целью переворота Пилсудского было недопущение прихода к власти коалиции крестьянской партии "Пяст" и национал-демократов, выступавших в поддержку отечественного бизнеса, католической церкви, народной культуры, против грабежа экономики страны этническими бандами и навязываемого космополитами "мультикультурализма". Режим Пилсудского ("санация") опирался на группу коррумпированных военных (Ю. Бек, А. Коц и др.) и пользовался негласной поддержкой "международной демократической общественности", опасавшейся прихода к власти в Польше национальных сил.
          В конце марта 1939 года, практически одновременно с отказом польского руководства от обсуждения немецких предложений, Англия и Франция предоставили Польше гарантии безопасности.
          Эти гарантии стали фактором, не столько сдерживающим Гитлера в его политике пересмотра Версальских соглашений, сколько провоцирующим его на применение силы, поскольку, во-первых, не давали возможности достичь объявленных им целей дипломатическим путём, а во-вторых, вынуждали его "терять лицо" перед любыми афронтами со стороны получивших внешнюю защиту лидеров "санации". (Так, по оценке И. Феста, число жертв организованной весной-летом 1939 г. "санационным" руководством антинемецкой кампании составило около 7 тыс. человек). 3 апреля 1939 г. Гитлер дал вермахту директиву о разработке плана вторжения в Польшу.
          Учитывая возможность военного вмешательства западных стран, такое вторжение нельзя было предпринять, не обезопасив себя от столкновения ещё и с СССР. Поэтому с апреля 1939 г. гитлеровское руководство начало предпринимать меры по смягчению советско-германских противоречий. Сам Гитлер, выступая 28 апреля 1939 г. в рейхстаге с пространным ответом на послание президента США Рузвельта, воздержался от обычных для его риторики антисоветских выпадов, подвергнув взамен критике "международных поджигателей войны", "провокаторов" и "врагов мира", под которыми вполне определённо – и солидарно со Сталиным – подразумевались западные "демократии".
          Руководство СССР увидело в этом возможность ослабления напряжённости в отношениях с Германией. 3 мая 1939 года В.М. Молотов сменил на посту наркома иностранных дел М.М. Литвинова (Меер-Геноха Моисеевича Финкельштейна-Валлаха). При этом Сталин дал Молотову указание: "Убери из наркомата евреев".
          "Слава богу, что сказал! Дело в том, что евреи составляли там абсолютное большинство в руководстве и среди послов. ... И каждый за собой целый хвост тащил. Причем, свысока смотрели, когда я пришел, издевались над теми мерами, которые я начал проводить" (Молотов).
          Чистка НКИД была масштабной.
          "Мне пришлось строго очень менять почти всю головку" (Молотов).
          "Когда в 1940 г. я пришел в Наркоминдел, там можно было пересчитать по пальцам тех, кто работал с Чичериным и Литвиновым" (Бережков).
          Перемены в советском наркомате иностранных дел были замечены в германской рейхсканцелярии.
          "Неожиданная отставка Литвинова не ускользнула от внимания Гитлера. Через два дня после получения Гитлером известия об этом министерство иностранных дел дало мне указание немедленно прибыть в Германию. … Я обрисовал смысл и значение той борьбы за власть, которая шла между Сталиным и оппозиционными течениями, и рассказал, какой идеологический балласт Сталин выбросил за борт, когда ему стало ясно, что на базе одной лишь коммунистической доктрины здорового и способного противостоять всем государственного организма не создать. Имея в виду усилия Сталина заменить революционный энтузиазм новым советским патриотизмом, я упомянул об оживлении возвеличивания национальных героев, старых русских традиций, о недавних мерах по поощрению семейной жизни, о введении вновь строгой дисциплины в армии, на промышленных предприятиях и в школах, а также о борьбе с экспериментами в области театра, музыки и изобразительных искусств.
          Гитлер весь подался вперёд и слушал внимательно" (Хильгер).
          Летом 1939 года в Европе развернулась интенсивная дипломатическая игра. Стороны, участвовавшие в ней преследовали разные, зачастую прямо противоположные цели.
          Для мировой демократии оптимальным представлялся следующий сценарий: Гитлер захватывает Польшу, получая общую границу с СССР; Англия и Франция, "выполняя свои союзнические обязательства", формально объявляют Германии войну, но не ведут её, обнадёживая нацистского фюрера надеждами на близкий мир; путём несложных провокаций организуется нападение Германии на СССР, после чего, дождавшись обескровливания обеих сторон, мировая демократия определяет устройство послевоенного мира – "и дёшево, и мило!" В рамках этого сценария августовские переговоры Англии и Франции с СССР о заключении антигитлеровской коалиции являлись инсценировкой, тем более простой в исполнении, что сама Польша заранее исключила всякую возможность подобного соглашения, заявив, что ни при каких обстоятельствах не пропустит советские войска через свою территорию.
          "Польша … прямо заявила, что и не подумает допускать Советский Союз в область, которую она отняла у него совсем недавно – всего лишь в 1921 году" (Фест).
          В свою очередь, Гитлер, предлагая Сталину проведение переговоров, рассчитывал что, заключив договор с Советским Союзом, он избежит войны на два фронта, а может быть и удержит Англию и Францию от выполнения данных Польшей обязательств. (Последний его расчёт был ошибкой и показывал его непонимание степени зависимости правительств этих стран от мировой финансовой олигархии).
          Наконец, Сталин, соглашаясь на заключение советско-германского договора, ставил следующие цели: 1) возращение части Украины и Белоруссии, захваченной в 1921 году поляками -
          "давайте нам хоть ту часть Польши, которая, мы считаем, безусловно принадлежит Советскому Союзу" (Молотов).
          2) оттяжку, а может быть и полную отмену войны с Германией, которая, хоть и провоцируется без конца мировой демократической общественностью, всё же не рискнёт воевать на два фронта – о чём неоднократно писал и сам Гитлер в "Майн Кампф".
          "Сталин считал, что заключение пакта о ненападении с Германией создаст желательную ситуацию, прежде всего по следующим причинам:
          1. Заключение пакта ликвидировало бы непосредственную опасность германского нападения на Советский Союз.
          2. Заверения, полученные от Риббентропа и соответственно от Гитлера, убедили его в том, что Гитлер нападет на Польшу, как только добьется советского прикрытия с тыла.
          3. Сталин, в противоположность Гитлеру, не сомневался в том, что Англия и Франция выполнят свои обязательства в отношении Польши[210]. Поэтому возникновение войны между великими державами и Германией он считал обеспеченным.
          4. Таким образом, Сталин рассчитывал получить ценную отсрочку, которая позволит ему ускоренно вести дальнейшее вооружение Советского Союза. В остальном же он хотел выждать дальнейший ход развития, чтобы в надлежащий момент, когда воюющие державы будут в достаточной степени ослаблены, оказаться в состоянии бросить на всемирно-историческую чашу весов всю мощь Советского Союза.
          5. Предусмотренное секретным дополнительным протоколом разграничение сфер интересов в Восточной Европе дало бы Советскому Союзу возможность овладеть важнейшими стратегическими позициями в Прибалтике. За эти позиции два с лишним века назад царь Петр … вёл войну 20 лет. Теперь же они без всякой борьбы падали ему с неба благодаря заключению пакта с Гитлером" (Хильгер).
          "При прощании г-н Сталин заявил рейхсминистру иностранных дел буквально следующее: Советский Союз очень серьёзно относится к этому пакту, он может дать честное слово, что Советский Союз не обманет своего партнера" (Хильгер).
          В СССР заключение договора о ненападении с Германией было горячо поддержано народом.
          "Огромная масса советского населения восприняла известие о заключении пакта с облегчением и удовлетворением. Для него оно означало устранение той опасности войны, которая кошмаром давила на него с 1933 года" (Хильгер).
          Мировая демократическая общественность, напротив, отреагировала на договор, вновь заставивший корректировать сценарии организации войны между Германией и Россией, с негодованием. Молотов, выступая 31 августа 1939 г. на внеочередной сессии Верховного Совета, сказал по этому поводу следующее:
          "Т. Сталин предупреждал против провокаторов войны, желающих в своих интересах втянуть нашу страну в конфликт с другими странами. …
          Главное значение советско-германского договора о ненападении заключается в том, что два самых больших государства Европы договорились о том, чтобы положить конец вражде между ними, устранить угрозу войны и жить в мире между собой. … Недовольными таким положением дел могут быть только поджигатели всеобщей войны в Европе, те, кто под маской миролюбия хотят зажечь всеевропейский военный пожар. Эти люди требуют, чтобы СССР обязательно втянулся в войну на стороне Англии против Германии. Уж не с ума ли сошли эти зарвавшиеся поджигатели войны? ... Если у этих господ имеется уж такое неудержимое желание воевать, пусть воюют сами, без Советского Союза. В наших глазах, в глазах всего советского народа, это такие же враги мира, как и все другие поджигатели войны в Европе".
          Предметом озабоченности мирового сообщества в то время было и поведение Гитлера. А что если он в решающий момент, когда международная демократическая общественность уже практически записала на свои банковские счета доходы от готовой вот-вот разразиться новой войны – выкинет новый трюк: возьмёт, да и не нападёт на Польшу?!
          Впрочем, уже через несколько дней прогрессивное человечество вздохнуло с облегчением.
         
          Мышеловка захлопнулась, сентябрь 1939 г.
          В течение всего лета 1939 года напряжённость в отношениях между Германией и Польшей возрастала. "Провокации, предупреждения и ультиматумы сменяли друг друга" (Фест). При этом "польское правительство реагировало с явно нарастающей непримиримостью, несдержанностью и упорствовало в том, чтобы говорить с рейхом ледяным тоном возмущенной великой державы" (Фест).
          В организуемых и происходящих спонтанно провокациях и инцидентах парадоксальным образом оказывались заинтересованными все основные действующие лица. Нацистский фюрер получал основания для ужесточения требований к Польше; лидеры "санации" отрабатывали заказы своих хозяев; мировая демократия с удовлетворением наблюдала приближение начала военного конфликта.
          ""Повсюду хотят катастрофы",– отмечал в отчаянии итальянский посол Аттолико" (Фест).
          В ночь на 1 сентября 1939 года немецкие войска, по приказу Гитлера, пересекли границу Польши.
          Западные "демократии" не собирались останавливать немцев, хотя в тот момент вполне могли бы это сделать.
          "Если мы не потерпели крах ещё в 1939 году, то лишь потому, что во время польской кампании примерно 110 французских и английских дивизий на Западе пребывали в полном бездействии против 25 немецких дивизий" (показания генерала Йодля в Нюрнберге).
          3 сентября, дождавшись, пока немецкие войска необратимо далеко продвинутся вглубь территории польского государства, правительства Англии и Франции объявили Германии войну.
         
          Попытки Сталина сохранить мир с Гитлером, 1939- 41 гг.
          Руководство СССР стремилось максимально закрепить достигнутое улучшение отношений с Германией. 6 сентября 1939 года немецкий посол Шуленбург сообщал в Берлин:
          "Советское правительство делает всё возможное, чтобы изменить отношение населения к Германии. Прессу как подменили. Не только прекратились все выпады против Германии, но и преподносимые теперь события внешней политики основаны в подавляющем большинстве на германских сообщениях, а антигерманская литература изымается из книжной продажи".
          Хильгер, советник немецкого посольства в Москве, отмечал:
          "Из печати, на радио, со сцены и с киноэкрана исчезло всё, что хоть отдаленно могло восприниматься как критика Германии и национал-социализма … стали появляться материалы о благотворном влиянии германского духа на культурное развитие русского народа…
          Бисмарк и его политика, благодаря публикации русского перевода его "Мыслей и воспоминаний", теперь тоже стали достоянием русского народа. В московском Большом театре ставились оперы Вагнера, восторженно принимавшиеся публикой. Официальные военные сводки командования германского вермахта печатались всеми советскими газетами на видном месте".
          В свою очередь и германское руководство, несколько даже ошеломлённое столь резкой переменой, дало указание о смягчении идеологического противостояния. Планировавшуюся на 25 августа лекцию в Мюнхене "Обвиняется Москва – коминтерновский центр мировой диктатуры" срочно заменили концертом русской музыки.
          Сталин придавал отношениям с Германией первостепенное значение и лично занимался ими, вплоть до деталей.
          "Вспоминаю, как я передавал ему присланный из Берлина проект совместного коммюнике о советском вступлении в Польшу. Я перевёл проект на русский язык, и Сталин должен был дать согласие на составленный в Берлине текст. Пробежав его глазами, он попросил посла разрешить внести некоторые изменения. Сделал он это всего за несколько минут … затем возвратил мне исправленный текст с просьбой перевести его для посла на немецкий. Хотя своими поправками Сталин решительно улучшил коммюнике, графу Шуленбургу пришлось заявить, что он должен сначала получить согласие своего правительства. … Утверждение измененного текста последовало из Берлина незамедлительно. Позже я узнал, что оба текста были представлены Гитлеру для сравнения и он тут же безоговорочно предпочел сталинский, сказав: "Конечно, этот! Разве вы не видите, что он намного лучше? Кто, собственно, его сформулировал?"" (Хильгер).
          Личность Сталина производила на немцев сильное впечатление:
          "Время большевизма закончилось. В России сейчас развивается нечто новое и лучшее. Сталин – человек необычайно больших масштабов, действительно великий человек. … Сталин намного превосходит Рузвельта и Черчилля по своим военным и государственным способностям; он единственный, кто действительно заслуживает уважения" (Риббентроп).
          "Гитлер никогда не скрывал, что он (разумеется, за исключением своей собственной персоны) считал Сталина самым значительным из всех современников" (Хильгер).
          29 сентября 1939 года СССР и Германия подписали договор о дружбе и границе. Новый западный рубеж Советского Союза прошёл примерно по т.н. линии Керзона, отграничивавшей украинцев и белорусов от этнических поляков.
          После возвращения из второй поездки в Москву, Риббентроп за столом у Гитлера с воодушевлением рассказывал, что в Кремле он чувствовал себя "словно среди старых товарищей по партии".
          "Первые месяцы, казалось, оправдывали надежды, которые возлагались обеими сторонами на вновь возникшую дружбу. К тому же поначалу обе стороны старались давать доказательства своей доброй воли и стремились тщательно избегать любого нарушения обязательства консультироваться друг с другом" (Хильгер).
          Политические договорённости об улучшении межгосударственных отношений сопровождались расширением экономических связей.
          "В конце 1939 года Сталин сам принял участие в переговорах с немецкой торговой делегацией в Москве. … В захваченных на Вильгельмштрассе документах были обнаружены длинные и обстоятельные меморандумы о трёх встречах с внушающим страх советским диктатором, который обладал способностью вникать в такие детали, что поражал немцев. Как выяснилось, Сталина невозможно было обмануть" (Ширер).
          "Весьма впечатляющими были и познания Сталина, когда он, к примеру, во время переговоров насчёт германских поставок говорил о конструкциях броневых орудийных башен на крейсерах, которые должна была поставить Советскому Союзу Германия, или когда речь заходила об иных технических вопросах" (Хильгер).
          11 февраля 1940 года в Москве было подписано торговое соглашение, предусматривавшее обмен товарами между СССР и Германией в течение 1,5 лет на сумму около 640 миллионов марок. В первый год немцы получили миллион тонн пшеницы, 900 тысяч тонн нефти, 100 тысяч тонн хлопка, 500 тысяч тонн фосфатов, значительное количество другого сырья. В Россию было поставлено оборудование для нефтяной и электротехнической промышленности, локомотивы, турбины, генераторы, станки, морские орудия, истребители "Мессершмитт-109", "Мессершмитт-110", пикирующие бомбардировщики "Юнкерс-88", образцы немецкой артиллерии, танков, взрывчатых веществ.
          "Мы получили не только необходимое нам оборудование, но и современные военные системы. … В первые дни апреля 1940 года Тевосян, которого я сопровождал, посетил базу германских подводных лодок в Киле. Меня поразило то, что от советского наркома как будто не было секретов. Он смог увидеть всё, что хотел" (Бережков).
          В 1939- 40 гг. многие члены германского правительства дорожили хорошими отношениями с СССР. Во время советско-финской войны руководители Германии, несмотря на многочисленные обращения, отказывались вмешаться и оказать давление на Сталина с целью прекращения конфликта. Риббентроп, в ответ на просьбы известного шведского путешественника Свена Гедина о посредничестве Германии для прекращения войны между Финляндией и СССР, сказал: "Наше будущее зависит от России. Мы получаем из России сырьё, хлеб, бензин. Мы не можем оскорблять Россию. Престиж России должен быть спасён, поэтому сейчас для России важно продемонстрировать успех в Финляндии. Мы придерживаемся строгого нейтралитета". Геринг заметил, тогда же: "Дружить с Россией для нас сейчас важнее всего".
          "Что касается Гитлера, то он, как кажется, в течение первых 5-6 месяцев после заключения договоров верил, что они не только осуществили непосредственную цель, но и заложили основу выгодных для обеих сторон отношений на ближайшие годы. Я обладал надежной информацией о том, что зимой 1939/40 г. Гитлер неоднократно высказывался в этом духе в кругу своих ближайших сотрудников" (Хильгер).
          "<Гитлер сказал:> ни одна коалиция в мире не сможет устоять против партнёрства Германии и России" (фон Папен)[211].
          7 мая 1940 г., за три дня до германского вторжения в Бельгию и Голландию, фон Шуленбург посетил Молотова, чтобы проинформировать его о предстоящей акции. Молотов откликнулся так:
          "Советское правительство проявляет полное понимание того, что Германия должна защититься от англо-французского нападения".
          "Последовали и другие признаки, подтверждавшие, какое огромное значение придавал Сталин тому, чтобы не допустить никакого конфликта с Германией … порвал дипломатические отношения с Норвегией, Бельгией, Югославией и Грецией под тем предлогом, будто эти страны ввиду их оккупации Германией потеряли свой суверенитет" (Хильгер).
          "Нужно отдать справедливость Сталину, он всеми силами старался лояльно и верно сотрудничать с Гитлером, в то же время собирая все силы, какие он только мог собрать на необъятных просторах Советской России … они <русские> были исполнены решимости любыми средствами выиграть время … Если их политика и была холодно расчётливой, то она была также в тот момент в высокой степени реалистичной" (Черчилль).
         
          Конец передышки
          Новый срыв сценария войны между Германией и Россией вызвал у международной демократической общественности припадок ярости. Со стороны политиков и "свободной" прессы Англии, Франции, США в адрес СССР посыпались угрозы, оскорбления и морализующие обвинения, перемежавшиеся с посулами и провокациями.
          "Поскольку Советский Союз не пожелал стать орудием англо-французских империалистов в их борьбе за мировую гегемонию против Германии, нам на каждом шагу приходилось натыкаться на грубую враждебность их политики в отношении нашей страны" (Молотов, 29 марта 1940 г.).
          Одновременно руководителям Советского Союза стали направляться предупреждения от разведчиков (по большей части, впрочем, работавших на несколько сторон сразу) и гуманистов ("заботящихся о сохранении международного мира") о немецкой угрозе, подготовке Германией войны против СССР и т.п. Наряду с этим и нередко теми же самыми лицами "достоверные сведения" об агрессивных замыслах Кремля, коварной политике Советского Союза и т.д. направлялись в адрес немецкого руководства.
          "Провокаторов там и тут не счесть" (Молотов).
          Впрочем, гуманисты и борцы за мир не слишком надеялись на успех. Британский посол в Москве Криппс весной 1941 года говорил, что Советский Союз будет "с абсолютной твердостью" противодействовать всем стараниям втянуть его в войну с Германией, даже если Гитлер сам решится напасть на СССР. Впрочем, добавлял посол, он опасается, что Гитлер "не преподнесет своим врагам такого подарка".
          Действительно, хотя после поражения Польши между Германией и Советским Союзом образовалась общая и довольно обширная граница, было крайне маловероятно, что Гитлер, имея в тылу французские дивизии, рискнёт предпринять поход на Восток.
          Ситуация резко изменилась в июне 1940 года, после фактической ликвидации западного фронта.
          "Молниеносный поход нацистских полчищ в Западную Европу, неожиданно быстрый разгром Франции, неспособность английских войск задержать продвижение вермахта к Ла-Маншу и их паническое бегство из Дюнкерка – всё это озадачило и напугало Сталина" (Бережков).
          За прошедшие годы мнение Гитлера о Советском Союзе не слишком улучшилось. Хотя ему было известно об успехах национально-освободительного движения в СССР 1930-х гг.; о процессах против троцкистов; о преобразованиях во внутренней и внешней политике, совершённых Сталиным (см. выше доклад Хильгера); о его противостоянии мировой финансовой олигархии, но нацистский фюрер предпочитал закрывать на всё это глаза, очевидно, будучи не в состоянии преодолеть внушённые ранее самому себе ложные стереотипы.
          Впрочем, осенью 1940 года Гитлер, перед тем как определиться с дальнейшими шагами, решил провести с руководством СССР переговоры. По его поручению Риббентроп направил Сталину письмо с изложением целей немецкой внешней политики. В письме высказывалась заинтересованность в продолжении экономического сотрудничества между Германией и Россией и давались заверения, что заключенный 27 сентября 1940 г. Тройственный пакт Германии, Италии и Японии не направлен против Советского Союза. Письмо заканчивалось приглашением Молотову посетить Берлин, чтобы обсудить вопросы дальнейшего развития отношений между обеими странами.
          Молотов прибыл в Берлин 12 ноября 1940 года и пробыл там два дня. Он имел беседы с Гитлером и Риббентропом; кроме того, посетил Гесса и Геринга. Переговоры прошли неудачно: на попытки Гитлера заинтересовать СССР экспансией в сторону "южных морей" Молотов реагировал прохладно, а высказанные им претензии на часть Буковины и требование вывести немецкие войска из Финляндии, в свою очередь, вызывали раздражение у Гитлера.
          После отъезда Молотова отношения между обеими странами стали неуклонно ухудшаться. В конце года Гитлер отдал приказ подготовить план возможной военной кампании против СССР.
          6 мая 1941 года, ввиду становившегося всё более опасным охлаждения советско-германских отношений, Сталин решил лично возглавить правительство. Немецкий посол фон Шуленбург расценил это как намерение предпринять все возможные усилия, чтобы предотвратить войну между Германией и Россией:
          "Сталин, сменив Молотова на посту Председателя Совета Народных Комиссаров СССР, таким образом, возглавил правительство Советского Союза. … Причину этого следует искать в недавних ошибках во внешней политике, которые привели к охлаждению дружественных германо-советских отношений, за создание и сохранение которых Сталин постоянно боролся. … Я убежден, что Сталин использует своё новое положение для того, чтобы принять личное участие в деле сохранения и развития хороших отношений между СССР и Германией" (телеграмма фон Шуленбурга в МИД Германии, 7 мая 1941 года).
          В те же дни резко возрос поток предупреждений о подготовке Германией агрессии против СССР. Отличить реальные из них от намеренной дезинформации было весьма трудно. Сталин дал категорическое указание военным не поддаваться на провокации.
          "Если бы мы шелохнули свои войска, Гитлер бы прямо сказал: А вот видите, они уже там-то, войска двинули! …
          Всё делалось для того, чтобы не дать повод немцам начать войну ... главный интерес был наш, всего народа – ещё на несколько недель оттянуть" (Молотов).
          "Сопоставляя и анализируя все разговоры, которые велись И.В. Сталиным в моём присутствии в кругу близких ему людей, я пришёл к твёрдому убеждению: все его помыслы и действия были пронизаны одним желанием – избежать войны или оттянуть сроки её начала и убеждённостью в том, что это ему удастся" (Жуков)[212].
          "Положение у него было очень трудное, потому что он очень не хотел войны" (Молотов).
         
          Перед войной
          18 июня 1941 года, ввиду угрожающего развития событий на западной границе СССР, на заседании Политбюро было принято решение преобразовать Прибалтийский, Белорусский и Киевский особые военные округа в Северо-Западный, Западный и Юго-Западный фронты. 21 июня было решено создать вторую линию обороны и ещё один фронт, Южный. Тогда же Молотову было поручено встретиться с германским послом и попытаться выяснить намерения Гитлера.
          Визит наркома иностранных дел в немецкое посольство оказался бесполезным – фон Шуленбург, хотя и был решительным противником войны с Россией, ничем не мог помочь и на вопрос Молотова "что послужило причиной нынешнего положения германо-советских отношений" ответа не дал, сославшись на отсутствие информации.
          Вечером же 21 июня, после безрезультатного визита Молотова в немецкое посольство, Сталин поручил Тимошенко и Жукову отдать приказ о приведении в полную боевую готовность частей и соединений в приграничных округах. Этот документ был направлен в приграничные военные округа в полночь 21 июня.
          А в 4 часа утра 22 июня на всем протяжении западной границы СССР началось вторжение вермахта. Гитлер, наконец, выполнил то, что ожидала от него мировая демократическая общественность и для чего ею была "вскормлена" НСДАП.
          *     *     *
          Отдавая приказ о начале операции "Барбаросса", Гитлер фактически стал исполнителем планов мировой финансовой олигархии, наёмником тех самых сил, против которых он с такой патетикой выступал на протяжении всей своей политической карьеры.
          Результаты войны были вполне предсказуемы. Гитлер, как человек с затемнённым сознанием, не мог осознать их сразу, но те, кто финансировал его военную программу, кто подбивал и подталкивал его к военным авантюрам, кто играл с ним в кошки-мышки и поддавки, провоцируя, угрожая, подбадривая и заманивая, уже подсчитывали будущие барыши и перекраивали послевоенный мир по своим сценариям.
          Для самого же нацистского фюрера нападение на СССР стало заключительным и необратимым шагом к катастрофе,
          "последним и наиболее рельефным из его самоубийственных решений" (Фест).
         
          Защита Отечества
          "В прошлом у нас не было и не могло быть отечества. Но теперь, когда мы свергли капитализм, а власть у нас рабочая, – у нас есть отечество и мы будем отстаивать его независимость" (Сталин, 1931 г.)
          От немецких планов блицкрига и "быстрой прогулки в Россию" довольно скоро уже ничего не осталось. Немецкие генералы с первых дней войны отмечали ожесточённое сопротивление советских войск.
          "Русские с самого начала показали себя как первоклассные воины, и наши успехи в первые месяцы войны объяснялись просто лучшей подготовкой. Обретя боевой опыт, они стали первоклассными солдатами. Они сражались с исключительным упорством, имели поразительную выносливость и могли выстоять в самых напряжённых боях" (генерал-полковник фон Клейст).
          "Русские отходили на восток очень медленно и часто только после ожесточённых контратак… Это был противник со стальной волей. Они держались с неожиданной твёрдостью и упорством даже когда их обходили и окружали" (генерал фон Типпельскирх).
          "Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен". "Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека. ... Бросается в глаза, что при захвате артиллерийских батарей и т.п. в плен сдаются немногие". "Бои с русскими носят исключительно упорный характер"; "колосс Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения... был нами недооценен. Это утверждение можно распространить на все хозяйственные и организационные стороны, на средства сообщения и, в особенности, на чисто военные возможности русских" (генерал Гальдер, записи в дневнике за 24 июня, 4 июля).
          "На Восточном фронте: боевые действия продолжаются. Усиленное и отчаянное сопротивление противника ... происходят очень тяжелые бои. О "прогулке" не может быть и речи". Красный режим мобилизовал народ. К этому прибавляется ещё и баснословное упрямство русских" (Геббельс, запись в дневнике за 2 июля 1941 г.)
          "В начале Восточной кампании, Гитлер, в соответствии со своей теорией о "неполноценности славян", считал войну с Советским Союзом детской игрой. Однако чем дольше длилась война, тем большим уважением он проникался к русским. Он был потрясён мужеством, с которым они воспринимали свои первые поражения" (Шпеер).
         
          Против чего сражался русский народ
          В программном произведении Гитлера "Майн Кампф" откровенно излагались захватнические и колонизационные планы в отношении России:
          "Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены … нам нужна восточная политика, направленная на завоевание новых земель для немецкого народа".
          После начала войны высшие руководители Третьего рейха прямо заявили, что они намерены разграбить Россию и заселить освобождённые от русских территории колонистами-немцами.
          "Речь идет о том, чтобы умело разрезать на куски этот гигантский пирог, дабы мы, во-первых, могли его покорить, во-вторых, им управлять и, в-третьих, его эксплуатировать" (Гитлер, июль 1941 г.).
          "Я пришёл сюда грабить" (Геринг, руководитель экономического штаба "Восток", 1941 г.).
          Прежние обоснования этой войны как "борьбы с большевизмом" были если не забыты, то отодвинуты на второй план:
          "Гитлер напал на Россию не для того, чтобы освободить её от большевистского ярма" (фон Папен).
          "Идеологические обоснования, коими определялась главным образом внешняя пропагандистская шумиха, были дезавуированы самим Гитлером, который в середине июля в самом узком кругу руководства раздраженно отверг формулу о "войне Европы против большевизма"" (Фест).
          Из оккупированных территорий в массовом порядке вывозилось зерно, скот, нефть, металлы, материальные и культурные ценности. Всё это либо вкладывалось в экономику рейха, либо переводилось в валюту и тайными путями переправлялось в банки Запада.
          "Я выжму из этой страны всё до последней капли. ... Местное население должно работать, работать и ещё раз работать" (Эрих Кох, рейхскомиссар Украины, 5 марта 1943 года, Киев).
          "Славяне призваны работать на нас. Когда мы перестанем в них нуждаться, они могут преспокойно умирать" (из письма рейхслейтера Бормана министру по делам восточных территорий Розенбергу).
          Министр вооружений рейха Альберт Шпеер в своих мемуарах признавал:
          "Я участвовал в войне, целью которой было мировое господство, в чём все, кто принадлежал к нашему узкому кругу, никогда не сомневались… Поляков и народы Советского Союза ждала судьба бесправных рабов".
          На оккупированных территориях Советского Союза и Восточной Европы был установлен режим террора. Совершались акции по массовому уничтожению людей. По указанию высшего руководства рейха захватывались и расстреливались заложники. В нацистских концлагерях военнопленные подвергались пыткам и издевательствам. Кроме того, почти во всех концлагерях ставились опыты на людях: Доменом в Заксенхаузене экспериментировал с вакциной против заразной желтухи; Хаген в Нацвайлере – против сыпного тифа; Клауберг, Шуман, Глауберг проводили опыты по стерилизации; Рашер ставил эксперименты по изучению методов отогрева обмороженных. Во многих концлагерях занимались исследованиями воздействия на человека различных химических препаратов и ядовитых веществ.
          Оккупированные районы СССР деиндустралировались –
          "Гитлер … на восточных территориях в грядущие годы вообще не собирался развивать промышленность" (Шпеер)
          – в них "развивался" только сырьевой сектор, для перекачивания ресурсов в Германию.
          Поощрялась национальная рознь; на коренное население натравливались этнические банды. Принимались меры по сокращению численности русского народа, снижению доступности медицинских услуг и уровня образования. Из подонков, жуликов и воров, немцы набрали бургомистров, старост и полицаев, образовавших нечто вроде обслуживавшей оккупантов тогдашней партии власти. Миллионы человек были угнаны на принудительные работы в Германию.
         
          Нацисты и троцкисты в России
          Обращает на себя внимание сходство в идеологии и методах действий нацистов и троцкистов:
          ● И те и другие стремились к мировому господству.
          ● И те и другие рассматривали людей как "подсобный материал" или "топливо" для своих социальных проектов.
          ● И те и другие считали возможным истребить, в процессе реализации своих социальных проектов, столько людей, сколько потребуется. Нацистские руководители в начале 1940-х гг. планировали уничтожить в России около 30 млн. человек; троцкистские идеологи в начале 1920-х гг. готовы были уничтожить в России 90% населения "чтобы выработать из остальных коммунистическое человечество".
          ● Пропаганда и тех и других была направлена на лишение своих противников – в первую очередь русского народа – человеческого облика.
          ● И те и другие организовали систему террора, концлагерей, захватов и расстрелов заложников. И гитлеровцы на оккупированных территориях, и "интернационалисты" в период утверждения их власти в России совершали массовые убийства целых групп населения:
          "Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который мы должны ему предложить, – к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого" (Лацис[213]).
          "Обратите внимание на его <Троцкого> приказы и речи. "Испепелить…", "Разрушить до основания и разбросать камни…", "Предать смерти до третьего поколения…", "Залить кровью и свинцом…", "Обескровить …", "Додушить…". В молниеносных кровавых расправах он являет лик истинного восточного деспота" (А.И. Куприн).
          "Секретно. Необходимо, учитывая опыт гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую безпощадную борьбу со всеми верхами казачества, путем поголовного их истребления.
          1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; произвести массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное, участие с борьбе с советской властью. К среднему казачеству применить все те же меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток к новым выступлениям против советской власти …" (директива  Я. Свердлова от 24 января 1919 г.).
          "Провести к семьям восставших беспощадный красный террор ... арестовывать в таких семьях всех с 18-летнего возраста, не считаясь с полом. … Села обложить чрезвычайными контрибуциями …" (приказ оперативного штаба тамбовской ЧК, Тамбов, 1 сентября 1920 г.).
          "На одной из стен я прочел приказ, подписанный Тухачевским – одним из главных военачальников Красной Армии: "Сёла, принимающие активное участие в бандитизме, будут сожжены, крестьяне расстреляны, а женщины и дети арестованы"" (Питирим Сорокин, Тамбов, январь 1921 г.).
          Впрочем, между троцкистами и нацистами имелись и различия:
          ■ В своём садизме "интернационалисты" далеко превосходили самых озверелых нацистов:
          "Роза Шварц <из киевского ЧК> лично убила несколько сот человек. … Роза и "товарищ Вера" выкалывали иглами глаза или выжигали их папиросой. Особую ярость вызывали у Розы и Веры те из попавших в чрезвычайку, у кого они находили нательных крест. … В киевской чрезвычайке на Садовой 5 солдаты добровольческой армии обнаружили сарай, пол которого был буквально завален человеческими мозгами. … В Одессе свирепствовали палачи Дейч и Вихман. … Главными помощниками Дейча и Вихмана были "Дора" <Явлинская>, убившая 700 человек … в Крыму было расстреляно 12000 человек, и эту задачу выполнил Бела Кун. … В Вологде свирепствовали палачи Кедров[214] и Эйдук …" (Н.Д. Жевахов[215]).
          "Член коллегии ВЧК Эйдук отличался, подобно Лацису, чисто садической кровожадностью и ничем несдерживаемой свирепостью" (Г. Исецкий).
          "Это были те самые Лацис и Петерс, на совести которых были жестокие массовые расстрелы на Украине и других местах гражданской войны – число их жертв исчислялось сотнями тысяч" (Бажанов).
          "Во главе этого ужасного учреждения <ВЧК> стоял человек-зверь … во главе провинциальных отделений находились подобные же звери, отмеченные печатью сатанинской злобы, несомненно одержимые дьяволом. … Не подлежит ни малейшему сомнению, что между этими людьми не было ни одного физически и психически нормального человека: все они были дегенератами с явно выраженными признаками вырождения" (Н.Д. Жевахов)[216].
          "Помню, какою жутью повеяло на меня, когда первый раз привезли восемь замученных добровольцев из Батайска – изрубленных, исколотых, с обезображенными лицами, в которых подавленные горем близкие едва могли различить родные черты. ... Вскоре стало известным, что большевики убивают всех добровольцев, захваченных ими, предавая перед этим бесчеловечным мучениям. Сомнений в этом не было. Не раз на местах, переходивших из рук в руки, добровольцы находили изуродованные трупы своих соратников, слышали леденящую душу повесть свидетелей этих убийств. … Помню свою поездку на Таганрогский фронт в середине января. На одной из станций возле Матвеева кургана, на платформе лежало тело, прикрытое рогожей. Это был труп начальника станции, убитого большевиками, узнавшими, что его сыновья служат в Добровольческой армии. Отцу порубили руки и ноги, вскрыли брюшную полость и закопали еще живым в землю. По искривленным членам и окровавленным израненным пальцам видно было, какие усилия употреблял несчастный, чтобы выбраться из могилы … убили его отца, дряхлого отставного генерала, мать, сестру и мужа сестры – полного инвалида последней войны" (Деникин).
          "Комиссары … приказывали совершать пытки и массовые убийства под влиянием направляющей сверху руки, возводившей террор в систему и видевшей в нём единственное средство сохранить свое существование и власть над (захваченной) страной"  (Деникин).
          ■ Рейхсфюрер СС Гиммлер, увидев совершаемый по его приказу массовый расстрел, упал в обморок (что засвидетельствовано во многих мемуарах). Однако нет сообщений, чтобы когда-либо в обморок падали Троцкий, или Зиновьев, или Бела Кун, или какие-либо другие организаторы массовых убийств в России.
          ■ Многие нацисты раскаялись в своих преступлениях (Альберт Шпеер, Ганс Франк, …). Однако среди организаторов ГУЛАГа и ГПУ таковых не нашлось ни одного! Наоборот, те из старых большевиков, кто пережил необоснованные, как они говорили, сталинские репрессии, истерично твердили о своей невиновности, добивались реабилитации, а потом ещё и писали мемуары с восхвалением себя самих и "гениального Троцкого". Даже родичи палача Крыма Бела Куна не постыдились написать хвалебную книгу о нём!
          ■ Далее, неизвестны случаи чтобы кому-либо из родичей гестаповцев или эсэсовцев приходила в голову мысль требовать возвращения награбленного теми имущества. А большинство потомков бывших руководителей ВЧК-ГПУ и ГУЛАГа, добившись всеми неправдами "реабилитации" своих родственников, начинали хлопотать о возврате им квартир в Москве, ценных вещей и пр.
          ■ Наконец, в Германии после войны родичи нацистских палачей старались сидеть смирно и не привлекать к себе внимания. Напротив, в СССР потомки организаторов массовых убийств сразу же после их официальной "реабилитации" (а то и не дожидаясь такой) стали претендовать на роль моральные цензоров, наставников и судей этой страны, а также членов разных "комиссий по правам человека".
          Так что, несмотря на некоторое сходство нацизма и троцкизма, между ними имелись весьма существенные различия.
          *    *    *
          В мае 1945 года представители расы господ, считавшие всех остальных людей скотами с человеческими лицами, разбегались кто куда. В их числе были не только идеологи массового террора, концлагерные палачи, операторы душегубок и расстрельных подвалов, но и тогдашние немецкие демократические интеллигенты типа освенцимского доктора Менгеле. Теперь они спешили укрыться в потайных щелях, в надежде, что через какое-то время, когда шум поутихнет, их собратья, гуманисты на Западе или в СССР помогут им легализоваться и вновь заняться продвижением мировой науки. Отчасти так и произошло. Хотя в зоне ответственности советского военного командования этим демократическим интеллигентам пришлось несладко. Многие из них были осуждены как военные преступники, и для своей реабилитации им пришлось дожидаться перестройки.
         
          Причины поражения гитлеровской Германии
          "Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами" (Сталин)
          Главная причина поражения Третьего рейха во Второй мировой войне заключалась в том, что его руководство поставило перед собой неправые цели. На борьбу с агрессией гитлеровской Германии поднялось множество людей, не желавших становиться рабами или подопытными кроликами.
          Гитлер и Сталин. Немалую роль в поражении Третьего рейха во Второй мировой войне сыграли недостатки характера и ложные взгляды Гитлера.
          Одним из свойств нацистского фюрера была его неуравновешенность, склонность к демагогии, патетике и даже истерикам, что неоднократно отмечалось лицами из его окружения.
          "Его власть была властью речи… считал, что если говорить достаточно долго и решительно, повторять свои аргументы десяток раз в десятке различных форм, то не будет никакого препятствия, человеческого или технического, которое невозможно преодолеть" (Ханфштенгль).
          "Фюрер всегда занимал своими речами восемьдесят-девяносто процентов всего времени, а Муссолини имел возможность лишь вставить несколько слов под конец" (Шмидт).
          "Я нашёл его в состоянии истерического возбуждения …" (фон Папен)
          "Меня проводили к Гитлеру, который находился в состоянии, близком к истерике …" (фон Папен).
          В противоположность этому, Сталин
          "всегда был сдержан, вежлив, внимателен" (Гронский).
          "всегда спокоен, хорошо владеет собой" (Бажанов).
          Гитлер считал, что историю делают герои, а народ представляет собой лишь инструмент реализации "героем" некоей данной ему свыше "исторической миссии".
          "Я часто слышал от Гитлера, что только великие личности определяют ход истории" (Шпеер).
          В противоположность этому, Сталин неоднократно подчёркивал, что политический лидер лишь тогда добивается успеха, когда опирается на массы и выражает волю народа:
          "Правильно выражать то, что народ сознает, – это именно и есть то необходимое условие …" (Сталин).
          "У древних греков в системе их мифологии был один знаменитый герой – Антей, который был, как повествует мифология, сыном Посейдона – бога морей и Геи – богини земли…Он считался непобедимым героем. В чём состояла его сила? Она состояла в том, что каждый раз, когда ему в борьбе с противником приходилось туго, он прикасался к земле, к своей матери, которая родила и вскормила его, и получал новую силу … пока они <руководители партии> держат связь со своей матерью, с народом, они имеют все шансы на то, чтобы остаться непобедимыми" (Сталин).
          Гитлер не отступал ни от чего, пока не дошёл до окончательного краха. Сталин, напротив, постоянно корректировал свою социально-политическую программу и тактические приёмы.
          Гитлер придерживался распространявшихся в его время прогрессивной демократической интеллигенцией псевдонаучных положений социал-дарвинизма
          "… дарвинистская теория естественного отбора, которой был одержим Гитлер… его картина мира-джунглей …
          Каждое существо стремится к экспансии,- заявил он в 1930 году, выступая перед профессорами и студентами в Эрлангене – и каждый народ стремится к мировому господству. … Этот "железный закон природы" являлся истоком и стержнем всех его соображений – он определял представление, что история есть не что иное, как борьба народов не на жизнь, а на смерть за жизненное пространство и что в этой борьбе допустимы "все мыслимые средства": "уговоры, хитрость, ум, настойчивость, доброта, лукавство, но и грубая сила тоже", равно как и то, что между войной и политикой, в принципе, нет никакой разницы, более того – "последняя цель политики – это война"" (Фест).
          В согласии с этими представлениями находились и высказывания Гитлера о "народе-господине, призванном повелевать другими" и т.д.
          В сталинском СССР, напротив, социал-дарвинистские взгляды подвергались осуждению. Советский Союз неизменно поддерживал борющиеся за своё национальное освобождение народы.
          Ошибкой были призывы Гитлера перенимать методы своих противников, мировой демократии, которые он считал очень успешными -
          "учителя не убьёшь украденным у него приёмом" (китайская пословица).
          Наконец, Гитлер легко поддавался на дезинформацию и обман, если они соответствовали его собственным представлениям, а в трудных ситуациях был вообще склонен к уходу от реальности.
          "Гитлер ничего не знал о своих врагах и даже отказывался использовать имеющуюся информацию. Он доверял своим озарениям, какими бы противоречивыми они ни были, а эти озарения определялись глубочайшим презрением и недооценкой других … когда положение стало ухудшаться, создал собственный мир, далёкий от реальности" (Шпеер).
          В отличие от него, Сталин
          "в самые критические моменты, а также в моменты торжества был одинаково сдержан и никогда не поддавался иллюзиям" (Черчилль).
         
          Результаты гитлеровской авантюры
          Германия. Миллионы немцев, солдат и мирных жителей, погибли на полях сражений и под бомбами англо-американской авиации. В стране было разрушено множество заводов, нанесён громадный ущерб экономике, все довоенные достижения в области промышленного и сельскохозяйственного развития были фактически ликвидированы.
          После капитуляции Германия попала в политическую, информационную и финансовую зависимость от мировой олигархии.
          Немецкое национально-освободительное движение было дискредитировано; за последующие годы страна была полностью денационализирована и немцы как нация сейчас фактически не существуют.
          СССР. Миллионы советских, солдат и мирных жителей, погибли на полях сражений, в оккупации, в лагерях для военнопленных. В европейской части страны было разрушено 1710 городов, более 70 тысяч сел и деревень, 31 850 промышленных предприятий, 98 тысяч колхозов и совхозов, без крова осталось 25 миллионов человек. СССР был вынужден долгие годы залечивать военные раны.
          "Как расцвела бы наша страна сегодня, как далеко мы бы ушли вперёд, не прерви война широкое, мерное и могучее течение тех лет" (Жуков)[217].
          Тем не менее, в отличие от немцев, русский народ всё же отстоял своё существование. Об этом свидетельствует хотя бы неутихающая ненависть к нему сегодня мировой демократической общественности.
          Финансово-политическая олигархия. Прибыли мировой демократии от новой войны оказались гораздо большими, чем от предыдущей. Германия была порабощена окончательно, Россия – разорена. В обеих странах погибли миллионы человек. Финансовое и политическое устройство западного и зависимого от него колониального мира было преобразовано по составленным заранее схемам, предусматривавшим более эффективное ограбление народов.
          *   *   *
          После окончания войны многие высшие руководители Третьего рейха были приговорены к смертной казни. Если для Советского Союза их наказание было возмездием за их преступления, то для мировой демократии это была расправа с теми, кто осмелился бросить вызов её претензиям на мировое господство.
          Хотя одним из главных пунктов обвинений, предъявлявшихся на Нюрнбергском процессе руководителям рейха, было "развязывание и ведение агрессивных войн", в дальнейшем такие войны по сценариям мировой финансовой олигархии развязывались неоднократно.
          "Британцы и французы высадились в Египте. … Сегодня Ширах сказал американскому охраннику Ростламу: "Кстати, с каких это пор разрешили агрессивные войны? Насколько я знаю, на них наложен запрет". Американец не знал, что ответить" (Шпеер)[218].
          "О нём <запрете агрессивных войн> не вспоминали ни во время корейской войны, ни после франко-британских военных операций в зоне Суэцкого канала … во время суэцкого конфликта один британский солдат, отказавшийся подчиниться приказу, предстал перед трибуналом и был наказан – вопиющее неуважение к Нюрнбергскому статуту!" (Дениц)[219].
         
          Третий рейх как близнец-конкурент мировой демократии
          Сформировавшись вначале как один из отрядов немецкого национально-освободительного движения, нацистская партия после прихода к власти стала трансформироваться в направлении уподобления многократно осуждаемой ею "мировой демократии". Была создана система манипулирования общественным сознанием, тотальной слежки и концлагерей, ссылок и убийств политических противников.
          В гитлеровской Германии распространились концепции высшей расы, народа-господина, "самой Природой (или Богом) призванного владеть миром и эксплуатировать других", имевшие близкие аналогии с воззрениями представителей "мировой демократии".
          "В отдаленном будущем перед человечеством возникнут проблемы, которые будут по плечу только высшей расе. И только эта высшая господствующая раса, опираясь на все средства и возможности всего земного шара, призвана будет разрешить эти проблемы" (Гитлер).
          "Мы – раса господ и должны помнить, что последний немецкий труженик в расовом и биологическом отношении представляет в тысячу раз большую ценность, чем местное население" (Эрих Кох).
          "Конечно, мы, англосаксы – высшая раса" (Черчилль).
          "Те, кто делал историю Европы, принадлежат к немногим наследственным линиям и по этим линиям тесно связаны между собой кровным родством. Выдающиеся лидеры человечества: судьи, спикеры палат общин, коммерческие деятели, воины, дипломаты, промышленники – все они связаны кровно с современными вождями, творцами идей, которые руководят прогрессом человечества" (советский генетик-евгеник Н. Кольцов).
          Законы Третьего рейха о насильственной стерилизации для "улучшения расы" одобрялись многими западными гуманистами, а биолог-гуманист Джулиан Хаксли в 1936 г. предложил ещё и ограничить "низшим слоям общества" доступ к медицинскому обслуживанию[220].
          Планы нацистского фюрера по выведению евгеническим путём "господ-сверхлюдей" находили почти точные аналогии в проектах по созданию "богоподобных существ" гуманиста-демократа, ведущего американского евгеника Г. Мёллера[221].
          Многие представители международной демократической общественности тайно, а то явно выражали восхищение Гитлером. Например, согласно материалам третьего московского процесса, поклонником нацистского фюрера был шеф ОГПУ Г. Ягода:
          Буланов. Он <Ягода> увлекался Гитлером, говорил, что его книга "Моя борьба" действительно стоящая книга (процесс 38).
          В практическом применении своих теорий в России и других странах также не было существенных различий между гитлеровским режимом и мировой демократией[222].
          Впрочем, это относилось и к самой Германии.
          "Большевистские методы, которые он <Гитлер> когда-то проклинал, давно уже применялись в рейхе" (фон Папен)[223].
          Таким образом, можно сделать вывод, что идеология гитлеровского режима являлась близнецом идеологии мировой демократии, а рухнувший в мае 1945 года Третий рейх был предварительным вариантам или прообразом мирового государства, строительством которого эта "демократия" уже долгое время занимается, именуя себя при этом "просветителями", "учителями", "прогрессистами", "спасителями человечества" – также, впрочем, в близком соответствии с пропагандистскими идеологемами гитлеровских заправил.
          Падение Третьего рейха лишь временно решило проблему противодействия мировому фашизму.
          "Если какой-то народ вновь будет подвергнут совокупному воздействию навязчивой пропаганды … народу будут внушать, что он является народом избранным, призванным господствовать, результат будет тот же, что и в Германии. Этот вопрос сейчас так же актуален, как и в прошлом, и останется актуальным навсегда"[224].
         
          Против атомного шантажа и долларовой пирамиды
         
          Атомная дипломатия
          Окончание Второй мировой войны в Европе совпало по времени с созданием в Соединённых Штатах сверхоружия – атомной бомбы. 24 июля 1945 года на конференции в Потсдаме Трумэн сообщил Сталину о "новом оружии большой разрушительной силы", а 6 и 9 августа продемонстрировал его в действии.
          Монопольное владение сверхоружием позволило США проводить после войны политику атомной дипломатии, в своём существе основанной на рекомендации президента Т. Рузвельта: "говорить мягко, но держать наготове большую дубинку". Об этой "дубинке" руководителям других стран наглядно напоминали сожжённые города Хиросима и Нагасаки.
          Однако атомная монополия США была неустойчивой: СССР, по оценкам специалистов, должен был вскоре (по Ирвингу Лэнгмюру – через 3 года, по Гансу Бете – через 5 лет) создать свою бомбу. Поэтому в 1945- 46 гг. дипломатия западных стран предпринимала разнообразные усилия – от соблазнительных предложений до неприкрытого шантажа – для предотвращения создания Советским Союзом собственного атомного оружия.
          На проходившей в конце декабря 1945 года Московской встрече министров иностранных дел СССР, США и Англии американские участники – госсекретарь Бирнс, посол Гарриман – предложили советской стороне установить сотрудничество в области атомной энергетики при условии отказа СССР от производства атомного оружия.
          В июне 1946 года Барух, полгода назад назначенный госсекретарём Бирнсом главой американской делегации в Комиссии по атомной энергии ООН, представил поэтапный план установления "международного", как он его назвал, контроля над атомной энергией. На первом этапе предлагалось открыть для неограниченной инспекции месторождения руд урана и тория во всех странах (читай – в России). На последнем этапе американский арсенал атомных бомб должен был быть передан специальному агентству ООН; вариант – уничтожен. Намечаемая передача/ уничтожение арсенала бомб обуславливалась требованием, чтобы установленная система международного контроля была – по оценке американской стороны – удовлетворительной, а подозрение в её нарушении другими странами (читай – Россией) в любой момент могло прервать этот процесс. Специальное агентство наделялось обширными правами: подозрение в нарушении запрета на производство атомного оружия могло повлечь, по его решению, наказание, что подразумевало, хотя об этом и не говорилось прямо, атомную бомбардировку виновных (читай –России). Право вето, которым наделялись члены Совета Безопасности, подлежало отмене – таким образом, предположительно виновная сторона (читай – Россия; или смотри, для сравнения, тему "Оружие массового поражения в Ираке") не могла бы воспользоваться им для хотя бы юридической попытки предотвращения такого развития событий.
          США на тот момент, для наиболее эффективного формирования своей атомной дипломатии, не имели ответов на два ключевых вопроса: 1) каково состояние исследований в области атомной физики в СССР; 2) каковы запасы в СССР расщепляющихся материалов? План Баруха давал им возможность получить на эти вопросы ответы, а затем определиться: как вести себя дальше. Например, уничтожить запасы своего атомного оружия. Или не уничтожать их – если у них вдруг возникнет подозрение, что устанавливаемая система международного контроля будет недостаточно эффективной.
          Хотя намечаемый в плане Баруха специальный комитет ООН был назван им международным, но его состав оказался бы, скорее всего, весьма однородным. С американской стороны в него, видимо, вошли бы гуманисты[225] Оппенгеймер, Ферми, Комптон, Лоуренс, Бете и другие ведущие участники Манхэттенского проекта. С советской стороны их коллегами, видимо, стали бы Капица и Иоффе: в декабре 1945 года на Московской встрече министров иностранных дел американцы предложили Сталину и Молотову "сотрудничество в области атомной энергетики, ознакомление нас с секретом атомной бомбы в обмен на отказ СССР от её производства. Эти условия американцы выдвинули в том случае, если они будут вести научно-технические переговоры при участии Капицы и Иоффе"[226]. Таким образом, намечаемый спецкомитет ООН оказался бы составленным почти целиком из гуманистов.
          "План Баруха", представленный 14 июня 1946 года, был очевидно неравноправным, что отметил даже министр торговли США Уоллес в письме президенту Трумэну (июль 1946 г.): "Россия имеет лишь две карты: наше незнание уровня её атомных исследований и её ресурсов, в то время как мы имеем такие карты как атомную бомбу, бомбардировщики Б-29 и Б-36, военные базы по всему миру. Тем не менее, мы предлагаем ей открыть её единственные карты – обещая, что после того, как мы их посмотрим – мы решим, как играть дальше".
          19 июня 1946 года советская делегация в ООН выдвинула встречный проект: заключение международной конвенции о запрете производства, обладания и применения атомного оружия. Эти предложения были отклонены Барухом, а для подкрепления весомости изложенных им аргументов, Соединённые Штаты 1 и 25 июля 1946 года провели новые испытания атомного оружия на атолле Бикини.
          29 октября 1946 г. СССР окончательно отверг "план Баруха".
         
          Конец атомной монополии
          В конце 1930-х - начале 40-х гг. ряд советских физиков-ядерщиков считал возможным создание атомного оружия. Их аргументы постепенно оказали воздействие на руководство СССР. В сентябре 1942 г. ГКО принял решение "Об организации работ по урану", предписывавшее Академии наук "возобновить работы по исследованию осуществимости использования атомной энергии путём расщепления ядра урана и представить к 1 апреля 1943 г. доклад о возможности создания урановой бомбы или уранового топлива". В феврале 1943 г. решением ГКО была создана "спецлабратория по атомному ядру" (Лаборатория № 2) под руководством И.В. Курчатова. 20 августа 1945 г. Сталин подписал постановление ГКО о создании Специального комитета для руководства всеми работами по проблеме атомной энергии. 25 декабря 1946 г. был пущен первый советский экспериментальный атомный реактор на ураново-графитовой основе.
          29 августа 1949 г. Советский Союз произвёл взрыв своей атомной бомбы. Атомная монополия, а с ней и политический шантаж СССР со стороны империалистических кругов США были ликвидированы.
         
          Долларизация мира и отказ СССР от валютных афёр
          Практически сразу же после начала давно готовившейся войны, лидеры финансово-политической олигархии США и Англии приступили к планированию сценария переустройства мира после её вполне предсказуемого финала. Такой сценарий предусматривал, прежде всего, создание новой системы финансовых отношений.
          14 декабря 1941 года, меньше чем через неделю после формального вступления США в войну, министр финансов Генри Моргентау дал своему помощнику Гарри Д. Уайту[227] поручение подготовить проект создания межсоюзнического фонда, который стал бы основой послевоенного денежного устройства. Одновременно в Лондоне над таким же проектом начал работать видный экономист Кейнс. Разработки Уайта-Кейнса легли в основу обеих крупнейших послевоенных финансовых структур: Международного валютного фонда (МВФ) и Международного банка реконструкции и развития (МБРР).
          С 1 по 22 июля 1944 г. в Бреттон-Вудсе (Нью-Гемпшир) прошла конференция по финансовым вопросам представителей стран антигитлеровской коалиции. Были подписаны соглашения об обменных курсах валют, о создании Международного валютного фонда и Международного банка реконструкции и развития. Основной расчётной единицей был принят доллар США. МВФ имел капитал $8,8 млрд. в золоте, валюте и ценных бумагах стран-участниц; из которых США внесли $2,75 млрд., Англия – $1,3 млрд. Одной из целей создания МВФ заявлялась стабилизация курсов валют. Фактически же Фонд стал инструментом контроля мировой финансовой олигархии над экономикой вошедших в МВФ стран[228]. Принцип "взвешенного", пропорционального взносу голосования давал представителям США и Англии возможность определять политику МВФ в существенных вопросах. Международный банк реконструкции и развития имел капитал $10 млрд.; он должен был выдавать займы для восстановления экономики под небольшой процент. Однако условием получения займов от МБРР было членство в МВФ. Представители Советского Союза участвовали в работе конференции и подготовке её итоговых документов.
          3 января 1945 года В.М. Молотов запросил посла США А. Гарримана о предоставлении СССР льготного займа для послевоенного развития, размером в 6 млрд. долларов, на 30 лет, под 2¼ процента годовых. Уже через неделю проект такого займа, даже на ещё более льготных условиях (10 млрд. долларов, на 35 лет, под 2% годовых, при гарантиях выплаты сырьём) был одобрен американским министром финансов Г. Моргентау.
          Однако получение Советским Союзом кредита от США увязывалось американскими представителями с проектом "образования еврейской республики в Крыму"; мало того, с целевым направлением кредита на этот проект[229]. То есть, заём взяло бы государство, выплачивать его стал бы (в основном) русский народ, а потрачен он был бы на обустройство предполагаемой еврейской автономии. Такой эффективный менеджмент, особенно циничный после прошедшей разрушительной войны, видимо, показался Сталину диким. Абсурдным, с точки зрения нормального человека, представлялось и предложение выселить жителей Крыма, чтобы водворить на их местах евреев[230]. Когда в ноябре 1945 года посол США Гарриман попытался через Молотова связаться со Сталиным "для обсуждения вопросов экономического сотрудничества", его просьба о личной встрече была отклонена по прямому указанию Сталина[231].
          Сталин также принял решение о неучастии СССР в работе МВФ и МБРР. Очевидно, он пришёл к выводу, что Советский Союз ожидают там перспективы подобных же гешефтов и счёл их для государства излишними.
          28 февраля 1950 года Совет Министров СССР постановил прекратить определять курс рубля по отношению к иностранным валютам на основе доллара (как должны были делать страны, попавшие в зависимость от МВФ) и перевёл этот курс на золотую основу, в соответствии с золотым содержанием рубля. Это решение отвязало советскую валюту от самой крупной в мире спекулятивной финансовой пирамиды. (Также в результате существенно повысился курс рубля по отношению к доллару: 1 доллар стал стоить уже не 5 рублей 30 копеек, как ранее, а 4 рубля.).
         
          Против подрывных идеологий (продолжение; после войны)
         
          мондиалистские планы
          борьба против мондиализма
          космополитизм
          борьба против космополитизма
          бесславный конец афёры "КР" и суды чести
          патриотическое движение конца 1940- начала 50-х гг.
          мимикрия
         
          Мондиалистские планы
          Уже во время Второй мировой войны, ближе к её концу, в западных странах стали деятельно обсуждаться проекты ограничения суверенитета государств и создания всемирного правительства. Такие проекты предлагались в обрамлении пышной риторики – "ради интересов всеобщего мира", "чтобы избавить человечество от ужасов новых войн" и т.д. – и инициировались, в основном, гуманистами.
          Стимулом для форсирования пропаганды мондиалистских планов стало появление атомного оружия. В 1946 году, вскоре после атомной бомбардировки японских городов Хиросима и Нагасаки, в США вышел сборник статей физиков-атомщиков и либерально-космополитических публицистов "Единый мир или никакого мира" (One world or none). В нём утверждалось, что в нынешнее время для выживания человечества необходимо установление управления над ним интернациональных структур – альтернативой этому может быть лишь всеобщая атомная катастрофа. Газетный обозреватель Липпман призывал к созданию единого всемирного государства, прообразом которого могла бы стать недавно образованная ООН. Физик-теоретик Эйнштейн настаивал интернационализации военных служб государств. Физик-атомщик Комптон предлагал оставить "изношенные традиции национальной самозащиты" и создать международные структуры, гарантирующие недопущение войн между разными государствами.
          Одним из первых послевоенных проектов такого рода стал обнародованный в июне 1946 года план Баруха. Намеченное в нём международное агентство, обладавшее полномочиями наказывать страны, не подчиняющиеся его решениям, притом невзирая на право вето великих держав, могло бы составить ядро будущего сверхправительства. Автор представлял свой план как "выбор между миром во всём мире и всемирным разрушением"; как "путь ко всеобщему миру".
          По мере приближения сроков создания Советским Союзом собственной атомной бомбы – и т.о. прекращения атомной монополии США – предложения гуманистов образовать всемирное правительство начали становиться особенно назойливыми.
          В 1947 г. в городе Монтрё прошла конференция мондиалистов. В принятой на ней резолюции утверждалось, что "человечество может избавить себя навсегда от войны при условии создания мондиалистской конфедерации. ... Создание мирового федерального правительства является самой насущной проблемой современности. … Только федерализм <т.е. всемирное федеральное правительство> способен гарантировать выживание человека".
          В сентябре 1947 года гуманист Эйнштейн[232] в открытом письме делегациям государств-членов ООН предложил реорганизовать Генеральную ассамблею ООН, превратив её в мировой парламент, обладающий более широкими полномочиями, чем Совет Безопасности, работа которого, по его мнению, была "парализована из-за права вето".
          В сентябре 1948 года гуманист Б. Рассел заявил, что "кошмар мира, разделенного на два враждующих лагеря", закончится только с образованием мирового правительства. Таковое, по мнению философа-пацифиста, должно быть создано под эгидой США – как цитадели демократии – и притом "только путём применения силы".
          Тогда же группа мировых федералистов, возглавлявшаяся опять-таки гуманистом бизнесменом К. Мейером, разработала проект всемирной Конституции – "Чикагский план". В преамбуле документа утверждалось, что "эпоха наций приходит к концу, начинается эра человечества". Во главе человечества предлагалось поставить всемирного президента, наделённого большими полномочиями: он должен был стать руководителем всех вооруженных сил, главным судьей, председателем всемирного суда и т.д.
          В 1948 году группа американских учёных, назвавших себя гражданами мира и представителями единой мировой науки, обратилась к учёным всех стран с предложением "расширить свои понятия от провинциальных и национальных до космополитических" и поддержать создание "Соединенных Штатов Мира". В качестве ядра такого образования они предложили Соединенные Штаты Америки – остальные, пока ещё независимые страны должны были получить при США статус отдельных штатов.
          Одновременно с выдвижением этих и других мондиалистских политических проектов осуществлялась, при помощи МВФ и МБРР, финансовая глобализация экономик разных стран – их долларизация и постановка под контроль Федеральной Резервной Системы. Активизировалась церковная глобализация – экуменическое движение.
         
          Борьба против мондиализма
          Мондиалистские планы, предполагавшие ликвидацию независимых государств, однако, встретили серьёзное противодействие, в том числе в самих США. Уже создание надправительственной Федеральной Резервной Системы, контролируемой группой международных банкиров, вызвало критику со стороны ряда влиятельных политических и общественных деятелей Америки, называвших её "составленным заранее планом по разрушению экономической и политической независимости Соединённых Штатов" (сенатор Дж. Мэйлон).
          "Необходимо изъять из рук частных лиц право печатать деньги и регулировать их ценность, и вернуть это право Конгрессу" (Ч. Кофлин).
          Мондиалистская пропаганда конца 1940- начала 50-х гг., поддерживавшаяся администрацией Трумэна, встречала оппозицию правых республиканцев и ряда демократов. Так, сенатор Маккарэн требовал выхода Соединённых Штатов из ЮНЕСКО, поскольку эта организация в своих изданиях продвигала идею создания мирового правительства.
          Сенатор Дженнер, критикуя солидарную с глобалистами администрацию демократов, заявлял: "Наша страна находится ныне в руках тайной группы заговорщиков. … Наша единственная возможность разоблачить это невидимое правительство – добиться импичмента Трумэна".
          Мондиалистские планы не вызвали положительного отклика и со стороны Сталина. Советское правительство отклонило план Баруха; отвергло предложения превратить ООН в мировой парламент; отказалось от участия в работе МВФ и МБРР. В тогдашних выступлениях руководителей СССР, ведущих советских писателей и учёных отстаивалась необходимость защиты национальной независимости, национальной культуры; поддерживались национально- освободительные движения других стран; подчёркивалось, что демонтаж государств, проповедуемый сторонниками всемирного правительства, на деле означал бы подчинение этих государств диктату финансовой олигархии и империалистических кругов США.
          В 1945- 53 гг. советские СМИ неоднократно критиковали планы установления всемирного правительства, называя их пропагандистов "апологетами империалистической экспансии".
          В конце 1940-х гг. негативное отношение к мондиалистско-экуменическим предложениям выразила и Русская Православная церковь, фактически выполнявшая в этом вопросе функции сталинского пропагандистского аппарата. На Московском соборе 1948 года экуменизм был охарактеризован как "новая попытка построения Вавилонской башни, признак очередного заблуждения человечества".
         
          Космополитизм
          Мондиализм как политико-экономический проект мировой олигархии поддерживался определённой идеологией, самой заметной частью которой была проповедь космополитизма – мирового гражданства.
          Космополитическая пропаганда имела целью ликвидацию наций, политических и культурных связей внутри народов; превращение их в собрания разрозненных "индивидуумов".
          "Космополитизм – это проповедь так называемого "мирового гражданства", отказа от принадлежности к какой бы то ни было нации, ликвидации национальных традиций и культуры народов под ширмой создания "мировой", "общечеловеческой" культуры. Космополитизм это отрицание … национальных интересов, национальной независимости, государственного суверенитета народов … идеологи космополитизма лицемерно объявляют националистами всех тех, кто борется за национальный суверенитет, отстаивает политическую, экономическую и духовную независимость стран и народов. … Одни из них демагогически заявляют, что надо сломать "экономический национализм", подразумевая под этим экономическую самостоятельность государств и народов. Другие ополчаются против "идеи национализма", разумея под этим право народов на национальную независимость … пытаясь доказать, что субъектом международного права являются не государства, а отдельные личности. Согласно этим теориям, не существует ни суверенных прав государств и народов, ни прав гражданства, ни патриотического долга. Существуют лишь скопища "индивидуумов", "граждан мира", которыми вольны распоряжаться американские империалисты <читай – мировой фашизм>" ("Правда", 7 апреля 1949 г.).
          Космополитические призывы, лозунги "где хорошо там и родина" представляли собой подрывную, по отношению к базовым ценностям общества, пропаганду и имели целью ослабление способности народов сопротивляться утверждению власти мировой финансово-политической олигархии.
          Впрочем, идеология глобализма включала в себя не только космополитизм – он представлял собой, так сказать, "средство для внешнего потребления". Сама олигархия исповедовала вовсе не космополитические, а кланово-мафиозные принципы верности своей квазинациональной общности – своеобразному государству без территории и без границ, но с армией, знамёнами, героями и системой ценностей.
          Во второй половине 1940-х гг. глобалистские проекты на Западе сопровождались широкомасштабной космополитической пропагандой, объявлявшей патриотизм и национальную независимость "устаревшими идеями", "пережитками", "анахронизмами" и т.д.
          В те же годы космополитические идеи получили новое – после троцкизма 1920-х гг., провозглашавшего "Будь проклят патриотизм!" – возрождение и в Советском Союзе. Учитывая мощное послевоенное патриотическое движение, они излагались прикровенно и имели, по большей части, форму нападок на политических и общественных деятелей, придерживавшихся патриотической ориентации. Их проводниками были, в основном, скрытые троцкисты и члены кланово-мафиозных группировок, образовавшихся в разных областях общественной жизни СССР.
          Так, группа космополитически настроенных литературных и театральных критиков регулярно шельмовала народное искусство и произведения писателей-патриотов, одновременно восхваляя-рекламируя низкопробные поделки своих единомышленников и римейки американских опусов.
          В декабре 1947 - феврале 1948 гг. в ряде общественно-политических изданий, контролируемых скрытыми троцкистами, была раскритикована "русская национальная ограниченность" писателя Твардовского; прозвучали призывы "не думать о нашей национальности в узком, ограниченном смысле этого слова", "воспринимать слово "советский" новой, широкой национальностью".
          Ещё одним характерным приёмом тогдашней космополитической пропаганды в СССР стало принижение значимости работ русских учёных и деятелей искусства при одновременном превозношении западной (или мировой) науки и культуры. Ряд критиков, литературоведов и искусствоведов, в своих статьях пытался доказать, что русская культура "заимствована на Западе". В науке их единомышленники пропагандировали "передовые западные достижения", одновременно третируя русских учёных дореволюционного и советского периода. Это явление получило название низкопоклонства перед Западом.
          Космополитическая пропаганда второй половины 1940-х - 1950-х гг. в СССР представляла собой, в отличие от её тогдашних западных аналогов, не столько поддержку мондиалистских проектов мировой олигархии (хотя содействовала и им тоже), сколько подрывную деятельность местных кланово-мафиозных групп. С её помощью эти группы старались дискредитировать своих оппонентов, учёных или писателей патриотической ориентации и ошельмовать разрабатывавшиеся ими научные или художественные направления.
          Назойливо пропагандируя свои взгляды, эти лица пытались выдавать их за общественное мнение.
         
          Борьба против космополитизма
          Идеология космополитизма противоречила сталинской программе превращения Советского Союза в высокоразвитую, независимую от угроз и внешнего давления, опирающуюся на собственные интеллектуальные и материальные ресурсы страну. Кроме того, её насаждение содействовало усилению кланово-мафиозных групп в различных областях жизни общества, что влекло вырождение этих областей – снижение качества научно-технических и инженерных работ, распространение лженаучных теорий, дегенеративного искусства и т.д.
          Эти обстоятельства, а также начало "холодной войны" с Западом, потребовавшей новой консолидации общества на основе патриотизма, побудили сталинское руководство развернуть борьбу против пропаганды космополитических взглядов. Резкой критике было подвергнуто и низкопоклонничество перед Западом – как идеологическая диверсия, направленная на подавление национального самосознания народа.
          16 августа 1946 года Политбюро приняло, по докладу А. Жданова, ближайшего соратника Сталина, постановление, осуждающее редакции журналов "Звезда" и "Ленинград" за низкий уровень публикуемых произведений и за низкопоклонство перед иностранщиной. Заведующий отделом пропаганды Ленинградского горкома был снят с работы; журнал "Ленинград" закрыт; в "Звезде" сменился главный редактор.
          4 сентября 1946 года на президиуме правления Союза советских писателей его новым председателем был избран А.А. Фадеев, а членом секретариата стал Л.М. Леонов, занимавшие отчасти патриотические позиции. В дальнейшем на пленумах и съездах ССП неоднократно звучала резкая критика космополитизма и "низкопоклонства". Были осуждены как очернительские рекламировавшиеся космополитическими критиками произведения "Дума об Опанасе" Багрицкого, "Двенадцать стульев" Ильфа и Петрова и им подобные.
          В январе 1947 года в журнале "Новое время" появилась статья О. Куусинена "О патриотизме". Автор утверждал, что космополитизм – пренебрежительное отношение к отечеству – противоположен интересам трудящихся и отражает взгляды представителей банкирских домов, корпораций, финансовых спекулянтов – "всех, кто орудует согласно латинской пословице "ubi bene, ibi patria" (где хорошо, там и отечество)".
          13 мая 1947 года Сталин в беседе с писателями А. Фадеевым, Б. Горбатовым, К. Симоновым – руководителями ССП – подверг критике "присущие отбросам общества" упаднические, декадентские и космополитические тенденции в искусстве:
          "В последнее время во многих литературных произведениях отчетливо просматриваются опасные тенденции. … Высмеивается положительный герой, пропагандируется низкопоклонство перед иностранщиной, восхваляется космополитизм, присущий политическим отбросам общества. В кинофильмах появилось мелкотемье, искажение героической истории русского народа … под видом новаторства в музыкальном искусстве пытается пробиться в советской музыке формалистическое направление, а в художественном творчестве – абстрактная живопись …".
          18 октября 1947 года, в беседе с Ю. Ждановым перед назначением его в аппарат Управления пропаганды и агитации (УПиА), Сталин затронул ту же тему в приложении к науке:
          "Большая часть представителей биологической науки против Лысенко. Они поддерживают те течения, которые модны на Западе. Это пережиток того положения, когда русские учёные, считая себя учениками европейской науки, полагали, что надо слепо следовать западной науке и раболепно относились к каждому слову с Запада".
          В течение 1947- 48 гг. космополитизм критиковался в самых разных областях – от литературы и киноискусства до биологии и физики.
          30 августа 1947 г. в "Литературной газете", а 2 сентября в "Правде" были напечатаны статьи, осуждавшие генетика А. Жебрака за его нападки в западной прессе на Т.Д. Лысенко:
          "Жебрак … стал опорачивать представителей русской науки … антипатриотическое выступление А. Жебрака усугубляется его личным выпадом против Т.Д. Лысенко …"[233].
          "В своем низкопоклонстве перед зарубежной наукой проф. Жебрак доходит до того, что фактически предлагает американским учёным нечто вроде единого союза для борьбы против советского учёного Т. Лысенко"[234].
          Был отвергнут и высказанный Жебраком тезис о "мировой науке":
          "Вместе с американскими учёными, пишет Жебрак в журнале "Сайенс", мы, работающие в этой же научной области в России, строим общую биологию мирового масштаба. С кем это вместе строит Жебрак общую биологию мирового масштаба? Не с теми ли учёными-генетиками, которые на международном генетическом конгрессе выпустили манифест с проповедью человеководства?[235]".
          4 октября 1947 года в "Литературной газете" была опубликована статья В. Немчинова, критиковавшая "нелепое пресмыкание перед американской наукой" и "позорное стремление замалчивать открытия советской науки, затирать советских авторов" со стороны В. Гинзбурга.
          В феврале 1948 года, выступая на совещании деятелей советской музыки, А. Жданов подчеркнул, что мнимые противоречия между интернациональным и национальным искусствами усматривают лишь безродные космополиты: "Интернационализм рождается там, где расцветает национальное искусство. Забыть эту истину означает потерять своё лицо, стать безродным космополитом".
          В течение всего 1948 года подвергались критике за космополитизм и принижение работ русских учёных публикации ряда сотрудников Института философии, в первую очередь его директора Б. Кедрова (сына крупного чекиста М. Кедрова; о нём см. выше).
          В первой половине 1949 года кампания против космополитизма и очернительства ещё больше активизировалась. Подчеркивалось, что "недооценка роли и значения русского народа в мировой истории непосредственно смыкается с преклонением перед иностранщиной", что "нигилизм в оценке величайших достижений русской культуры, других народов СССР есть обратная сторона низкопоклонства перед культурой Запада".
          28 января 1949 года в "Правде" была напечатана редакционная статья "Об одной антипатриотической группе театральных критиков". В ней осуждались критики, которые
          "пытаются дискредитировать передовые явления нашей литературы и искусства, яростно обрушиваясь именно на патриотические, политически целеустремленные произведения под предлогом их якобы художественного несовершенства".
          "Их эстетствующий формализм служит лишь прикрытием антипатриотической сущности. … В то время, когда перед нами со всей остротой стоят задачи борьбы против безродного космополитизма …  эти критики не находят ничего лучшего, как дискредитировать наиболее передовые явления нашей литературы".
          "Перед нами не случайные отдельные ошибки, а система антипатриотических взглядов, наносящих ущерб развитию нашей литературы и искусства, система, которая должна быть разгромлена. Не случайно безродные космополиты подвергают атакам искусство Художественного театра и Малого театра — нашей национальной гордости. … Надо решительно и раз навсегда покончить с либеральным попустительством всем этим эстетствующим ничтожествам, лишенным здорового чувства любви к Родине и к народу, не имеющим за душой ничего, кроме злопыхательства и раздутого самомнения".
          Статья была отредактирована Сталиным и инициировала новый виток борьбы против космополитизма и клановых мафий, сначала в драматургии и театральной критике, а затем и во всех других областях общественной жизни страны.
          10 февраля 1949 г. в "Правде" появилась статья президента Академии художеств А. Герасимова "За советский патриотизм в искусстве", в которой он писал, что "люди подобные гурвичам и юзовским <театральным критикам, упоминавшимся в статье "Правды" от 28 января> есть и среди критиков, пишущих по вопросам изобразительного искусства": А. Эфрос, А. Ромм, О. Бескин, Н. Пунин и другие. Тогда же были опубликованы статьи "Против космополитизма и формализма в поэзии" (Н. Грибачев, 16 февраля, "Правда") "Безродные космополиты в ГИТИСе" ("Вечерняя Москва", 18 февраля), "Буржуазные космополиты в музыкальной критике" (Т. Хренников, "Культура и жизнь", 20 февраля), "До конца разоблачить космополитов-антипатриотов" (на собрании московских драматургов и критиков) ("Правда", 26 и 27 февраля); "Разгромить буржуазный космополитизм в киноискусстве" (И. Большаков, "Правда", 3 марта) и т.д.
          В феврале-марте 1949 года прошли подготовительные заседания Всесоюзного совещания физиков, на которых ряд выступающих резко критиковал антипатриотические и космополитические взгляды ряда советских академиков. Так, Н.С. Акулов, профессор физического факультета МГУ, основатель кафедры магнетизма, сказал:
          "Научная общественность должна заострить этот вопрос и … устранить вредное влияние антипатриотических тенденций группы физиков-космополитов, которая, хотя и является небольшой, но, тем не менее, захватив в некоторых областях физики ключевые позиции, оказывает вредное влияние на молодежь, на подготовку кадров, на решение важнейших задач, стоящих перед нашей наукой. Борьба между этой антипатриотической группой физиков и их приспешников с широкими кругами советских физиков весьма остро протекает 1) в области идеологической и 2) особенно остро в вопросе – кому и для чего должна служить наука".
          Приведя примеры принижения заслуг русских учёных, он добавил, что группа космополитов обязана своим влиянием не столько реальным научным достижениям, сколько взаимной рекламе: "У представителей антипатриотической группы не так уж много научных заслуг. Им приходится использовать наши журналы для рекламы себя и друг друга".
          В поддержку Н.С. Акулова выступил профессор кафедры теоретической физики физ-фака МГУ Д.Д. Иваненко[236], заметивший, что "если из фактов, указанных Николаем Сергеевичем <Акуловым> хоть один факт правилен (а это так), это нечто вопиющее, а если десятки – это преступление".
          Критика космополитов-физиков, в качестве примеров которых назывались академики Капица, Иоффе, Ландау, Фок, прозвучала в выступлениях и других представителей физического факультета МГУ – бывшего декана профессора А.С. Предводителева, секретаря парткома доцента В.Ф. Ноздрева и т.д.
          28 февраля 1949 г. на Секретариате ЦК был рассмотрен вопрос о Б. Кедрове, которому ставились в вину "космополитические ошибки" в его собственных работах и в статьях возглавлявшегося им журнала "Вопросы философии". Кедров был освобождён от должности главного редактора журнала и снят с поста директора Института философии.
          7 апреля 1949 года в "Правде" появилась статья, критиковавшая космополитизм как идеологию, насаждаемую империалистами в целях разложения национального сознания:
          "Космополиты проповедуют отвратительное низкопоклонство перед Соединенными Штатами, цинично утверждая, что американская экспансия есть средство распространения высокой культуры. Немецкие фашисты, кстати сказать, тоже хорошо знали, что нельзя подчинить себе народы, не разложив их национального самосознания. Именно фашисты старались всеми способами морально разоружить народы. Нынешние космополиты … творят то же самое чёрное дело, которое творили идеологи гитлеризма"[237].
          В дальнейшем борьба против космополитического мировоззрения стала составной частью патриотического движения и, одновременно, методом ликвидации клановых мафий, распространявших, "для внешнего потребления", с целью разложения народа, космополитические установки- идеологические диверсии.(см. далее).
         
          Бесславный конец афёры "КР" и суды чести
          В начале 1946 года биологи Н. Клюева и Г. Роскин объявили о создании ими из трипаносом (возбудителей сонной болезни) препарата круцин, якобы имевшего противораковые свойства. 13 марта Клюева сделала доклад о новом средстве в Академии медицинских наук (АМН), а затем публикации на эту тему появились в центральных советских газетах.
          Министерство здравоохранения пообещало расширить финансовую поддержку исследователей и штаты их лаборатории. Информации о "чудо-препарате" дошла и до политического руководства. В ноябре 1946 г. А.А. Жданов принял в Кремле Клюеву и Роскина. Совет Министров подготовил решение о поддержке их работ. 23 декабря Сталин подписал правительственное постановление "О мероприятиях по оказанию помощи лаборатории экспериментальной терапии профессора Н.Г. Клюевой".
          К препарату проявили интерес за рубежом. Из США в американское посольство в Москве был направлен запрос о присылке образцов препарата. Лабораторию Клюевой посетил, с разрешения вице-президента АМН А. Абрикосова, посол США Уолтер Б. Смит, потом и американские специалисты. Был составлен проект соглашения о совместной работе над круцином советских и американских учёных – "во имя гуманизма и интересов мировой науки".
          В конце ноября 1946 года академик-секретарь АМН В. Парин, находившийся во главе делегации медиков в США, передал в Американо-Советское медицинское общество рукопись книги Клюевой и Роскина (ещё не опубликованной в СССР) и образец круцина.
          24 января 1947 года Жданов, вернувшись из отпуска, вновь занялся круцином. Он вызвал в Кремль Клюеву, Роскина, представителей министерства здравоохранения и потребовал от них объяснений по поводу передачи книги и образца препарата в США.
          17 февраля 1947 г. дело Клюевой и Роскина рассматривалось на заседании Политбюро, которое вёл Сталин. Было принято решение об аресте Парина "за разглашение государственной тайны" и смене руководства Минздрава, допустившего утечку важной экономической и научной информации в США.
          Этот эпизод послужил для Сталина поводом к активизации патриотической кампании и к организации судов чести для осуждения антипатриотических поступков граждан. Сталин также отметил, что под предлогом "интересов мировой науки" может проводиться обыкновенный экономический шпионаж: "Интернационализация науки это шпионская идея. Клюевых и Роскиных надо бить".
          5-7 июня 1947 года в зале заседаний Совета Министров прошёл Суд чести над Клюевой и Роскиным. Общественный обвинитель, профессор Военно-медицинской академии П.А. Куприянов сказал: "Своими действиями они способствовали рассекречиванию препарата КР и передаче его американцам, чем было поставлено под удар советское первенство в этом открытии и нанесен серьезный ущерб советскому государству. … В этом факте передачи американцам еще не завершенного секретного исследования скрывается вся мелкая душа этих людей, показавших, что они отплатили своему народу черной злой неблагодарностью за все его заботы …". Клюевой и Роскину был объявлен общественный выговор.
          В сентябре 1947 года Суд чести Минздрава объявил общественный выговор бывшему министру здравоохранения Митереву. В. Парин в апреле 1948 года был осужден на 10 лет лишения свободы по статье "Об ответственности за разглашение государственной тайны и за утрату документов, содержащих государственную тайну".
          Поднятая вокруг круцина рекламная шумиха оказалась, как через некоторое время выяснилось, блефом. В 1951 г. комиссия АМН пришла к заключению об отсутствии у препарата противораковой активности. Хирург-онколог, президент АМН (1960- 68, 1977- 87 гг.) Н. Блохин писал: "Шумно рекламировавшиеся предложения Клюевой и Роскина, для которых была создана специальная лаборатория, закончились … полной несостоятельностью пропагандировавшегося препарата"[238].
          * * *
          В 1990-х гг. либералы-космополиты предприняли попытку представить оскандалившихся создателей препарата не только "героями науки", но и "страдальцами- жертвами политических репрессий". Но, поскольку ни общественный выговор Суда чести, ни потеря Роскиным заведования кафедрой не тянули на политические репрессии (особенно с учётом сомнительной этичности несанкционированной передачи материалов в США), а результаты продолженных ими с конца 1950-х гг. работ вновь получили негативные оценки специалистов, в т.ч. Н.Н. Блохина, то эта попытка явилась только ещё одним рекламным блефом.
         
          Патриотическое движение конца 1940- начала 50-х гг.
          В послевоенное время руководство Советского Союза развернуло долговременную патриотическую кампанию, направленную на реализацию сталинской программы превращения СССР в высокоразвитую и независимую державу. После Фултоновской речи Черчилля (5 марта 1946 г.), обозначившей начало холодной войны, эта кампания приобрела мобилизационный характер – консолидации сил страны в новом, пока ещё невооружённом конфликте с Западом.
          Основой и ускорения развития экономики и идейного сплочения нации мог стать только русский народ; что показал опыт как 1930-х гг., так и Великой Отечественной войны. Поэтому патриотическая кампания второй половины 1940-х - начала 1950-х гг., наряду с пропагандой и прославлением советского патриотизма, делала особый упор на его русскую составляющую.
          24 мая 1945 года на приёме в Кремле в честь командующих войсками Красной Армии Сталин провозгласил здравицу в честь русского народа, являющегося, по его словам, "наиболее выдающейся из всех наций, входящих в состав Советского Союза".
          В последующих публикациях центральной прессы, статьях сотрудников Агитпропа, выступлениях советских писателей и учёных подчёркивалось, что без русского народа, "старшего и могучего брата в семье советских народов", не удалось бы победить немецко-фашистских захватчиков; что "история народов России есть история постепенного их сплочения вокруг русского народа"; что "русская культура и наука всегда играли огромную, а теперь играют ведущую роль в развитии мировой культуры и науки" и т.д.
          Во второй половине 1940- начале 50-х гг. в СССР в книгах, кинофильмах, театральных пьесах прославлялись (как было и в предвоенное, и в военное время) русские учёные, полководцы, политические и общественные деятели советского и дореволюционного периода.
          Массовыми тиражами издавалась художественная и научно-популярная литература, посвящённая русским инженерам, физикам, биологам, селекционерам; полководцам, землепроходцам, мореплавателям, исследователям Арктики, писателям и деятелям культуры.
          Был создан ряд фильмы патриотической направленности: "Адмирал Нахимов", "Сказание о земле Сибирской", "Мичурин", "Возвращение Василия Бортникова", …
          "Вспоминаю, как отмечался юбилей Ивана Андреевича Крылова. Это было национальное, всенародное торжество и празднование с гуляниями по всей Москве на Манежной площади" (В. Солоухин). 
          На официальном уровне начала восстанавливаться историческая справедливость в отношении авторства ряда фундаментальных научных открытий, до того часто безоговорочно приписывавшихся западным учёным. В 1948 г. К.Е. Ворошилов (председатель Бюро по культуре при Совмине СССР в 1947- 53 гг.), предлагая издать двухтомник "Люди русской науки", писал, что многие открытия и изобретения, носящие имена иностранцев, принадлежат нашим ученым: "Закон сохранения вещества открыт Ломоносовым, а не Лавуазье, так называемая "вольтова дуга" открыта Петровым, а не Дэви, первая паровая машина изобретена Ползуновым, а не Уаттом, изобретение радиотелеграфа принадлежит Попову, а не Маркони, открытие неэвклидовой геометрии – Лобачевскому, а не Гауссу …".
          "Некрасов, вероятно, не знал, как не знал и я, что, например, первая паровая машина действительно была изобретена русским Ползуновым – и что она работала на Алтайских промыслах за двадцать лет до Уатта и Стивенсона. Об этом писала советская пресса – и я ей не поверил. Потом это подтвердила и немецкая пресса, – вероятно, ей можно поверить" (И.Л. Солоневич, "Народная монархия").
          Проводились конференции, посвящённые важным открытиям русских учёных и инженеров.
         
         
          5-11 января 1949 г. в Ленинграде прошла юбилейная сессия Академии наук, посвященная истории отечественной науки. Она была приурочена к 200-летию основания Ломоносовской лаборатории.
          Одновременно критиковалось пренебрежительное отношение к русской культуре и науке, народному творчеству; осуждалось очернительство, критиканство, низкопоклонство перед Западом.
          "У нас все еще не хватает достоинства, патриотизма, понимания той роли, которую играет Россия. … Эта болезнь прививалась очень долго, со времен Петра[239], и сидит в людях до сих пор. Надо уничтожить дух самоуничижения. Надо противопоставить отношение к этому вопросу простых бойцов, солдат, простых людей. … У нас имеется теперь немало ответственных работников, которые приходят в телячий восторг от похвал со стороны Черчиллей, Трумэнов, Бирнсов и, наоборот, впадают в уныние от неблагоприятных отзывов со стороны этих господ. Такие настроения я считаю опасными, так как они развивают у нас угодничество перед иностранными фигурами. С угодничеством перед иностранцами нужно вести жестокую борьбу. Я уже не говорю о том, что советские лидеры не нуждаются в похвалах со стороны иностранных лидеров. Что касается меня лично, то такие похвалы только коробят меня[240]" (Сталин, 1947 г.).
          Пропаганда космополитизма, выпады против патриотизма стали считаться антигосударственными действиями; осуждались как на официальном, так и на общественном моральном уровнях.
          Патриотическая кампания второй половины 1940- начала 50-х гг. стала важным фактором ускорения развития передовых научно-технических отраслей, в том числе ракетостроения и атомной энергетики, обеспечивших военную безопасность Советского Союза в последующие годы.
         
          Приложение. "За здоровье русского народа". Тост И.В. Сталина на приёме в Кремле в честь командующих войсками Красной Армии, 24 мая 1945 г.
         
          Товарищи, разрешите мне поднять еще один, последний тост.
          Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего Советского народа и, прежде всего, русского народа.
          (Бурные, продолжительные аплодисменты, крики "ура").
          Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза.
          Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне общее признание, как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны.
          Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он – руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение.
          У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941-42 гг., когда наша армия отступала, покидала родные нам села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Прибалтики, Карело-Финской республики, покидала, потому что не было другого выхода. Иной народ мог бы сказать Правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И это доверие русского народа Советскому Правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества, – над фашизмом. Спасибо ему, русскому народу, за это доверие! За здоровье русского народа! (Бурные, долго не смолкающие аплодисменты).
         
         
          Мимикрия
          В конце 1940-х - начале 50-х гг. космополиты по большей части не решались высказывать свои истинные убеждения и мимикрировали: писали "патриотические" сочинения, осуждали "преклонение перед иностранщиной"; ставили хвалебные пьесы и фильмы о судах чести; превозносили в публичных выступлениях советских и дореволюционных русских учёных; делали доклады о восстановлении исторической правды в отношении отечественной науки и пр. (При этом, славословя вслух достижения России и СССР, они среди своих, втихомолку, утверждали, что "официальная" наука и литература здесь ничего не стоит по сравнению с некоторой подпольной; что "официальные" учёные и лауреаты в этой стране "как правило, дураки и невежды" и т.д.). Однако когнитивный диссонанс между внутренними убеждениями и внешними действиями оказывался для этих лиц чересчур велик и приводил у них к проблемам со здоровьем, а в ряде случаев даже к ранней смерти. Прошло ещё много времени, прежде чем они решили, что могут открыто высказывать, что они на самом деле думают об этой стране и этом народе.
         
          Против клановых группировок и мафий
         
          "Эти люди рекомендовали друг друга для приёма на федеральную службу. Они поднимали друг другу зарплату, перемещали друг друга из департамента в департамент, и из комитета в комитет. Они назначали один другого в международные комиссии. Они ручались за репутацию друг друга и защищали один другого, когда возникала опасность их разоблачения"[241].
         
          Паразитические группы, образованные по этническим, религиозным или идеологическим признакам, наносят большой вред государству. Проникая в те или иные области политической и общественной жизни, продвигая в них преимущественно "своих", они превращают эти области в кормушки, чёрные дыры, поглощающие общественное достояние без эквивалентной отдачи. Внутри таких групп быстро возникает идеология мафиозной сплочённости; в народе же они стараются распространять разъединяющие людей представления и мотивировки – занимаются подрывной деятельностью.
          Если количество и "мощность" паразитических клановых групп превышает определённый уровень, то противодействие им со стороны производительной части общества принимает характер национально-освободительной борьбы.
          В Советском Союзе за вторую половину 1930-х гг. влияние многих мафиозных группировок существенно снизилось (см. выше). Однако они не были "выкорчеваны" до конца, а за период войны вновь воспрянули, чему в высокой степени способствовали два фактора: 1) отвлечение внимания и ресурсов государства на оборону; 2) вынужденная неразборчивость в средствах, когда в условиях тяжёлой военной обстановки приходилось налаживать сотрудничество с представителями мафий или пользоваться их услугами.
          Большинство таких клановых структур за время войны сохранило свои кадры, избежав участия в непосредственных боевых действиях – оказавшись либо на тыловых должностях, зачастую связанных с распределением материальных ресурсов, либо в эвакуации в Средней Азии. (Впрочем, впоследствии они не стеснялись говорить о своих мифических "военных заслугах" и требовать "положенных им как фронтовикам льгот и привилегий", что породило известное в советское время выражение "бойцы Ташкентского фронта").
          Профессиональные группы, члены которых были связаны родством или близостью идейно-политических воззрений, характеризовавшиеся агрессивной сплочённостью (см. эпиграф), также нередко со временем приобретали черты мафиозных структур.
          Поскольку большинство кланово-мафиозных групп, образовавшихся  в различных областях общественной жизни, имели этнический характер, то они естественным образом выступали, прямо или косвенно, против патриотизма.
          Во второй половине конца 1940-х - начале 1950-х гг. в СССР по инициативе и при поддержке Сталина во всех областях общественной жизни – науке, культуре, искусстве, … – велась активная борьба с клановостью, особенно имевшей этно-мафиозный характер. Она естественным образом сочеталась с развёртыванием патриотического движения и борьбой против космополитизма. Во многом эта борьба достигла заявленных целей. Вместе с тем, эффективность кампаний против клановых мафий и космополитов снижалась из-за действий ряда партийных функционеров, являвшихся либо скрытыми троцкистами/ их агентами влияния, либо представлявших собой полезных идиотов (к числу последних можно было бы отнести аппаратчиков Управления пропаганды и агитации Д.Т. Шепилова и Ю.А. Жданова (сына А.А. Жданова)). Д.Т. Шепилов старался, насколько хватало его возможностей, выводить космополитов и представителей клановых мафий из-под критики в разных областях – от искусства до физики.
         
          Против клановых мафий в науке (продолжение; после войны)
         
          клановые мафии в науке после войны
          борьба против клановых мафий в науке
          приложения
         
          Клановые мафии в науке после войны
          В послевоенной советской науке влиятельный мафиозный клан образовала группа физиков, включавшая ряд членов Академии наук (в основном из помянутой выше школы Иоффе), придерживавшихся космополитических или троцкистских убеждений. Их вес в правительстве обусловили, главным образом, их связи с организованными преступными группировками за рубежом, через каналы которых в СССР поступала развединформация об американских работах по атомной бомбе. Благодаря таким связям эти лица не стеснялись в ультимативной форме требовать от руководства страны назначения своих ставленников на посты научных администраторов или снятия неугодных им учёных. Мало того, они пытались добиться и запрета неугодных им теорий, заявляя, что если среди советских физиков будут распространяться  такие-то взгляды, то на Западе о них сложится неблагоприятное мнение (подразумевалось: снизится или иссякнет поток шпионской информации об американском атомном проекте). Поскольку с 1945 года работы по созданию атомной бомбы в СССР возглавил бывший нарком внутренних дел Берия, подобный косвенный шантаж оказывался достаточно эффективным.
          Клановые мафии действовали в те годы и в других областях советской науки, особенно в биологии.
         
          Борьба против клановых мафий в науке
          Критика псевдонауки, разоблачение высокопоставленных шарлатанов, прекращение финансирования не приносивших пользы обществу паранаучных структур снижали влияние, а иногда и вели к полной дезинтеграции паразитических мафиозных группировок в различных областях социальной жизни. Тому же содействовала борьба против подрывной идеологии космополитизма и проявлений кланового этнонационализма.
          Действенной мерой против представителей мафиозных групп было их моральное осуждение. Нередко, из-за фактического бойкота со стороны подчинённых, им приходилось покидать высокие научно-административные посты, на которые их продвинули сообщники.
          В послевоенное время существенно ослабило позиции клановых мафий в научной жизни страны предоставление льгот и привилегий участникам боевых действий. Так, новый декан физического факультета Московского университета А.А. Соколов, при поддержке ряда видных учёных, организовал подготовительные курсы для бывших фронтовиков. В результате многие талантливые ребята, которым в 1941- 45 гг. вместо обучения мирным профессиям, пришлось защищать Родину, получили высококачественное образование. На этих курсах преподавали (без дополнительной оплаты) выдающиеся учёные – профессора физ-фака МГУ Д.Д. Иваненко, А.А. Соколов, Н.С. Акулов, А.А. Власов, В.Ф. Ноздрев и другие. (Клановые мафии, чьи "интересы" оказались ущемлёнными в результате приёма на физический факультет МГУ способных студентов из числа бывших фронтовиков, не позабыли участников и организаторов этого дела. Так, заместителю декана физ-фака по учебной работе А.Ф. Кононкову на протяжении нескольких лет чинились помехи в защите кандидатской диссертации. В конечном счёте, для рассмотрения его диссертации, основанной на нескольких опубликованных книгах по истории физики в России, пришлось создать специальный совет из докторов, профессоров, специалистов по истории естественных наук (подробнее см. П.Ф. Кононков "Мой жизненный путь", М., 2010 г., стр. 37-41). В 1954 г. клановые мафии добились снятия с поста декана физического факультета МГУ А.А. Соколова и увольнения из университета выдающихся учёных Н.С. Акулова и В.Ф. Ноздрева).
          Во второй половине 1940- начале 50-х гг. существенно ослабили клановые группировки проводившиеся по инициативе Сталина широкомасштабные дискуссии в биологии, физиологии, языкознании, обществоведении. Дискуссии освещались в прессе и способствовали выявлению реальной силы аргументов различных научных школ; раскрытию их общественно-политических позиций, а также созданию атмосферы нетерпимости к псевдонауке и групповщине. Они стали поддержкой для многих настоящих учёных, "задвинутых" клановыми кликами. В качестве экспертов в дискуссиях выступали не только специалисты, но и народ, здравым смыслом оценивавший качество аргументов, честность и методы участников, а затем выносивший им моральную оценку.
          Так, публикации в прессе позволили выявить мировоззренческие позиции и социально-политическую ориентацию мичуринцев и вейсманистов. Стало видно, что мичуринцы – Лысенко и его коллеги – стремятся к развитию науки и сельского хозяйства нашей страны, в то время как для вейсманистов критерием истины являются интересы зарубежных коллег. В результате мичуринцы завоевали симпатии широкой общественности, в том числе учёных-практиков, специалистов сельского хозяйства, новаторов науки и производства, патриотических кругов. Вейсманистов же поддержали относительно небольшие – правда, весьма шумные и крикливые – социальные группы: либерально-космополитическая интеллигенция и остатки скрытых троцкистов.
          Летом 1950 г. в ходе дискуссий о положении в языкознании, материалы которых публиковались в центральных газетах, был раскритикован монополизм представителей школы академика Н.Я. Марра, высказывавших ряд ошибочных положений и при этом нетерпимо относившихся к другим научным направлениям.
          28 июня - 4 июля 1950 года на объединенной сессии АН и АМН СССР прошла дискуссия о положении в физиологии, в ходе которой академик Л.А. Орбели подвергся критике за монополизацию научных исследований, диктат и подавление других точек зрения. По указанию Сталина материалы обсуждений регулярно печатались в центральной прессе. По итогам дискуссий Орбели был снят с большинства из занимавшихся им двадцати административных постов.
         
          Приложения
         
          Из книги П.Ф. Кононкова "Мой жизненный путь"[242]
          … А.Ф. Кононков столкнулся и с таким явлением: демобилизованные участники войны на экзаменах получали заниженные оценки и не проходили по конкурсу. Когда они приходили в деканат забирать документы, А.Ф. Кононков направлял их на повторные экзамены к другим, более объективным преподавателям, и многие из них набирали соответствующие баллы для приёма в МГУ. Позже многие из них не только успешно закончили факультет, но и защитили кандидатские и докторские диссертации. Некоторые из них работали над проблемами ядерной физики в Дубне и иногда, бывая в Москве, заходили и благодарили А.Ф. Кононкова за помощь при поступлении на учёбу в МГУ.
         
          Из выступления Д.Д. Иваненко на заседании Оргкомитета по подготовке Всесоюзного совещания заведующих кафедрами физики высших учебных заведений
          … В реферируемых академиком Леонтовичем американских работах, продолжающих наши советские работы … когда американцы указывают фамилии русских учёных, Леонтовичем они вычёркиваются, иногда вставляются фамилии дружественных Леонтовичу авторов, которых американцы не вставляют … таких случаев десятки …
          19 янв. 1949 г.
         
          Докладная записка Управления пропаганды и агитации М.А. Суслову
          В ряде институтов Академии наук имеет место тенденциозный подбор кадров по национальному признаку, что ведет к образованию среди научных сотрудников замкнутых националистических групп, связанных круговой порукой. Например, в Институте физических проблем среди заведующих лабораториями русских только 20% и 1 член ВКП(б). В отделе теоретической физики, руководимом акад. Ландау, все руководящие научные сотрудники евреи, беспартийные. Акад. Ландау подбирает своих сотрудников и аспирантов не по деловым, а по национальным признакам. Аспиранты не еврейской национальности, как правило, уходят от него, "как неуспевающие". В руководимом Ландау семинаре по теоретической физике нет русских …
          Бывший директор института акад. Фрумкин и его заместитель Дубовицкий создали круговую поруку и семейственность; аспирантов и докторантов подбирают исключительно по национальному признаку. За период с 1943 по 1949 год под руководством Фрумкина, Рогинского и Ребиндера подготовили докторские и кандидатские диссертации 42 человека, из них евреев – 37 чел.
          В физическом институте им. П.Н. Лебедева из 19 заведующих лабораториями русских 26%, евреев 53%. В оптической лаборатории, руководимой акад. Г.С. Ландсбергом, в составе старших научных сотрудников русских 33%, евреев 67%. В Институте экономики из 20 докторов наук только 7 русских …
          Среди теоретиков физиков и физико-химиков сложилась монопольная группа: Ландау, Леонтович, Фрумкин, Френкель, Гинзбург, Лифшиц, Гринберг, Франк, Компанеец, Нейман и другие. Все теоретические отделы физических и физико-химических институтов укомплектованы сторонниками этой группы, представителями еврейской национальности… Сторонники Ландау во всех случаях выступают единым фронтом против научных работников, не принадлежавших к их окружению. Ландау и его сторонниками были охаяны работы проф. Терлецкого по теории индукционного ускорителя и теории происхождения космических лучей, имеющих серьезное научное и практическое значение …
          23 октября 1950 г.
         
          Из интервью Сталина о положении в языкознании
          Вопрос. Правильно ли поступила "Правда", открыв свободную дискуссию по вопросам языкознания?
          Ответ. Правильно поступила. В каком направлении будут решены вопросы языкознания, - это станет ясно в конце дискуссии. Но уже теперь можно сказать, что дискуссия принесла большую пользу. Дискуссия выяснила, прежде всего, что в органах языкознания как в центре, так и в республиках господствовал режим, не свойственный науке и людям науки. Малейшая критика положения дел в советском языкознании, даже самые робкие попытки критики так называемого "нового учения" в языкознании преследовались и пресекались со стороны руководящих кругов языкознания. За критическое отношение к наследству Н.Я. Марра, за малейшее неодобрение учения Н.Я. Марра снимались с должностей или снижались по должности ценные работники и исследователи в области языкознания. Деятели языкознания выдвигались на ответственные должности не по деловому признаку, а по признаку безоговорочного признания учения Н. Я. Марра.
          Общепризнано, что никакая наука не может развиваться и преуспевать без борьбы мнений, без свободы критики. Но это общепризнанное правило игнорировалось и попиралось самым бесцеремонным образом. Создалась замкнутая группа непогрешимых руководителей, которая, обезопасив себя от всякой возможной критики, стала самовольничать и бесчинствовать …
          Н.Я. Марр крикливо шельмует сравнительно-исторический метод как "идеалистический". А между тем нужно сказать, что сравнительно-исторический метод, несмотря на его серьезные недостатки, все же лучше, чем действительно идеалистический четырех-элементный анализ Н.Я. Марра, ибо первый толкает к работе, к изучению языков, а второй толкает лишь к тому, чтобы лежать на печке и гадать на кофейной гуще вокруг пресловутых четырех элементов.
          Н.Я. Марр высокомерно третирует всякую попытку изучения групп (семей) языков как проявление теории "праязыка". А между тем нельзя отрицать, что языковое родство, например, таких наций, как славянские, не подлежит сомнению, что изучение языкового родства этих наций могло бы принести языкознанию большую пользу в деле изучения законов развития языка.
          20 июня 1950 г.
         
          Против клановых мафий в культуре и их дегенеративного искусства
         
          против дегенеративного искусства
          поддержка классики, народного искусства
          клановые мафии в культуре
          борьба против клановых мафий
         
          Против дегенеративного искусства
          После окончания войны борьба с дегенеративным искусством возобновилась. Уже в 1946 г. Оргбюро ЦК приняло по докладу Жданова постановление "О журналах "Звезда" и "Ленинград"", осудившее ряд представителей дегенеративного искусства.
          Высказался на этот счёт и Сталин:
          "В последнее время во многих литературных произведениях отчетливо просматриваются опасные тенденции. … Высмеивается положительный герой, пропагандируется низкопоклонство перед иностранщиной, восхваляется космополитизм, присущий политическим отбросам общества. В кинофильмах появилось мелкотемье, искажение героической истории русского народа … под видом новаторства в музыкальном искусстве пытается пробиться в советской музыке формалистическое направление, а в художественном творчестве – абстрактная живопись. …" (Сталин, 1947 г.)
          "Сколько людей приходили во время войны вдохновиться на подвиги к памятнику Минину и Пожарскому на Красной площади! А на что может вдохновить груда ржавого железа, выдаваемая "новаторами" от скульптуры за произведение искусства? На что могут вдохновить абстрактные картины художников? ... Есть классовая подоплека и у так называемой западной популярной музыки, так называемого формалистического направления. Такого рода, с позволения сказать, музыка создаётся на ритмах, заимствованных у сект "трясунов", "танцы" которых, доводя людей до экстаза, превращают их в неуправляемых животных, способных на самые дикие поступки. … Это своего рода музыкальная наркомания, попав под влияние которой человек уже ни о каких светлых идеалах думать не может, превращается в скота" (Сталин, 1947 г.).
          Одним из результатов борьбы против дегенеративного искусства в СССР стало оздоровление морального климата в среде тогдашней молодёжи. Американский писатель Стейнбек, побывавший в Москве в 1947 году, писал о своём гиде Светлане, выпускнице МГУ:
          "Она ненавидела современное искусство во всех его проявлениях, … от Пикассо её тошнило … экспериментаторы в живописи были для неё представителями упаднического направления. … Такими взглядами отличались все молодые люди, с которыми мы встречались. … Отношение к подобным вещам наиболее консервативных и старомодных общественных групп <в США> во многом совпадало с принципами советской молодёжи"[243].
          Поскольку дегенеративное искусство в СССР (как, впрочем, и в других странах) создавали и продвигали-рекламировали, в основном, представители клановых мафий (и они же, прямо или скрыто, пропагандировали космополитизм), то развернувшаяся в 1948- 49 гг. борьба против космополитизма и клановых мафий в культуре ещё больше снизила количество произведений дегенеративного искусства (как в узком, "вырожденческом", смысле этого термина, так и в широком – представлении в "художественной" форме подрывных идеологий).
         
          Поддержка классики, народного искусства
          Политику поддержки классических образцов в литературе, театре, музыке, народного искусства, пропаганды идеалов труда на общее благо, сталинское правительство продолжало и после войны. В 1947- 53 гг. было издано немало сборников русских народных сказок, прекрасно оформленных и иллюстрированных. В стране продолжали широко отмечаться юбилеи видных русских писателей.
          "Вспоминаю, как отмечался юбилей Ивана Андреевича Крылова. Это было национальное, всенародное торжество и празднование с гуляниями по всей Москве на Манежной площади" (В. Солоухин).
         
          Клановые мафии в культуре
          В Советском Союзе за вторую половину 1930-х гг. влияние многих мафиозных группировок в культуре существенно снизилось (см. выше). Однако они не были "выкорчеваны" до конца, а за период войны вновь воспрянули.
          В культуре основной интерес для клановых мафий представляла литературная, театральная и кинокритика, дававшие им широкие возможности рекламировать "своих" и клеветать на "чужих". Сотрудница газеты "Известия" А. Бегичева в письме Сталину (8 дек. 1948 г.) описала их методы:
          "Эта группа крепко сплочена … Людей, осмелившихся выступать против них, подвергают остракизму через своих приверженцев и ставленников во всех нужных местах, создают вокруг протестующих атмосферу презрения, а их принципиальную борьбу расценивают как склочничество. … Уличенные на одном месте, эти "идеологи" не предаются суду как бракоделы, а, отсидевшись понемногу, перекочевывают в другие места, хотя их брак – это часто исковерканные человеческие жизни … эта группа ловко и настойчиво влияет на малоопытных и слабых людей и через них проникает в газеты и журналы".
          Она отметила массовое проникновение представителей клановых этномафиозных групп во второй половине 1940-х гг. в печатные издания, реперткомы и творческие союзы:
          "Они заведуют литературными частями театров, преподают в ВУЗах, возглавляют критические объединения: ВТО, Союза Писателей, проникли в "Правду" – Борщаговский, в "Культуру и жизнь" – Юзовский, в "Известия" – Бояджиев, Борщаговский и т.д."
          и последующую рекламу-пропаганду ими как своих родичей или идейных соратников, так и космополитизма, произведений дегенеративного искусства – одновременно с клеветой на русский народ и народную культуру:
          "… поднимают низкопробные пьесы, пристраивают в театры таких пасквилянтов на нашу действительность, таких ловкачей и дельцов, как: Масс, Червинский, бр[атья] Тур, Прут, Фин, Ласкин и проч. … Малюгин открыто взял под защиту пустые развлекательные пьесы, в которых до предела оглуплены наши советские люди … дан старт для нового организованного нападения на народное искусство …".
         
          Борьба против клановых мафий
          В 1949 году критика этнических мафий в разных областях культуры, продвижения-рекламы ими, по принципу клановости, бездарных произведений, а также подрывной идеологии, в частности и в особенности, космополитизма, прошла в ряде центральных печатных изданий: газете "Правда" (28 янв.), "Культура и жизнь" (29 янв.), "Литературной газете" (29 янв.). Ряд лиц, в адрес которых высказывались критических замечания, были освобождены от занимаемых ими постов (Юзовский выведен из президиума ВТО, Бояджиев – из редакционного совета и т.д.). Т.н. "Объединение театральных критиков", ввиду его полной засиженности представителями клановых мафий, вообще было административным образом ликвидировано.
          Впрочем, подавляющее большинство представителей клановых мафий в литературе, театре и других областях культуры, мимикрируя, сумели избежать чистки; для вида осудив свои прежние статьи, они вновь продолжили свою подрывную деятельность, только уже более прикровенно и тонко. Так, "критик Городинский, устно и в печати восхвалявший оперу "Великая дружба" Мурадели, после постановления ЦК ВКП(б) от 10 февраля 1948 года "перестроился" и стал критиковать эту оперу, не смущаясь, что его новые высказывания резко противоречат его же вчерашним суждениям" (докладная записка Агитпропа ЦК И.В. Сталину о реакции советской интеллигенции на начало в открытой печати кампании против космополитизма, 4 февраля 1949 г.).
          Им посодействовали скрытые троцкисты и "полезные идиоты" в органах государственного управления, в частности и в особенности в Управлении пропаганды и агитации. Так, весь 1948 год Агитпроп, возглавлявшийся Д. Шепиловым, не только игнорировал критику со стороны секретаря Союза советских писателей А. Фадеева клановости во Всероссийском театральном обществе, но и попустительствовал попыткам литературной мафии организовать смещение патриотической части руководства ССП.
         
          "Засуху тоже победим!" (Сталинский план преобразования природы)
         
          План
          20 октября 1948 года Совет Министров СССР и ЦК ВКП(б) приняли Постановление "О плане полезащитных лесных насаждений, внедрения травопольных севооборотов, строительства прудов и водоёмов для обеспечения высоких и устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах европейской части СССР". Этот постановление стало известно как Сталинский план преобразования природы.
         
          Планом было намечено создать в течение 15 лет, в 1950 – 1965 гг., систему из восьми крупных государственных лесных полос вдоль рек и на водоразделах между ними общим протяжением 5320 км, с площадью лесопосадок 117,9 тыс. га, в основном в Центральной части России – в Воронежской, Саратовской, Сталинградской областях. Направление этих полос было выбрано таким образом, чтобы они служили заслонами против губительных для урожая юго-восточных суховеев, частых в районах Поволжья, Кубани, Дона. В план включалась программа закрепления и облесения песков. Только на 1949- 55 гг. она охватывала 322 тыс. га. Обеспечивать работы по посадкам и посеву должны были лесопитомники и лесозащитные станции (ЛЗС); последних предполагалось создать 570.
          Планом было также предусмотрено создание системы полезащитных лесных полос на землях колхозов и совхозов, общей площадью 5 млн. 709 тыс. га. (Для сравнения: с 1931 по 1941 г. было посажено около 450 тыс. га полезащитных насаждений и водоохранных лесов).Кроме того, согласно этому плану, в колхозах и совхозах должны были введены травопольные севообороты, обеспечивающие восстановление плодородия почв, и созданы 44 тыс. прудов и водоёмов.
          Одной из основных задач "сталинского плана" было повышение урожайности на европейской части территории СССР, в особенности в степных краях и местах, подверженных периодическим засухам и неурожаям.
          Лесные полосы должны были предотвратить выветривание и водную эрозию почвы. Они уменьшали скорость ветра; способствовали более равномерному распределению снега на открытых пространствах; весной и летом задерживали поверхностный сток, переводя его во внутрипочвенный, пополнявший грунтовые воды; улучшали водный режим путем изменения условий стекания талых и дождевых вод, испарений с поверхности полей.
          В травопольную систему земледелия входили: отвод части площадей севооборота под многолетние бобовые и злаковые травы, восстанавливающие плодородие почвы; широкое применение черных паров, зяби и лущения стерни; применение органических и минеральных удобрений; развитие орошения на базе использования вод местного стока путем строительства прудов и водоёмов; правильная система обработки почвы, ухода за посевами.
          Сталинский план не имел аналогов в мировой практике. Основой его разработки были труды русских агрономов В.В. Докучаева, П.А. Костычева, В.Р. Вильямса, лесоводов; опыт работы Института земледелия центрально-чернозёмной полосы им. В.В. Докучаева ("Каменная степь").
            
         
          Реализация
          В 1948- 53 гг. создавались крупные государственные лесные полосы в центрально-чернозёмной зоне России. Например, государственная лесозащитная полоса Камышин – Сталинград протяжением 250 км была создана на водоразделе Волги и Дона. В 1952 году она была уже полностью готова. По берегам р. Северный Донец легла лесная полоса г. Белгород – р. Дон протяжённостью 700 км.
          К весне 1950 года в работу включились 54 лесозащитные станции (ЛЗС), 40 степных лесхозов, 43 крупных лесопитомника. К осени 1951 года ЛЗС было уже 195. За 4 года их было создано более 360. Число лесопитомников превысило сотню.
          В 1949- 51 гг. в системе лесного хозяйства было выращено 14 миллиардов сеянцев, собрано 119 тысяч тонн семян, из них 105 тыс. тонн желудей.
          Колхозы и совхозы в 1948- 52 гг. посадили разных полезащитных насаждений на площади 2,6 млн. га.
         
             Полосы посева и посадки 1950 г. из дуба, березы,
         
          В составе полезащитных лесных полос главное место отводилось долговечным породам, преимущественно дубу. В 1949 году, согласно пункту 26 Постановления, были произведены опытные посевы семян дуба гнездовым способом, по методике Т.Д. Лысенко. Эксперимент оказался успешным, и посевы семян гнездовым способом стали основным методом создания полезащитных лесополос.
          Молодые деревья высаживались также вокруг садов и ягодников, по склонам балок и оврагов, на берегах рек, озер, прудов.
          Закрепление и облесение песков в 1949- 53 гг. было осуществлено на площади в 353,58 тыс. га, что составляло 111% от плана. Облесение песков производилось главным образом, посадками сосны.
         
             Лесопосадки 1950 г. в колхозе. Воронежская обл., Таловая, 1952 г.
         
          Полезащитные лесные полосы, как и планировалось, оказали положительное влияние на урожаи сельскохозяйственных культур. По данным Института земледелия центрально-черноземной полосы имени Докучаева урожай за 1949 – 1953 гг. в среднем был (ц/га)[244]:

Культура	В открытой степи	Среди лесных полос
Озимая пшеница	23,1	26,4
Яровая пшеница	10,8	13,6
Ячмень	21,0	25,6
Овес	20,3	24,0
Сахарная свекла	217,7	266,8

          Проведенное летом 1954 года изучение влияния полезащитных лесных полос в районах, поражённых засухой, показало, что в большинстве случаев эти полосы давали прибавку урожая зерновых на 1,5 - 3 ц/га. При этом положительное влияние лесных полос начиналось уже с 3-5-летнего возраста[245]. Агроном И.И. Хорошилов из Ростовского областного управления сельского хозяйства утверждал, что 6-8-летние лесные полосы при высоте в 4-5 м в обычные годы способствуют повышению урожайности зерновых культур на 10-15%, а в засушливые годы урожай с защищённых участков превышает урожай с соседних открытых в 1,5-2 раза[246].
          Академик ВАСХНИЛ И.В. Якушкин отмечал, что на защищенных лесополосами участках также и качество семян выше, чем на открытых полях: "Абсолютный вес зерна пшеницы составлял в открытой степи 25,5 г, на защищенных площадях 34 г. Даже меньшую разницу в весе тысячи зерен, разницу в 3-4 г, мы уже считаем существенной для оценки семенного материала. Отсюда вытекает то предложение, которое было мною опубликовано весной 1948 г., но не воспринято в достаточной мере нашими земельными органами: во всех районах, где имеются лесозащитные полосы, пусть даже не очень широкие, следует отводить площади, расположенные вблизи этих полос, под семенные участки…"[247].
          Посадки лесополос дали и другие многочисленные благоприятные хозяйственные, экологические, культурные эффекты.
          Леса обеспечивали колхозы и жителей деревень древесиной, что было особенно ценно в малолесной степной зоне. Размещение в лесополосах плодовых деревьев и кустарников давало дополнительные фрукты и ягоды. Многие деревья и кустарники, вводимые в состав лесных полос, были хорошими медоносами. Засушливые районы Европейской части СССР, при расширении этой практики, должны были бы превратиться в цветущие сады.
          Лесные посадки замедлили процессы эрозии почвы, приостановили её вывод из хозяйственного оборота. В лесополосах находили лучшие условия для жизни полезные звери и птицы: в них было больше кормов, укрытий и подходящих для гнёзд участков.
          Масштабное внедрение травопольной системы также оказало положительное воздействие на урожайность сельского хозяйства и на экологию. А.П. Водков, директор Московской селекционной станции, отмечал, что до введения травопольной системы земледелия Каменностепная станция имела урожаи зерновых 6,7 - 10,1 ц с гектара, а когда начала действовать травопольная система земледелия, урожайность устойчиво пошла вверх и достигла 24 ц зерна с гектара. И.И. Хорошилов из Ростова приводил такие данные: в местных колхозах до введения севооборотов урожай зерновых культур в среднем за 1921- 33 гг. составлял 7,7 ц с гектара. После введения паропропашных севооборотов урожай зерновых культур за 1934- 36 гг. поднялся до 11,3 ц с гектара, а при освоении травопольных севооборотов за последние четыре предвоенных года урожай зерновых достиг в среднем 20,5 ц с гектара. То есть, только за четыре года действия травопольных севооборотов урожайность зерновых культур поднялась на 9,2 ц с гектара, или на 81%. Он же отметил большое значение травопольной системы земледелия и в борьбе с ветровой эрозией почв. В районе Дона сильные ветры ежегодно причиняли значительный ущерб сельскому хозяйству. В отдельные годы эти ветры переходили в "чёрные бури", которые поднимали и далеко уносили мелкие, наиболее богатые питательными веществами частицы почвы, оголяя и занося посевы. Например, очень сильная пылевая буря разразилась в южных районах Ростовской области весной 1948 года. В первой половине апреля в течение семи дней бушевал ветер, достигавший 28-30 метров в секунду. На десятках тысяч гектаров пострадали и погибли яровые посевы в результате сноса верхнего слоя почвы. Однако травопольная система земледелия, комплекс травопольных севооборотов и полезащитных лесных полос, оказались в силах противостоять этому стихийному бедствию. В колхозе имени Сталина Сальского района, имевшем густую сеть полезащитных полос, буря не нанесла никакого вреда[248].
          Сталинский план преобразования природы в политико-экономическом отношении означал не только усиление мер по борьбе с засухой и обеспечению высоких и устойчивых урожаев зерновых, но и вложение больших средств и трудовых ресурсов в развитие сельского хозяйства России и Украины, недавно опустошенного гитлеровскими захватчиками.
         
          Ленинградское дело
         
          К концу 1930-х гг. изменения в национальном составе правящей партии повлекли за собой повышение численности русских в средних и высших эшелонах партийно-государственного управления. Ближайшим соратником Сталина стал А.А. Жданов, с 1935 г. первый секретарь Ленинградского горкома, с 1939 г. член Политбюро, с 1944 г. фактически второй секретарь ЦК. Важные партийные и государственные посты занял А.С. Щербаков, с 1936 г. второй секретарь Ленинградского обкома, с 1938 г. первый секретарь Московского горкома, с 1941 г. секретарь ЦК и кандидат в члены Политбюро, с 1942 г. начальник Главного политического управления армии. При поддержке Жданова быстро возвысился Н.А. Вознесенский, ставший в 1938 г. председателем Госплана, в 1939 г. зам. председателя СНК СССР, в 1941 г. кандидатом в члены Политбюро; А.А. Кузнецов, с 1937 г. второй, с 1945 г. первый секретарь Ленинградского горкома, затем секретарь ЦК и начальник Управления кадров ЦК. В свою очередь, эти лица продвинули в средние и высшие эшелоны партийно-государственного управления, прежде всего в руководство РСФСР и Ленинграда, своих креатур, получивших название ленинградской группы. Кроме того, в 1937- 39 гг. новые сталинские наркомы – Малышев, Зверев, Бенедиктов, Косыгин, … – также, по преимуществу русские, сменили верных ленинцев, нашедших конец в созданных ими концлагерях ГУЛАГа и в подвалах Лубянки.
          В послевоенное время в результате массового вступления в партию фронтовиков и развёртывания патриотического движения с упором на русскую составляющую численность русских среди государственных и хозяйственных руководителей страны ещё больше возросла.
          Эти процессы поддерживались и направлялись Сталиным, рассматривавшим русский народ как "скрепу" своей империи и как главный источник кадров для реализации своей социально-политической программы: создания сильного, независимого от внешних угроз и давления, социалистического государства. Сталин назначал русских на ведущие военные должности, министрами и директорами крупных предприятий, а в союзные республики – вторыми секретарями местных ЦК и заведующими ключевых отделов.
          "Сталин считал, что на высокие посты надо допускать в основном русских, украинцев и белорусов" (Молотов).
          В 1948 году Сталин в неофициальной обстановке заявил, что видит своим преемником в правительстве Н.А. Вознесенского, а в партии – А.А. Кузнецова. В отсутствие Сталина Вознесенский часто председательствовал на заседаниях Совета Министров.
          Однако возвышение в послевоенное время предполагаемых русских наследников Сталина сопровождалось относительным понижением политического статуса как оставшихся в верхнем эшелоне партии старых большевиков – Микояна, Молотова, Кагановича – так и сделавших ранее быструю карьеру более молодых членов Политбюро Берии (мингрела), Маленкова (по происхождению македонца), Хрущёва (выдвиженца Кагановича, бывшего троцкиста; считавшегося украинизированным русским, но имевшего многочисленные белые пятна в биографии[249]). Не располагая возможностями выразить неудовольствие прямо, они вели конспиративные интриги, задействуя против своих противников разнообразные методы.
          10 мая 1945 г. не стало А.С. Щербакова, скоропостижно скончавшегося (в 43 года) от сердечного приступа. 31 августа 1948 г. не стало А.А. Жданова, также скоропостижно скончавшегося (в 52 года) от сердечного приступа. Уход из жизни этих деятелей, особенно Жданова, существенно ослабил русскую составляющую в партийном и  государственном руководстве СССР, в частности, ленинградскую группу. В 1949- 50 гг. их противники – прежде всего Маленков, Берия, Хрущёв – используя должностные проступки и политические просчёты "ленинградцев", сумели добиться их дискредитации, а затем и физического уничтожения.
          Хотя многие документы "ленинградского дела" были впоследствии ликвидированы одним из его организаторов, Маленковым, однако оставшиеся позволили восстановить ход событий достаточно полно.
          В январе 1949 г. в ЦК поступило анонимное письмо, сообщавшее о фальсификации результатов голосования на объединенной областной и городской партконференции в Ленинграде 25 декабря 1948 г.
          Проведённая проверка подтвердила, что 23 бюллетеня с голосами "против" были заменены на положительные для ленинградского партийного руководства. Хотя на результаты голосования около 1200 участников это никак не могло повлиять, да и практика "единогласного одобрения" давно уже вошла в партийный стиль по всему СССР, формально поступок счётной комиссии в Ленинграде действительно являлся "фальсификацией".
          Затем Сталину была передана информация о проведении в Ленинграде в январе 1949 года, без соответствующего решения Политбюро, Всероссийской торговой оптовой ярмарки. Хотя эта ярмарка была организована для ликвидации товаров, накопившихся на складах министерства торговли на значительную сумму (5 млрд. рублей), хотя на её проведение дал разрешение тогдашний зам. председателя Совета Министров Вознесенский, притом после рассмотрения вопроса на Бюро СМ, но в Политбюро запрос о проведении этого мероприятия действительно не направлялся.
          В феврале 1949 года заместитель председателя Госснаба Помазнев направил на имя Сталина записку об искажении Госпланом (которым руководил Вознесенский) отчётности и занижении им контрольных цифр экономического развития на I квартал 1949 г. (Позже в адрес Сталина была направлена также записка о небрежном хранении в Госплане секретных документов).
          Все эти компрометирующие "ленинградцев" материалы охотно подтверждались проверочными партийными комиссиями, возглавлявшимися их противниками (Хрущёвым, Маленковым, Берией, …).
          Однако гораздо более опасными стали для "ленинградцев" их собственные неосторожно высказывавшиеся вслух политические проекты повышения статуса России внутри СССР. РСФСР была единственной советской республикой, не имевшей ни своей компартии, ни многих других партийных или государственных органов – даже Академии наук. 27 сентября 1947 г. М.И. Родионов, тогдашний председатель Совета Министров РСФСР, направил в Политбюро записку с предложением создать Бюро ЦК по РСФСР (которое могло стать прообразом будущей российской компартии). Начали распространяться слухи, что основой новой партии станет ленинградская партийная организация, а Ленинград сделается столицей РСФСР.
          Нетрудно было понять, что реализация подобных политических проектов с большой степенью вероятности могла привести к тому, что Россия, из бюджета которой дотировались все остальные республики СССР, захочет пересмотреть и сложившиеся экономические отношения что, в свою очередь, дестабилизирует национальные окраины, уже привыкшие к этим субсидиям как своего рода "дани". (В 1990- 91 г. именно так и произошло: российское руководство стало требовать, чтобы дотации союзным республикам из российского бюджета считались не "безвозмездной помощью", а кредитами, которые те должны были бы отдавать товарами или деньгами. Нежелание России и далее бесплатно субсидировать "братские республики" – особенно на фоне бесконечных претензий с их стороны – стало одним из факторов распада СССР).
          Отношение Сталина к предложениям, способным подорвать политическое единство СССР, имевшее довольно искусственный, а потому и неустойчивый характер, издавна было обострённо негативным.
          "Требование отделения окраин от России... должно быть исключено" (Сталин, 1920 г.). "Каждого, кто … покушается на единство социалистического государства, беспощадно будем уничтожать" (Сталин, 1937 г.).
          Хотя Сталин, по свидетельству его соратников,
          "как никто, понимал великое историческое предназначение и тяжелую миссию русского народа" (Молотов)
          а также постоянно продвигал русских на руководящие посты в государстве (см. выше), но Россия рассматривалась им, прежде всего, как поставщик ресурсов и кадров для "построения социализма в СССР", чего, разумеется, нельзя было осуществить без "братской помощи" другим союзным и автономным республикам – особенно тем из них, которые ещё недавно находились на стадии феодальных или родо-племенных отношений.
          Планы "ленинградцев" изменить статус России в СССР вызвали у Сталина резко отрицательную реакцию.
          28 января 1949 г. на пленуме ЦК А.А. Кузнецов был освобожден от обязанностей секретаря ЦК.
          В феврале 1949 г. Политбюро приняло постановление, осуждавшее деятельность председателя Совета Министров РСФСР М.И. Родионова и секретаря Ленинградского горкома П.С. Попкова как "противогосударственную" и "небольшевистскую". Руководители РСФСР и Ленинграда были названы "антипартийной группой, стремившейся оторвать Ленинградскую организацию от ЦК ВКП(б), культивировавшей сепаратистские настроения".
          5 марта 1949 г. Политбюро признало неудовлетворительной работу Госплана. По распоряжению Сталина Вознесенский был допрошен Маленковым, Берией и Булганиным, в результате чего к предыдущим обвинениям против него добавилось "поддержание связей с ленинградской антипартийной группой". 7 марта 1949 г. Вознесенский был снят с государственных постов и выведен из Политбюро.
          Весной-осенью 1949 г. прошли аресты ряда крупных партийных и государственных работников, руководителей РСФСР, Ленинграда и ещё нескольких российских городов. Н.А. Вознесенскому, А.А. Кузнецову, М.И. Родионову, П.С. Попкову и другим были предъявлены обвинения в проведении "вредительски-подрывной работы".
          Сталин выразил однозначное намерение не только политически устранить, но и физически уничтожить "ленинградскую группу": 12 января 1950 г., в ходе следствия над "ленинградцами", был издан указ Президиума Верховного Совета СССР о восстановлении в стране недавно отменённой смертной казни.
          1 октября 1950 года на заседании Военной коллегии Верховного суда Н.А. Вознесенский, А.А. Кузнецов, М.И. Родионов, П.С. Попков и другие были приговорены к расстрелу.
          Всего в стране в результате "ленинградского дела" было репрессировано около 32 тыс. руководителей разного уровня.
          Для советского вождя "ленинградское дело" было устранением заговорщиков, стремившихся, по его мнению, ослабить СССР.
          Для противников казнённых российских лидеров оно стало устранением конкурентов- возможных преемников Сталина.
          "Мотивы, заставившие Маленкова, Берию и Хрущёва уничтожить ленинградскую группировку, были ясны: усилить свою власть. Они боялись, что молодая ленинградская команда придет на смену Сталину" (Судоплатов).
          После произошедшего почти одновременно с "ленинградским делом" снижения влияния старых членов партии Молотова и Микояна (см. далее), в верхнем эшелоне политического руководства стала доминировать триада организаторов ликвидации "ленинградцев" – Хрущёв, Берия, Маленков – координировавшая свои действия и имевшая за собой поддержку влиятельных этномафиозных кланов- организованных преступных группировок, не до конца выкорчеванных в 1930- 40-х гг. В последующее время национальный состав и идеологические взгляды членов этой "триады" обусловили выдвижение именно её на роль выразителей интересов скрытых троцкистов и других аналогичных политических групп.
          "Ленинградское дело" не изменило ориентации Сталина на продвижение русских кадров в партийно-государственный аппарат. Так, пленум ЦК 16 октября 1952 г. избрал в Президиум ЦК (сменивший прежнее Политбюро) 25 членов и 11 кандидатов, в своём большинстве русских, среди которых были бывший руководитель партизанского движения в Белоруссии П.К. Пономаренко, министр В.А. Малышев и другие. В феврале 1953 г. Сталин высказал намерение сделать Пономаренко своим преемником на посту Председателя Совета Министров.
          Однако "ленинградское дело" уменьшило в критические 1951- 52 годы число авторитетных русских руководителей в высшем эшелоне власти и ослабило организационные связи между оставшимися, что позволило образовавшей тесный союз вышеупомянутой "триаде" – членам Политбюро Маленкову, Хрущёву, Берии – при гласной или негласной поддержке "старых большевиков" Молотова, Микояна, Кагановича – стать наследниками Сталина.
          Сам Сталин в результате "ленинградского дела" значительно уменьшил свою опору в партийном аппарате и возможности политического управления. Расправившись с показной жестокостью с теми, кого он недавно вслух называл своими преемниками, Сталин оказался не в состоянии уравновесить противостоявшую им группировку. Фактически он попал в зависимость от "триады", и последующие его кампании по борьбе с организованными преступными группировками во властных структурах если не саботировались прямо, то в значительной степени уходили в песок. Насколько слабой была позиция Сталина в начале 1950-х гг. и насколько была подготовлена почва для его ухода – тем или иным способом – видно из того, что почти сразу после марта 1953 года многие важнейшие сталинские мероприятия в области государственного строительства были отменены либо дискредитированы.
          Для русских же руководителей и народа вообще "ленинградское дело" ещё раз (после приказа по НКВД №00447 от 30 июля 1937 г. "Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов", вызвавшего массовые репрессии) дискредитировало сталинизм. Оказалось, что даже минимальные попытки изменить приниженное положение России воспринимаются Сталиным как фундаментальная угроза проекту "построения социализма в СССР". Сознательно или подсознательно напрашивался вывод: может быть, русскому народу лучше обеспечивать свою безопасность и жизнеустройство какой-то другой социально-политической программой – а не той, в которой ему приходится быть вечным донором и должником.
         
          Отставка Молотова
         
          Во время Великой Отечественной войны для мобилизации внешней поддержки СССР был образован т.н. Еврейский антифашистский комитет (ЕАК). Он числился при Совинформбюро и, по поставленным перед ним задачам, должен был заниматься просоветской пропагандой в кругах зарубежного еврейства.
          После окончания войны ЕАК продолжал функционировать, специализируясь теперь на получении разведывательной информации и выполнении деликатных поручений, а заодно преследуя определённые собственные цели. В октябре 1946 года МГБ, которое с мая возглавил бывший начальник СМЕРШа Абакумов, направило в ЦК записку "О националистических проявлениях некоторых работников Еврейского антифашистского комитета". Результаты проверки этой записки вскоре были представлены Сталину. Последующее расследование установило, что несколько членов ЕАК, якобы по заданию его руководителя С. Михоэлса, собирали информацию о частной жизни и семье Сталина. По приказу Сталина сотрудники МГБ в начале января 1948 г. организовали убийство Михоэлса, представив его как несчастный случай.
          В дальнейшем МГБ подало в ЦК новые записки с обвинениями руководства ЕАК в "еврейском национализме" и "проведении антисоветской националистической работы". Сам Сталин также пришёл к выводу о широком распространении среди советских евреев сионистских и националистических взглядов.
          "Сионисты подбросили и тебе твоего первого муженька, сказал мне некоторое время спустя отец. Папа, да ведь молодым всё это безразлично, какой там сионизм, пыталась возразить я. Нет! Ты не понимаешь! сказал он резко. Сионизмом заражено всё старшее поколение, они и молодёжь учат" (Светлана Аллилуева).
          Восторженную встречу в Москве в октябре 1948 г. советскими евреями первого посла Израиля в СССР Голды Меир Сталин мог считать подтверждением этих оценок и доклада МГБ.
          20 ноября 1948 г., через полтора месяца после приезда Голды Меир, Политбюро постановило "поручить МГБ СССР немедля распустить "Еврейский антифашистский комитет", так как, как показывают факты, этот комитет является центром антисоветской пропаганды и регулярно поставляет антисоветскую информацию органам иностранной разведки. В соответствии с этим органы печати этого комитета закрыть, дела комитета забрать".
          В конце 1948 - начале 49 гг. был арестован ряд ведущих деятелей ЕАК и связанных с ними лиц. Расследование их связей вскоре вывело на жену В.М. Молотова – П.С. Жемчужину (Перл).
          27 декабря 1948 года председатель комитета партийного контроля М.Ф. Шкирятов и министр госбезопасности В.С. Абакумов представили в Политбюро записку о контактах Жемчужины с арестованными деятелями ЕАК; о передаче ею в правительство письма с предложением организовать в Крыму Еврейскую автономную республику; о её участии в похоронах Михоэлса, посещении синагоги и т.д.
          "При очных ставках с Жемчужиной также установлено, что, находясь у гроба Михоэлса в еврейском театре, в беседе с Зускиным она говорила, что Михоэлс убит. ... Подобное поведение Жемчужиной дало повод враждебным людям подтверждать распространяемые ими провокационные слухи о том, что Михоэлс был преднамеренно убит" (из записки Шкирятова-Абакумова).
          "Когда на заседании Политбюро он прочитал материал, который ему чекисты принесли на Полину Семеновну, у меня коленки задрожали. Но дело было сделано на неё – не подкопаешься. Чекисты постарались. … Между мной и Сталиным, как говорится, пробежала черная кошка" (Молотов).
          П.С. Жемчужина была исключена из партии и в феврале 1949 г. арестована[250]. По требованию Сталина Молотов вынужден был развестись с женой.
          4 марта 1949 г. решением Политбюро Молотов был снят с поста министра иностранных дел, на котором его сменил А.Я. Вышинский.
          6 апреля Молотов был назначен главой Бюро по металлургии и геологии при Совете Министров, что для бывшего председателя Совнаркома являлось почти демонстративной ссылкой.
          В октябре 1952 г. на пленуме новоизбранного ЦК Сталин публично осудил своего бывшего старейшего соратника:
          "А чего стоит предложение товарища Молотова передать Крым евреям? Это – грубая ошибка товарища Молотова. … Товарищу Молотову не следует быть адвокатом незаконных еврейских притязаний на Крым"
          и исключил его из состава Бюро Президиума (Политбюро) ЦК.
          "В последние годы Сталин ко мне отрицательно относился … недоверие было к моей жене. Тут сказалось его недоверие к сионистским кругам. ... Поживи он ещё годик-другой, и я мог бы не уцелеть" (Молотов).
         
          Дело врачей
         
          10 мая 1945 года не стало секретаря ЦК ВКП(б), начальника Главного политического управления армии А.С. Щербакова, скоропостижно скончавшегося (в 43 года) от сердечного приступа. В те дни страна отмечала победу над Германией и уход из жизни даже столь видного партийного деятеля прошёл почти незамеченным.
          В конце августа 1948 г. резко ухудшилось состояние здоровье 52-летнего А.А Жданова, находившегося на лечении в санатории. 28 августа к нему была вызвана заведующая кабинетом электрокардиографии Кремлевской больницы, кардиолог с 22-летним стажем М.Ф. Тимашук. Она сняла кардиограмму и поставила диагноз: "инфаркт миокарда в области передней стенки левого желудочка и межжелудочковой перегородки". Диагноз вызвал возражения со стороны других врачей, настаивавших, что у Жданова наблюдается только гипертоническая болезнь. Начальник Лечебно-санитарного управления Кремля профессор П. Егоров и академик В. Виноградов потребовали от Тимашук переписать её заключение.
          На следующий день у Жданова произошёл новый сердечный приступ. Егоров вновь потребовал от Тимашук изменить заключение по электрокардиограмме, что ей и пришлось сделать, так как профессор Егоров являлся её прямым начальником. Однако одновременно она подала заявление на имя начальника Главного Управления охраны МГБ Власика и вручила его начальнику охраны Жданова Белову, который незамедлительно отвез письмо в Москву, где его содержание было передано министру госбезопасности Абакумову.
          На следующий день, 30 августа Жданов умер.
          Патологоанатом Федоров дал описание обнаруженных на сердце Жданова рубцов, свидетельствовавших о нескольких перенесенных тем инфарктах. Однако в своём заключении он использовал нарочито туманные формулировки "некротические очажки", "фокусы некроза", "очаги миомаляции", … имевшие целью скрыть эти инфаркты. Их "не заметили" и участники проведённого в Москве консилиума, в числе которых были профессора В. Виноградов, В. Зеленин, А. Марков, В. Незлин, Я. Этингер и П. Егоров, подтвердившие правильность первого диагноза Жданову – гипертоническая болезнь.
          Начальство и коллеги обвинили Тимашук в "неправильном поведении". 7 сентября 1948 г. её, по приказу Егорова, перевели из Кремлевской больницы в филиал поликлиники.
          В начале 1950-х гг. обстоятельства лечения А.С. Щербакова привлекли внимание следователей, занимавшихся делом Еврейского антифашистского комитета. 18 декабря 1950 г. был арестован и допрошен консультант Лечебно-санитарного управления Кремля, "еврейский националист", как он назывался в документах следствия, Этингер, бывший ранее лечащим врачом Щербакова. Согласно письму, направленному 2 июля 1951 г. Сталину старшим следователем МГБ по особо важным делам Рюминым, на допросе в присутствии Абакумова Этингер признался, что он "умышленно проводил неправильное лечение" и "с террористическим намерениями содействовал сокращению жизни товарища Щербакова". В дальнейшем, согласно письму, Абакумов запретил проводить допросы Этингера (видимо, сочтя данные им показания опасными для своего ведомства) и приказал поместить его в "заведомо опасные для жизни условия" – в холодную камеру, где тот вскоре, 2 марта 1951 г. умер. Письмо Рюмина обвиняло министра госбезопасности в намеренном заведении в тупик следствия по делу Этингера. (Следует отметить, что Абакумов куда более здраво оценил возможные последствия показаний Этингера, чем политически недальновидный Рюмин. Открыто расследовать эти показания в условиях возвышения после "ленинградского дела" группировки Маленкова-Берии-Хрущева и стоявших за ними кругов было весьма рискованно для следователей).
          4 июля 1951 г. Рюмин был вызван к Сталину, в кабинете которого в присутствии других членов Политбюро состоялась его очная ставка с Абакумовым. Было решено создать комиссию по проверке заявления Рюмина. 11 июля 1951 г., по итогам работы комиссии, Политбюро приняло постановление "О неблагополучном положении в Министерстве государственной безопасности СССР". 12 июля бывший министр был арестован, вслед за чем последовали аресты ряда других высокопоставленных сотрудников МГБ, большинству из которых были предъявлены обвинения в принадлежности к "еврейской террористической группе в составе МГБ".
          Дознание по делу Абакумова дало толчок не только новой (после 1937- 38 гг.) волне арестов внутри ведомства госбезопасности, но и расследованию отправленных ранее в архив заявлений врача Тимашук об умышленно неправильном лечении А.А. Жданова.
          В июле 1951 г. после постановления ЦК "О неблагополучном положении в МГБ СССР" была создана специальная следственная группа, которая просмотрела сведения о медицинском персонале, в разное время причастном к работе в Лечебно-санитарном управлении Кремля, и изучила истории болезней пациентов Кремлевской больницы.
          24 июля 1952 г. Тимашук была приглашена в МГБ для консультации по делу Карпай, бывшей заведующей кабинетом функциональной диагностики Кремлёвской больницы, ранее участвовавшей в лечении Щербакова и Жданова. 11 августа 1952 г., во время второго допроса Тимашук в МГБ, выяснилось, что она посылала письма о неправильном лечении Жданова.
          В конце сентября 1952 г. новый министр госбезопасности С.Д. Игнатьев направил Сталину составленную М.Д. Рюминым обобщённую справку о результатах медицинских экспертиз, допросов медиков и т.д., в которой утверждалось, что кремлевские врачи намеренно умертвили Щербакова и Жданова. Вслед за этим последовали аресты ряда докторов и руководства Лечебно-санитарного управления Кремля, включая П. Егорова, В. Виноградова, М. Вовси и др.
          В октябре 1952 г. о неправильном лечении Жданова дал показания Егоров, несколько позже – академик Виноградов.
          На состоявшемся 16 октября 1952 г. пленуме ЦК Сталин заявил, что Жданов был фактически убит – врачи сознательно поставили ему неправильный диагноз и лечили умышленно неверно.
          В ноябре 1952 г. С.Д. Игнатьев направил Сталину новый отчёт по "делу врачей", где уже были учтены письма Тимашук и показания по делу о лечении Жданова. В отчёте утверждалось, что "лечение тов. Щербакова велось рассчитанно преступно"; что врачи "не использовали возможности сердечной терапии, неправильно применяли сильнодействующие средства, как морфий, пантопин, симпатол и различные снотворные". "Лечение товарища Жданова велось также преступно". Игнатьев выдвинул обвинение и против руководителя личной охраны Сталина генерал-лейтенанта Власика, который видел письмо Тимашук и передал его Абакумову. Касаясь увольнения Тимашук, Игнатьев написал: "Абакумов и Власик отдали Тимашук на расправу ... террористам <кремлевским врачам>". Сталин добавил на документе: "Он <Жданов> не просто умер, а был убит Абакумовым".
          4 декабря 1952 г. Политбюро, по предложению Сталина, приняло постановление "О вредительстве в лечебном деле".
          13 января 1953 г. в газетах появилось сообщение ТАСС "Арест группы врачей-вредителей". В нём говорилось, что органами государственной безопасности раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью сократить, путем вредительского лечения, жизнь видным деятелям партии и правительства.
          * * *
          Менее чем через два месяца после публикации сообщения ТАСС последовала смерть самого Сталина, вслед за чем арестованные были почти немедленно освобождены Берией, а их дело закрыто.
         
          Приложения
         
          Письмо Л.Ф. Тимашук начальнику Главного управления охраны МГБ СССР Н.С. Власику (29 августа 1948 г.)
          28/VIII-c/г. я была вызвана нач. ЛСУК профессором Егоровым к тов. Жданову А.А. для снятия ЭКГ.
          В этот же день вместе с пр. Егоровым, акад. Виноградовым и пр. Василенко я вылетела из Москвы на самолете к месту назначения. Около 12 ч. дня сделала А.А. ЭКГ, по данным которой мною диагностирован "инфаркт миокарда в области левого желудочка и межжелудочковой перегородки", о чём тут же поставила в известность консультанта.
          Пр. Егоров и д-р Майоров заявили мне, что это ошибочный диагноз и они с ним не согласны, никакого инфаркта у А.А. нет, а имеется "функциональное расстройство на почве склероза и гипертонической болезни и предложили мне переписать заключение, не указывая на "инфаркт миокарда", а написать "осторожно" так, как это сделала д-р Карпай на предыдущих ЭКГ.
          29/VIII у А.А. повторился (после вставания с постели) сердечный припадок и я вторично была вызвана из Москвы, но по распоряжению акад. Виноградова и пр. Егорова ЭКГ 29/VIII в день сердечного приступа не была сделана, а назначена на 30/VIII, а мне вторично было в категорической форме предложено переделать заключение, не указывая на инфаркт миокарда, о чем я поставила в известность т. Белова A.M.
          Считаю, что консультанты и лечащий врач Майоров недооценивают безусловно тяжелое состояние А.А., разрешая ему подниматься с постели, гулять по парку, посещать кино, что и вызвало повторный приступ и в дальнейшем может привести к роковому исходу.
          Несмотря на то, что я по настоянию своего начальника переделала ЭКГ, не указав в ней "инфаркт миокарда", остаюсь при своем мнении и настаиваю на соблюдении строжайшего постельного режима для А.А.
          29/VIII-48 г.
          Передано майору Белову А.М. 29/VIII-48 г. в собственные руки.
         
          Письмо Л.Ф. Тимашук секретарю ЦК ВКП(б) А.А. Кузнецову (7 сентября 1948 г.)
          28/VIII с/г по распоряжению начальника Лечебно-Санитарного Управления Кремля, я была вызвана и доставлена на самолете к больному А.А. Жданову для снятия электрокардиограммы (ЭКГ) в 3 ч.
          В 12 час. этого же дня мною была сделана ЭКГ, которая сигнализировала о том, что А.А. Жданов перенес инфаркт миокарда, о чем я немедленно доложила консультантам академику В.Н. Виноградову, проф. Егорову П.И., проф. Василенко В.X. и д-ру Майорову Г.И.
          Проф. Егоров и д-р Майоров заявили, что у больного никакого инфаркта нет, а имеются функциональные расстройства сердечной деятельности на почве склероза и гипертонической болезни и категорически предложили мне в анализе электрокардиограммы не указывать на инфаркт миокарда, т.е. так, как это сделала д-р Карпай на предыдущих электрокардиограммах.
          Зная прежние электрокардиограммы тов. Жданова А.А. до 1947 г., на которых были указания на небольшие изменения миокарда, последняя ЭКГ меня крайне взволновала, опасение о здоровье тов. Жданова усугубилось еще и тем, что для него не был создан особо строгий постельный режим, который необходим для больного, перенесшего инфаркт миокарда, ему продолжали делать общий массаж, разрешали прогулки по парку, просмотр кинокартин и пр. <Т.е. врачи высшей категории "случайно не заметили" на нескольких электрокардиограммах только что произошедшего инфаркта миокарда>.
          29/VIII, после вставания с постели у больного Жданова А.А. повторился тяжелый сердечный приступ болей, и я вторично была вызвана из Москвы в Валдай. Электрокардиограмму в этот день делать не разрешили, но проф. Егоров П.Ив. в категорической форме предложил переписать мое заключение от 28/VIII и не указывать в нем на инфаркт миокарда, между тем ЭКГ явно указывала на органические изменения в миокарде, главным образом, на передней стенке левого желудочка и межжелудочковой перегородки сердца на почве свежего инфаркта миокарда. Показания ЭКГ явно не совпадали с диагнозом "функционального расстройства".
          Это поставило меня в весьма тяжелое положение. Я тогда приняла решение передать свое заключение в письменной форме Н.С. Власик через майора Белова А.М. – прикрепленного к А.А. Жданову – его личная охрана.
          Игнорируя объективные данные ЭКГ от 28/VIII и ранее сделанные ещё в июле с/г в динамике, больному было разрешено вставать с постели, постепенно усиливая физические движения, что было записано в истории болезни.
          29/VIII больной встал и пошёл в уборную, где у него вновь повторился тяжелый приступ сердечной недостаточности с последующим острым отёком легких, резким расширением сердца и привело больного к преждевременной смерти.
          Результаты вскрытия, данные консультации по ЭКГ профессора Незлина В.Е. и др., полностью совпали с выводами моей электрокардиограммы от 28/VIII-48 г. о наличии инфаркта миокарда.
          4/IX-1948 г. начальник ЛечСанупра Кремля проф. Егоров П.И. вызвал меня к себе в кабинет и в присутствии глав. врача больницы В.Я. Брайцева заявил: "Что я Вам сделал плохого? На каком основании Вы пишете на меня документы. Я коммунист, и мне доверяют партия и правительство и министр здравоохранения, а потому Ваш документ мне возвратили. Это потому, что мне верят, а вот Вы, какая-то Тимашук, не верите мне и всем высокопоставленным консультантам с мировым именем и пишете на нас жалобы. Мы с Вами работать не можем, Вы не наш человек! Вы опасны не только для лечащих врачей и консультантов, но и для больного, в семье которого произвели переполох. Сделайте из всего сказанного оргвыводы. Я Вас отпускаю домой, идите и подумайте!"
          Я категорически заявляю, что ни с кем из семьи тов. А.А. Жданова я не говорила ни слова о ходе лечения его.
          6/IХ-48 г. начальник ЛечСанупра Кремля созвал совещание в составе академ. Виноградова В.Н., проф. Василенко В.X., д-ра Майорова Г.И., патологоанатома Федорова и меня. На этом совещании Егоров заявил присутствующим о том, что собрал всех для того, чтобы сделать окончательные выводы о причине смерти А.А. Жданова и научить, как надо вести себя в подобных случаях. На этом совещании пр. Егоров ещё раз упомянул о моей "жалобе" на всех здесь присутствующих и открыл дискуссию по поводу расхождения диагнозов, стараясь всячески дискредитировать меня как врача, нанося мне оскорбления, называя меня "чужим опасным человеком".
          В результате вышеизложенного, 7/Х-48 г. меня вызвали в отдел кадров ЛечСанупра Кремля и предупредили о том, что приказом начальника ЛечСанупра с 8/Х с/г я перевожусь на работу в филиал поликлиники.
          Выводы:
          1) Диагноз болезни А.А. Жданова при жизни был поставлен неправильно, т.к. ещё на ЭКГ от 28/VIII-48 г. были указания на инфаркт миокарда.
          2) Этот диагноз подтвердился данными патолого-анатомического вскрытия (д-р Федоров).
          3) Весьма странно, что начальник ЛечСанупра Кремля пр. Егоров настаивал на том, чтобы я в своем заключении не записала ясный для меня диагноз инфаркта миокарда.
          4) Лечение и режим больному А.А. Жданову проводились неправильно, т.к. заболевание инфаркта миокарда требует строгого постельного режима в течение нескольких месяцев (фактически больному разрешалось вставать с постели и проч. физические нагрузки).
          5) Грубо, неправильно, без всякого законного основания профессор Егоров 8/IХ-с/г убрал меня из Кремлевской больницы в филиал поликлиники якобы для усиления там работы.
          7/IХ-48 г.
          Зав. кабинетом электрокардиографии Кремлевской больницы
          врач Л. Тимашук".
         
          Постановление ЦК ВКП(б) "О неблагополучном положении в Министерстве государственной безопасности СССР" (11 июля 1951 г.; фрагмент.)
          2 июля 1951 года ЦК ВКП(б) получил заявление старшего следователя следственной части по особо важным делам МГБ СССР т. Рюмина, в котором он сигнализирует о неблагополучном положении в МГБ со следствием по ряду весьма важных дел крупных государственных преступников и обвиняет в этом министра государственной безопасности т. Абакумова…
          На основании результатов проверки комиссия Политбюро ЦК ВКП(б) установила следующие неоспоримые факты.
          1. В ноябре 1950 года был арестован еврейский националист, проявляющий резко враждебное отношение к советской власти, – врач Этингер. При допросе старшим следователем МГБ т. Рюминым арестованный Этингер, без какого-либо нажима, признал, что при лечении т. Щербакова А.С. имел террористические намерения в отношении его и практически принял все меры к тому, чтобы сократить ему жизнь.
          Однако министр госбезопасности т. Абакумов, получив показания Этингера о его террористической деятельности, в присутствии следователя Рюмина, зам. начальника следственной части Лихачева, а также в присутствии преступника Этингера признал показания Этингера надуманными, заявил, что это дело не заслуживает внимания, заведёт МГБ в дебри, и прекратил дальнейшее следствие по этому делу. При этом т. Абакумов, пренебрегая предостережением врачей МГБ, поместил серьезно больного арестованного Этингера в заведомо опасные для его здоровья условия (в сырую и холодную камеру), вследствие чего 2 марта 1951 года Этингер умер в тюрьме.
          Таким образом, погасив дело Этингера, т. Абакумов помешал ЦК выявить безусловно существующую законспирированную группу врачей, выполняющих задание иностранных агентов по террористической деятельности против руководителей партии и правительства…
          На основании вышеизложенного ЦК ВКП(б) постановляет:
          1. Снять т. Абакумова с работы министра государственной безопасности СССР как человека, совершившего преступления против партии и Советского государства, исключить из рядов ВКП(б) и передать его дело в суд.
          2. Снять с занимаемых постов начальника следственной части по особо важным делам МГБ СССР т. Леонова и заместителя начальника следственной части т. Лихачева как способствовавших Абакумову обманывать партию и исключить их из партии.
          3. Объявить выговор первому заместителю министра т. Огольцову и заместителю министра т. Питовранову за то, что они не проявили необходимой партийности и не сигнализировали ЦК ВКП(б) о неблагополучии в работе МГБ.
          4. Обязать МГБ возобновить следствие по делу о террористической деятельности Этингера…
         
          Протокол допроса В.Н. Виноградова (18 ноября 1952 года; фрагмент)
          ВОПРОС: Вы признаёте, что умертвили товарища Жданова А.А.
          ОТВЕТ: Я признаю, что по моей вине жизнь А.А. Жданова была сокращена. При лечении я допустил ошибку в диагностике, приведшую к тяжелым последствиям, а затем к его смерти. Злого умысла в моих действиях не было.
          …
          ВОПРОС: Пойдем дальше. Вы знали, что электрокардиограммы, снятые у товарища Жданова А.А., указывали на наличие у него инфаркта миокарда.
          ОТВЕТ: Знал.
          ВОПРОС: Вы отвергли эти данные?
          ОТВЕТ: Да, отверг.
          ВОПРОС: Почему?
          ОТВЕТ: 25 июля 1948 года электрокардиограммы, снятые врачом КАРПАЙ, не были типичными для инфаркта миокарда, в связи с чем я, ЕГОРОВ, ВАСИЛЕНКО, МАЙОРОВ и КАРПАЙ после обсуждения между собой приняли решение инфаркт миокарда не диагностировать. Не буду скрывать, что главная вина за это ложится на меня, так как в определении характера болезни А.А. Жданова мне принадлежало решающее слово.
          ВОПРОС: Врач ТИМАШУК, снимавшая у товарища Жданова А.А. электрокардиограммы после КАРПАЙ, сигнализировала вам, что у больного инфаркт миокарда и вы своим лечением наносите ему непоправимый вред?
          ОТВЕТ: Такой сигнал был.
          ВОПРОС: Как вы поступили?
          ОТВЕТ: Мы не послушали ТИМАШУК.
          ВОПРОС: Больше того, вы постарались ее дискредитировать.
          ОТВЕТ: Признаю. Я, ЕГОРОВ, ВАСИЛЕНКО и МАЙОРОВ 28 августа 1948 года, накануне второго сердечного приступа, случившегося у больного А.А. Жданова, в ответ на заявление ТИМАШУК, что лечение А.А. Жданова ведется неправильно, коллективно обвинили её в невежестве и снова отвергли диагноз инфаркта миокарда. Тогда же мы настояли на том, чтобы ТИМАШУК не писала об инфаркте в заключении по электрокардиограмме. После смерти А.А. Жданова мы 6 сентября 1948 года устроили специальное совещание, на котором, опираясь на данные вскрытия тела А.А. Жданова, сделали все, чтобы дискредитировать ТИМАШУК и доказать, что она была не права.
          …
          ОТВЕТ: Мне сказать в оправдание нечего. Эти факты изобличают неопровержимо. Но, тем не менее, я все-таки настаиваю, что лично в моих действиях нет злого умысла…
          …Я жил своим миром и своими интересами: коллекционировал ценные картины, скупал бриллианты, имел страсть к деньгам…
         
          Постановление ЦК КПСС "О вредительстве в лечебном деле" (4 декабря 1952 г.; фрагмент)
          Заслушав сообщение МГБ СССР о вредительстве в лечебном деле, Президиум Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза устанавливает, что в Лечсанупре длительное время орудовала группа преступников, в которую входили бывшие начальники Лечсанупра Бусалов и Егоров, врачи Виноградов, Федоров, Василенко, Майоров, еврейские националисты Коган, Карпай, Этингер, Вовси и другие…
          Участники группы под тяжестью улик признались, что они вредительски ставили неправильные диагнозы болезней, назначали и осуществляли неправильные методы лечения и тем самым вели больных к смерти. Преступники признались, что им удалось таким путем умертвить А.А. Жданова и А.С. Щербакова.
          Были ли возможности своевременно разоблачить и обезглавить вражескую группу, орудовавшую в Лечсанупре? Да, к этому были возможности. Еще в 1948 году Министерство государственной безопасности располагало сигналами, которые со всей очевидностью говорили о неблагополучии в Лечсанупре. Врач т. Тимашук обратилась в МГБ с заявлением, в котором на основании электрокардиограммы утверждала, что диагноз болезни т. Жданова А.А. поставлен неправильно и не соответствует данным исследования, а назначенное больному лечение шло во вред больному. Если бы МГБ СССР добросовестно расследовало такое исключительно важное заявление, оно наверняка смогло бы предотвратить злодейское умерщвление т. Жданова А.А., разоблачить и ликвидировать террористическую группу врачей. Этого не произошло, потому что работники МГБ СССР подошли к делу преступно, передав заявление т. Тимашук в руки Егорова, оказавшегося участником террористической группы.
          Далее, в 1950 году бывший министр госбезопасности Абакумов, имея прямые данные о вредительстве в лечебном деле, полученные МГБ в результате следствия по делу арестованного врача Лечсанупра Этингера, скрыл их от ЦК КПСС и свернул следствие по этому делу.
          Бывший начальник Главного управления охраны Власик, который должен был по поручению МГБ осуществлять контроль за работой Лечсанупра, на почве пьянок сросся с ныне разоблачёнными руководителями Лечсанупра и стал слепым орудием в руках вражеской группы.
          Министр здравоохранения СССР т. Смирнов вместо осуществления контроля и руководства Лечсанупром, входящим в систему Министерства здравоохранения, также на почве пьянок сросся с ныне разоблаченным руководством Лечсанупра и, несмотря на наличие сигналов о неблагополучии в Лечсанупре, не проявил бдительности и принципиальности…
          ЦК КПСС постановляет:
          1. Обязать МГБ СССР:
          а) до конца вскрыть террористическую деятельность группы врачей, орудовавшей в Лечсанупре, и её связь с американо-английской разведкой;
          б) в ходе следствия выявить, каким путем и какими средствами следует парализовать и исправить вредительские действия в постановке лечебного дела в Лечсанупре и в лечении больных.
          2. За неудовлетворительное руководство и политическую беспечность снять т. Смирнова Е.И с поста министра здравоохранения СССР. Дело о т. Смирнове передать на рассмотрение Комитета Партийного Контроля при ЦК КПСС.
          3. Поручить Бюро Президиума ЦК КПСС:
          а) подобрать и назначить министра здравоохранения СССР;
          б) выработать меры по выправлению положения дел в Лечсанупре Кремля.
         
          Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей ("Правда", 13 января 1953 г.; фрагмент)
          Сегодня публикуется хроника ТАСС об аресте врачей-вредителей. Эта террористическая группа, раскрытая некоторое время тому назад органами государственной безопасности, ставила своей целью, путем вредительского лечения, сократить жизнь активным деятелям Советского Союза.
          Следствием установлено, что участники террористической группы, используя свое положение врачей и злоупотребляя доверием больных, преднамеренно, злодейски подрывали их здоровье, ставили им неправильные диагнозы, а затем губили больных неправильным лечением. Прикрываясь высоким и благородным званием врача – человека науки, эти изверги и убийцы растоптали священное знамя науки. Встав на путь чудовищных преступлений, они осквернили честь ученых.
          Жертвами этой банды человекообразных зверей пали товарищи А.А. Жданов и А.С. Щербаков. Преступники признались, что они, воспользовавшись болезнью товарища Жданова, умышленно скрыли имевшийся у него инфаркт миокарда, назначили противопоказанный этому тяжелому заболеванию режим и тем самым умертвили товарища Жданова. Врачи-убийцы неправильным применением сильнодействующих лекарственных средств и установлением пагубного режима сократили жизнь товарища Щербакова, довели его до смерти.
          В первую очередь преступники старались подорвать здоровье руководящих советских военных кадров, вывести их из строя и тем самым ослабить оборону страны. Арест преступников расстроил их злодейские планы, помешал им добиться своей чудовищной цели. …
         
          "Каста проклятая"
         
          Целью и результатом любой политической революции является смена власти и управления, распределения материальных благ – или, применяя выражение Троцкого, "вопрос о бутерброде". Новые властные группировки, как и социальные слои, на которые они опираются, становятся основными выгодополучателями, прежние же правители и поддерживавшие их группы теряют многое, а то и всё. Поэтому не было ничего удивительного в том, что после Октябрьской революции и окончания Гражданской войны победители – вожди большевиков и приближённые к ним лица – существенно улучшили своё материальное положение. Это относилось не только к троцкистам (о них см. выше), но и практически ко всему партийному и советскому руководству, включая его низовые звенья. Поскольку "бутерброда", как обычно, на всех не хватало, то через некоторое время для правящего слоя появились спецпайки, спецраспределители, спецдачи и всё прочее подобное. Однако в установившейся новой системе управления новые власти не получили в прямое владение (в отличие от предыдущих революций) средства производства материальных благ и могли извлекать доходы от своей управленческой роли – помимо спецпайков, … – только косвенными, по большей части неэтичными и незаконными (в смысле новой этики и новых законов) способами – именно, разного рода взятками за свои услуги при распределении ресурсов.
          Вместе с тем, спецблага для новых управленцев, как и их прямое и косвенное взяточничество, вошли в резкое противоречие с декларировавшийся в партийных верхах и пропагандировавшийся в прессе, литературе, кино "новой социалистической моралью". И первое и второе быстро привели к практически полному отторжению населения от официальной пропаганды, ввиду её очевидного для всех лицемерия[251]. Взяточничество же разного рода (включая кумовство, назначение на должности не по заслугам, а по знакомству), вдобавок, немало вредило экономике (как и политике – "концентрированному выражению экономики").
          Далее, в условиях установившейся в Сов. России диктатуры партии (формально именуемой "диктатурой пролетариата") выборы властей населением не производились; т.о. отсутствовала и их ответственность перед народом. Новые власти, партийные и советские, отвечали только перед своим руководством – образовалась номенклатурная "вертикаль власти". В результате власти любого уровня, выполнившие поставленные перед ними руководством экономические или политические задачи, далее имели, в рамках своей зоны ответственности, полную свободу действий, или лучше сказать, произвола – мнения и оценки населения не значили для них практически ничего; во всяком случае, не влияли на их положение в управляющей системе. Единственное, что для них имело значение – мнение своего руководства. Всё это порождало безбрежные возможности как для злоупотреблений в отношении нижестоящих, так и для мошенничеств, приписок, обманов в отношении вышестоящих. Если первое подрывало экономику и политический строй страны медленно, в долгосрочном плане, то второе (фальсификации, …) разрушало хозяйственную жизнь гораздо быстрее.
          Сталин, поставивший перед собой задачу построения высокоразвитого в экономическом отношении и независимого социалистического государства, боролся с этими явлениями, а экономический отдел ОГПУ-НКВД самыми жёсткими мерами пресекал взяточничество, растранжиривание ресурсов, приписки, искажения отчётности и прочее подобное. Однако "номенклатура" представляла собой аналог Лернейской гидры – на месте одной отрубленной головы немедленно вырастала новая, а то и несколько голов.
          В середине 1930-х гг. Сталин, следуя неоднократно повторявшимся им самим рекомендациям, решил, в борьбе с регулярно перерождавшейся номенклатурой, "обратиться к земле" – поставить её под контроль народа. В новую Конституцию СССР (1936 г.) он вознамерился внести положение об альтернативности выборов депутатов, т.е. на одно место должно было баллотировалось не менее двух кандидатов, при прямом и тайном голосовании. Право выдвигать кандидатов в депутаты должны были получить трудовые коллективы, профсоюзы, кооперативы, молодежные и культурные общества. Избиратели получали также возможность отзывать своих депутатов. Таким образом, проект Сталина устанавливал ответственность властей перед народом. (Или, как сказал Молотов: "… если вчитаться в нашу Конституцию, Сталин там немного заложил против диктатуры пролетариата. … По-моему, это в завуалированном виде пересмотр: не диктатура пролетариата, а власть трудящихся"[252]).
          Эти предложения Сталина вызвали отчаянную оппозицию практически всей партийной элиты, к тому времени уже привыкшей к бесконтрольно-боярскому положению в своих вотчинах и опасавшейся (весьма справедливо) политической конкуренции. Массовые "списочные" репрессии 1937 года, как считает ряд историков, были инициированы именно этим социальным слоем, не желавшим терять свои привилегии, и, под предлогом устранения опасности прихода к власти кулаков и других антисоветских элементов, организовавшим общегосударственный террор. Впрочем, сама высшая партноменклатура в этой бойне вскоре также погибла почти вся. Вместе с тем, поставить проклятую касту[253] чиновников под контроль народа Сталину так и не удалось – ни тогда, ни позже.
          Если во время Сталина эгоистические и антинародные действия никак не контролируемых народом партийных и советских чиновников пресекались жёсткими мерами, по приказам с самого верха, то после марта 1953 года номенклатура, получив гарантии безопасности от нового руководства (и активно поддержав его за это) стала, фактически, новым классом в формально бесклассовом советском обществе. (Фразу Сталина "по мере строительства социализма и приближения к нему классовая борьба будет обостряться" можно было отнести и к партийной номенклатуре, постепенно всё больше противопоставлявшей себя остальному населению страны).
          После Сталина "каста проклятая", замкнутая на себе, никак не отвечавшая перед народом, подмяла под себя госаппарат и стала одним из основных факторов политико-экономического краха СССР.
         
          Сталина больше нет
         
          "Мы привыкли: победа – это он! Гидростанция – это он! Лесные полосы – это он!" ("Битва в пути", Галина Николаева).
         
          "Сталинское государство без достойных Сталину преемников обречено" (Шарль де Голль).
         
          Триада у власти
          "Его <Берии> другом был Маленков, а потом Хрущёв к ним примазался. Разные, а есть кое-что и общее. … Берия и Маленков были тесно связаны. Хрущёв примыкал к ним и имел свои цели. …  Берия и Маленков были друзьями. И к ним часто присоединялся Хрущёв" (Молотов).
          4-5 марта 1953 года, ещё при жизни Сталина (состояние которого, впрочем, исключало надежду на выздоровление) Бюро Президиума ЦК произвело перераспределение ключевых должностей.
          Пост председателя правительства в новом руководстве страны занял Г. Маленков. Л. Берия, вернувший под своё начало МГБ, притом объединённое с МВД, да ещё и сохранивший контроль над тремя Главными управлениями Совета Министров (ядерная программа, ракетостроение, радиолокация) стал фактически "вторым человеком" в государстве. Секретарь ЦК Н. Хрущев, которому было поручено председательство на заседаниях Президиума ЦК, пока считался третьим в партийно-политической иерархии.
          Практически сразу же после ухода Сталина из жизни триада его наследников отменила ряд кадровых и организационных преобразований, совершённых за последние годы советским диктатором. В Бюро Президиума (Политбюро) ЦК были возвращены находившиеся с 1949 г. в полуопале Молотов и Микоян; одновременно их восстановили в прежних правительственных должностях – министров иностранных дел и внешней торговли соответственно. Пономаренко, кандидатура которого намечалась Сталиным на пост председателя Совета Министров, был назначен на второстепенный пост министра культуры. Решение XIX съезда о расширении состава Президиума ЦК было отменено и из его прежнего состава, а также из секретариата ЦК были выведены многие сталинские выдвиженцы последнего времени.
          Вскоре после распределения основных постов, члены триады занялись поисками потенциальных союзников – в ЦК, среди могущественных клановых группировок в партийно-государственных и общественно-политических структурах, других социальных слоях – в предстоявшей им междоусобной схватке за власть. Наибольшую активность уже в первые дни здесь развил Берия. 10 марта он распорядился об освобождении П. Жемчужины, а 13 марта – о приостановке следствия по делу врачей. Чуть позже по его приказу были выпущены из тюрьмы и возвращены на прежние места службы высокопоставленные сотрудники МГБ, арестованные в 1951- 52 гг. по обвинению в участии в террористической еврейской организации: Эйтингон, Райхман, Белкин и др. Наоборот, Рюмин, проводивший следствие по делам врачей и ЕАК, был 16 марта 1953 г. арестован. 2 апреля Берия направил Маленкову записку, в которой обвинял Огольцова и Цанаву, бывших заместителей министра госбезопасности Абакумова, в организации убийства председателя ЕАК режиссера Михоэлса и просил согласия на их арест. 3 апреля Президиум ЦК, по представлению Берии, принял постановление о прекращении дела врачей, их освобождении и реабилитации, а заодно отменил собственные постановления от 4 декабря 1952 г. "О вредительстве в лечебном деле" и от 9 января 1953 г. о публикации сообщения ТАСС об аресте группы врачей-вредителей.
          Тогда же Берия добился существенного расширения намеченной ранее амнистии, в результате чего из лагерей было досрочно выпущено множество уголовников-рецидивистов, начавших терроризировать города и посёлки страны. Эта мера значительно усилила значение возглавлявшегося Берией ведомства – объединённого МГБ-МВД.
          Берия не постеснялся почти сразу же начать дискредитацию ещё недавно обожествлявшегося им Сталина. "По свидетельству тогдашнего первого секретаря ЦК Компартии Грузии А. Мгеладзе, "сразу после похорон … Берия хохотал, крыл Сталину матом: "Корифей науки! Ха-ха-ха!""[254]. Во время реабилитации кремлёвских врачей и высокопоставленных сотрудников МГБ Берия делал замечания о "нарушении Сталиным законности"[255] – которые, впрочем, звучали странно для всех, кто знал, какое место занимал при правлении диктатора сам Берия и какими были его методы работы.
          "Зная Берия по совместной работе более десяти лет, я не помню случая, чтобы какой-нибудь разговор по телефону или при личной встрече проходил в спокойных тонах. Как правило, он любил выражаться нецензурными словами, оскорблял словами, вроде таких: "переломаю ноги", "переломаю рёбра", "посажу в тюрьму", "пойдешь в лагерь" и так далее" (Н.К. Байбаков, министр нефтепромышленности, июль 1953 г.).
          Начатая Берией весной 1953 года кампания косвенной критики Сталина получила поддержку других членов триады – Хрущёва, Маленкова, а также части партийно-политического аппарата, в основном из числа скрытых троцкистов, пока ещё, впрочем, не решавшихся высказывать свою взгляды явно.
          С 19 марта партийные газеты прекратили помещать материалы о Сталине. В опубликованных 22 апреля 1953 г. в "Правде" "Призывах ЦК КПСС к 1 Мая" имя Сталина не упоминалось.
          Уже с весны 1953 года начали отменяться некоторые государственные программы, принятые во время правления Сталина. Так, создание лесополос в центральной части России и Украины ("Сталинский план преобразования природы") было приостановлено, а в последующие годы объём его финансирования уменьшился в несколько раз. В марте 1953 г. был закрыт журнал "Лес и степь", публиковавший статьи по тематике, связанной с созданием лесополос.
          Во второй половине 1953 и 1954 гг. сталинская тема отчасти отошла на второй план из-за острой борьбы Маленкова и Хрущёва против Берии, а потом Хрущёва против Маленкова. Но в 1955 г. она вновь актуализировалась; причём Хрущёв, ставший победителем в междоусобной войне "триады", предпринял массированную кампанию по дискредитации Сталина.
         
          Хрущёв у власти
          "За десять лет успел сделать такое, что враг не смог бы. Это хуже, чем враг. Так развалить то, что построено!" (Шахурин).
          Правление Хрущёва может быть кратко охарактеризовано только как подрывная деятельность, включавшая проведение крупных диверсий общегосударственного масштаба. При этом по сей день остаётся неизвестным: являлись ли антигосударственные и антирусские мероприятия Хрущёва (среди которых искажение истории России и СССР, включая огульное охаивание Сталина, были хотя и весьма характерными, но далеко не самым пагубными) сознательными, скрытыми под маской притворного простодушия и непревзойдённого лицемерия (которое он так эффектно продемонстрировал в отношениях со Сталиным и которому не изменил даже и в мемуарах) или же Хрущёв был использован известными силами как полезный идиот, для нанесения максимального ущерба Советскому Союзу?
          ● Инициированная Хрущёвым в 1954 году передача из РСФСР в УССР Крыма, населённого в основном русскими и исторически тесно связанного с Россией, заложила этнополитическую мину и очаг потенциальных конфликтов в отношениях между обеими республиками.
          ● Инициированная Хрущёвым в 1954- 55 гг. кампания по "освоению целины" повлекла за собой крупный перерасход государственных средств и дальнейшее обезлюживание русских и украинских деревень, из которых в массовом порядке вывозились в Казахстан работники и техника. (В 1954- 59 гг. в европейской части страны из-за отсутствия средств и работников вышло из сельскохозяйственного оборота свыше 13 млн. га пашни). Эти меры, в сочетании с хрущёвской же кампанией всеобщих (вплоть до Таймыра) посевов кукурузы и начавшейся при нём ликвидации "неперспективных" деревень, привели к потере достигнутой во время правления Сталина продовольственной безопасности страны.
          "Мощные государственные резервы зерна, которые сохранялись даже после четырехлетней изнурительной войны, были разбазарены. Советский Союз из страны, экспортирующей хлеб, превратился в страну, ввозящую хлеб" (Шепилов).
          "Надо быть очень талантливым человеком, чтобы суметь оставить Россию без хлеба" (о Хрущёве; приписывается Черчиллю).
          ● Со второй половины 1950-х гг. началось давление на крестьян с требованием ликвидации личных хозяйств и запретом держать коров. В результате за 1959- 64 гг. количество коров в крестьянских хозяйствах уменьшилось на треть. В те же годы в городах и деревнях с помощью репрессивных мер уничтожалось существовавшее десятилетиями кустарное производство и мелкая промышленность.
          ● В 1955- 56 гг. многие казнённые во время правления Сталина чекистско-гулаговские палачи были, по инициативе или при поддержке Хрущёва, "реабилитированы", с возвращением им наград и званий, членства в партии, в Академии наук, а также – последнее, но не наименее важное – квартир в Москве и награбленного имущества их наследникам и родичам.
          "Реабилитация" чекистско-гулаговских палачей и других комиссаров в пыльных шлемах нередко сопровождалась ликвидацией зафиксировавших результаты их деятельности документов. Уничтожались или фальсифицировались также документы, позволявшие выявить занимавшихся оговорами и клеветой доносчиков. Например, когда следственное дело выдающегося советского физика-теоретика Д.Д. Иваненко, оговоренного в 1935 г. кем-то из его коллег и в результате репрессированного, было открыто для его родственников, оно оказалось почти пустым – "кто-то тщательно заметал следы доносчиков"[256].
          ● В те же 1950-е гг. при поддержке или попустительстве Хрущёва УПиА и новое руководство министерства высшего образования предприняли гонения на патриотических учёных, особенно тех, кто прямо заявлял о своей позиции в послевоенное время, выступая с критикой клановых группировок и мафий в науке. Так, 14 августа 1954 г. приказом министра высшего образования был снят с поста декана физфака МГУ профессор А.А. Соколов; уволены профессора Н.С. Акулов, основатель кафедры магнетизма, и В.Ф. Ноздрев, крупный специалист в области молекулярной акустики[257].
          Тогда же, при поддержке "ответственных работников" активизировались искажения научных работ и клеветнические личные нападки на ряд видных учёных: физиков Д.Д. Иваненко, А.А. Власова; биолога и агронома Т.Д. Лысенко; физиолога К.М. Быкова и многих других.
          "Доходило до абсурда, когда, чтобы не называть Иваненко, не упоминали и Гейзенберга, а писали, что "учёные в разных странах предложили протон-нейтронную модель ядра""[258].
          Кадры, поставленные Хрущёвым в ЦК и министерствах для управления наукой и образованием, подвергли гонениям не только учёных, но даже введённую по инициативе Сталина в 1947 г. в средних школах логику. В 1954 г. количество отведённых на логику часов было сокращено и убрана основная тема – "Доказательство и опровержение". На следующий год логику совсем исключили из школьной программы. (Ранее отмена преподавания в школах логики была произведена послереволюционным советским правительством, а ещё до этого министром народного просвещения, бывшим "арзамасцем" и масоном С. Уваровым, в 1847 г. Как видно, "известные круги" во все времена недоброжелательно относились к развитию у учащихся способности логически мыслить – надо полагать потому, что таковая даёт определённый иммунитет к фальшивой пропаганде и манипулированию сознанием).
          Всё это сопровождалось возращением на высокие научно-административные и преподавательские должности шарлатанов, плагиаторов и ставленников мафиозных клик.
          ● На XX съезде КПСС Хрущёв прочитал свой известный доклад, представлявший собой очернение всей государственной деятельности Сталина и изображавший его тираном, палачом, "убийцей советского народа" а заодно неграмотным самодуром, неучем, невеждой, который даже армией во время войны "руководил по глобусу":
          "Следует заметить, что Сталин разрабатывал операции на глобусе. … Да, товарищи; он обычно брал глобус и прослеживал на нём линию фронта" (Хрущёв, XX съезд).
          "В сарказме Хрущева сквозила нескрываемая личная ненависть к Сталину" (Байбаков).
          Бессмысленная выдумка Хрущёва была опровергнута многими свидетелями.
          "Вскоре после отставки Хрущёва многие военачальники, бывшие свидетелями того, как работал Сталин во время войны, неоднократно опровергали в своих мемуарах это вопиющее измышление"[259]. "Ничего более нелепого <чем хрущёвское измышление про "глобус"> мне никогда не приходилось читать. За время войны, бывая в Ставке и в кабинете Верховного Главнокомандующего с докладами, присутствуя на многочисленных совещаниях, я видел, как решались дела. К глобусу И.В. Сталин тоже обращался, ибо перед ним вставали задачи и такого масштаба. Но вообще-то он всегда работал с картой и при разборе предстоящих операций порой, хотя далеко не всегда, даже "мельчил"" (Мерецков К.А.)[260].
          Рассказывая на съезде о "трагической судьбе выдающихся деятелей партии, верных ленинцев" типа Эйхе или Кедрова, Хрущёв не сообщил, что эти лица (как, впрочем, и сам он) являлись организаторами массовых убийств в 1920-е или 30-е гг.
          "Хрущев умалчивал о том, что в ответ на предложение Сталина о проведении альтернативных выборов в 1937 году <партийные секретари> поспешили подготовить квоты лиц, которых надо будет либо выслать, либо расстрелять под тем предлогом, что они могу попытаться провести своих кандидатов в Верховный Совет. … Ныне широко известно, что Хрущев и Эйхе опередили всех секретарей обкомов в составлении таких квот <на расстрел>"[261].
          После съезда партийно-пропагандистский аппарат, по указанию Хрущёва, начал целенаправленно чернить образ и результаты деятельности Сталина, перемежая реальные факты с грубыми подтасовками и фальсификациями, но особенно широко применяя фигуру умолчания. Ничего не говорилось об истинных делах "безвинно пострадавших от необоснованных сталинских репрессий кристально честных большевиков-ленинцев". Скороговоркой произносились слова о роли Сталина в индустриализации, в организации отпора гитлеровской агрессии и последующем восстановлении экономики. "Умалчивалось о том, что успехи СССР в экономическом и научно-техническом развитии, в том числе и те, что позволили СССР запустить первые искусственные спутники Земли в октябре и ноябре 1957 года, были прямым следствием усилий Сталина, направленных на ускоренное развитие народного хозяйства страны, в том числе и ракетной промышленности"[262].
          Публикация сочинений Сталина, которая к марту 1953 г. дошла до работ 1934 года, была прекращена на 13-м томе. Уже подготовленные к изданию тома с работами Сталина не печатались. Произведения Сталина не переиздавались. Труды Сталина и книги о нём в библиотеках переводились в спецхраны или изымались. Из фильмов вырезались кадры, в которых появлялся Сталин. "Казалось, что Хрущев старался не только выбросить Сталина из пантеона великих советских вождей, но и удалить его из исторической памяти народа"[263].
          "Хрущев с какой-то зоологической злобой и разнузданностью глумился над прахом Сталина, совершенно пренебрегая интересами государства и преследуя только свои личные, корыстные цели" (Шепилов).
          Умалчивание, утаивание, искажение информации, подмена реальных событий мифологическими сюжетами привели к полному искажению в тогдашней партийной и публицистической печати всей истории 1930- 40-х г. "Под предлогом критики "культа личности" была вопиющим образом искажена личность Сталина, его деятельность, а также значительная часть советской истории"[264].
          Всё это имело самые негативные последствия для страны и народа.
          "Миф, созданный Хрущевым из смеси правдивых фактов с многочисленными искажениями исторической правды и логики, стал разрушительным средством огромной мощности и нанес немалый урон нашей стране и её союзникам"[265].
          "Ни один враг не принёс столько вреда, сколько принёс нам Хрущёв, своей политикой в отношении прошлого нашей страны и государства, а также в отношении Сталина" (Устинов).
          ● Во второй половине 1950-х гг., при поддержке и покровительстве Хрущёва, произошла и фактическая реабилитация троцкизма. В партийной и публицистической печати больше не упоминалось о подрывной деятельности троцкистов, о фабрикации ими политических дел ("Шахтинский процесс", "дело славистов", …), о клевете на русский народ и его историю и т.д. Троцкистское прошлое теперь не только не являлось препятствием в политической или общественной деятельности, но даже окружалось в известных кругах ореолом "мученичества".
          Тогда же вновь появились на публичной арене и стали делать быструю карьеру в политике, науке, культуре, других областях общественной жизни родственники казнённых при Сталине крупных партийно-номенклатурных работников, сотрудников ЧК-ГПУ, организаторов ГУЛАГа, в 1940-х - начале 50-х гг. пристроившиеся на скромных местах в академических институтах и старавшиеся не напоминать о себе лишний раз. Советские граждане не без удивления вновь услышали упоминания в положительном контексте имён Б. Кедрова[266], Лациса, Сванидзе и им подобных.
          Не забыли и зарубежных друзей Троцкого. Так, президент Мексики Карденас, в 1937 г. пригласивший "демона революции" в свою страну и предоставивший ему политическое убежище, в 1955 г. стал лауреатом Международной Сталинской премии "За укрепление мира между народами" (словно бы в насмешку над этой премией). В 1961 г. Карденас был "избран" председателем т.н. Всемирного Совета Мира.
         
          Содействие троцкистов, либералов, творческой интеллигенции
          В своей кампании дискредитации Сталина Хрущёв обоснованно рассчитывал на поддержку сохранившихся в партийно-политическом аппарате троцкистов и троцкистски-мыслящих. Одним из главных его сторонников стал Микоян, в 1930-х гг. оказывавший скрытое противодействие борьбе Сталина против троцкизма.
          "Микоян очень связан с Хрущёвым. Я думаю, что он и настраивал Хрущёва на самые крайние меры" (Молотов).
          Антисталинскую кампанию Хрущёва деятельно поддержала хотя и немногочисленная, но весьма шумная и крикливая группировка либерально-космополитической интеллигенции, включавшая многих потомков и родичей необоснованно репрессированных, как они говорили, комиссаров в пыльных шлемах. Хотя не так давно представители этой группировки громче других славословили "вождя и учителя, друга всех трудящихся, корифея всех наук, гениального продолжателя дела великого Ленина Иосифа Виссарионовича Сталина", но, разумеется, клеветать на Сталина и на эту страну им было куда сподручнее.
          Творческая интеллигенция услужливо поддержала и большинство экономических, особенно сельскохозяйственных мероприятий Хрущёва. Так, его кукурузная кампания направлялась вейсманистами, среди которых имелось немало поклонников "блестящего Троцкого"[267]. Обоснование ликвидации "примитивного личного хозяйства" колхозников, якобы уже "неэффективного" в эпоху "всеобщего расцвета колхозного строительства", давала экономист Т. Заславская[268], позднее член т.н. Межрегиональной депутатской группы, имевшей сходную политическую ориентацию. То же было с кампаниями по "освоению целины", "ликвидации неперспективных деревень" и другими подобными мероприятиями Хрущёва.
         
          "И не раскаялись они в убийствах своих"
         
          После хрущёвской реабилитации уцелевшие основатели ЧК-ГПУ-ГУЛАГа и другие комиссары в пыльных шлемах, а также их родичи вернулись в Москву, кое-кто и на "свой" Арбат. Большинство получило престижную работу, льготы, привилегии, бесплатные путёвки в дома отдыха. Вскоре некоторые из них написали мемуары.
          Воспоминания репрессированных во второй половине 1930-х гг. представителей советской номенклатуры, равно как и тех, кто попал в лагеря за мужей и отцов, были, по большей части, весьма однотипными. Они состояли из описания своих страданий, анафем Сталину, "девятьсот проклятому году", "необоснованным репрессиям кристально честных ленинцев". Авторы умалчивали, что "кристально честные" – комиссары продотрядов, крупные чекисты, организаторы концлагерей, лидеры ВКП(б), … – уничтожили множество людей. Так, Ларина (Лурье), жена Бухарина, представляя своего мужа жертвой необоснованных репрессий, ни словом не обмолвилась, например, о голосовании Бухарина за расстрел обвиняемых по Шахтинскому делу ("Сталин предлагал никого не расстреливать по Шахтинскому делу, но мы с Томским и Рыковым сговорились и голосонули за расстрел" (Бухарин)). Позже инженеры-шахтинцы были признаны обвинёнными ложно. Однако утверждения: "Бухарин, Рыков, Томский – невинные жертвы" и "осуждённые по Шахтинскому делу – невинные жертвы" – не могут быть истинными вместе. Равным образом, уцелевшие подельники Тухачевского, представляя его жертвой необоснованных репрессий, ничего не сообщали о его приказах расстреливать заложников, сжигать деревни, применять против восставших крестьян отравляющие газы. Обо всём этом авторы мемуаров не хотели ни говорить, ни слышать.
          Потомки и родичи "необоснованно репрессированных кристально честных большевиков" в своих мемуарах не писали и о том, были ли реабилитированы расстрелянные комиссарами в пыльных шлемах люди, компенсировали ли их семьям (если таковые остались) хотя бы потери имущества – их это не интересовало. Зато они учредили разнообразные комиссии по десталинизации и комитеты по правам человека, в которых гневно обличали "диктатуру тирана" и "кровавых палачей". Фамилий "палачей" они, впрочем, как правило, не называли, что было вряд ли удивительно, поскольку зачастую эти фамилии совпадали с их собственными.
         
          Послесловие
         
          Сталинизм
         
          причины успехов
          факторы деградации
          историческое наследие
         
          Причины успехов
          Сталин организовал эффективное управление политикой и экономикой Советского Союза в 1930- 40-х гг.; ставил и добивался выполнения широкомасштабных планов развития индустрии и сельского хозяйства, укрепления международных позиций СССР.
          "Сталин … сумел наладить безупречно чёткую, согласованную, слаженную работу всех звеньев управления, добивался безусловного исполнения принятых решений" (Устинов).
          Эти успехи были в значительной степени обусловлены выдающимися интеллектуальными и организационными талантами Сталина и частичным соответствием его программы интересам народа (см. выше).
          Высокоэффективными были и применявшиеся Сталиным приёмы социального управления:
          ● Награды и наказания по заслугам
          "Каждому следовало бы предоставить место, соответствующее услугам, которые он оказывает обществу" (Генри Форд).
          Успешному решению возникавших перед страной в 1930- 40-х гг. экономических и политических задач содействовала сталинская кадровая политика, при которой продвижение по службе определялось деловыми качествами, а поощрения или наказания определялись заслугами или провалами в работе.
          "Свидетельствую: заслужить доверие Сталина можно было исключительно реальными результатами при выполнении крупных, ответственных, истинно государственных задач, и ничем кроме" (Байбаков).
          "При Сталине продвижение в высшие эшелоны управления осуществлялось только по политическим и деловым качествам – исключения, конечно, были, но довольно редкие, подтверждавшие общее правило. Главным критерием являлось умение человека на деле и в кратчайшие сроки изменить ситуацию к лучшему. Никакие соображения личной преданности и близости к вождю, так называемый "блат", не говоря уже о семейно-родственных связях, в расчет не брались…
          Человек глубокого аналитического ума, решительный, волевой и целеустремленный, Сталин поощрял такие же качества и у своих подчинённых, испытывая очевидную симпатию к людям твёрдых и независимых суждений, способным отстаивать свою точку зрения перед кем угодно, и, наоборот, недолюбливал малодушных, угодливых, стремящихся приспособиться к заранее известному мнению вождя" (Бенедиктов).
          Принцип соответствия наград заслугам Сталин применял и к себе.
          "Разговор зашёл о присвоении Сталину звания Героя Советского Союза после войны. Сталин сказал, что он не подходит под статус Героя Советского Союза. Героя присваивают за лично проявленное мужество. "Я такого мужества не проявил", – сказал Сталин. И не взял Звезду. Его только рисовали на портретах с этой Звездой" (Молотов).
          ● Знание течения обстоятельств; следование за ними
          В своей деятельности Сталин всегда учитывал сложившуюся обстановку и ход событий.
          "Дела в Поднебесной идут, следуя своей природе. Ни при каких усилиях не заманишь мышь на кошку, муху на лед. Как и не отогнать мух дохлой рыбой, наоборот, их налетает ещё больше. Когда ударят холода, народ тянется к теплу. Когда обрушится жара – к холоду. У него нет постоянного прибежища, почуяв выгоду он стекается, когда её нет – уходит.
          Тот, кто правильно оценивает обстановку, непобедим. Сколько бы ни было земли у его противника, как бы многочисленно ни было его войско, толку от этого никакого" (Люйши чуньцю).
          Особенное значение для успеха сталинской программы имело следование народным стремлениям:
          "Правильно выражать то, что народ сознает – это именно и есть то необходимое условие …" (Сталин).
          "На протяжении 30-х годов происходил поворот руководства, его политики к национальным истокам" (Фроянов).
          "Первые цари во главу угла ставили следование народному сердцу и потому добивались славы и побед. Они стремились к пользе народа и никогда о ней не забывали, потому порядок во всех службах устанавливался сам собой" (Люйши чуньцю).
          ● Правильный выбор времени действия
          В своей борьбе против троцкистской оппозиции, во внутренней и международной политике Сталин считал важным выбрать подходящее время, и наступления нужного момента он был готов ждать сколько потребуется, даже годами.
          "Трудность или легкость любого дела не только в его малости или величине, но и в чувстве момента. Человек, даже обладающий знаниями, не добьётся успеха, если не будет учитывать время. Муж, владеющий дао, не видя удобного момента, скрывается, терпеливо дожидаясь своего часа. ...
          Если невовремя и неумело пустишь в ход самые лучшие войска, то от них будет пользы не больше, чем от самых плохих солдат. …
          Когда приходит час, человек в холщовой одежде становится сыном неба, а простой человек сводит счёты с обладателем десяти тысяч колесниц. Потому ничто так не ценит мудрец, как время" (Люйши чуньцю).
          ● Интересы государства
          При решении всех политических или экономических вопросов на первом месте для Сталина стояли интересы государства.
          "Вопрос, заданный мной Сталину, касался того, как совместить наш пакт с русско-французским договором 1936 года. На это Сталин лаконично ответил: "Русские интересы важнее всех других"" (Риббентроп).
          ● Основа государства – народ
          Успехи Сталина и в созидательном строительстве и в борьбе против организованных преступных группировок во многом были обусловлены его обращением за содействием к народу. В своей политической программе он не только выражал интересы широких масс трудового народа, но и постоянно стремился выдвигать народные таланты: поддерживал, поощрял их, ставил в пример, назначал на руководящие должности – можно сказать, задействовал народный капитал; вызывал силы народа для реализации своего проекта. Многие талантливые политические, хозяйственные и военные руководители сталинского времени были родом из русской глубинки.
          "Гениальность Сталина как вождя, организатора страны, прежде всего, заключалась в том, что он сумел дать возможность другим людям раскрыть достоинства своего ума, таланта и способностей" (Романенко).
          ● Моральная атмосфера
          Фактором успехов созидательной программы Сталина стало создание в стране такого нравственного климата, когда честный труд поощрялся, а ловчилы и проходимцы чувствовали себя неуютно.
          ● "Осушение болот"
          Другим фактором успехов сталинской программы стало оздоровление социальной среды – борьба с паразитами и мафиозными кликами в разных областях общественной жизни. Устранение жуликов и воров предоставило людям возможность работать на себя, своё государство, а не на группы мошенников.
          ● Отклик народа
          "Между вещами существует взаимный отклик. Когда есть истинное правление – есть и истинные свершения.
          Где воды глубоки – там водятся рыбы и черепахи. Где деревья густы – там гнездятся птицы. Если властитель умён – у него на службе появляются герои" (Люйши чуньцю).
          Подавляющая часть населения Советского Союза позитивно восприняла поворот от "мировой революции" к обустройству своей страны и другие принципы сталинской политики: поддержку талантов; поощрение за заслуги; прославление производительного труда; реабилитацию русской истории; борьбу против мафий, дегенеративного искусства и т.д. Принципы политики Сталина вошли в резонанс с моральными ценностями и нравственными идеалами основной, производительной части народа и привлекли к нему множество людей.
          "Если верность государственного мужа справедливости известна, к нему обязательно потянутся" (Люйши чуньцю).
          Одним из результатов этого отклика- резонанса стало воодушевление, трудовой энтузиазм – можно сказать: дополнительный, неоплачиваемый вклад народных сил и средств в сталинский проект.
          "Когда народ вдруг получает возможность послужить высшему, он устремляется туда, как водный поток – кто может его удержать?"
          Другим результатом стало доверие народа к руководителю государства – один из решающих факторов политических и экономических успехов любой страны.
          "Властитель должен внушать доверие. Доверие и ещё раз доверие. Без доверия добиться успеха в делах невозможно. Куда бы ни достигло доверие – там всё становится управляемым… Доверие это то, с чего начинается и чем заканчивается" (Люйши чуньцю).
          "Вера в слова главы государства – великое дело" (Хуайнань цзы).
          Доверие народа к Сталину усиливала его способность откровенно говорить о достижениях и недостатках.
          "В мастерстве уговоров, убеждения и управления нет ничего важнее искренности. Если человек искренен, его душа будет услышана другим человеком" (Люйши чуньцю).
          "Ловлю себя на мысли, что меня обманывали все лидеры, при которых мне довелось жить. Все, кроме Сталина" (Чуев).
          "За Сталина мы жизнь свою отдадим, мы выполним любое его задание" (Водопьянов).
          Когда немцы предложили обменять его сына Якова, захваченного во время войны в плен, на фельдмаршала Паулюса, он не дал согласия на такой обмен – чтобы не разрушить веру народа в Сталина.
          ● Моральный долг
          "Побудительным мотивом действия должен являться долг, а его исполнение должно быть искренности. Если мотивом действия не является долг, а его исполнение неискренне, то даже если люди несведущие сочтут результат победой, это – поражение. Если мотивом действия является долг, а его исполнение искренне, то даже если люди несведущие сочтут результат поражением, это – победа" (Люйши чуньцю).
         
          Факторы деградации
          Социальные системы меняются с течением времени: либо постепенно модифицируются, либо становятся нежизнеспособными, "истлевают" и разрушаются в короткие сроки.
          Советский Союз рухнул менее чем через сорок лет после ухода из жизни Сталина. Этому в немалой степени способствовали фатальные изъяны сталинского социально-политического проекта:
          ● Прежде всего, неустранимые дефекты были присущи теории, на которой основывалась экономика и идеология сталинского СССР – марксизму-ленинизму, который, при всех прагматических изменениях и теоретических поправках, внесённых в него Сталиным, не изменил в своих ключевых положениях характера материалистического и редукционистского лжеучения. (Частые обращения Сталина к марксизму, его высказывания типа "все мы ученики великого Ленина" были не идеологическим камуфляжем, как иногда ошибочно утверждают, а подлинными убеждениями; см. напр. работу Сталина "Экономические проблемы социализма" (1952 г.), в которой он положения политэкономии постоянно согласовывал с "учением Маркса и Энгельса". Учитывая высокий интеллект и большой жизненный опыт Сталина, это можно считать парадоксом, объяснимым, видимо, негативным воздействием на него с-д среды, в которую он попал в молодости. "Худые сообщества развращают добрые нравы" (1 Кор. 15 : 33)).
          ● Далее, если высокие административно-производственные должности – министров, директоров предприятий, руководителей КБ и т.д. – в сталинское время путём жесткого целевого отбора заняли лица, успешно решавшие поставленные перед ними экономические и технические задачи, то в высшем партийном органе (Политбюро), определявшем направление развития страны, к началу 1950-х гг. обосновалась кучка мимикрирующих беспринципных политиканов, клявшихся в своей верности "великому Сталину", "делу построения коммунизма" и пр., но способных лишь к интригам и мимикрирующей демагогии.
          ● Ряд кадровых назначений Сталина, решая определённые конъюнктурные задачи, вошёл в противоречие с объявленными им же принципиальными программами. Так, утверждение С. Вавилова в 1945 г. президентом Академии наук вызвало положительный отклик у зарубежных учёных, занимавшихся атомным шпионажем для СССР, но подорвало сталинский же курс на поддержку патриотического движения и борьбу с космополитизмом. Аналогичным образом, щедрые награды Сталина И. Эренбургу, А. Толстому стимулировали их и других писателей в выполнении пропагандистско-идеологических заказов, но подрывали доверие народа к сталинской политике, которую лицемерно-фальшивые и художественно ничтожные опусы этих конъюнктурщиков только компрометировали.
          ● Сталин пользовался услугами представителей организованных преступных группировок, сильно недооценивая их опасность. Между тем, в царской России наём полицией агентов вроде Азефа –
          "преступный тип, которого специальная польза, подобно цианистому калию, граничит со смертельной опасностью" (М.О. Меньшиков)
          – привёл к самым печальным последствиям для государства.
          ● От народа были, в целом, скрыты размеры послереволюционного террора и подрывной деятельности осуждённых во второй половине 1930-х гг. троцкистов. Это не только фальсифицировало историю, но и впоследствии дало их сообщникам повод требовать реабилитации "необоснованно репрессированных кристально честных ленинцев".
          ● Сталинское правительство не предприняло достаточных усилий для справедливого награждения за общественные заслуги. Например, когда после окончания Великой Отечественной войны "герои Ташкентского фронта" с присущей им наглостью стали оттеснять ветеранов от получения квартир, должностей, образования, этим притязаниям не было дано надлежащего отпора. Так, на физ-факе МГУ лишь частные усилия его декана А.А. Соколова и группы профессоров позволили организовать для фронтовиков подготовительные курсы.
          ● "Ленинградское дело" устранило из окружения Сталина значительное число талантливых политических руководителей, а также ослабило его позиции в Политбюро, убрав противовес группировке Берии- Маленкова- Хрущёва.
          ● Наконец, в СССР не были в достаточной степени подавлены организованные преступные группировки, хотя Сталин и предпринимал меры для борьбы с ними. Однако, как оказалось, ОПГ слишком глубоко внедрились в политические и общественные структуры государства, что было видно, например, из быстроты и всеохватности подрывных мероприятий, инициированных почти сразу же после ухода Сталина из жизни.
          Этот комплекс объективных и субъективных недостатков сталинского режима ускорил деградацию СССР, завершившуюся в 1991 году полным крахом государства и сталинского социального проекта.
         
          "Чему они радуются? Они не знают, что их ждёт"
          пленный немецкий генерал, 9 мая 1945 г., глядя на ликующих москвичей
         
          ● Сталин заставлял народ сверхнапрягаться, строя новые заводы, добывая нефть, металл, золото и алмазы. Он поступал так, считая, что действует в интересах народа. Но не народ, принесший, по воле Сталина, многочисленные жертвы, оказался после Сталина победителем. Победили не те, кто строил Магнитку и Днепрогэс, не те, кто дошёл до Берлина и запустил в космос спутник. В победители вышли начальники продуктовых баз, которые выменивали у умирающих с голода ленинградских блокадников иконы или обручальные кольца на лишнюю порцию хлеба. Теперь в новых государствах, возникших на развалинах СССР, их дети и внуки владеют всеми этими, построенными народом, заводами, добытыми народом алмазами, пишут для остальных законы, да ещё и рассказывают остальным о православии и патриотизме. Социальная система, которую создал Сталин, не сумела оградить созданные ценности от грабителей и воров.
         
          Историческое наследие сталинизма
          Не всё, что здесь цветёт, увянет!
          Не всё, что было здесь, пройдёт! (Ф.И. Тютчев)
          После Сталина внутренняя и внешняя политика страны существенно изменилась, а в 1991 г. на территории бывшего СССР образовались государства с совсем иным социальным строем. Однако многие достижения сталинского периода имели длительный эффект и оказали значительное воздействие на историю.
          Прежде всего, фундаментальным историческим фактом явилось ключевое событие 1930-х годов – победа сталинизма над троцкизмом. Если система, созданная представителями трудящихся в Сов. России в первой половине 1920-х гг., была направлена на подавление коренного населения и использование ресурсов захваченной страны для прямой или косвенной агрессии против других государств, то уже через десятилетие ситуация радикально переменилась: СССР провозгласил своими целями созидательный труд, достижение экономической независимости, взаимовыгодное сотрудничество между народами.
          Значительными достижениями сталинской внутренней политики стали: создание индустриальной базы страны, перевод сельского хозяйства на современную технику, развитие науки. "Ценности, созданные в сталинское время, были настолько огромны, что ценности, доставшиеся от дореволюционной России, выглядят в сравнении с ними каплей в океане" (А.А. Зиновьев). При этом создание материальных и интеллектуальных ценностей в сталинском СССР сочеталось с организацией обороны от внешней агрессии и подавлением внутренних организованных преступных группировок – созидательная работа без защиты создаваемого от грабителей и воров имеет мало смысла.
          Не менее значительными были достижения сталинского периода в ликвидации неграмотности, повышении уровня образования, развитии и распространении культуры. "Сталинский период был периодом беспрецедентной в истории человечества культурной революции, коснувшейся миллионных масс населения" (А.А. Зиновьев). При этом создание в сталинском СССР культурных ценностей сочеталось с борьбой против дегенеративного искусства – культивирование полезных растений невозможно без прополки способных всё заглушить сорняков.
          В сталинский период осуществлялись мероприятия по организации досуга населения, многие из которых также имели долгосрочный эффект. "Во всех городах СССР от сталинского времени остались парки. Они изначально предназначались для массового отдыха людей. В них обязательно должны были быть читальный и игровые залы (шахматы, бильярд), пивная и мороженицы, танцплощадка и летние театры" (А.А. Зиновьев).
          Значительное и длительное позитивное воздействие оказала проводившаяся в сталинское время борьба с тунеядством, паразитизмом, антиобщественным поведением, присвоением незаработанных богатств, сочетавшаяся с поощрением честного труда, работы для блага общества; прославлением передовиков и новаторов производства.
          Это оздоровление социальной атмосферы или среды обитания, осуществлённое при Сталине, было аналогично очищению полей от сорняков или осушению болот. На чистых полях лучше растут полезные растения, а в здоровой местности исчезают комары и микробы. Между прочим, по приказу Сталина в кавказском регионе было произведено и непосредственное осушение заболоченных мест, путём посадки полезных деревьев, эвкалиптов:
          "В Австралии жизнь для европейцев была невозможна из-за малярии. Единственным спасением было насаждение эвкалиптовых лесов. Посадка миллионов эвкалиптов дала возможность строить города. Здесь на юге также имеются обширные заболоченные районы в Кутаисской губернии, в Рионской низменности. Я предложил нашим людям посадить эвкалипты … сейчас на побережье имеется полтора миллиона деревьев" (Сталин).
          Улучшение социальной среды обитания, условий жизни дало многочисленные долгосрочные позитивные эффекты: рост численности населения[269]; его физическое, интеллектуальное, духовное оздоровление, а также – как отклик на изменение внешней среды – улучшение генетики. С каждым годом в сталинском СССР всё чаще можно было встретить красивых людей, здоровых детей.
          Во внешней политике главным достижением сталинского периода стало обеспечение независимости страны, её защиты от прямой военной агрессии и от неоколониального грабежа. Создание ракетно-ядерного щита, установление военного паритета с западным блоком в более позднее время также были подготовлены усилиями Сталина.
          Фактором всемирной значимости явилась поддержка сталинским СССР антиколониальных и национально-освободительных движений. Достижение независимости Индией, другими странами Азии и Африки вряд ли было бы возможно без моральной и материальной поддержки со стороны Советского Союза. Впрочем, сама сталинская программа также имела в известной степени национально-освободительный характер и в этом качестве оказала заметное влияние на многие тогдашние антиимпериалистические движения.
          Опыт; примеры; уроки. Сталинский период оставил богатый, имеющий большое значение для будущего опыт, даже когда поставленные тогдашним руководством страны цели не были достигнуты или были позже отброшены.
          ● Прежде всего, это был грандиозный исторический эксперимент по построению государства для народа – основной части населения. Если в прежние времена аппарат государства обеспечивал интересы, прежде всего, класса его богатых граждан –
          "При неоднократном и внимательном созерцании всех процветающих ныне государств я могу клятвенно утверждать, что они представляют не что иное, как некий заговор богачей, ратующих под именем и вывеской государства о своих личных выгодах" (Томас Мор, канцлер Англии).
          "Национальные комитеты миллиардеров, называемые правительствами, …" (Ленин).
          – то Сталин попытался создать социальную систему, которая реализовывала бы цели и интересы всех трудящихся. Это достигалось не только национализацией средств производства, не только постоянным выдвижением кадров снизу, но и постановкой (и дальнейшим контролем за исполнением) высшим руководством страны экономических и политических задач, отвечающих интересам народа. Сталинский опыт показал, что такие государства могут существовать не только в утопических проектах, но и в реальности. Хотя эта попытка и завершилась поражением, но она была небезуспешной – "каждое обретённое знание – это оружие"; тем более, что знание необратимо.
          ● Сталинское время дало опыт эффективной организации народа на производительный труд; многочисленные примеры созидательной деятельности для блага общества.
          ● Также оно дало примеры эффективного подавления крупных организованных преступных группировок и мафий, в разных областях – политике, идеологии, культуре, науке.
          Эти примеры имеют особенное значение для нынешних национально-освободительных движений: какими бы напористыми, наглыми, "всё контролирующими", "всё схватившими" ни представлялись организованные преступные группировки, или неотроцкистские движения, или государственно-террористические образования, падать духом не следует –
          "Их можно бить! Их нужно бить!"
          – и в истории есть пример победы над ними Сталина.
          "Для того, чтобы выжить, нужна ясность понимания, что произошло. Я вспоминаю начало войны, окружение. Немцев тогда было в десятки раз больше чем нас. В отличие от нас, они были сыты, обуты, лучше вооружены. Многим из моих сослуживцев казалось, что мы обречены на смерть. Одни решили: "Мы умрём". И пошли сдаваться в плен. И погибли. Другие решили: "Мы обречены, поэтому подороже продадим свои жизни". И, действительно, две трети из них были убиты. Но оставшиеся стали победителями" (А.А. Зиновьев).
          ● Наконец, Сталин оставил, в качестве исторического наследства или опыта, примеры своей тактики, методов действий и в организации созидательной работы и в борьбе против ОПГ, изучение которых даёт возможности определить как причины его успехов, так и факторы его неудач (см. выше) и, соответственно, воспользоваться этим опытом, особенно важным в современном мире.
         
          Сталин сегодня
         
          Историческое наследие сталинизма, его опыт государственного строительства, организации производительного труда и нейтрализации мафиозных клик, изучается и учитывается сегодня самыми разными политическими силами, от патриотических и национально-освободительных движений до либералов, неотроцкистов, и финансово-политической олигархии.
          Для многих либералов-космополитов – потомков и родичей комиссаров в пыльных шлемах – имя Сталина является символом всего самого отрицательного. Они ненавидят его и за суды над "кристально-честными ленинцами", и за утрату своей власти, и за потерю богатств, положения, квартир на Арбате. С конца 1980-х гг. ими была развернута новая антисталинская кампания – поток мемуаров, журналистики, "художественных" книг – значительно превосходившая по своей ожесточённости даже кампанию времён Хрущёва.
          Беллетристически-публицистические сочинения 1980- 90-х гг. потомков репрессированной советской партноменклатуры (детей Арбата) не отличались разнообразием – их основное содержание составляли проклятья Сталину и сожаления о судьбах кристально-честных большевиков[270]. Некоторым отличием от хрущёвского периода было, пожалуй, лишь то, что представители российской демократической интеллигенции теперь иногда явно высказывали, помимо отношения к Сталину, и своё отношение к этой стране вообще: "Мне это громадное, нелепое, дикое государство отвратительно" (Б. Окуджава[271]).
          Крайне отрицательное отношение либерально-космополитических кругов ко внутренней и внешней политике Сталина вызывало и вызывает у них резко аллергическую реакцию и на любые действия, направленные на защиту национальных интересов страны и коренного населения. Когда раздавались требования привлечь к суду мошенников и казнокрадов, или слышались протесты против распространения наркотиков и бесчинств этнических банд, многие представители прогрессивной и демократической интеллигенции России патетически-негодующе восклицали:
          "Неужели вы хотите, чтобы повторился 37 год?!"
          Неистовая антисталинская кампания, развёрнутая в России либерально-космополитическими кругами при активной поддержке их единомышленников из-за рубежа имела целью не только утвердить, по возможности, в общественном сознании страны сугубо негативные оценки сталинской эпохи, но и не допустить появления нового Сталина, способного воспрепятствовать реваншу троцкистов и трансформировать политику государства к выражению интересов народа. В этом она, можно сказать, следовала рекомендациям руководителя РСХА Гейдриха по организации на временно оккупированных территориях СССР промывания мозгов:
          "Гейдрих сказал буквально следующее: "На Востоке в самое короткое время необходимо создать мощную информационную службу, которая должна работать столь безошибочно и слаженно, чтобы ни в одном районе Советского Союза не смогла возникнуть такая личность, как Сталин. Опасны не массы русского народа сами по себе, а присущая им сила порождать такие личности, способные, опираясь на знание души русского народа, привести массы в движение"" (Шелленберг).
          С другой стороны, национально-освободительные движения в разных странах, в т.ч. в современной России, обращаются к образу и делам Сталина как примеру для подражания в организации народа на созидательный труд, на отпор мафиозным кликам, неотроцкистам, неоколониалистам, фашистам. Сталинское время упоминают в положительном смысле и защитники русского языка, и борцы с извращениями истории, и противники этномафиозных кланов, дегенеративного искусства, псевдонаучного шарлатанства.
          В социологических опросах Сталин уверенно занимает ведущее место как выдающийся политический деятель своей эпохи.
         
          Оценки Сталина
         
          А.А. Зиновьев:
          Нужно много-много думать, чтобы разобраться …
          Сталинский период был периодом беспрецедентной в истории человечества культурной революции, коснувшейся миллионных масс населения. Потом, когда образование и культура стали само собой разумеющимися, это состояние исчезло и забылось. Но оно было и сыграло свою историческую роль. Оно являлось одним из выдающихся достижений сталинской социальной стратегии.
          Мы разгромили сильнейшую армию в мире. … Затем было превращение нашей страны во вторую сверхдержаву, запуск спутника… первый выход человека в космос, создание лучшей в мире системы образования и многое другое.
          Никакой другой деятель в истории не добился такого успеха, как Сталин. И ненависть к нему до сих пор не угасает не столько из-за причиненного им зла (многие в этом отношении превзошли его) сколько из-за его беспримерного успеха.
         
          Н.К. Байбаков:
          Я вижу свой долг в том, чтобы рассказать о Сталине объективно, показать, в чем заключалась его магическая сила вождя, умевшего владеть самыми драматическими ситуациями в стране и в мире, неотступно держать под личным контролем всё государственное руководство столько лет, в том числе и в годы, когда решалась судьба нашего Отечества. Его сила в том, что он умел сразу схватывать самую суть любого события или явления, судьбоносного для народа, искал истину путем сопоставления многих данных и мнений.
          Никогда, ни разу не принимал пустых, расплывчатых директив, а с особой тщательностью продумывал и определял все пути к безусловному, верному решению и его выполнению.
          Личность Сталина как человека и вождя до сих пор мало осмыслена, она будет привлекать к себе внимание всё новых и новых поколений, как и вся эпоха, связанная с его именем, – эпоха величайшего взлета России.
         
          Г.К. Жуков:
          Свободная манера разговора, способность четко формулировать мысль, природный аналитический ум, большая эрудиция и редкая память даже очень искушенных и значительных людей заставляли во время беседы с И.В. Сталиным внутренне собраться и быть начеку. … Русский язык знал отлично и любил употреблять образные литературные сравнения, примеры, метафоры. … Писал, как правило, сам от руки. Читал много и был широко осведомленным человеком в самых разнообразных областях. Его поразительная работоспособность, умение быстро схватывать материал позволяли ему просматривать и усваивать за день такое количество самого различного фактологического материала, которое было под силу только незаурядному человеку. Трудно сказать, какая черта характера преобладала в нём. Человек разносторонний и талантливый, он не был ровным. Он обладал сильной волей, характером скрытным и порывистым. Обычно спокойный и рассудительный, он иногда впадал в раздражение. Тогда ему изменяла объективность, он буквально менялся на глазах, ещё больше бледнел, взгляд становился тяжелым и жестким. Не много я знал смельчаков, которые могли выдержать сталинский гнев и отпарировать удар. …
          Как военного деятеля И.В. Сталина я изучил досконально, так как вместе с ним прошёл всю войну. И.В. Сталин владел вопросами организации фронтовых операций и операций групп фронтов и руководил ими с полным знанием дела, хорошо разбираясь и в больших стратегических вопросах... В руководстве вооруженной борьбой в целом И.В. Сталину помогали его природный ум, богатая интуиция. Он умел найти главное звено в стратегической обстановке и, ухватившись за него, оказать противодействие врагу, провести ту или иную крупную наступательную операцию. Несомненно, он был достойным Верховным Главнокомандующим.
         
          А.М. Василевский:
          Сталин не был военным человеком, но он обладал гениальным умом. Он умел глубоко проникать в сущность дела и подсказывать военные решения.
         
          И.Х. Баграмян:
          В тот памятный вечер, оставивший у меня неизгладимое впечатление, И.В. Сталин не раз по ходу доклада и в процессе его обсуждения также разъяснял нам, как наилучшим образом использовать боевые свойства пехоты, танков, авиации в предстоящих летних операциях Красной Армии. … Я понял, что во главе наших Вооруженных Сил стоит не только выдающийся политический деятель современности, но также и хорошо подготовленный в вопросах военной теории и практики военачальник.
         
          А.И. Еременко:
          В его образе отчётливо выделялась сила, здравый смысл, чувство реальности, широта познаний, изумительная внутренняя собранность, тяга к ясности, неумолимая последовательность, быстрота и твёрдость решений, умение молниеносно оценивать обстановку, ждать, не поддаваясь искушению, хранить грозное терпение.
         
          А.И. Покрышкин:
          Я выращен Сталиным и считаю, что, если бы во время войны нами руководили слабые люди, мы бы войну проиграли.
         
          Д.Ф. Устинов:
          Сталин обладал уникальной работоспособностью, огромной силой воли, большим организаторским талантом. Понимая всю сложность и многогранность вопросов руководства войной, он многое доверял членам Политбюро, ЦК, ГКО, руководителям наркоматов, сумел наладить безупречно четкую, согласованную, слаженную работу всех звеньев управления, добивался безусловного исполнения принятых решений. При всей своей властности, суровости, я бы сказал жесткости, он живо откликался на проявление разумной инициативы, самостоятельности, ценил независимость суждений. ... Он поименно знал практически всех руководителей экономики и Вооруженных Сил, вплоть до директоров заводов и командиров дивизий, помнил наиболее существенные данные, характеризующие как их лично, так и положение дел на доверенных им участках.
         
          И.А. Бенедиктов:
          При Сталине продвижение в высшие эшелоны управления осуществлялось только по политическим и деловым качествам – исключения, конечно, были, но довольно редкие, подтверждавшие общее правило. Главным критерием являлось умение человека на деле и в кратчайшие сроки изменить ситуацию к лучшему. Никакие соображения личной преданности и близости к вождю, так называемый "блат", не говоря уже о семейно-родственных связях, в расчёт не брались.
         
          лётчик М.М. Громов:
          Сталин сделал поворот в моей жизни. Это был деятель большого государственного диапазона. ... Имел свойство магически действовать на должностных лиц, вдохновлять их на героические подвиги. Сталин был руководителем, не терпящим в работе шаблонов, обмана, общих фраз, карьеризма и подхалимства.
         
          А.А. Громыко:
          Что бросалось в глаза при первом взгляде на Сталина? Где бы ни доводилось его видеть, прежде всего обращало на себя внимание, что он человек мысли. Я никогда не замечал, чтобы сказанное им не выражало его определенного отношения к обсуждаемому вопросу. Вводных слов, длинных предложений или ничего не выражающих заявлений он не любил. Его тяготило, если кто-либо говорил многословно и было невозможно уловить мысль, понять, чего же человек хочет. В то же время Сталин мог терпимо, более того, снисходительно относиться к людям, которые из-за своего уровня развития испытывали трудности в том, чтобы чётко сформулировать мысль.
          Речам Сталина была присуща своеобразная манера. Он брал точностью в формулировании мыслей и, главное, нестандартностью мышления. … Его внимание, память, казалось, если употребить сравнение сегодняшнего дня, как электронно-вычислительная машина, ничего не пропускали.
          Что касается зарубежных деятелей, то следует добавить, что Сталин их не особенно баловал своим вниманием. Уже только поэтому увидеть и услышать Сталина считалось у них крупным событием.
         
          В. Похлёбкин:
          Сталин создал богатую державу из разорённой, нишей, отсталой страны. Его же "наследники" своим нерадивым и бездарным правлением превратили богатую страну в нищую.
          Как же после всего этого, вопреки ясным историческим фактам, у нынешних русских лакеев американского империализма поворачивается язык осуждать Сталина и Советскую власть <сталинский СССР> за разорение страны, когда в этом исключительно виноваты те, кто отошел от сталинских принципов руководства, кто всячески поносил их в течение почти 40 лет, прошедших после смерти Сталина, кто стал ренегатом партии и предателем страны и трудящегося народа?
          Исторического деятеля оценивают не по словам, а по делам, а главное – по основным конечным результатам его политической и государственной деятельности. И эти результаты в смысле построения и укрепления государства – экономически, внешнеполитически, и в военном отношении у Сталина могут оцениваться только высшим баллом, чего никак нельзя сказать ни об одном из его преемников.
         
          А. Вертинский:
          После концерта < в 1934 г. в Иерусалиме> со мной познакомился человек, который имел там свою автомобильную контору. Он был русским и православным, и именно он взялся показать мне все святыни храмов Гроба Господня, а потом пригласил меня обедать к себе домой. Каково же было моё изумление, когда, войдя, я увидел на стене в его кабинете огромный портрет Сталина!… "Так вот куда проникло влияние этого человека! – думал я. В цитадель христианства! В колыбель старого мира!" Я был настолько поражён этим, что долго стоял с разинутым ртом, глядя на портрет.
         
          маршал авиации А.Е. Голованов:
          С Василевским у него была интересная история. Мне Александр Михайлович рассказывал, как Сталин пригласил и стал расспрашивать о родителях. А у него отец – сельский священник, и Василевский с ним не поддерживал отношений. "Нехорошо забывать родителей, – сказал Сталин. – А вы, между прочим, долго со мной не расплатитесь!" – подошел к сейфу и достал пачку квитанций почтовых переводов. Оказывается, Сталин регулярно посылал деньги отцу Василевского, а старик думал, что это от сына. "Я не знал, что и сказать", – говорит Василевский.
         
          М.А. Шолохов:
          Да, был культ личности, но была и личность.
         
          Уинстон Черчилль:
          Большим счастьем было для России, что в годы тяжелейших испытаний страну возглавил гений и непоколебимый полководец Сталин. Он был самой выдающейся личностью, импонирующей нашему изменчивому и жестокому времени.
          Сталин был человеком необычайной энергии и несгибаемой силы воли, резким, жестоким, беспощадным в беседе.
          Сталин обладал большим чувством юмора и сарказма и способностью точно воспринимать мысли. Эта сила была настолько велика в Сталине, что он казался неповторимым среди руководителей государств всех времен и народов.
          Сталин произвел на нас величайшее впечатление. Он обладал глубокой, лишенной всякой паники, логически осмысленной мудростью. Он был непобедимым мастером находить в трудные моменты пути выхода из самого безвыходного положения. Кроме того, Сталин в самые критические моменты, а также в моменты торжества был одинаково сдержан и никогда не поддавался иллюзиям.
         
          И. Риббентропп:
          Сталин намного превосходит Рузвельта и Черчилля по своим военным и государственным способностям; он единственный, кто действительно заслуживает уважения.
         
          Г. Мюллер:
          Сталин стоит неизмеримо выше всех лидеров западных держав.
         
          А. Гарриман:
          И.В. Сталин обладает глубокими знаниями, фантастической способностью вникать в детали, живостью ума и поразительно тонким пониманием человеческого характера. Я нашел, что он лучше информирован, чем Рузвельт, более реалистичен, чем Черчилль, и, в определенном смысле, наиболее эффективный из военных лидеров.
         
          Дж. Кеннан:
          Пожалуй, наш век не знал более великого тактика. Его хорошо разыгранное хладнокровие и непритязательность  было только ходом в тактической игре, продуманной им как у настоящего гроссмейстера.
         
          Шарль де Голль:
          Сталин имел колоссальный авторитет, и не только в России. Он умел "приручать" своих врагов, не паниковать при проигрыше и не наслаждаться победами. А побед у него больше, чем поражений.
         
          Анна Луиза Стронг:
          "Вожди приходят и уходят, а народ остаётся. Только народ бессмертен". Эти слова сказал Сталин, обращаясь в октябре 1937 года к советским рабочим-металлургам. В начале марта 1953 года Сталин ушёл, а народ остался. И народу предстояло определить место Сталина в истории.
          Во всяком случае, мы знаем о деятельности Сталина следующее: в 1928 году он выдвинул программу построения социализма в одной стране – в отсталой, крестьянской стране, окружённой враждебным миром. Когда Сталин начинал своё дело, Россия была крестьянской, неграмотной страной; когда он скончался, Россия стала второй индустриальной державой мира. Сталину дважды пришлось решать задачу построения новой экономики: в первый раз до гитлеровского нашествия, и во второй раз – после войны, в результате которой страна покрылась руинами. Сталин был организатором этой работы; вот почему он заслужил вечную славу.
         

---

          [1] Байбаков Н.К. – нарком (министр) нефтяной промышленности СССР с 1944 г.

          [2] Еременко А.И. – маршал Советского Союза.

          [3] Устинов Д.Ф. – нарком (министр) вооружений СССР в 1941- 57 гг.

          [4] Баграмян И.Х. – маршал Советского Союза.

          [5] Бережков В.М. – переводчик МИД в конце 1930- 40-х гг.

          [6] Бажанов Б.Г. – секретарь Сталина в 1923- 26 гг.

          [7] Гронский И.Ф. – редактор "Известий" в 1928- 34 гг.

          [8] Яковлев А.С. – авиаконструктор, зам. наркома авиапромышленности 1939- 44 гг.

          [9] Дмитриевский С.В. "Сталин. Предтеча национальной революции". М., 2003 г. (первое издание – Берлин 1931 г.), стр. 328.
          Дмитриевский Сергей Васильевич (1893 – 1964 гг.). До 1917 г. эсер; в 1919 г. вступил в РКП (б). Работал на дипломатической службе. В 1923 г. генеральный секретарь советского торгпредства в Берлине; в 1924 г. первый секретарь советского посольства в Афинах; в том же году назначен на должность управляющего делами НКИД; с 1927 г. советник советского посольства в Стокгольме. В 1930 г. стал невозвращенцем. Участвовал в деятельности русских националистических организаций за рубежом.

          [10] Зиновьев Григорий Евсеевич (Радомысльский Герш-Евсей) (1883 - 1936 гг.). Отец – Арон Маркович Радомысльский. Мать – Розалия Моисеевна Апфельбаум. С 1901 г. в РСДРП; с 1912 г. член ЦК. "Порядочный трус, он никогда не склонен был подвергаться рискам подполья, и до революции почти вся его деятельность протекала за границей" (Бажанов). В 1917- 25 гг. председатель Петроградского Совета; в 1919- 26 гг. глава Исполкома Коминтерна (ИККИ); в 1921- 26 гг. член Политбюро.

          [11] Бажанов Б. "Воспоминания бывшего секретаря Сталина", М., 1990 г.

          [12] Каменев (Розенфельд) Лев Борисович (1883 - 1936 гг.). С 1901 г. в РСДРП; с 1914 г. возглавлял Русское бюро ЦК; редакцию "Правды" и большевистскую фракцию IV Госдумы. В конце октября - начале ноября 1917 г. председатель ВЦИК (глава государства). В 1918- 26 гг. председатель Московского Совета; в 1919- 26 гг. член Политбюро; в 1922- 26 гг. зам. председателя СНК, в 1924- 26 гг. председатель СТО.

          [13] Бажанов, цит. соч., стр. 177.

          [14] сотрудничества РККА и рейхсвера (в условиях ограничений, наложенных на рейхсвер после поражения Германии в 1-й мировой войне); также тайного финансирования немцами группы Троцкого

          [15] В марте 1921 г. Х съезд партии, проходивший в условиях Кронштадского восстания, принял резолюцию "О единстве партии", запрещавшую фракционные выступления и требовавшую, в случае образования фракций, "принимать все меры партийного взыскания вплоть до исключения из Центрального Комитета и из партии". С конца 1920-х г. резолюция стала формальной основой исключения из партии противников сталинского режима.

          [16] или же потому что Троцкий был ещё "недостаточно скомпрометирован в глазах партийной массы, и такой шаг поэтому будет рассматриваться как личная интрига" (Дмитриевский С. "Сталин. Предтеча национальной революции", стр. 334).

          [17] см., например, далее историю перехода секретаря МК Угланова, вначале "человека Зиновьева", в сталинский лагерь

          [18] Дойчер И. "Безоружный пророк", 2006 г. стр. 153.

          [19] Ларин Ю.М. (Лурье Михаил Залманович) (1882 - 1932 гг.). Профессиональный революционер; с 1900 г. в с-д. движении. Меньшевик. Близкий сотрудник Гельфанда-Парвуса. На VI съезде РСДРП(б) принят в партию. После октября 1917 г. член президиума ВСНХ. Один из создателей Госплана, с ноября 1921 г. член его президиума. Приёмная дочь – Анна Лурье (Ларина), жена Н. Бухарина.

          [20] цит. по Велижев А.А. "Достижения советской авиапромышленности за 15 лет", М.-Л., 1932 г., стр. 12

          [21] Кибальчич Виктор Львович (псевдоним Серж). (1890 - 1947 гг.). Родился в Брюсселе, в семье эмигрантов. Отец был членом боевой организации "Народной воли", родственником революционера Кибальчича. В 1919 г. приехал в Россию. Работал в ИККИ. Писатель; троцкист. В 1928 г. исключён из партии. В 1936 г. покинул СССР.

          [22] Напр.: "Барбюс редактировал "Монд" и напечатал пару троцкистских статей" (Гронский И. "Из прошлого", 1991 г., стр. 149). "Нью-Йорк таймс" перед XV партконференцией напечатала "Завещание Ленина", которое Троцкий регулярно "вытаскивал на публику" в борьбе против Сталина (см. далее).

          [23] Боффа Дж. "История Советского Союза", М., 1990 г., т.1., стр. 269.

          [24] На процессе 1938 г. ближайший соратник Троцкого Х. Раковский, в 1923- 25 г. полпред Советской России в Англии, показал, что эти документы были сфабрикованы и подброшены туда сторонниками Троцкого.

          [25] Эльцин Борис Михайлович (1875 - 1937 гг.). Член партии с 1903 г. С апреля 1918 г. председатель Уфимского губсовнаркома; с июня 1918 г. в Москве, член ВЦИК и коллегии ГПУ. С 1921 г. председатель коллегии Главполитпросвета. "Старейший оппозиционер, ни разу не подписавший капитулянтских заявлений" (Серж). Троцкий называл его в числе лиц, "составляющих костяк партии". В 1927 г. исключён из ВКП(б). Его сын В. Эльцин (1899 - 1938 гг.), член партии с 1917 г.; в 1918 г. председатель Вятского Совета; потом политкомиссар дивизии. Главный редактор собрания сочинений Троцкого. Также в 1927 г. был отправлен в ссылку и политизолятор.

          [26] см. далее "Эффективный бизнес троцкистов в Сов. России".

          [27] Соломон Г. "Среди красных вождей", М., 1995 г., стр. 135.

          [28] Боффа, цит. соч., стр. 311; со ссылкой на мемуары Ж. Эмбер-Дро.
          Ж. Эмбер-Дро (1891 – 1971 гг.) – один их основателей КП Швейцарии, делегат всех, кроме первого, конгрессов Коминтерна. Член ИККИ. В июле 1929 г. выведен из президиума ИККИ, одновременно с Бухариным.

          [29] Дойчер И. "Изгнанный пророк", М., 2006 г., стр. 16, 31, 35.

          [30] Гонорар составил $45 тыс. Позже то же издание заказало серию статей бежавшему на Запад бывшему советскому разведчику Кривицкому (Гинзбургу). Эти публикации не вызвали интереса у американских читателей, так что их вполне можно было бы рассматривать как скрытую рекламу авторов а также их финансовую поддержку.

          [31] "Шоу неоднократно и с необычайным пылом выражал своё восхищение Троцким" (Дойчер, цит. соч., стр. 40, сноска 1).
          Ласки Гарольд (Laski) (1893 - 1950 гг.). Сын Натана Ласки и Сары Франкенштейн. Закончил Оксфорд. Поклонник евгеники; ученик крупного евгеника Пирсона. Отказался от иудаизма; стал атеистом, заявив: "Пирсон убедил меня, что Бога нет". Некоторое время преподавал в Гарварде и Йеле. В 1920- 50 гг. профессор Лондонской школы экономики. В 1922- 36 гг. исполнительный секретарь Фабианского общества. В 1945- 46 гг. председатель лейбористской партии.

          [32] выступления или показания на московских процессах здесь и далее обозначаются так: (Пятаков, 37) – показания Пятакова на процессе 1937 г.

          [33] Крестинский был назначен советским полпредом в Берлине в марте 1921 г.

          [34] Л. Седов признал факт своей встречи летом 1931 в Берлине с И.Н. Смирновым.

          [35] Статья была напечатана в "Бюллетене оппозиции", 1932 г., №31.

          [36] там же вскоре (с 1930 г.) стали работать и крупные троцкисты И.Н. Смирнов, Пятаков – очевидно, нарком Орджоникидзе симпатизировал "верным ленинцам"

          [37] Богуславский Михаил Соломонович (1886 - 1937 гг.). Троцкист. В декабре 1927 г. исключён из партии; в начале февраля 1928 г. выслан в Новосибирск. До ареста занимался хозяйственной работой на транспорте, начальник Сибмашстроя.

          [38] Сосновский Лев Семенович (1886 - 1937 гг.). Крупный троцкист; член РСДРП с 1903/4 г., журналист. В 1916- 17 гг. член Екатеринбургского губкома РСДРП(б). Председатель Уральского областного Совета. В 1919- 20 гг. председатель Харьковского губкома КП(б)У. В 1921 г. заведующий агитпропом ЦК РКП(б). В 1924- 27 гг. ответственный сотрудник "Правды". В декабре 1927 г. исключён из партии.

          [39] Муралов Н.И. (1877 - 1937 гг.) - крупный троцкист, член РСДРП с 1901/3 г.; в октябре 1917 г. член Московского ВРК; один из руководителей вооруженного восстания в Москве; в 1918- 19, 1921- 24 гг. командующий войсками Московского военного округа; в декабре 1927 г. исключён из партии; в 1928 г. переведен начальником сельскохозотдела Управления рабочего снабжения Кузбасстроя (Новосибирск).

          [40] Белобородов А.Г. (1891 - 1938 гг.) - крупный троцкист, в 1918 г. председатель Уральского областного Совета; в 1919- 27 гг. член Оргбюро ЦК; с 30 августа 1923 г. нарком внутренних дел РСФСР; в ноябре 1927 г. был исключён из партии.

          [41] Зеленский Исаак Аврамович (1890 - 1938 гг.). С 1906 г. в с-д движении. В 1911 г., после ареста, был завербован охранным отделением. В 1921- 24 гг. секретарь Московского комитета партии. В 1925- 31 гг. председатель Средне-Азиатского бюро ЦК. С 1931 г. председатель Центросоюза. Был женат на племяннице Сольца, члена Президиума ЦКК.

          [42] Зубарев Прокопий Тимофеевич (1886 - 1938 гг.). Член РСДРП с 1904 г. В 1918- 30 гг. председатель исполкома Уфимского затем Уральского областного Совета, 2-й секретарь Уральского обкома. До марта 1937 г. зам. наркома земледелия РСФСР Чернова. На процессе 1938 г. был проведён допрос завербовавшего Зубарева пристава Васильева и представлены соответствующие документы жандармского управления.

          [43] тогдашним заместителем председателя СНК РСФСР (Сырцова)

          [44] Роговин В. "Власть и оппозиция", М., 1993 г., стр. 314.

          [45] Дрейцер Ефим (1894 - 1936 гг.) – один из наиболее преданных Троцкому людей, начальник его охраны, активный участник демонстрации оппозиционеров 7 ноября 1927 г. Был исключён из партии; в 1928 г. арестован и выслан в Сибирь за связь с находившимся в Алма-Ате Троцким. После подачи в 1929 г. заявления о "разрыве с троцкизмом" был восстановлен в партии и назначен начальником строительства завода "Сжатый газ" в Москве. Потом был коммерческим директором "Криворожстроя", зам. директора завода "Магнезит". В мае 1936 г. был арестован по обвинению в подготовке теракта против Сталина по инструкциям Троцкого.

          [46] Дойчер "Изгнанный пророк", стр. 213.

          [47] В аналогичной ситуации 1991- 93 г. "нерентабельными" оказались наиболее прибыльные предприятия, прежде всего, нефтяной и газовой индустрии России.

          [48] Выражение "иуда Троцкий" не только отражало оценку сталинистами Троцкого как предателя, но и отсылало к известным словам Ленина: "Иудушка Троцкий".

          [49] Вышинский А.Я. "Судебные речи", М., 1955 г. стр. 419-421; 392-394.

          [50] "Правда", 22 августа 1936 г.

          [51] в то время зам. наркома путей сообщения

          [52] Н. Муралов (1877 – 1937 гг.) хорошо владел оружием ещё во времена подготовки революции 1905 г. Он участвовал в вооружённом восстании в Москве; а потом застрелил пытавшегося задержать его "черносотенца". Благодаря ловкому адвокату и помощи прогрессивной общественности он был даже оправдан на суде.

          [53] Радек и Сокольников были убиты в 1939 г. сокамерниками- уголовниками. Арнольд и Строилов были расстреляны в октябре 1941 г. в Орловской тюрьме по заочно вынесенному новому приговору – вместе с избежавшими в 1938 г. казни подсудимыми по делу правотроцкистского блока и другими политическими заключёнными (М. Спиридоновой, …).

          [54] Микоян А. "Так было", М., 1999 г., стр. 335.

          [55] Микоян А., "Правда", 27 октября 1966 г.

          [56] Окуджава Шалва – комсомольский, затем партийный работник в Грузии. С 1935 г. первый секретарь Нижнетагильского горкома. Расстрелян в 1937 г.
          Его сын – Булат Окуджава, популярный среди советской русскоязычной интеллигенции 1970- 80-х гг. бард, автор и исполнитель ставших классическими сентиментальных песен о комиссарах в пыльных шлемах и моём Арбате (одной из центральных улиц Москвы, где после октября 1917 г. массово селились, выгнав оттуда прежних жителей, пламенные революционеры; в свою очередь, потеснённые оттуда после 1937 года). В поздней советской либерально-космополитической эрзац-культуре Арбат стал своего рода символом утраченных надежд и тоски представителей трудящихся. "Ах Арбат мой, Арбат, ты моя религия …" (Б. Окуджава).

          [57] Микоян А., цит. соч., стр. 332. Микоян здесь цитирует слова жены Орджоникидзе.

          [58] "Вопросы истории КПСС", 1991 г., №3, стр. 96-98. Свидетельство С. Гинзбурга, ближайшего соратника Орджоникидзе, потом персонального пенсионера.

          [59] в то время следствие ещё не располагало надёжными доказательствами восстановления связей между левотроцкистами и правыми – отсюда удивление Вышинского

          [60] Марьясин Лев Ефимович (1894 - 1937 гг.), член РСДРП с 1915 г.; в 1920- 21 гг. секретарь Воронежского, потом Орловского губкома. С 1934 г. председатель правления Госбанка СССР, зам. наркома финансов. Арестован 20 декабря 1936 г.
          Аркус Григорий Моисеевич (1896 - 1936 гг.), зам. председателя правления Госбанка; зав. отделением зарубежных операций. Арестован 10 июля 1936 г.
          Сванидзе А.С. (1886 - 1941 гг.). Брат первой жены Сталина. С 1901 г. в РСДРП. В 1921- 22 гг. нарком финансов Грузинской ССР и Закавказской Социалистической республики. В 1924 г. назначен торговым представителем СССР в Германии. С 1935 г., после возвращения в Советский Союз, заместитель председателя правления Внешторгбанка и Госбанка. Арестован в 1937 г. Расстрелян 20 августа 1941 г.

          [61] Молчанов Г.А. (1897 - 1937 гг.). Сотрудник ВЧК с 1919 г.; в конце 1920-х гг. работал начальником Ивановского губотдела ОГПУ. В ноябре 1931 г. по рекомендации Ягоды, был переведён в Москву, где занял должность начальника Секретно-политического отдела – одного из наиболее важных формирований ОГПУ, занимавшегося расследованием политических дел.. Участвовал в "прикрытии" членов троцкистско- зиновьевского блока во время следствия по их делу в конце 1935- 36 гг. В ноябре 1936 г. был назначен наркомом внутренних дел Белоруссии. Арестован в начале февраля 1937 г.

          [62] Гай (Штоклянд) Марк Исаевич (1898 - 1937 гг.). Сын ремесленника из Винницы. С 1920 г. в ВЧК. С 1933 г. начальник Особого отдела ОГПУ (слежка за армией). Проводил чистку РККА от офицеров старой армии; организовал ряд фальсифицированных дел. С 1935 г. комиссар ГБ 1-го ранга. С ноября 1936 г. начальник УНКВД по Восточно-Сибирскому краю. Арестован 1 апреля 1937 г. Расстрелян 20 июня 1937 г.

          [63] Островский Иосиф Маркович (1895 - 1937 гг.). Из семьи мелкого торговца. С 1919 г. в ВЧК. В 1921- 23 гг. – председатель Таганрогской ЧК. В 1925- 26 гг. зам. полпреда ОГПУ по Уралу; с 1933 г. управделами ОГПУ. Арестован 29 марта 1937 г. Расстрелян 21 июня 1937 г.

          [64] Как видно из этих показаний, "германская" агентура в России имела тот же интернациональный характер, что и "российская" в Германии. Это, разумеется, сильно облегчало "разведывательную" работу обеих сторон.

          [65] Пузицкий С.В. (1895 - 1937 гг.). С 1921 г. в ВЧК. Принимал участие в операциях "Трест", "Синдикат-2"; в похищении в Париже генерала Кутепова. Помощник начальника ИНО ОГПУ. С 1935 г. комиссар ГБ 3-го ранга. С 1936 г. начальник 3-го управления ДмитровЛага НКВД. Расстрелян 19 июня 1937 г. Дядя по матери популярного в советской русскоязычной эрзац-культуре 1970- 80 гг. публициста В. Кожинова.

          [66] Агранов Я.С. (Соренсон Янкель Шмаевич) (1893 - 1938 гг.). С 1919 г. ВЧК. В 1934- 37 гг. 1-й зам. наркома внутренних дел СССР. С 1935 г. комиссар ГБ 1-го ранга. Под его руководством проводились допросы Каменева, Зиновьева, Рыкова. С 29 декабря 1936 г. начальник ГУГБ. Арестован 20 июля 1937 г. Расстрелян 1 августа 1938 г.

          [67] Бокий Г. (1879 - 1937 гг. ). С марта 1918 г. зам. председателя Петроградской ЧК Урицкого; после убийства последнего – организатор массового расстрела заложников. Тесть сотрудника НКВД, позже правозащитника Л. Разгона.

          [68] Подробнее познакомиться с "делом Тухачевского" можно по книге "Кровавый маршал" (составитель Г. Смирнов), где оно изложено достаточно объективно. Троцкистская точка зрения на этот вопрос также представлена в современной исторической и публицистической литературе, весьма широко.

          [69] Каминский Григорий Наумович (1885 - 1938 гг.). С 1913 г. в РСДРП(б). В 1917 г. член Московского областного бюро партии. Август- декабрь 1919 г. председатель Тульского ВРК. В 1920- 21 гг. ответственный секретарь ЦК КП(б) Азербайджана. В 1922- 29 гг. возглавлял сельхозкооперацию. Один из руководителей коллективизации. В 1929- 30 гг. зав. отделом пропаганды ЦК; в 1931- 32 гг. секретарь Московского комитета партии; в 1932- 33/4 гг. председатель исполкома Мособлсовета. 1934- 36 нарком здравоохранения РСФСР; с июля 1936 г. нарком здравоохранения СССР.

          [70] Пятницкий Осип (Таршиш Иосель) (1882 - 1939 гг.). Член РСДРП с 1898 г. В 1921- 35 гг. секретарь ИККИ, затем зав. политико-административным отделом ЦК.

          [71] "замечательный человек, твёрдый чекист" (Хрущёв).

          [72] начальник этого отдела Г. Бокий был арестован ещё в мае 1937 г., во время расследования дела о военном заговоре

          [73] тот самый, который в 1923 г. угрожал поднять войска в поддержку Троцкого

          [74] Юренев К.К. (псевдоним; настоящая фамилия сообщается в разных источниках по-разному) (1888 - 1938 гг.). Член РСДРП с 1905 г. В 1908 г. член Северо-Западного областного бюро ЦК РСДРП. В 1913 г. один из руководителей "межрайонцев" (троцкисты). Осенью 1917 г. один из руководителей Красной гвардии. В ноябре 1917 г. член Петроградского ВРК. 30 сентября 1918 - 8 июля 1919 гг. член Реввоенсовета. В 1920 г. член Московского комитета РКП(б). 17 мая 1920 - май 1921 гг. председатель Курского губисполкома и член губкома партии. В 1921- 37 гг. посол Советской России в ряде стран.

          [75] Розенберг Марсель Израилевич (1896 - предположительно 1938 гг.). Родом из Варшавы, сын мелкого торговца. В 1913- 17 гг. в Германии, Англии, Америке. С лета 1917 г. в России. В начале 1918 г. получил от троцкиста А. Иоффе рекомендацию для вступления в партию и отправился вместе с ним в Германию (куда Иоффе был назначен послом). С 1920 г. первый секретарь советского полпредства в Афганистане. С 1923 г. полпред в Турции. С середины 1920-х гг. координировал деятельность советских разведслужб и НКИД. С 1930 г. советник полпредства СССР в Италии. С 1931 г. поверенный в делах СССР во Франции. После того, как в сентябре 1934 г. СССР был принят в Лигу Наций, Розенберга избрали заместителем генсека Лиги, и он переехал в Женеву. С 27 августа 1936 по февраль 1937 г. полпред в Испании. Занимался поставками оружия "республиканцам" и организацией переправки в СССР испанского золота. 9 февраля 1937 г. отозван в СССР. Женат на дочери Е. Ярославского (Губельмана).

          [76] К середине 1930-х гг. в СССР находилось несколько тысяч членов зарубежных компартий. Представители трудящихся были пристроены в Коминтерне, Профинтерне, Коммунистическом Интернационале молодёжи (КИМе) и других международных организациях; рядовые члены зарубежных компартий работали, как правило, в советских учреждениях.

          [77] Кун Бела (1886 - 1938 гг.). С 1902 г. член социал-демократической партии Венгрии. Один из основателей компартии Венгрии. В 1919 г. председатель правительства Венгерской советской республики. После падения "советской" власти в Венгрии "его поместили в венскую лечебницу для душевнобольных, где, впрочем, австрийские социал-демократы окружили его вниманием" (Серж). Эмигрировал в Сов. Россию. В 1920 г. председатель Крымского ревкома; организовывал в Крыму массовые расстрелы сдавшихся в плен русских офицеров; "принял капитуляцию последних бойцов белых армий и пообещал им амнистию и возвращение к работе. … А затем приказал уничтожить их" (Серж). Член ИККИ. 28 июня 1937 г. арестован.
          Бела Кун дал следствию показания о троцкистской деятельности Пятницкого в Коминтерне, поэтому либерально-космополитические публицисты, невзирая на крымские "заслуги" Куна, избегали включать его в свой канонический мартиролог "кристально честных коммунистов, необоснованно репрессированных сталинским режимом".

          [78] Треппер Л. "Большая игра", М., 1990 г., стр. 56. Л. Треппер – международный коммунист; в годы Второй мировой войны член антинацистской разведгруппы "Красная капелла". Противник Сталина. После войны был арестован в СССР.

          [79] Имелась в виду сотрудничество в то время РККА, возглавлявшейся ставленниками Троцкого, и рейхсвера. Вне внимания тогдашнего следствия остались контакты троцкистов и немецких военных советников в Китае 1920- 30-х гг.

          [80] Имелась в виду организация весной 1927 г., во время ожесточённой борьбы "объединённой оппозиции" против Сталина, налёта английской полиции на помещение "Аркоса" в Лондоне, где были найдены компрометирующие советскую политику документы. По версии следствия, эти документы были подброшены агентами Троцкого, а сам налёт был спровоцирован им, в сотрудничестве с английской разведкой и деятелями консервативной партии, для обострения отношений между Англией и СССР.

          [81] Выступление на Военном Совете 2 июня 1937 г.

          [82] Поварцов С. "Причина смерти – расстрел", М., 1996 г., стр. 85-86, 69.
          См. также Шенталинский В. "Рабы свободы", М., 2009 г., стр. 32.

          [83] Какие "этические заветы партии" хранил Бухарин ведомо было только Г. Федотову. Разве что вот такие: "до революции обломовщина была самой универсальной чертой русского характера, а русский народ был нацией Обломовых" (Бухарин, 1936 г.).

          [84] Федотов Г. "Полное собрание статей", Париж, 1988 г., т. 4, стр. 180-182. Чтобы в полной мере оценить цинизм этой демагогии, рекомендуется посмотреть далее текст подписанного в 1923 г. зам. председателя СНК Рыковым указа об организации Соловецкого концлагеря – куда в основном "служилая интеллигенция" и отправлялась.

          [85] представители пролетариата

          [86] "Социалистический вестник", 1938 г., №5.

          [87] цит. по Треппер Л. "Большая игра", М., стр. 56, 58.

          [88] Притт Д. (Pritt Denis Nowell) (1887 – 1972 гг.). С 1918 г. в лейбористской партии; в 1935- 40 гг. член парламента от лейбористов. В 1932 г. успешно защищал в суде деятеля вьетнамского национально-освободительного движения Нгуена Ай Куока (Хо Ши Мина) от выдачи его из Гонконга французским колониальным властям.

          [89] "He conducted the treason trial in a manner, that won my respect and admiration as lawyer" (Davies J. "Mission in Moscow", 1941, p. 67).

          [90] Davies J. op. cit., p. 269.

          [91] Davies J. op. cit., p. 271-272.

          [92] какой смысл тогда имело "восстановление капитализма" см. выше

          [93] Роговин В. "1937", М., 1996 г., с. 121. В. Роговин – историк троцкистской ориентации, автор ряда апологетических работ о Троцком, опубликованных в 1990-х гг.
          Виктор Кибальчич (псевдоним Серж) – писатель и  революционер, троцкист.

          [94] выражение философа- гуманиста Г. Федотова

          [95] Иоффе Н. "Время, назад", М., 1992 г.
          Иоффе Н.А. – дочь видного революционера, близкого друга Троцкого А.А. Иоффе. В 1930-х гг. вела активную троцкистскую деятельность. Была репрессирована.

          [96] отчима небезызвестной Е. Боннэр; Алиханян был женат на Руфи Григорьевне Боннэр

          [97] Трифонов В.А. (1888 - 1938 гг.). С 1904 г. в РСДРП(б). С июля 1917 г. один из организаторов Красной гвардии. Во время Гражданской войны член РВС ряда фронтов. До 1923 г. председатель правления Нефтесиндиката, член совета Промбанка. В 1923- 25 гг. председатель ВК ВС (до Ульриха). С августа 1930 г. в Главконцесскоме; с 1932 г. (после Каменева) председатель. Жена – Е.А. Лурье. Сын – Юрий Трифонов, писатель, популярный в советской русскоязычной эрзац-культуре.

          [98] Леплевский Израиль Моисеевич (1896 - 1939 гг.). Сын табачного лавочника. С 1931 г. начальник Особого отдела ОГПУ. С 1933 г. зам. пред. ГПУ УССР; в 1937 г. нарком ВД УССР.

          [99] Берман Борис Давидович (1898 - 1939 гг.). Сын владельца кирпичного завода. С 1935 г. 1-й зам. начальника Иностранного отдела ГУГБ. В 1937- 38 гг. нарком ВД Белоруссии. Берман Матвей Давидович (1901- 39 гг.). С 1932 г. начальник Главного управления лагерей (ГУЛАГа).

          [100] Реденс Станислав Францевич (1892 - 1940 гг.). Окончил начальное училище. В 1914 г. вступил в РСДРП (б). С 1918 г. в ВЧК – следователь, секретарь председателя ВЧК. С февраля 1920 г. председатель Одесской ЧК; с августа 1920 г. председатель Харьковской ЧК; с декабря 1920 г. председатель Крымской ЧК. С апреля 1923 г. председатель ГПУ Крымской АССР. С июня 1924 до 1926 гг. помощник председателя Президиума ВСНХ (Дзержинского). С 1928 г. полпред ОГПУ по ЗСФСР и председатель Закавказского ГПУ. С мая 1931 г. председатель ГПУ Белоруссии. С июля 1931 г. председатель ГПУ Украины. C 20 февраля 1933 по январь 1938 гг. возглавлял полномочное представительство ОГПУ, потом УНКВД по Московской области. Возглавлял московскую областную "тройку" НКВД. Был женат на Аллилуевой, сестре жены Сталина. Арестован 21 ноября 1938 г. Расстрелян.12 февраля 1940 г.

          [101] Нюрина Фаина (1885 - 1938 г.). Из Бердичева; до революции член Бунда. В 1918- 19 гг. секретарь и зам. зав. отделом охраны труда Бердичевского горуправления. С 1 октября 1928 г. возглавила отдел общего надзора в прокуратуре СССР.

          [102] Ежов Николай Иванович (1895 - 1940 гг.). В мае 1917 г. вступил в партию. С 1922 г. на партийной работе. В 1927 г. инструктор учётно-распределительного отдела ЦК. В 1929 г. развёлся с прежней женой А. Титовой и вступил в брак с С. Файгенберг. В декабре 1929 г. назначен зам. наркома земледелия Яковлева (Эпштейна). С 1930 г. заведовал рядом отделов ЦК. С 1933 г. в Центральной комиссии по чистке партии. С 1934 г. зам. председателя, с 1935 г. председатель КПК. Февраль 1935 - март 1939 гг. секретарь ЦК. Сентябрь 1936 - апрель 1938 гг. нарком внутренних дел. Октябрь 1937 - март 1939 гг. кандидат в члены Политбюро. С апреля 1938 г. нарком водного транспорта. 10 апреля 1939 г. арестован. 6 февраля 1940 г. расстрелян.

          [103] цит. по "Вопросы философии", 1988 г., № 12, стр. 93.

          [104] Гронский И. "Из прошлого", М., 1991 г., стр. 197.

          [105] цит. по "Осмысление культа Сталина", М., 1989 г., стр. 116.
          Синявский А. – советский писатель- диссидент.

          [106] Хлевнюк О. "Хозяин. Сталин и утверждение сталинской диктатуры", 2010 г., стр. 326.

          [107] Антонов-Овсеенко А.В. "Портрет тирана", М., 1994 г., стр. 142, 175.
          Антонов-Овсеенко А.В. – сын расстрелянного в 1937 г. старого большевика, активного троцкиста В. Антонова-Овсеенко.

          [108] Вонсяцкий Анастасий Андреевич (1898 - 1965 гг.). Воевал в Добровольческой армии; эмигрировал. В мае 1933 г. стал соучредителем Всероссийской национал-революционной трудовой и рабоче-крестьянской партии фашистов (ВОФ).

          [109] Раскольников Ф. "Открытое письмо Сталину", 17 августа 1939 г.

          [110] Шепилов Дм. – партийный функционер в 1930- 40-х гг.; в 1956 г. министр иностранных дел СССР. Вначале скрытый, потом явный противник Сталина.

          [111] Хлевнюк О., цит. соч., стр. 327- 28.

          [112] Серов Ю. "Записки о Соловках". На правах рукописи. 1982-2006 гг.

          [113] http://www.solovki.ca/camp_20/decree.php

          [114] Дмитриевский С., цит. соч., стр. 298.

          [115] Исецкий Георгий Александрович (1868 - 1942 гг.). Член РСДРП с момента её основания; партийный псевдоним Соломон. Близкий сотрудник Л. Красина; его заместитель по наркомату внешней торговли.

          [116] Социалистическая (позже – Комм.) академия была образована в 1918 г.

          [117] ИКП был открыт в октябре 1921 г. Среди его партийных "профессоров" были Троцкий. Бухарин, Покровский, Луначарский, Радек, Варга, Бела Кун, …

          [118] А. Авторханов в конце 1920-х гг. был студентом ИКП. В 1942 г. покинул СССР. Стал советологом; автор нескольких книг о Советском Союзе.

          [119] Рязанов Давид Борисович (Гольдендах) (1870 - 1938 гг.). С 1887 г. вёл с.-д. пропаганду среди рабочих Одессы. В 1900- 05 гг. за границей. Участник II съезда РСДРП. Примкнул к меньшевикам; тесно сотрудничал с Парвусом. После октября 1905 г. занимался организацией профсоюзов в Петербурге. Был выслан из России. Работал секретарём у Каутского; в 1909 г. читал лекции на Капри и в Лонжюмо. Перед войной жил в Вене, работал в "Правде" Троцкого. В июле 1917 г. вместе с "межрайонцами" (троцкисты) вступил в РСДРП(б). В 1918- 20 гг. возглавлял Главархив, Главнауку. Летом 1918 г. принял участие в создании Социалистической академии, стал членом её президиума. В 1921- 31 гг. директор Института Маркса и Энгельса. Редактор первых изданий сочинений Маркса и Энгельса, Плеханова, Гегеля. Был известен своими антисталинскими взглядами. Ему приписывались высказывания: "В (сталинском) Политбюро марксисты не нужны"; "Россия страна мужицкая, солдатская, … дурацкая". 21 января 1938 г. выездной сессией Военной коллегии Верховного суда был приговорен к ВМН и расстрелян.

          [121] Себя авторы таких высказываний, конечно, не считали ни жалкими, ни рабами.

          [122] Главнаука – орган координации научных исследований и пропаганды науки и культуры в РСФСР (СССР) в 1921- 30 гг.

          [123] Яковлев Н. "За латинизацию русского алфавита" // "Культура и письменность Востока", кн. 6, 1930 г., изд. ВЦК НТА., стр. 27-43.

          [124] Хансуваров И. "Латинизация – орудие ленинской национальной политики", М., 1932 г., стр. 38.

          [125] Ротштейн Фёдор Аронович (1871 – 1953 гг.). Из Ковно (Каунаса), сын аптекаря. Ещё во время обучения в гимназии связался с кружком "народовольцев". В 1890 г. эмигрировал в Англию. В 1901 г. вступил в РСДРП. Сотрудничал в марксистской прессе Англии, России, Германии, США. Участвовал в создании КП Великобритании.  В 1920 г. переехал в Сов. Россию. В 1921- 22 гг. полпред РСФСР в Иране. В 1923- 30 гг. член коллегии наркомата иностранных дел; редактор журнала "Международная жизнь". В 1924- 25 гг. первый директор института мирового хозяйства и мировой политики. В 1927- 45 гг. член редакции Большой советской энциклопедии.

          [126] Показания арестованного Ландау от 8.VII 1938 г. следователю; цит. по Горобец Б.С. "Круг Ландау", М., 2007 г., стр. 286.

          [127] Ср.: "однажды нимало не стесняясь ни меня, ни своих помощников подрядчик- крестьянин Жуков пренебрежительно сказал <о войне>: "А нам, мужикам, что? Не все ли равно: Вильгельм или Николай? И теперь мы голытьба, и при Вильгельме не будет хуже" (еп. Вениамин (Федченков), 1914 г.). Ср. также: "Мы стали народом без родины" (Сунь Ятсен о положении китайцев под властью иноземцев- маньчжуров, 1906 г.).

          [128]. Мочульский К. "Александр Блок", Париж, 1948 г.

          [129] Гайденко П.П. "Владимир Соловьев и философия серебряного века", М., 2001 г.

          [130] Богомолов Н.А. "Русская литература начала XX в. и оккультизм", М., 2000 г.

          [131] Меньшиков М.О. "Императорская сцена"// "Новое время", 12 окт. 1908 г.

          [132] Это тот же самый Шварц, который написал популярную у нынешней либеральной российский интеллигенции пьесу "Дракон".

          [133] Штеренберг Давид Петрович (1881 - 1948 гг.). Из Житомира. В 1905 г. уехал в Одессу. Работал фотографом; состоял в молодежной секции Бунда; в 1906 г. был избран председателем профсоюза одесских фотографов. С 1906 г. в эмиграции. С декабря 1917 г. комиссар по делам искусств. С 1922 г. зав. отделом художественного образования Наркомпроса. Участник Комфута (объединения коммунистов-футуристов).

          [134] В 1922 г. Кандинский, один из организаторов выставки советского искусства в Берлине, отказался от возращения в Сов. Россию. После 1933 г. работы Кандинского были подвергнуты в Германии официальной критике и он эмигрировал во Францию.

          [135] См. "Осип Максимович Брик: Материалы к биографии" (составитель А.В. Валюженич), 1993 г., стр. 19; со ссылкой на документы из личного архива Л. Брик.

          [136] Елагин Ю. "Всеволод Мейерхольд. Тёмный гений", М., 1998 г., стр. 203.

          [137] Цит. по Поварцов С. "Причина смерти – расстрел", М., 1996 г., стр. 85-86.

          [138] "Успехи современной биологии", вып.1, 1932 г. В этом же томе И. Агол опубликовал статью под характерным названием "Дарвинизм и классовая борьба".

          [139] Ландау Л. "Буржуазная физика"// "Известия", 23 ноября 1935 г., стр. 2.
          Эта статья Ландау была принята к печати в "Известиях" тогдашним главным редактором газеты, одним из лидеров антисталинской оппозиции Бухариным после личной встречи с автором.

          [140] Миткевич Владимир Фёдорович (1872 - 1951 гг.) преподавал физику и электротехнику в горном, политехническом, электротехническом институтах, в университете Петербурга. Автор ряда открытий в области электротехники, 17 монографий и учебников. В 1927 г. избран членом-корреспондентом; в 1929 г. – членом АН СССР. В 1943 г. удостоен Сталинской премии 1-ой степени.

          [141] Нетрудно увидеть в этом жаргоне физика А. Иоффе многие примеры стиля "полемической публицистики" демократических учёных более позднего времени.

          [142] Миткевич В.Ф. "По поводу статьи акад. А.Ф. Иоффе "О положении на философском фронте советской физики"// "Под знаменем марксизма", 1937 г., № 11-12, стр. 144-156.

          [143] Liu Yongsheng "Lysenko's contribution to the biology and his tragedies" (Rivista di Biologia// Biology Forum, 97, 2004, pp. 483-498).

          [144] Холдейн Дж. "Учёный уходит из жизни"// "За рубежом", 1964 г., №52, стр. 27.

          [145] Н. Вавилова, сделавшего стремительную научно-административную карьеру в начале 1920-х гг., поддерживали Н. Горбунов, Я. Яковлев (Эпштейн) и др.
          А. Серебровский – сын марксиста С. Серебровского, знакомого Ленина и Луначарского. В 1920-х гг. был активным членом секции естественных наук Комакадемии, членом президиума общества биологов-материалистов. В 1938 г. два его брата были арестованы по обвинению в причастности к военно-троцкистскому заговору.
          Н. Кольцов – участник революционного движения в России; в 1905 г. входил в кружок большевика Штернберга. Видный евгеник; пользовался поддержкой представителей ленинской гвардии наркомов Семашко и Луначарского.

          [146] Харьковский физико-технический институт (ХФТИ)

          [147] Протокол допроса Л.Д Ландау от 3 августа 1938 г.; цит. по Горобец Б.С. "Круг Ландау", М., 2007 г., стр. 277.

          [148] Кольцов Н., "Улучшение человеческой породы"// "Русский евгенический журнал", т.1, вып.1, 1922 г.

          [149] Серебровский А., "Антропогенетика и евгеника в социалистическом обществе" // Медико-биологический журнал, № 4/5, 1929 г., стр. 3-19.

          [150] Давиденков С. "Наши евгенические перспективы"// "Труды кабинета по изучению наследственности человека", вып. 1, 1929 г.

          [151] "Спорные вопросы генетики и селекции", М., 1937 г., стр. 265.

          [152] Лукьяненко П.П. "О методах селекции пшениц"// "Агробиология", №2, 1965 г., стр. 170.
          П.П. Лукьяненко – ведущий специалист по селекции пшеницы, дважды Герой Социалистического труда, академик АН СССР и ВАСХНИЛ.

          [153] цитата из "Записок президента" Б. Ельцина

          [154] Соломон Г. "Среди красных вождей", М., 1995 г., стр. 135.
          Исецкий Георгий Александрович (партийный псевдоним Соломон) (1868 - 1942 гг.). Близкий сотрудник Л. Красина. В 1918 г. секретарь советского посольства в Берлине; затем консул в Гамбурге. В 1919- 20 гг. зам. Красина в наркомате торговли. В 1920 г. уполномоченный наркомата внешней торговли в Ревеле. В 1921- 22 гг. директор компании "Аркос" в Лондоне. В 1923 г. решил не возвращаться в Сов. Россию. Жил в Брюсселе.

          [155] Соломон Г. "Среди красных вождей", стр. 39-40, 48-50, 77.

          [156] Соломон Г. "Среди красных вождей", стр. 245 - 246.

          [157] Соломон Г. "Среди красных вождей", стр. 305 - 310.

          [158] Дмитриевский С. "Сталин. Предтеча национальной революции", М., 2003 г., стр. 301.

          [159] См. Ленин В.И. "Собрание сочинений", 5 издание, 1983 г., т. 54, стр. 132.

          [160] Ср.: "зачем тут реорганизация Гохрана … пусть Троцкий и Баша доведут до конца дело Гохрана: собрать, сохранить, реализовать" (Ленин, письмо Сокольникову от 22 мая 1922 г.). Письмо было написано Лениным в ответ на предложение тогдашнего наркома финансов Сокольникова (Бриллианта), входившего в группировку Зиновьева- Каменева, о "реорганизации" Гохрана - передаче этой структуры в подчинение своему ведомству.

          [161] Бернштейн Илья Ионович (Ионов) (1887 - 1937 гг.). С 1904 г. в РСДРП. С января 1918 г. зав. издательством Петросовета; потом председатель правления издательств "Земля и фабрика" и "Академкниги". Его сестра Бернштейн (Лилина) Злата Ионична (1882 - 1929 гг.), член РСДРП с 1902 г., - вторая жена Г. Зиновьева. Репрессирован.

          [162] В. Кибальчич (Серж) – революционер и писатель, троцкист по убеждениям.

          [163] Антонов-Овсеенко А.В. "Портрет тирана", М., 1994 г., стр. 187.
          Антонов-Овсеенко Владимир Александрович (1883 - 1938 гг.) - в РСДРП с 1903 г.; в октябре 1917 г. член Петроградского ВРК; один из организаторов штурма Зимнего дворца. Во время Гражданской войны возглавлял ряд армий и фронтов. Вместе с Тухачевским подавлял Тамбовское восстание крестьян. Репрессирован.

          [164] Иоффе Н.А. "Время, назад: Моя жизнь, моя судьба, моя эпоха", М. 1992 г.
          Н. Иоффе – дочь ближайшего соратника Троцкого А. Иоффе (не путать с физиком А. Иоффе).

          [165] В. Кибальчич (Серж) – революционер и писатель, троцкист по убеждениям.

          [166] Серебровский А.П. (1884 - 1938 гг.). В с-д движении с 1903 г. В 1905 г. член боевой дружины меньшевиков; входил в Петросовет. С 1908 г. в эмиграции. Закончил технологический институт в Бельгии. Вернулся в Россию. Работал директором завода Нобеля в Петрограде, занимался оборонными поставками. В мае 1917 г. в его доме на время останавливался Троцкий с семьёй. В начале 1920-х гг. работал в Азербайджане; входил в ЦК Азербайджанской компартии. Первый руководитель "Азнефти". На XIV съезде партии Серебровскому был зачислен партстаж с 1903 года. После "Нефтесиндиката" возглавлял "Союззолото". С 1932 г. заместитель наркома тяжёлой промышленности СССР.  В 1938 году арестован; расстрелян.

          [167] Хаммер А. "Мой век - двадцатый", М., 1988 г., стр. 114.

          [168] Hammer A., Lyndon N., "Hammer", NY, 1987, p. 198.

          [169] Ленские золотые прииски разрабатывались с 1855 г. акционерной компанией "Лензото". С начала 1870-х гг. над ней установил контроль банкир Гинцбург, а с 1908 г. – компания Lena Goldfields Ltd., образованная банкирскими домами "И.Е. Гинцбург и К^о", "Э.М. Мейер и К^о" и "Русской горнопромышленной корпорацией". В начале 1917 г. Lena Goldfields продала основную часть своих акций. После революции Ленские прииски были национализированы. Зимой 1923 г. представители Lena Goldfields предложили тогдашнему советскому полпреду в Англии Красину (бывшему наркому внешней торговли) передать прииски в концессию компании.

          [170] А.Г. Зверев – нарком (затем министр) финансов СССР в 1937- 60 гг.

          [171] Ср. также "Настоящий правитель думает о будущем благе Поднебесной. Хотя бы выгода была вдвое больше в настоящий момент, но не соответствовала выгодам в будущем – он не совершает этого" (Люйши чуньцю).

          [172] Продажа зерна на экспорт составляла незначительную часть от его общей добычи; напр. в 1930 г. 4,8 млн. тонн при сборе 83,5 млн. тонн. В 1933 г. выручка от экспорта зерна составила лишь 8% от общих экспортных доходов.

          [173] Моргун Ф.Т. "Академик Трофим Лысенко, каким он был в действительности", 2007 г., стр. 26. В марте 1941 г. за разработку и внедрение методики летних посадок картофеля Т.Д. Лысенко вместе с группой коллег была присуждена Сталинская премия первой степени. После начала войны Т.Д. Лысенко перечислил свою часть премии на нужды фронта.

          [174] следует иметь также в виду, что с 1921 по сентябрь 1939 гг. значительная часть Украины и Белоруссии находилась под польской оккупацией

          [175] Бережков В. "Рядом со Сталиным", М., 1998 г., стр. 253.

          [176] Яковлев А.С. "Цель жизни", М., 2002 г., стр. 107-108.
          Между тем, в царской России за год выпускалось авиамоторов столько, сколько во Франции за 5 дней.

          [177] Яковлев А.С., цит. соч., стр. 76.

          [178] Яковлев А.С. "Цель жизни", М., 2002 г., стр. 133. А.С. Яковлев – авиаконструктор, с 1940 года заместитель наркома авиапромышленности.

          [179] Яковлев А.С. "Цель жизни", М., 2002 г., стр. 397.

          [180] Чкалов В. "Наш трансполярный рейс", М., 1938 г., стр. 10-11.

          [181] цит. по Яковлев А.С. "Цель жизни", М., 2000 г., стр. 401.

          [182] Чкалов В.П. "Моя жизнь принадлежит Родине", 1954 г., стр. 46-47, 39; Чкалов В.П. "Наш трансполярный рейс", 1938 г., стр. 6.

          [183] Годдард Р. (1882 - 1945 гг.). В 1913 г. подал заявку на изобретение ракетных аппаратов для подъема на большую высоту. С 1921 г. экспериментировал с ракетами на жидком топливе. В январе 1926 г. произвел первый успешный запуск жидкостной ракеты. Его именем назван кратер на Луне.

          [184] Оберт Г. (1894 - 1989 гг.). "Ракета в межпланетном пространстве" (1923 г.).

          [185] Байдуков Г.Ф. "Чкалов", М., 1975 г., стр. 8.

          [186] Байдуков Г.Ф. "Чкалов", М., 1975 г., стр. 7.

          [187] Чкалов В.П. "Моя жизнь принадлежит Родине", 1954 г., стр. 46-47. Чкалов В.П. "Наш трансполярный рейс", 1938 г., стр. 6.

          [188] П. Ангелина "Люди колхозных полей", М., 1950 г., стр. 18.

          [189] П. Ангелина "Люди колхозных полей", М., 1950 г., стр. 17, 23.

          [190] так эвфемически называет себя финансово-политическая олигархия Запада и её прислужники

          [191] фон Папен Ф. "Вице-канцлер Третьего рейха", М., 2005 г., стр. 105.

          [192] Вертинский А. "Дорогой длинною", М., 1991 г., стр. 174 - 175. А. Вертинский побывал в Берлине в начале 1920-х гг. и описал в мемуарах свои впечатления.

          [193] Вертинский А. "Дорогой длинною", стр. 175.

          [194] там же

          [195] 7 ноября 1918 г. в Мюнхене произошло "пролетарское" восстание под руководством К. Эйснера, театрального критика с.-д. газеты "Мюнхен пост". В апреле 1919 г. Бавария была провозглашена "советской республикой"; её возглавили Ойген Левине, Аксельрод и Левин, установившие режим террора. В мае 1919 г. их власть была свергнута.

          [196] "В Веймарской республике … собрания правых постоянно прерывались и разгонялись радикалами левого крыла" (фон Папен, цит. соч., стр. 149). "Лучшая голова с лучшими идеями бессильна, если на неё обрушивается грубый кулак" (Гесс).

          [197] "этот договор гарантирует нам войну через двадцать лет" (премьер- министр Англии в 1916- 22 гг. Ллойд-Джордж); "это не мир; это перемирие на двадцать лет" (французский маршал Фош).

          [198] именно в его адрес Эрих Кох сказал слова, приведённые в эпиграфе

          [199] Э. Ханфштенгль – в 1920-х гг. советник Гитлера по вопросам прессы; в 1933- 37 гг. пресс- секретарь НСДАП. В 1937 г. бежал из Германии; во время войны был интернирован.

          [200] фон Папен Ф. "Вице-канцлер Третьего рейха", М., 2005 г., стр. 287.

          [201] Деларю Ж. "История гестапо", М., 2004 г., стр. 116.

          [202] Деларю Ж. "История гестапо", М., 2004 г.

          [203] Яковлев А. "Цель жизни", М., 2001 г., стр. 185.

          [204] Фест И. "Адольф Гитлер", т. 1, 1993 г., стр. 271.
          Небезынтересно, что через фирму Борзига шло, согласно материалам второго московского процесса, и тайное финансирование Троцкого. По показаниям троцкиста Пятакова, занимавшего в начале 1930-х гг. пост первого заместителя наркома тяжёлого машиностроения, Седов (сын Троцкого), во время встречи в Берлине, предложил ему делать заказы на закупки промышленного оборудования в фирмах "Борзиг" и "Демаг", которые будут отчислять часть денег в распоряжение Троцкого.

          [205] фон Папен Ф., цит. соч.,  стр. 251.

          [206] Додд У. "Дневник американского посла", М., 2005 г. стр. 458-459.

          [207] П. Шмидт – переводчик МИДа в 1924- 45 гг., с 1935 г. переводчик Гитлера.

          [208] Саарская область Германии, пограничная с Францией, после Первой мировой войны была передана на 15 лет под международное управление. В январе 1935 г. в ней, по решению Лиги наций, был проведён референдум, на котором более 90% населения высказались за воссоединение с Германией.

          [209] Г. Хильгер – в 1923- 41 гг. сотрудник, потом советник немецкого посольства в Москве. Переводчик Риббентропа во время августовских переговоров 1939 г. Сторонник сотрудничества Германии и России.

          [210] т.о. Сталин гораздо лучше понимал цели мировой демократии, чем Гитлер

          [211] фон Папен, цит. соч., стр. 456.

          [212] Жуков Г.К. "Воспоминания и размышления", т.1, 1987 г., стр. 287.

          [213] Лацис М.И. (Судрабс) (1888 - 1938 гг.). В 1917 г. один из организаторов Красной гвардии. С мая 1918 г. член коллегии ВЧК, вскоре возглавил отдел ВЧК по борьбе с контрреволюцией. Летом 1918 г. заменял Дзержинского на посту председателя ВЧК. В 1919- 21 гг. председатель Всеукраинской ЧК; руководил Киевской ЧК. По данным комиссии Деникина, с апреля по август 1919 г. киевскими чекистами было убито около 10 тыс. человек. Расстрелян 20 марта 1938 г. как враг народа. 2 июня 1956 г. реабилитирован как "пострадавший от необоснованных сталинских репрессий".

          [214] Кедров М. (1878 - 1941 гг.). В 1918- 20-х гг. создавал, вместе с Эйдуком, концлагеря на севере России. С конца 1918 г. начальник Особого отдела ВЧК. Организатор массовых убийств, в которых принимала участие и его жена Ревекка Майзель, только в Архангельске лично расстрелявшая около 900 человек. Расстрелян 28 октября 1941 г. как враг народа. В 1956 г. реабилитирован как "пострадавший от необоснованных сталинских репрессий".

          [215] Н.Д. Жевахов – товарищ обер-прокурора Синода (сент. 1916 - февр. 1917 гг.).

          [216] Жевахов Н.Д. "Воспоминания", т. 2, 1927 г., стр. 19.

          [217] Жуков, цит. соч. стр. 298.

          [218] В 1956 г. Англия, Франция и Израиль совершили агрессию против Египта.
          Шпеер, министр вооружений Третьего рейха, и Ширах, руководитель Гитлерюгенда, в это время находились в берлинской тюрьме Шпандау, отбывая наказание по приговору Нюрнбергского трибунала за "участие в организации агрессивных войн".

          [219] Адмирал Дениц также был осуждён Нюрнбергским трибуналом за "участие в организации агрессивных войн".

          [220] в 1962 г. Дж. Хаксли был объявлен Американской ассоциацией гуманистов гуманистом года

          [221] "Одним из самых выдающихся евгеников был американец Герман Маллер, еврей по материнской линии, получивший Нобелевскую премию в 1946 г. " (Глэд Дж. "Будущее эволюции человечества. Евгеника XXI века", М., 2005 г., стр. 112).
          Евгенические проекты Мёллера были изложены им в книге "Out of night" (1935 г.), в "Манифесте генетиков" VII Международного генетического конгресса (1939 г.) и др. Он продолжал пропагандировать их и после войны. В 1963 г. Г. Мёллер был объявлен Американской ассоциацией гуманистов гуманистом года.

          [222] См. выше раздел "Нацизм и троцкизм".
          Ср. также: "Размножение славян нежелательно" (рейхслейтер Борман министру по делам восточных территорий Розенбергу); "Десятки миллионов людей в этой стране станут лишними" (Геринг, "Зелёная папка", директива от 23 мая 1941 г. об экономической эксплуатации СССР); "На территории России экономически оправдано проживание пятнадцати миллионов человек" (приписывается премьер-министру Англии 1980-х гг. М. Тэтчер; отражает мнение истэблишмента Запада).

          [223] фон Папен, цит. соч., стр. 569.

          [224] Деларю Ж. "История гестапо", М., 2004 г., стр. 413.

          [225] Так их называют в писаниях либералов-космополитов. Нелишне, впрочем, помнить, что эти гуманисты рекомендовали атомную бомбардировку Японии: "Четверо видных учёных, входивших в состав правительственного совета по ядерным делам, Комптон, Лоуренс, Оппенгеймер, Ферми, рекомендовали использование атомной бомбы в войне против Японии" (Понтекорво Б. "Избранные труды", М., 1997 г., т.2, стр. 124. Б. Понтекорво (1913- 93 гг.) – физик, ученик Э. Ферми. В 1943- 48 гг. принимал участие в создании реактора на тяжёлой воде. В 1950 г. бежал в СССР). "Оппенгеймер и его коллеги по научному совету отклонили предложение о демонстрации бомбы … <по словам Оппенгеймера> никакая демонстрация бомбы не будет столь наглядной, как её применение в боевых условиях" (Геркен Грегг "Братство бомбы", М., 2008 г.).

          [226] Судоплатов П.А., "Разные дни тайной войны и дипломатии. 1941 – 1945 гг.", 2005 г., стр. 313 – 314.

          [227] Гарри Декстер Уайт (Harry Dexter White) (1892 - 1948 гг.) – сын эмигрантов из Литвы Исаака Вейса и Сары Могилевской.

          [228] Печатный станок, выпускавший доллары, находился под контролем Федеральной Резервной Системы (ФРС) – инструмента мировой финансовой олигархии. Формально доллар имел золотое обеспечение – однако в 1971 г. президент США Никсон отказал Франции, потребовавшей обменять доллары на золото.

          [229] "План привлечения американского капитала… был связан с идеей создания еврейской республики в Крыму", Судоплатов П.А. "Победа в тайной войне. 1941 – 1945 гг.", М., 2005 г., стр. 358.

          [230] "… Это, естественно <??>, потребовало бы переселения жителей Крыма" // Судоплатов П.А., "Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930-50 гг.", 2005 г., стр. 476.

          [231] Судоплатов П.А. "Победа в тайной войне …", стр. 357.

          [232] Один из основателей Американской ассоциацией гуманистов. Среди объявлявшихся этой ассоциацией гуманистов года – евгеники Хаксли, Мёллер (1962, 1963 гг.; об их евгенических проектах см. выше); один из создателей водородной бомбы А. Сахаров (1980 г.) и им подобные лица.

          [233] Лаптев И. "Антипатриотический поступок под флагом "научной критики""// "Правда", 2 сентября 1947 г.

          [234] Твардовский А., Сурков А., Фиш Г., "На суд общественности" // "Литературная газета", 30 августа 1947 г.

          [235] Имелся в виду т.н. "манифест генетиков", принятый на VII Международном конгрессе генетиков (1939 г., Эдинбург), излагавший в развёрнутом виде евгенические проекты Мёллера и других видных англо-американских генетиков-евгеников.

          [236] Иваненко Дмитрий Дмитриевич (1904- 94 гг.) – выдающийся физик-теоретик, автор протон-нейтронной модели ядра (1932 г.) – одного из фундаментальных открытий XX века; первой модели ядерных сил (1934 г.), предсказания синхротронного излучения (1944 г.). По оценкам современных учёных, каждое из этих открытий потенциально заслуживало Нобелевской премии.

          [237] Автор статьи – Г.Ю. Францев, в 1949- 52 гг. зав. отделом печати МИД СССР.

          [238] "Вестник Всесоюзного онкологического научного центра АМН СССР", 1990 г., №1.

          [239] Ср.: "Вообще страна сия отдана иностранцам и вырваться из их рук можно лишь посредством революции. Повинен в этом Пётр, коего именуют Великим, но который на самом деле был убийцей своей нации. Он не только презирал и оскорблял её, но и научил ненавидеть самое себя. Отняв собственные обычаи, нравы, характер и религию, он отдал её под иго чужеземных шарлатанов" (де Местр Жозеф "Петербургские письма", СПб, 1995 г., стр. 179).

          [240] Ср. также: "Риббентроп Молотову: – О вас много говорят западные радиостанции, ругают Сталина и вас. – Было бы хуже, если б хвалили, скупо замечает Молотов" (Ф. Чуев "140 бесед с Молотовым").

          [241] Из отчёта сенатского подкомитета по внутренней безопасности (SISS) юридического комитета сената США ("комитета Маккарэна"), 1953 г.

          [242] Кононков П.Ф. "Мой жизненный путь", М., 2010 г., стр. 40.

          [243] Стейнбек Дж. "Русский дневник", М., 1989 г., стр. 30-31.

          [244] Мелехов И.С. "Очерк развития науки о лесе в России", М., издание АН СССР, 1957 г.

          [245] Мелехов И.С. "Очерк развития…"

          [246] "О положении в биологической науке. Стенографический отчёт сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. Ленина", М., 1948 г.

          [247] там же

          [248] "О положении в биологической науке. Стенографический отчёт сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. Ленина", М., 1948 г.

          [249] "При всем своем многословии он никогда не рассказывал, где, когда, при каких обстоятельствах он вступил в Коммунистическую партию и в чем состояла его политическая работа в начальный период Советской власти. … Когда и где он вступил в Коммунистическую партию старательно замалчивается, и трудно сказать, по какой причине. В Большой Советской Энциклопедии указывается, что Хрущев – член партии с 1918 года, без указания более определенной даты и места вступления в партию. Биографическое же повествование возобновляется на том, что Хрущев "по партийной мобилизации направляется на фронт, в распоряжение политотдела одной (?!) из стрелковых дивизий" (стр. 45-46). Дальше туманно говорится о "молодом двадцатипятилетнем комиссаре", без указания: комиссаре чего? О том, что он, как положено комиссару, прошел тысячекилометровый путь к Черноморскому побережью … " (Шепилов).

          [250] Она находилась в заключении, затем в ссылке до марта 1953 г., когда была освобождена по указанию Берии. "На свободу она вышла на второй день после похорон Сталина" (Молотов).

          [251] Ср.: "Принудительная ложь пронизывает всю официальную идеологию. Люди думают одно, а говорят и пишут другое. … Духовная атмосфера страны насквозь пропитана отравой условности, фальши и прямого подлога" (Троцкий). Это, впрочем, относится и к писаниям самого Троцкого.

          [252] Чуев Ф., цит соч.

          [253] В 1941 г., чиновники, уехавшие в Куйбышев, решили устроить для своих детей спецшколу, чтобы те не путались вместе в одной школе с детьми рабочих. Сталин, узнав об этом, назвал их "проклятая каста".

          [254] Емельянов Ю.В. "Сталин перед судом пигмеев", М., 2008 г., стр. 56.

          [255] там же, стр. 59.

          [256] Сарданашвили Г.А. "Дмитрий Иваненко – суперзвезда советской физики: Ненаписанные мемуары", М., 2010 г., стр. 102. Ср. также: "Отношение Ландау к Иваненко превратилось со временем в маниакальную ненависть. При этом много лет культивировалось мнение, что ненависть Ландау к Иваненко была якобы вызвана тем, что тот при аресте дал на него "показания". Но Иваненко ни на Ландау, ни на кого другого "показаний" не давал. И Ландау это знал, ему таких показаний не предъявили. Но слух не опровергал. При этом Ландау помнил, что, наоборот, это он на допросах оговорил "Димуса" <Д.Д. Иваненко>, как и многих других" (там же, стр. 22-23).

          [257] Н.С Акулов в связи с организованной против него длительной кампанией травли был вынужден в 1959 г. покинуть Москву. Он переехал в Белоруссию, где основал при АН БССР лаборатории, занимавшиеся вопросами магнетизма и металлофизики. В.Ф. Ноздрев перешёл в МОПИ. (Между прочим, В.Ф. Ноздрев был ещё и незаурядным поэтом, автором ряда сборников стихов. По его литературному творчеству в 2004 г. была защищена диссертация "Поэзия В.Ф. Ноздрева в контексте художественного творчества русских учёных").

          [258] Сарданашвили Г.А., цит. соч., стр. 23.

          [259] Емельянов Ю.В., цит. соч., стр. 112

          [260] Мерецков К.А. "На службе народу", М., 2003 г., стр. 391.

          [261] Емельянов Ю.В., цит. соч., стр. 106

          [262] Емельянов Ю.В., цит. соч., стр. 134.

          [263] там же, стр. 134-135, 146-147.

          [264] там же, стр. 123-124, 120.

          [265] там же, стр. 123.

          [266] Кедров Б.М. (1903- 85 гг.) – сын начальника Особого отдела ЧК М. Кедрова (1878 – 1941 гг.), реабилитированного в 1956 г. В марте 1949 г. Б. Кедров был уволен из Института философии, директором которого он являлся, после чего работал в редакции Большой Советской энциклопедии. В 1958 г. Кедров был назначен зам. директора Института философии; в 1962 г. – директором Института истории естествознания и техники. В 1966 г. стал академиком АН СССР. А именем его отца, садиста-палача М. Кедрова, организатора концлагерей и массовых убийств на Севере России, после его "реабилитации" были названы улицы в Архангельске и Ярославле.

          [267] См. работы представителей этого направления (Жуковский П. "Культура изобилия"// "Нева", 1955 г., №3; Дубинин Н. и др. "Проблема гибридной кукурузы"//  "Ботанический журнал", 1955 г., т. 40), в которых выражалась уверенность в возможности выращивания кукурузы на севере, вплоть до Архангельска.
          И наоборот, Т.Д. Лысенко, противник вейсманистов, не поддержал кукурузную и целинную кампании. В 1956 г. он покинул пост президента ВАСХНИЛ. Подробнее см. Н.В. Овчинников "Академик Трофим Денисович Лысенко", М., 2009 г. Полный текст книги имеется в свободном доступе в Интернете.

          [268] "Повышение уровня и устойчивости доходов, получаемых колхозниками от общественного хозяйства… по-новому ставит и вопрос о личном подсобном хозяйстве колхозников… По мере укрепления колхозов и развития их производительных сил ведение такого примитивного хозяйства становится всё менее и менее эффективным" (Заславская Т.И. "Современная экономика колхозов", М., 1960 г., стр. 104-105).

          [269] Ср.: "Быстро возрастают в численности не те народы или популяции, которые живут богато, а те, которые ожидают в ближайшее время улучшения жизненного уровня" (закон В.И. Щербакова).

          [270] Начиная с 1990-х гг. выражения "кристально честные коммунисты" и "верные большевики-ленинцы" стали постепенно исчезать из лексикона прогрессивной и демократической российской общественности.

          [271] Булат Окуджава – популярный в русскоязычной эрзац-культуре 1970- 80-х гг. "бард", автор сентиментальных песен о комиссарах в пыльных шлемах и моём Арбате. "Ах Арбат мой, Арбат, ты моя религия …" (Б. Окуджава). Его отец – Шалва Окуджава, в 1921- 22 гг. зав. орготделом ЦК комсомола Грузии; в 1924- 26 гг. зав отделом агитации Тифлисского горкома ВКП(б); в 1932- 35 гг. секретарь парткома Уралвагонстроя; в 1935- 37 гг. первый секретарь Нижнетагильского горкома. Расстрелян в 1937 г.